Он снова не понимал, что именно так резануло ему глаз, но тут явно было что-то не так. Наконец, в третий раз осмотрев все тщательно, парень понял, что именно его насторожило. Из трубы не вился дымок. И куры, обычно бродившие в загоне, вообще не издавали ни звука. Словно их и вовсе не было. Прижав приклад винтовки к плечу, парень плавно вышел из кустов и, обходя дом по кругу, двинулся к сараю, который бабка использовала как курятник.
У крыльца, кучей старого тряпья, лежало тело женщины. Замерев на секунду, Леха подбежал к телу и, осторожно перевернув его лицом вверх, глухо завыл. Три пули вошли в сухую грудь бабушки Чин. Тонкая струйка уже начавшей подсыхать крови скатывалась из уголка ее плотно сжатых губ, теряясь где-то за воротом кофты.
Бабушка, хрипя пережатым от рыданий горлом, стонал он, сжимая кулаки в бессильной злобе.
Потом, усилием воли взяв себя в руки, парень поднялся и, привычно проверив винтовку, направился к калитке. У ворот по следам стало понятно, что сюда приезжал десяток солдат. Быстро осмотревшись, Леха перекинул ремень винтовки через шею и помчался по следу волчьим бегом. К темноте он догнал вставших лагерем солдат. Похоже, после расправы над бабушкой они уже никуда не торопились.
Обойдя солдатский бивак по кругу, парень выбрал самую удобную позицию и, плавно передернув рычаг винтовки, взял на прицел офицера. Молодой поручик, сидя на седле, не спеша попивал заваренный кашеваром чай. Пуля пробила его кружку и вошла офицеру в грудь. Дальше Леха действовал, словно механическая игрушка. Плавное движение кистью руки, и стреляная гильза вылетает из затвора.
Прицел и выстрел. Перевод ствола, с одновременной перезарядкой, и снова выстрел. Отец недаром потратил столько времени на его обучение. Орудовать этой винтовкой парень стал так, словно она была продолжением его руки. Весь десяток был уничтожен меньше чем за минуту. Перезарядив винтовку, парень обошел всех лежавших и сделал еще два выстрела, добив подранков. Воинскую науку отец в него вбил крепко.
Оставлять за спиной живых врагов самая большая глупость, какую только может сделать воин. У этих иностранцев не было ни совести, ни чести, и выстрелить в спину для них было так же нормально, как для любого человека дышать. Быстро обыскав тела, Леха собрал все ценное, патроны к своему карабину и снял с офицера кобуру с револьвером. Теперь, когда граница была пройдена, ему больше незачем было осторожничать.
Эти люди пришли в его дом с оружием, а значит, их нужно убивать. Эта мысль билась в мозгу парня, заставляя его вспоминать все, чему когда-то учил его отец, и действовать так, как действовал бы любой опытный воин. Перерыв все чересседельные сумки, Леха собрал все, что могло ему понадобиться в дороге, и принялся сортировать добычу.
Продукты, новая ткань на портянки, патроны к револьверу Нагана и карабину, деньги и ценности, которые солдаты награбили во время своих походов по окрестным станицам и деревням. В общем, все, что могло бы помочь ему выжить и отомстить. Собрав и уложив в сумки все необходимое, парень задумчиво осмотрел коней и, вздохнув, тряхнул головой, еле слышно проворчав:
Нет. В тайге они мне только обузой станут. Пешком, оно надежнее будет.
Собрав все стреляные гильзы к своей винтовке, парень задумчиво покатал их на ладони и, чуть пожав плечами, ссыпал в карман. От этого движения рана на боку снова начала ныть. Сунув руку под рубашку, Леха аккуратно ощупал повязку и, в свете костра осмотрев пальцы, мрачно вздохнул:
Опять кровит. Придется на хутор вернуться. Бабушкиных трав с собой взять.
Поднявшись, он отвязал всех лошадей и, сняв с них узду, отогнал в сторону от костра. Запах крови привлечет сюда лесное зверье, так что безобидной скотине лучше убраться подальше. Уж лошади тут вовсе ни при чем. Еще раз внимательно осмотревшись и убедившись, что ничего не пропустил и не забыл, Леха закинул сумки на плечо и, держа винтовку в правой руке, скрылся в тайге. Ходить по ночному лесу он умел. Охота всегда была большим подспорьем в прокорме семьи. Да чего там говорить, если все мужчины станицы промышляли пушниной и рыбой. Одними приграничными стычками сыт не будешь.
Да, казаки всегда считались порубежной стражей и регулярно объезжали свои участки границы, отлавливая контрабандистов и всяких бандитов, что промышляли на нашей стороне, но это не мешало им торговать и водить дружбу с порубежными ханьцами, а иногда, как в случае с Лехиной бабкой, даже создавать семьи. Это была обычная жизнь людей, живших на самом краю некогда громадной империи.
Однажды, на ярмарке, Леха видел в лавке букиниста большую книгу, в которой были нарисованы всякие страны. Вот там ему и показали, в какой большой стране он живет. От края до края скакать устанешь. К дому бабки он вернулся далеко за полночь. Сбросив поклажу, Леха поднял тело бабушки на руки и, скрипя зубами от боли в боку, отнес ее в дом. Теперь ему предстояло похоронить ее рядом с прадедом. Ведь бабушка Чин потому и осталась жить на этом хуторе.
Тут, на соседнем пригорке был похоронен тот, с кем она прожила всю жизнь и кому родила пятерых детей. И именно там она завещала похоронить себя, часто повторяя это Лехе. Теперь пришло время исполнить ее последнюю просьбу. Но сначала парню нужно было хоть немного отдохнуть. Слишком много сил отняли у него погоня и перестрелка. С этой мыслью парень скинул сапоги и, едва растянувшись на лавке, уснул.
* * *
Леха растерянно бродил по пепелищу, боясь поверить собственным глазам. Еще недавно крепкая станица на семь десятков дворов перестала существовать. Иностранные солдаты сожгли всё. Даже старую церковь, которую казаки строили всей станицей. Своими силами и на свои деньги. Во многих дворах парень нашел трупы собак, которых солдаты стреляли, едва войдя в ворота. Всю остальную живность или реквизировали в армию, или пустили под нож на кухне.
Вернувшись туда, где еще три дня назад был их дом, Леха обессиленно опустился на колени и, уперевшись лбом в ствол винтовки, тихо заплакал. Он остался один. Совсем. Из некогда большой дружной семьи выжил только он. Отчаянью паренька не было передела. Он винил в случившемся себя, солдат, войну, революцию, черта, дьявола Но что делать дальше, Леха не понимал. Знал только одно. Он должен отомстить.
Кому? Да тем же иностранцам, которые пришли на его землю и начали диктовать всем свои правила. Кое-как успокоившись, парень поднялся и, утерев слезы, отправился на околицу станицы. Разобраться в оставленных убийцами следах было не сложно. Куча верховых коней и целое стадо угнанного скота не могли пройти бесследно. Встав на след, парень двинулся вперед, сам не зная, что будет делать дальше, но сейчас ему требовалось только одно. Действие.
Не важно, какое. Бежать, стрелять, драться, все равно. Главное, что-то делать. След вывел его к полевому лагерю чешского пехотного полка. Обойдя его по кругу, Леха подобрался поближе к тому месту, где стояли палатки офицеров, и, устроившись в кустах бузины, принялся наблюдать. Как говорил отец, если уж решил воевать, то делать это надо по науке. Дуриком ничего хорошего не получается.
Уже к вечеру он знал в лицо всех офицеров полка и примерно представлял, кто именно командовал всей этой вооруженной толпой. Дождавшись ужина, парень сменил позицию и, проверив заряд винтовки, приложил ее к плечу. Пять выстрелов прозвучали треском пулемета. Четверо офицеров рухнули на землю, обливаясь кровью. Еще один, свалившись с табурета, на котором сидел, неловко пополз к ближайшей палатке.
Добить его у Лехи уже не было времени. Солдаты явно бывали в боях и на стрельбу отреагировали быстро. На кусты, в которых прятался парень, обрушился шквал свинца, но Лехи там уже не было. Отстрелявшись, он упал на землю и, быстро подобрав стреляные гильзы, пополз в сторону. Уйдя за деревья, Леха поднялся и побежал по кругу, обходя лагерь по широкой дуге. Из лагеря выбежала примерно рота солдат и принялась охватывать обстрелянные кусты.
Но парня там уже не было. Оббежав лагерь, он подобрался поближе к его краю и, всмотревшись в снующую толпу, приметил высокого чешского офицера, который громовым голосом пытался навести хоть какой-то порядок. Вскинув винтовку, Леха навел прицел ему между лопаток и плавно спустил курок. Пуля ударила офицера в середину спины, бросив его лицом на стоявший перед ним пулемет.
Убедившись, что попал, парень оттянулся обратно в тайгу и снова побежал. На этот раз вслед ему ударили сразу два пулеметных ствола. Упав на землю, Леха переждал этот свинцовый вал и, стряхнув с головы листья и мусор, побежал дальше. Уже почти стемнело, а ему еще предстояло найти место для ночлега. Наткнувшись на неглубокий по летнему времени ручей, он прошел вниз по течению примерно с полверсты и, выйдя на другой берег, снова углубился в тайгу.
Наткнувшись на старый бурелом, парень спустился в яму, оставленную большим выворотнем, и, перезарядив винтовку, принялся разводить костер. Нужно было поесть и как следует обиходить полученную рану. Покойная бабушка была права, когда говорила, что ему еще рано заниматься чем-то серьезным. Едва появившаяся корочка то и дело трескалась и начинала кровить. Благо, уходя с хутора, он прихватил весь запас толченых трав и полотна для перевязок.
Подвесив над костерком чайник, парень стянул с себя рубаху и принялся осторожно разматывать повязку. Шипя от боли и тихо ругаясь, он промыл рану крепким первачом, найденным в бабкином доме, и, присыпав ее смесью трав, принялся неловко перевязываться. Еле слышный хруст сучка заставил его выронить свернутую в рулончик ленту полотна и подхватить винтовку.
Помочь? удивленно улыбнувшись, тихо спросил подошедший к яме мужчина.
И сам управлюсь. Ты кто? невежливо отозвался Леха.
Матвей.
И чем ты тут промышляешь, Матвей? не унимался парень, держа незнакомца на прицеле.
Ничем. Мимо шел, да отсвет костра твоего приметил. Похоже, заблудился я, признался мужчина с некоторой растерянностью.
А куда шел-то? насторожился парень.
Мне к железной дороге надо, помолчав, нехотя признался мужчина.
Далеко ж ты, однако, забрел, растерянно проворчал Леха. Оружие есть?
Револьвер да нож, вздохнул мужик, откидывая полу армяка.
За поясом у него торчал револьвер одноразового действия фирмы Смит-Вессона. То, что он без самовзвода, Леха понял по высокой спице курка.
Это где ж ты такую древность добыл? фыркнул Леха, опуская винтовку.
По случаю достался, усмехнулся мужчина в ответ. К костру-то пустишь или прогонишь?
Присаживайся. Только не балуй, вздохнул парень. Не смотри, что мне годов мало, пристрелю быстрее, чем пикнуть успеешь.
Думаешь, что ты с винтовкой обернешься быстрее, чем я с револьвером? иронично уточнил Матвей, спускаясь в яму.
Вместо ответа Леха одним плавным движением выхватил из-за спины трофейный револьвер Нагана. Оружие не самое большое и ухватистое. Вздрогнув, Матвей удивленно хмыкнул и, качнув головой, осторожно устроился напротив парня, демонстративно держа руки на виду.
Ты из казаков, что ли? Уж больно ловко у тебя с оружием получается, помолчав, спросил он.
Из них, коротко кивнул Леха, снова принимаясь за перевязку.
Давай помогу, повторил свое предложение Матвей. Да ты не беспокойся. Мне с тобой ссориться проку нет. Говорю же, заплутал я. А на тебя нападу, так вообще из тайги этой не выйду.
Ну, помогай, вздохнув, принял Леха помощь.
Матвей осторожно пересел поближе и, забрав у него рулончик полотна, принялся ловко перевязывать парня. Закончив, он вернулся на выбранное место и, кивнув на рану, поинтересовался:
Где пулю поймал?
Меня в армию забрать хотели, снова вздохнул Леха. Колчаковцы. А батя не дал. Вот на подворье и схлестнулись. Я сбежал, а чехи после всю станицу сожгли, коротко рассказал он.
А далеко станица твоя? насторожился Матвей.
Верст семь отсюда.
А колчаковцы?
Версты три в ту сторону. Там у них лагерь полевой. Я там пошумел сегодня малость, так что тебе туда лучше не соваться, зло усмехнулся парень.
Пошумел? Это как? не понял Матвей.
Пятерых офицеров в том лагере пристрелил, хищно улыбаясь, ответил Леха. За станицу. За родичей моих.
Отомстил, значит, понимающе кивнул мужчина, принимая у парня чашку с чаем.
Отомстил. Иль ты из тех, кто, как попы говорят, по щеке ударили, другую подставь? зашипел в ответ Леха.
Нет, усмехнулся Матвей. Я не из них. Я вообще попам не верю. Да и остальным не очень.
А остальным, это кому?
А всем тем, кто у власти или властям служит.
Так ты этот, как его, сицилист?
Про эту политическую братию Леха слышал много. И не всегда эти слухи были правдивыми. Впрочем, отличить правду от слухов тут было не сложно. Те, кто про них рассказывал, врали так, что даже слушать смешно было.
Социалист, со смехом поправил его Матвей. Ну, ежели коротко, то можно и так сказать. А вообще, я за то, чтобы каждый рабочий человек мог сам своей судьбой распоряжаться.
А почему только рабочий? удивился Леха. Это что ж получается, что крестьяне или казаки те же не работают вовсе?
Рабочий, в нашей с тобой беседе, означает человека, который что-то сам, своими руками делает. В том числе и те, кого ты назвал, конечно.
Грамотный, с непонятной интонацией протянул Леха.
Сам он грамоте разумел. Приходскую школу одним из первых закончил, так что и читать, и писать, и считать умел.
Грамотный, улыбнулся в ответ Матвей. Пять лет назад московский университет закончил.
Анжинер, выходит, понимающе кивнул Леха.
Инженер, снова кивнул Матвей.
А в тайге нашей чего забыл?
С каторги я сбежал, помолчав, тихо признался мужчина, внимательно отслеживая реакцию парня.
С каторги?! удивленно переспросил Леха. Это что ж ты, против царя умышлял?
И против царя, и против власти бояр да князей всяких, решительно кивнул Матвей. Говорю же. Люди труда должны сами свою судьбу решать. И судить их должны не дворяне, а сами работные люди. Свои.
Это получается, вроде как у нас. Казачий круг судит, понимающе кивнул Леха. Ну, это понятно. А империей тогда кто управлять станет, ежели царя не будет? Вон, учредительное собрание уже доуправлялось. Иностранцы в земле нашей что хотят делают.
В голосе парня прозвучало столько злости, что Матвей невольно вздрогнул и дернул рукой к револьверу за поясом.
Не балуй, глухо рыкнул Леха, моментально выхватывая свой ствол.
Извини, повинился мужчина, показывая ему пустые ладони. А ловко это у тебя выходит. Моргнуть не успел, а револьвер уже в руке. Научишь? А то я и стрелять толком не умею, смущенно признался он.
И как только ты с каторги сюда добраться сумел? удивленно проворчал парень, убирая оружие. По тайге ходить не умеешь, с оружием обращаться тоже. Другой бы сгинул давно. А ты ничего. Еще идешь.
Так я тут неподалеку сидел, усмехнулся Матвей. Верст пятьдесят будет. На угольном разрезе.
Это в Приаргунске, что ли? На самой границе который? удивленно уточнил Леха.
Там, кивнул мужчина.
Ну, ты и крюка дал, усмехнулся парень. Еще б немного, и к ханьцам бы ушел.
Так мы что, на границе уже? окончательно растерялся Матвей.
Четыре версты в ту сторону, мотнул парень головой, и Китай будет.
Так близко?
А тут все близко. Только до столицы далеко, рассмеялся Леха.
Выходит, ты теперь сирота? сменил тему мужчина.
Выходит так, разом помрачнел парень.
И что делать станешь? Как жить будешь?
Не знаю пока. Вот с иностранцами закончу, а там как бог даст.
А может, со мной? В столицу? неожиданно предложил Матвей.
Зачем? не понял Леха. Чего мне там делать?
А тут чего тебе делать? поддел его мужчина.
Где родился, там и сгодился, пожал Леха плечами. Может, в тайге жить стану, а может, вообще к ханьцам уйду. Там видно будет.
Думаешь, у них лучше? иронично усмехнулся Матвей. Да и что ты там, языка не зная, делать станешь?