А кто сказал, что я его не знаю? хмыкнул Леха вопросом на вопрос. И речь понимаю, и иероглифы их разбирать умею. У меня прабабка из ханьцев была. Она и научила, пояснил он, предвосхищая вопрос собеседника.
То-то я смотрю, на лицо ты вроде как и не русский, понимающе кивнул Матвей.
Ну, с лица воду не пить, пожал Леха плечами.
Не скажи, брат, качнул Матвей головой. Я с торговцами разными говорил. Так вот, они сказывали, что в Китае сейчас совсем плохо стало. Всякие англичане, немцы да японцы народ почти до скотского состояния довели. В некоторых местах родители вынуждены собственных детей продавать, чтобы от голодной смерти их спасти. Так что, прежде чем туда идти, подумай, как следует.
Подумаю, устало кивнул Леха, откидываясь на стену ямы и прикрывая глаза.
* * *
Может, все-таки со мной? спросил Матвей, задумчиво разглядывая блестевшее в низине полотно чугунки.
Нет. Я еще тут не закончил, упрямо мотнул Леха головой.
Думаешь, перестреляешь несколько десятков солдат, легче станет? вздохнул мужчина.
А я не на солдат, я на офицеров охотиться стану. Солдаты, это так. Ежели под руку подвернутся. Как батя говорил, без офицера любое войско это просто стадо.
Ну, не скажи. Эти иностранцы все повоевавшие. Их просто так не напугаешь, снова принялся убеждать парня Матвей.
Хватит, резко оборвал его Леха. Ступай с богом.
Ну, твоя жизнь, тебе решать, снова вздохнул мужчина и, пожав ему руку, направился к железной дороге.
Проводив его взглядом, Леха поправил лямку вещмешка и, перехватив винтовку поудобнее, нырнул в густой подлесок. Два дня он провел в той яме, давая растревоженной ране немного поджить. К тому же в полковом лагере наверняка еще не закончилась паника после отстрела офицеров. Так что немного подождать имело смысл. Пользуясь возможностью, Леха утолял свое любопытство, задавая Матвею кучу вопросов.
Не все парень понимал, но многое из услышанного запало ему в душу. Ведь на первый взгляд, все, о чем рассказывал этот беглый политический, было верно и справедливо. Но и вопросов от этого возникало еще больше. Леха просто не понимал, как может существовать государство, в котором все высшие должности выборные, а все заводы и фабрики принадлежат всем сразу. В его мировоззрение это не укладывалось.
Да и не верил парень в то, что подобное вообще возможно. Ведь так не бывает. Нет такого. Нигде. А то, что рассказывал Матвей, это просто мечты. Теория, как он сам сказал. Тряхнув головой, Леха отогнал воспоминания и, оглядевшись, свернул в сторону стоянки военных. Отпускать их просто так парень не собирался. За сожженную станицу он собирался мстить. Жестко. Кроваво. И прощать кого-то ему и в голову не приходило.
К вечеру он вышел к границе бивака и, выглянув из-за дерева, хищно усмехнулся. Если прежде солдаты ходили по лагерю свободно, составив винтовки в пирамиды, то теперь каждому из них приходилось носить свое оружие с собой, а у пулеметов постоянно дежурили расчеты. Не спеша обойдя лагерь по дуге, Леха снова подобрался к месту, где стояли офицерские палатки, и, выбрав удобное место, плавно приложил винтовку к плечу.
Дождавшись, когда из самой большой палатки выйдут сразу три офицера, Леха сделал глубокий вдох и спустил курок. Три выстрела, и три трупа рухнули в пыль. Еще две пули парень выпустил в расчет пулемета. Дальше снова начался бег по тайге. С криками и воплями солдаты палили по лесу, пытаясь причинить ему хоть какой-то вред. Потом из лагеря выбежали солдаты и, разворачиваясь цепью, начали прочесывать подлесок.
Обежав лагерь, Леха сделал еще одну попытку выйти на расстояние точного выстрела, но на этот раз солдаты оказались умнее. Уже наученные горьким опытом, они окружили лагерь со всех сторон, держа тайгу на прицеле. Сообразив, что на один свой выстрел получит массированный залп, парень зло оскалился и, перезарядив винтовку, отправился к своей временной стоянке.
Яма от выворотня ему понравилась тем, что тихо к ней было не подобраться. Со всех сторон ее окружал бурелом. За прошедшие два дня, уходя на охоту, он сумел как следует изучить эти завалы и найти несколько мест, через которые из этой ловушки можно спокойно выскользнуть. Не зная этих незаметных, можно сказать, тайных троп, пройти через бурелом было просто невозможно. А самое главное, крошечный родник протекал буквально в нескольких шагах от самой ямы.
То есть, даже если его логово будет окружено со всех сторон, то взять парня было бы очень сложно. С учетом того, что к винтовке Генри у него было с собой еще больше сотни патронов, а к карабину Мосина почти сотня в обоймах, то бой был бы весьма кровавым. Ко всему тому был еще и револьвер с полусотней патронов. Ну и сам Леха тоже не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
Теперь, когда он точно знал, что с ним будет, сдаваться парень не собирался. Знания кулачного боя, которым его много лет подряд обучала бабушка, и отцовский кинжал делали его опасным противником. Очень опасным. О его умении драться даже в станице не раз говорили, когда Леха сходился на кулаках со сверстниками. Было пару раз, что приходилось успокаивать и взрослых казаков, крепко перебравших спиртного. В общем, любого нападавшего ожидал весьма неприятный сюрприз.
Пробежав по звериной тропе примерно с версту, Леха запрыгнул на широкий, приплюснутый валун и, перешагнув на другую его сторону, спрыгнул на выход каменной россыпи. Откуда в тайге взялся такой каменный язык и почему он до сих пор не зарос травой, парень не знал, да и не особо интересовался. Главное, что его можно было использовать, чтобы сбить со следа возможную погоню.
Сделав еще один крюк, Леха вернулся к лагерю и, улегшись на землю, принялся наблюдать за солдатами. Очень скоро ему стало понятно, что на этот раз офицеры из лагеря не выходили. Солдатами командовали унтер-офицеры и капралы. Приметив парочку самых на его взгляд опытных, Леха прижал приклад к плечу и сделал два выстрела. На этот раз ему тут же ответили два пулемета.
Не вставая, парень отполз поглубже в лес и, вскочив, помчался в тайгу, петляя словно заяц. Грохот пулеметов за спиной стих, и парень, остановившись, прислушался. Солдат снова погнали в лес, искать стрелявшего. Это Леха понял по треску сучьев, шелесту листвы и тихой ругани солдат, то и дело спотыкавшихся на торчавших из земли корнях. Ходить по тайге они не умели. Зло усмехнувшись, парень презрительно сплюнул и побежал дальше.
Следующие два дня он снова выжидал, выбираясь из своего логова, только чтобы понаблюдать, чем заняты пришлые солдаты. Напуганное жестокой расправой командование, очевидно, приказало им в обязательном порядке найти стрелка. Солдаты истоптали весь подлесок вокруг лагеря и то и дело прочесывали близлежащую тайгу. Сообразив, что к самому лагерю теперь не подобраться, Леха решил сменить тактику.
Прихватив с собой только кинжал и револьвер, парень отправился туда, где очередная группа солдат прочесывала тайгу. Подобравшись к идущему с самого края иностранцу, Леха выбрал момент и, зажав ему рот ладонью, всадил клинок в спину. Длинный, бритвенной остроты кинжал еле слышно скрипнул о ребро и вошел в тело, как в масло. Дождавшись, когда солдат перестанет вздрагивать, парень снял с него ремень с подсумками и, выдернув клинок, плавно скользнул в подлесок.
Добраться еще до кого-то не представлялось возможным. Остальные солдаты видели друг друга и в любой момент могли заметить нападение.
Ничего. Птичка по зернышку клюет, зло усмехнувшись, еле слышно прошипел парень, разглядывая ломившихся по тайге солдат.
С этого дня он начал охоту на патрули и караульных. Дошло до того, что солдаты стали бояться выходить за территорию лагеря, а по самой территории передвигались, только прикрываясь палатками. Бегом. Офицерам вообще пришлось сменить свои мундиры на солдатские гимнастерки, но это им помогло мало. Выправку и властный вид не спрячешь, а стрелять Леха умел очень хорошо. Что такое промах на сто пятьдесят шагов, он давно уже забыл.
Так что, уйдя подальше в тайгу, он в овраге пристрелял трофейный карабин, и господам офицерам стало очень тяжело. В одну из ночей парень воспользовался тем, что в палатке горела лампа, и, прицелившись в маячившую на стене палатки тень, спустил курок карабина. Плеснувшая на брезент кровь заставила его хищно усмехнуться и быстро откатиться в сторону. Пулеметчики не спали, и в ответ раздалась длинная очередь.
Пулемет системы Максима штука тяжелая, но стрелять может долго. Так что Леха не стал подставляться под шальную пулю и просто уполз, меняя точку. Следующий выстрел снял второй номер пулемета, и грохот очереди стих. Послышался металлический лязг и ругань. Похоже, падая, солдат дернул брезентовую ленту, и патрон перекосило в механизме подачи.
Еще через день в лагере появился десяток крепких мужчин в странной пятнистой одежде, и Леха насторожился. Этот десяток отличался от обычных солдат выправкой и ловкими, очень точными движениями. А как только они вышли из лагеря, парню стало понятно, что этот десяток не новички в любом лесу. Похоже, откуда-то командование прислало настоящих егерей, решив окончательно разобраться с возникшей проблемой. Мрачно глядя на ловкие действия незваных гостей, парень решал, что делать дальше.
Воевать одному против десятка опытных бойцов было глупо. Эти знали, что делать в тайге и как по ней ходить правильно. А значит, рано или поздно они сумеют загнать его туда, где смогут просто уничтожить. Значит, нужно навязать им свою игру и заставить принять бой там, где это будет удобно самому Лехе. Осторожно следуя за егерями, парень старательно вспоминал рельеф местности, где мог бы устроить на них засаду.
Случайно промелькнувшая мысль заставила парня остановиться и присесть на корточки. Чтобы избавиться от этих следопытов, требовалось заманить их туда, где им негде будет укрыться, при этом оказавшись выше них. И такое место Леха знал. Змеиная падь. Длинный, изгибающийся распадок, переходивший в глубокий овраг, попасть в который можно было только с одной стороны. Все остальные стены этого оврага были отвесными.
Но прежде чем начать эту охоту, нужно было как следует приготовиться. Убедившись, что егеря встали на старый след, который вел в обход лагеря, Леха осторожно отошел в сторону и побежал в нужном направлении. Чтобы завести егерей в овраг, нужно было подготовить себе выход из него. И для этого парню нужна была длинная крепкая веревка. Такую он теперь мог найти только на хуторе покойной бабушки.
Спустя двое суток парень снова сидел в кустах у границ лагеря, выискивая взглядом егерей. Лагерь еще спал, так что Лехе пришлось дождаться подъема и завтрака. Нужный десяток парень увидел сразу. Они отличались от обычных солдат, как строевой конь от крестьянской клячи. Сместившись так, чтобы видеть их всех, Леха выбрал удобный момент и, прицелившись в спину самому старшему по возрасту, выстрелил.
Не дожидаясь ответной пальбы, парень развернулся и помчался в нужную сторону. В том, что теперь егеря не успокоятся, пока не поймают его, он уже не сомневался. Пуля ударила десятника между лопаток, разорвав грудь и залив кровью сидевших рядом. Пробежав примерно с полверсты, Леха остановился и принялся высматривать преследователей. Бежал он так, чтобы след шел ровно, без резких поворотов и петель. Ему нужно было убедиться, что егеря идут за ним.
Увидев преследователей, Леха прижал цевье карабина к стволу дерева и, тщательно прицелившись, выстрелил в идущего первым. Опытные егеря тут же распластались на земле, а парень помчался дальше. Ему нужно было разозлить противника до такой степени, чтобы они ни в коем случае не вздумали бросить погоню. Так, раз за разом выбивая егерей, Леха довел их до Змеиной пади и, оторвавшись на последней версте, помчался к дальней стене оврага. Вскарабкавшись по заранее сброшенной сверху веревке, парень хозяйственно смотал ее и, подхватив карабин, побежал в обратную сторону.
Несколько точек для стрельбы он присмотрел заранее. Теперь главным было, чтобы егеря не вздумали разделиться. Впрочем, гнали они его всей группой, а значит, менять тактику им было незачем. Весь план парня строился на том, что они не знали местности и не могли понимать, куда именно их заманивают. Самый сложный момент во всей этой затее был в том, что в полусотне шагов от входа овраг делал крутой поворот, а дальше весь он просматривался до самого конца.
Значит, едва обойдя скальный выход, егеря сразу поймут, что оказались в ловушке, и поспешат вернуться. Выходит, у Лехи была только одна возможность запереть их там. Устроить обвал. Именно на сбор большой кучи камней у него и ушел целый день. Устраивать подобные ловушки его еще покойный отец учил, так что действовал парень уверенно. Перебросив веревку, которой собирался устроить обвал, через перепутанные ветви ив, Леха затаился на краю оврага, ожидая появления преследователей. Его старая винтовка тоже была тут.
В данной ситуации ее скорострельность и объем магазина играли ключевую роль. Преследователи появились минут через двадцать после того, как сам парень устроился за большим камнем. Внимательно глядя на оставленные им следы, егеря вошли в овраг и свернули за скалу. В группе были все семеро. Троих Леха успел достать, заманивая их за собой. Убедившись, что вся команда тут, парень зло усмехнулся и с силой дернул за веревку.
* * *
Задумчиво вертя в руках бельгийский карабин, Леха только удивленно хмыкал, пытаясь угадать, откуда они тут взялись. Обычно колчаковские войска вооружались или винтовками Мосина из оставшихся военных запасов, или, как иностранные легионы, немецкими или английскими стволами. В основном, конечно, больше всего было немецких винтовок Маузера. Сам Леха, как и остальные казаки, от этих грохоталок старался держаться подальше.
Оружие хоть и мощное, но излишне тяжелое и неудобное. Особенно для кавалеристов. А вот такое оружие парень видел только один раз, на осенней ярмарке. Потому и сумел узнать. И вот теперь парень мучительно решал дилемму. Тащить это все на себе до бабушкиного хутора или собрать только патроны, забрав одну винтовку, а остальные припрятав где-то в этом же овраге. Задумчиво погладив снова занывший бок, Леха огляделся и принял соломоново решение.
С собой он решил взять только одну винтовку с двойным запасом патронов. Остальное спрятать здесь. Груза и так хватало. Больше всего парня порадовали револьверы Нагана, которые нашлись у троих унтер-офицеров уничтоженной группы. Один из них он так же забрал с собой, замотав остальные в промасленную тряпицу прямо в кобурах. Разобравшись с оружием, парень занялся остальными трофеями. В его положении ему нужно было всё. От продуктов до одежды.
Раздевая тела, парень по очереди оттаскивал их подальше от тропы, даже не собираясь заниматься похоронами. Это были его кровные враги, и тратить на них свои силы и время Леха не собирался. Избавившись от тел, парень задумчиво оглядел добытую одежду и мрачно скривился. Стрелял он по привычке в грудь, так что стирки ему предстояло много. Мягкие свинцовые пули из его винтовки, пробивая грудину, сплющивались и не проходили насквозь, но раны оставляли серьезные. Так что все добытое ему еще предстояло привести в порядок.
Вообще, в сложившейся ситуации парню очень повезло. И в том, что егеря не стали разделяться, преследуя его. И в том, что, увлекшись погоней, они вломились в овраг, словно кабан в камыши. И в том, что они не ожидали от него умения так быстро стрелять. А стрелял Леха действительно быстро. Так он еще не стрелял никогда. В него словно бес вселился. Рычаг винтовки смещался словно заведенный, благо огонь ему нужно было вести сверху вниз, а спрятаться егерям было негде.