В круиз?! воскликнула Дина.
Не совсем. Лицо Алины стало загадочным. Уплываем на яхте моего дяди.
На яхте твоего дяди? В голосе Дины появились завистливо-восторженные нотки. Вот это здорово! И куда вы поплывете?
В Италию, в Рим, важно сказала Алина. И, может быть, я научусь управлять яхтой. Это моя мечта.
Она взглянула на Дану, и та легко пожала плечами, словно говоря: все может быть, может, и научишься. Но проходящий мимо Старый Хельмут услышал слова правнучки.
На этой яхте ты ничему не научишься, дорогая.
Алина подняла на Хельмута удивленный взгляд.
Это судно и яхтой-то называть неправильно, пояснил Хельмут. Это настоящий корабль. Думаю, на нем нет ни парусов, ни мачты. И управлять им неинтересно. Включил двигатель и корабль пошел. Рулевой стоит за штурвалом. Вот и все управление. А парусной яхтой управлять интересно.
Ты умеешь управлять парусной яхтой, Хельмут? Глаза Алины загорелись.
Умею, кивнул Хельмут. Научился управлять, когда в сорок пятом году плыл из Германии в Южную Америку. Нас было на яхте всего шесть человек. И только один мог управлять парусами. Он и был нашим капитаном. А мне, как самому молодому, пришлось исполнять обязанности матроса. Пришлось всему научиться.
«Из Германии в Южную Америку, вздохнула Дана. Шесть человек на яхте. Значит, он все-таки бежал. Неужели мама права?» Дана взглянула на Хельмута, гладившего по голове Алину. Может ли быть этот добрый и преданный, заботливый и любящий своих близких Старый Хельмут военным преступником, бежавшим в январе сорок пятого года в Южную Америку от приближающегося возмездия? Она легко представляла себе Хельмута в военной форме или даже в черном мундире СС. Но никак не могла представить его пытающим пленных или отдающим приказы убивать женщин, детей и стариков. Она еще раз взглянула на Хельмута. Что же он делал с момента своего призыва в армию в сорок третьем году до января сорок пятого? Что? Почему он служил в Берлине? В сорок третьем году война была далеко от столицы рейха. Что же он делал в Берлине? Не на передовой? Не где-нибудь в окопах Белоруссии. Не на подступах к Вене. В Берлине. Значит, он действительно служил в гестапо. Или в центральном аппарате СС. «Ну почему сразу гестапо или СС? убеждала себя Дана. Разве мало в военном городе должностей для восемнадцатилетнего парня? Интендант. Адъютант какого-нибудь тыловика-генерала. Пожарный, в конце концов». Но убедить себя не получалось. Проходящий мимо Габриэль заметил, как изменилось ее настроение.
Что? встревоженно спросил он. Что-нибудь не так?
Все так, отмахнулась Дана. Все нормально.
Когда-нибудь ей придется провести этот разговор. С Хельмутом. Или в крайнем случае с Габриэлем. Когда-нибудь ей придется прояснить ситуацию и поставить все точки над «i». Но не сегодня. Только не сегодня. Этот разговор может испортить не только настроение. Он может в корне изменить ее отношение к Старому Хельмуту. А сегодня допустить такое она не может. Она не станет портить Алине день ее восемнадцатилетия. «Как-нибудь потом, потом», думала Дана, понимая, что она откладывает этот разговор на потом последние двадцать лет.
10
Первым заметил Мишу моторист Логан Давенпорт. Он стоял на верхней палубе, держался за поручни и внимательно вглядывался в морскую гладь, водя головой вправо и влево. Если он замечал что-нибудь необычное, поднимал к глазам бинокль, который висел у него на груди. Он уже трижды поднимал бинокль. Но в первый раз замеченный им предмет оказался пальмовой веткой. Во второй раз пенным следом, а в третий каким-то непонятным цилиндром, который он идентифицировал как кусок пластика.
После того как члены команды не нашли Мишу Орлова ни в одном из помещений яхты, капитан приказал совершить разворот и отправиться в точку, в которой яхта «Мария» была полчаса назад. Боцман расставил членов команды по палубам и приказал смотреть в оба. Пассажиры присоединились к команде и тоже распределились по палубам. Все, кроме Маши Славиной, у которой от волнения начали отниматься ноги, и Веры Шварц, которая сидела рядом с сестрой в ее каюте и, держа за руку, уговаривала, что все в конце концов будет хорошо. Доктор Теппер дал Марии Борисовне капли и каждые несколько минут оставлял отведенное ему для наблюдения место на нижней палубе, чтобы зайти в каюту и проверить, как дела. Дела были не очень. Несмотря на попытки сестры успокоить Марию Борисовну, та лежала с закрытыми глазами, тяжело дышала и поминутно повторяла: «Это конец. Конец. Конец. Миши больше нет», и мотала головой, когда сестра пыталась с ней спорить. Доктор переглядывался с Верой и выходил, осторожно прикрыв дверь.
Яхта самым медленным ходом двигалась по волнам. Небольшой ветер поднял легкое волнение, яхта раскачивалась от носа к корме, заставляя стоящих у бортов хвататься за поручни.
Логан Давенпорт в очередной раз заметил что-то необычное среди волн. Он поднял бинокль и поднес его к глазам. На этот раз это была не ветка и не пенный след. Он ясно рассмотрел бело-голубое пятно, которое то появлялось на поверхности моря, то уходило под воду. Логан помедлил несколько мгновений, вспомнил, что Миша был в голубом свитере и белых брюках, и крикнул:
Человек за бортом!
Дверь ходовой рубки за его спиной распахнулась, и на палубе появился помощник капитана Оливер Жервиль.
Где? выкрикнул он.
Не отрывая глаз от бинокля, рулевой указал в сторону бело-голубого пятна. Помощник капитана вгляделся в направлении протянутой руки, охнул, на мгновение скрылся в рубке и тут же вышел, держа в руках бинокль.
Да, это похоже на человека, сказал он, поднеся бинокль к глазам, и бросился к консоли управления.
Быстрым движением Оливер Жервиль нажал на кнопку отключения двигателя, а затем на клавишу громкой связи. Над яхтой зазвучал его голос, усиленный динамиками:
Человек за бортом. По курсу судна, десять градусов норд-вест. Прошу капитана яхты подняться в ходовую рубку.
Бело-голубое пятно заметили и на средней палубе. Боцман Арчер Перриш разглядел его с высоты своего роста и уже показывал на него капитану, прижавшему к глазам свой бинокль. Капитан бросился к трапу, ведущему наверх. Когда он добрался до ходовой рубки, яхта по широкому кругу поворачивала направо.
Вы маневрируете, Оливер? выпалил капитан, тяжело дыша после быстрого подъема по трапу.
Так точно, сэр, кивнул Жервиль. Я отключил двигатель. Пока идем по инерции.
Он стоял у большого окна рубки, не сводил глаз с бело-голубого пятна и короткими движениями поворачивал штурвал, приближая к нему яхту. Капитан нажал на кнопку громкой связи.
Боцман, приготовьте резиновую шлюпку по правому борту.
Боцман, стоящий на средней палубе, сделал знак тренеру Виктору Мильману, и они побежали на нижнюю палубу, где в специальном ящике на корме хранились две большие надувные шлюпки. Боцман открыл ящик. Вдвоем они не без труда вытащили одну шлюпку, больше похожую на толстую стопку мятой резины размером метр на метр. Боцман Перриш привычным движением достал из того же ящика два шланга, присоединил их к клапанам шлюпки и нажал какую-то кнопку. В шлангах зашумел воздух, шлюпка шевельнулась и начала разворачиваться.
Боцман бросился к фальшборту. Яхта уже была в нескольких десятках метров от бело-голубого пятна. Теперь боцман ясно видел, что это человек, качающийся на волнах лицом вниз. Он бросил быстрый взгляд на шлюпку, которая развернулась почти полностью. Круглые резиновые борта шлюпки наполнялись воздухом. Но боцман решил не ждать. Он сорвал со стены каюты спасательный круг, легко перешагнул через фальшборт и прыгнул в воду.
Держа спасательный круг за веревку, он в несколько гребков добрался до человека в воде, перевернул его на спину и, напрягая всю свою огромную силу, затащил верхнюю часть его тела на спасательный круг.
Это Орлов? крикнул сверху капитан Рид.
Боцман поднял голову, увидел капитана, перегнувшегося через планшир, и кивнул. Лицо боцмана скривилось, губы дрогнули, и по его щекам потекли слезы. Но никто из пассажиров и членов экипажа, наблюдавших за страшной сценой, этого не заметил. И только сам боцман ощущал, как на его щеках горячие слезы сливаются с ледяными каплями морской воды.
11
Можно ли описать ужас, царивший на яхте «Мария» следующие четверть часа?!
С кормы яхты спустили резиновую шлюпку, в которую подняли тело Миши Орлова и дрожащего от холода и возбуждения боцмана. Со шлюпки тело Миши осторожно перенесли через фальшборт и уложили на палубу. Здесь над ним склонился доктор Теппер, но уже через несколько мгновений поднял голову, взглянул на капитана и покачал головой. Миша Орлов был мертв.
Лукреция бросилась на тело человека, так и не ставшего ее мужем. Джованни Колонна и Илан Азулай подхватили ее с двух сторон, доктор Теппер заставил ее выпить успокоительные капли, и Лукреция билась в истерике в руках бабушки и брата. В следующее мгновение на палубе появилась Мария Славина. Тяжело опираясь на руку сестры, она шла вдоль борта и вдруг увидела тело Миши на палубе и рыдающую Лукрецию. Маша все поняла, издала нечленораздельный крик, бросилась к сыну и едва не упала, потащив за собой Веру Борисовну. К счастью, Леонид Славин подхватил ее, прижал к себе, но Маша рвалась из его объятий к телу сына, продолжая кричать что-то невнятное, выражающее отчаяние матери, увидевшей бездыханное тело сына. Пассажиры и команда яхты замерли в ужасе от этой сцены.
Единственным человеком, который сохранил способность действовать, был капитан Колдер Рид. Он шагнул к ближайшему телефону внутренней связи, снял трубку и набрал номер.
Оливер, вполголоса сказал он, когда на том конце провода ответили. Курс на Ашдод. Полный вперед.
В следующее мгновение двигатели яхты взревели, и она начала разворачиваться на прежний курс.
Подчиняясь движению руки капитана, к нему подскочил кок Живко Тодоров.
Освободите одну из холодильных камер, распорядился капитан. Мы разместим в ней тело господина Орлова.
В глазах кока мелькнул ужас. Он явно не одобрял это решение капитана, но возразить не посмел.
Слушаюсь, сэр!
Капитан по тону Тодорова понял, какие чувства его обуревают.
Мы будем в Израиле только через четыре часа. Тело господина Орлова надо сохранить для экспертов полиции.
Глаза Тодорова округлились.
Сэр, вы полагаете Он замолчал, но, сделав усилие, продолжил: Вы думаете, это убийство?
Я не знаю, капитан пожал плечами. Но мне трудно представить, что господин Орлов сам упал за борт. У нас высокий фальшборт. Не было ни качки, ни сильного ветра. Волны не захлестывали палубу. И он был абсолютно трезв.
Тодоров опустил голову.
Но если господина Орлова убили, то Кок тяжело вздохнул и поднял глаза на капитана. То это сделал кто-то из тех, кто сейчас находится на яхте?
Капитан кивнул.
Я не знаю, кто это сделал, Живко. Но я не могу исключить ни один вариант. Мы должны сделать все, чтобы полиция разобралась во всем. И потому освободите холодильную камеру.
Слушаюсь, сэр! Мы переложим скоропортящиеся продукты во второй холодильник. А то, что не поместится
То, что не поместится, можете выбросить, Живко. Боюсь, нам продукты уже не понадобятся. Как и сегодняшний обед. Полагаю, что нашим пассажирам будет не до обеда.
Кок кивнул. К капитану подошел доктор Теппер.
Я не смогу точно определить причину смерти господина Орлова, капитан. У меня нет ни инструментов, ни условий для проведения вскрытия.
Это не нужно, отрезал капитан. Произведите только поверхностный осмотр, доктор. Мне нужно знать, нет ли на теле Миши следов насилия. Но детальное исследование оставьте экспертам полиции. Я немедленно свяжусь с берегом и попрошу, чтобы они встретили нас в порту.
Слушаюсь, сэр. Доктор Теппер кивнул, в его глазах сверкнули слезы. Я лечу семью Орловых уже двадцать лет. И никогда не предполагал, что буду проводить такой осмотр.
Я понимаю вас, доктор. Поторопитесь, пожалуйста, с осмотром. Я хочу, чтобы тело как можно скорее разместили в холодильной камере.
Капитан бросил взгляд на столпившихся у борта пассажиров и членов команды и побежал вверх по металлическому трапу. Через несколько секунд над яхтой разнесся его твердый голос:
Дамы и господа, прошу всех разойтись по своим каютам. Мы взяли курс на Ашдод. Я отключаю на судне интернет и телефонную связь. Если кому-то понадобится сделать срочный звонок, обратитесь ко мне.
Почему он отключает связь? возмущенно шепнула Вера Шварц стоящему рядом мужу. Я хотела позвонить Дане. Они будут нас ждать.
Думаю, капитан подозревает, что Мишу убили, ответил Генрих Шварц, обнимая жену.
Что? Вера Борисовна от неожиданности вцепилась в руку мужа. Ты серьезно?
Мне так кажется, вздохнул Генрих. Иначе зачем отключать интернет и мобильную связь?
Это не несчастный случай? Руки Веры Борисовны дрожали. Это не случайность?
Несколько секунд она смотрела на мужа, затем тряхнула головой, словно прогоняя оцепенение.
Тогда тем более надо звонить Дане. Ее бывший может помочь с расследованием.
Позвоним, кивнул Генрих. Я подойду к капитану. А ты займись Машей. Попытайся ее успокоить. Если это вообще возможно.
12
За час до назначенного времени сбора гостей в Моца-Иллит приехал младший брат Даны Борис. Он поздравил племянницу с днем рождения и вручил ей объемный пакет.
Это книги, торжественно провозгласил он. Агнон, Оз, Шалев[22]. Это надо прочесть.
Спасибо, дядя. Алина приняла пакет и обняла Бориса. Кое-что я уже читала.
Тот повернулся к Дане.
Помнишь, мама все время говорила нам, что в СССР книга считалась лучшим подарком. Вот я и решил
Правильно решил. Дана поцеловала брата и оглядела его с головы до ног. Но по случаю дня рождения племянницы мог бы побриться, надеть костюм.
Ты думаешь? Борис провел ладонью по подбородку, заросшему трехдневной щетиной, оглядел свои рваные джинсы и свитер не первой свежести. Не знаю Вообще-то, легкая небритость сегодня в моде. И вообще Мне кажется, что я неплохо выгляжу.
Ты выглядишь отлично, дядя, засмеялась Алина. Просто у нас сегодня ожидается визит итальянских князей. Вот мама и переживает. Хочет, чтобы мы все и во всем соответствовали их высочайшему титулу.
Князей? Борис уставился на Дану. Каких еще князей?
Потом расскажу, отмахнулась Дана.
Хорошо, сразу согласился Борис и взял сестру под руку. Но ты не спросила, почему я так рано приехал.
Почему я должна задавать тебе такие вопросы? возмутилась Дана. Я рада тебя видеть в любое время.
Спасибо. Борис кивнул. Но я приехал так рано, потому что проголодался.
Как проголодался? Дана испуганно взглянула на брата. Мама сказала, что перед отъездом оставила тебе кучу еды.
Оставила, взгляд Бориса стал печальным. Но вчера ко мне завалили приятели. Он сокрушенно развел руками. И съели всю кучу. Вот я и подумал: зачем мне ехать в магазин, что-то покупать, готовить Если у меня есть сестра и племянница, которая сегодня празднует день рождения. Они ведь не дадут мне пропасть.
Алина рассмеялась.
Мы не дадим тебе пропасть, дядя.
Но Дана строго покачала головой.
Потерпишь.
Как это потерпишь? возмутился Борис. Я специально приехал Я хотел заехать в кафе, но
Потерпишь, отрезала Дана. Я не хочу, чтобы ты перебил себе аппетит. Через час все сядут за стол. Будет жареный барашек. Салаты. Поешь со всеми. Как нормальный человек.