Ан
Мой ум сосредоточился, нарисовав картинку вонзенного в землю стержня. Сработало Посох встал как влитой. Я вернулся к граням восприятия, удерживающим образ огня, и раздул его воображаемым дыханием.
Исходил от него золотистый свет, разогнавший сгустившийся в доме Антуана сумрак. Уняла все боли золотая дымка, смягчила кожу и омыла тело Антуана необычайной волной успокоения и радости.
Я мысленно подпитал огонь, раздув его в яркий, подобно солнцу, шар. Он все рос, пока не стало больно глазам, и сидящие в зале заслонили глаза руками.
Съежилось светящееся облачко, слегка потускнело и сосредоточилось вокруг фигуры гостя, но по-прежнему источало невиданную силу, то и дело выстреливая в стороны теплыми языками. Могучее тепло, готовое в любой миг вырваться наружу, затаилось в теле незнакомца.
Я слегка ослабил волевое усилие, державшее плетение света, и позволил огненному шару потускнеть. Зрители, приоткрыв прищуренные глаза, с облегчением выдохнули.
Пал Антуан на колени и поднял взгляд на гостя своего. Тот уже нимало не походил на усталого странника.
Заострились черты лица его, глаза засияли, как два маленьких солнца, выбрасывая яростные оранжевые, подернутые желтизной всполохи. Прозрачные язычки огня сплелись над головой, подобно тонким прядям, и образовали корону. Словно растаяли дурно сидящие одежды, и появились из-под них заблиставшие лучами утренней зари доспехи словно каким-то образом раздобыл незнакомец несколько кусочков солнечной кроны.
Теперь я сосредоточился на одинокой тени странного незнакомца, которую ранее оставил на стене таверны. Излил мысленное усилие на грани восприятия, создавая новые образы. Переместившись к стене, возложил руку на темную фигуру гостя Антуана, и его силуэт впитал длинную ленту огня, сорвавшегося с моего посоха. Я беззвучно произнес формулу плетения, перемещая мысленную картинку в реальность:
Ал
Пламя выметнулось из рукояти посоха, словно его более ничто не сдерживало.
Ан
Огненные всполохи ударили в стену.
Толпа ахнула, а Дэннил издал возмущенный крик. Держу пари трактирщик видит, как его заведение превращается в пепел.
Разумеется, ничего подобного не случится. Я продолжил действо еще двумя формулами:
Вент Эрн
Языки пламени окутали фигуру незнакомца, придавая моим словам правдоподобия. Глаза таинственного гостя превратились в лужицы огня, на голове появилась пылающая корона, а в груди словно вспыхнуло солнце. Я вернулся к повествованию.
Застыл на коленях Антуан, пытаясь найти нужные слова, и не нашел ни одного.
Протянул ему руку золотой незнакомец:
Встань!
Подчинился Антуан.
Кто ты?
Я Солюс! Я тот, кто стережет рассвет твой, тот, кто возжигает огонь в сердце твоем. Я тот, кто облегчает бремя твое, когда не чувствуешь ты в себе сил нести его. Я утреннее солнце, я свет. Путник, которого без страха впустил ты в свой дом, проявив доброту и внимание, это тоже я. Ты мне нужен, Антуан.
Я? удивленно переспросил юноша, и Солюс кивнул.
Каждое утро пользовался ты щедростью моей, нес жизнь хлебам своим, впитывал силу телом своим, а теперь должен послужить мне. Наползает тень на наши земли. Был я во многих местах, однако дом твой самое важное из них. Сосредоточена здесь мощь моя. Здесь процветаешь ты, дитя мое, и так будет. Если выполнишь просьбы мои, придут за тобой сюда дети твои, добавил Солюс. Тревожишься ты, что руки твои не выдержат ни меча, ни щита. Выдержат, говорю тебе я. Опасаешься ты, что в сердце твоем недостаточно пламени, чтобы развеять мрак. А я говорю ты сможешь. Беспокоишься ты за Этайнию, боишься, что поглотит ее тьма. Не поглотит, говорю я. Ранее жил ты в благодарности к Солюсу своему, так будешь ли служить верно в этом испытании?
Пропал страх из сердца Антуана. Воспитанная веками преданность господину затопила его душу и умножила силы. Блеснули в глазах его огонь и металл.
Буду!
Вновь кивнул Солюс. Не наградил он улыбкой Антуана, ибо наперед знал, что ответит тот, и видел перед собой путь, которым пойдет его сын, его воин.
Возложив руки на плечи юноши, заговорил Солюс твердо и громко, как подобает царю небесному:
Да будет так! Антуан из Кармеама, нарекаю тебя десницей своей, мечом и щитом, что выступят против тьмы и отбросят прочь ее. Отодвинешь ты от нашего порога Дез Умбрас, где бы ни встретил их. Станешь ты Принцем солнечного света, моим избранником. Пока с небес сияет солнце, не найдется равных тебе в силе и стойкости, и будешь ты становиться с каждым часом все крепче под светом моим. Не одолеют тебя ни усталость, ни страх. Ни один враг не сумеет поразить тебя. В час, когда солнце заходит, силу твою сохранит лунный свет, хотя расти при луне и не сможет она. Луна ведь тоже питается сиянием моим. Станем мы следить за тобой день и ночь.
Наполнилось тело Антуана огнем. Охватило пламя кожу, пронзило мышцы и сухожилия, проникло до мозга костей. То самое пламя, что обжигает очищенное железо, превращая его в расплавленные сверкающие лужи, и создает новую и более прочную сущность. И переродился Антуан теперь готов он был служить господину своему.
Больно было, однако терпел Антуан, зная, что подобная боль не самая большая цена за честь получить доспехи, которые позволят ему спасти страну. Еще вчера был он высок и худощав, а теперь же мог похвастать мышцами, способными посрамить самого могучего кузнеца. И понял Антуан, что господин его не покривил душой. Эти мускулы не ослабнут, эти руки разрубят надвое любое препятствие дай только меч. Плечи вынесут любое бремя и удержат самый тяжелый щит он станет оплотом против сил тьмы.
Повелитель утреннего света снял с груди своей золотую пластину и протянул ее Антуану.
Это кожа моя, она тебя защитит, а свет мой убережет твое сердце.
Он пристегнул пластину к груди юноши, подумал и надел на него еще солнечной брони. Облачал он Антуана бережно, с любовью как и подобает отцу, одевающему сына. Закончив, хлопнул в ладоши, и между ним и его воином разлился небесный свет.
Заструился золотой поток сквозь пальцы его. Солюс то сжимал их, то разжимал, не переставая напевать оду небесному свету, а сам сплетал золотые лучи в нечто чудесное. Наконец вырос из них сияющий меч. Простой клинок наполнен был силой, от которой мерцал воздух.
Это Ланция де Рейл, Заклинатель луча. Мой тебе дар, который поможет отбросить подползающую тень, объяснил Солюс, передав Антуану меч.
Задыхаясь от благоговения, юноша принял оружие, и сила сияющего клинка пронизала его с головы до ног.
Я отвел световой конус от фигуры Солюса и с помощью граней восприятия принялся создавать новые плетения. Прошептав несколько слов, собрал пламя в подобие узкого копья и выдернул его из стены. Теперь оно сияло над головами публики, словно луч чистейшего солнечного света.
В толпе раздался шепот; несколько человек в страхе отпрянули. Храбрецы же, напротив, потянулись к источаемому копьем свету, однако замерли, не тронув пламенеющее щупальце.
На том Повелитель рассвета не закончил. Оружие для поражения зла передал он юноше, теперь надлежало снабдить его щитом, который уберег бы народ от тьмы. Снова сплел Солюс свет и воздух и возник у него в руках огромный изогнутый щит в форме солнца. Не было у него имени, однако излучал он ту же силу, что и меч.
Ни одна тень за этот щит не проберется. Скроешься за ним сохранишь и жизнь, и рассудок. Считай, что ты за нерушимой стеной солнечного света. Теперь ты готов. Солюс, Свет несущий, обхватил ладонями лицо Антуана и коснулся его лба своим. Прости, что обрекаю тебя на такую судьбу, но нет человека более достойного, чем ты.
Ничего не сказал Антуан, лишь на миг закрыл глаза. А когда открыл Солюса уж не было. Однако Повелитель рассвета юноше не приснился вот доспехи, вот щит, вот меч. И Антуан применит их как должно.
Ибо тень уже пала на Кармеам.
Так. Рох
Огненное копье, висевшее над головами зрителей, мигнув в воздухе, погасло, а пламя переместилось в то место, что я назначил ему в уме: в рукоять моего посоха. Ток воздуха, что я к нему привязал, никуда не делся и вновь стал проводником для огня. На этот раз огненного шара не будет. Сплетем кое-что поскромнее маленький конус света, который можно задуть неосторожным выдохом. Таверна «Три сказания» погрузилась в темноту, которую едва рассеивала горящая свеча в моей руке.
Тени накатывали тяжелыми волнами темноты, безжалостно обрушиваясь на самые отдаленные земли. Множество мужчин и женщин пало жертвами Дез Умбрас. Их сущность вывернулась наизнанку, и стали они орудиями тьмы, призраками, пошедшими против собственных семей и приятелей своих.
Я добавил теней. Несложный трюк достаточно рук и слабенького огонька, и вот уже по стенам маршируют темные армии.
Посреди океана черноты поднялся один воин и выкрикнул боевой клич был то Антуан.
Я ослабил плетение, удерживающее вертикально мой посох, и, выдернув его из пола, устремился в самую гущу зрителей. Толпа расступилась, и я встал в другом конце таверны, удерживая в руке огонь, а вокруг плясали тени.
Как и обещал Повелитель, Антуан пробивался сквозь тьму, не ведая усталости. Сиял меч его со всей мощью солнечного света, ослепляя врагов, а наш герой рубил их в капусту. Щит воина отражал удары призрачных лап, сжигая их при каждом прикосновении. Антуан был единственным оплотом, удержавшим силу темного прилива. Мощь его росла от рассвета до полудня, когда достигала пика, а по ночам поддерживал ее лунный свет.
Я резко взмахнул посохом, словно воин, делающий выпад в сторону врага. В воздухе вспыхнула огненная дуга, зависла на мгновение и погасла.
Неважно, какое из светил висело в небе, с мощью Антуана черные силы совладать не могли. Наш неустрашимый сияющий воин появлялся там, где тень сгущалась пуще всего. Он гнал тьму от деревни к деревне, не зная ни сна, ни отдыха, и шли по стране слухи, что не нужны ему ни сон, ни еда.
Снова направив луч воли на пламя, я раздул его до размера человеческой головы, показав публике, как светился герой моего сказания.
Прошел год, но тень продолжала упорствовать. Антуан Принц солнечного света держался крепко и бился отчаянно.
Все переменилось, когда в битву при Кармеаме решил вмешаться самый великий из Десяти Теней Умбрас Безликий. Подлинное порождение тьмы воплотило в себе ужасы ночи. Прошел Умбрас по свежей траве, и обратилась она под его ногами в соль и пепел. Из мира ушли краски жизни.
Я позволил свету потускнеть и, вернувшись в переднюю часть зала, приступил к новому плетению. На стене таверны возникла колоссальная тень. Она все росла и росла, пока ее голова не уперлась в потолок. Сгорбившись, тень нависла над залом; полы ее черной мантии опустились на передние ряды.
Заплакал ребенок, кто-то издал гневный выкрик, а из другого угла послышалась молитва великому Солюсу. Прочие зрители затаили дыхание.
Некоторое время я намеренно не нарушал повисшую в таверне тишину, дав налюбоваться пугающей тенью, затем напомнил о своей истории. Раздув огонь на рукояти посоха, позволил тени съежиться. Пламя разбавило тьму, и в толпе вздохнули. Я возобновил рассказ.
Встав стеной перед темнейшей из теней, Антуан направил сияющий меч ей прямо в горло.
Убирайся, Умбрас! Уходи и прихвати с собой тьму, смерть и отчаяние! Нет тебе места в нашем мире! Окажешься на его краю прыгай вниз, избавь нас от мерзости!
Умбрас стоял перед ним, черен как ночь. Окутался он темным ветром, поглощавшим малейший проблеск света. Все же он не поднял лапу для удара, а протянул ее для рукопожатия, словно другу. И воззвал к Принцу солнечного света:
Не тому господину служишь! Не ведаешь ты правды! Вот тебе рука моя! В ней мощь, с которой не сравнится твоя сила. Предлагаю я истину тебе и свободу от ослепляющего света лжи. Призываю тебя покинуть лжеца и шарлатана, лишь играющего в Господа. Связал он тебя и жизнь твою светом и воздухом, разорвав величайшее из плетений. Не знаешь ты, что творишь! В твоих силах все изменить. Примкни ко мне!
Не поддался сомнениям Антуан, поднял меч, призвал свет и первый удар посвятил господину своему, Солюсу. Размахнувшись, вонзил он клинок в черную мантию Умбраса.
Я взмахнул посохом, подражая выпаду Антуана, и ткнул им в сторону колоссальной тени.
Увы, удар цели не достиг.
Сияющий клинок не смог пронзить черную завесу, окутавшую силуэт первой среди теней. Однако Антуан нес в себе свет самого солнца, поэтому и не думал сдаваться. Он делал выпад за выпадом, воссияв столь же ярко, сколь и его господин.
Каждый обитатель Кармеама видел это столкновение между светом и тьмой. Рвалась и трещала сама ткань мироздания, когда сражались две небесных силы и среди бела дня опускалась ночь.
Я сдвинул в сторону все грани восприятия, кроме той, что держала огонь на рукояти посоха, и озарил оранжевым огнем самые дальние углы таверны, словно солнцем рассеяв тьму. Тени заплясали вокруг яркого пятна, угрожая поглотить его без остатка.
Бессильно лизнула тень золотой щит Антуана; тот сделал выпад, и Заклинатель луча встретил непроницаемую черную стену. Темная пелена отбросила в сторону неудержимое острие сверкающего меча.
Так бились они день и ночь, и все это время над Кармеамом висели сумраки, что бывают в предрассветный час. Каждый из противников старался взять верх. Кровоточила тьма черной кровью, а золотой свет пытался отодвинуть наползающую на него тьму.
Отклонившись назад, я с размаху ударил концом посоха в темную стену. Пламя, подчиняясь моей воле, то угасало, то вспыхивало вновь. Замах, выпад Я вновь и вновь повторял движения, воображая, как обмениваются ударами два противника. Огонь против тени
Однако ни один из врагов так и не был повержен.
Ни один не утомился.
Сдайся! Ничего мы с тобой не добьемся этой схваткой. Сдавайся, глупый сын света! Не желаешь войти в тень уступи дорогу! Не губи жизнь свою.
Остановился Умбрас и вновь протянул лапу, искушая Антуана, и вновь тот отверг ее:
Нет! Если поступлюсь я клятвами, сложу оружие, заберешь ты больше, чем я в силах отдать. Заберешь ты не только дом мой, но и сердце, что не защищено золотым доспехом. Мою Этайнию договорил Антуан, и в глазах его сверкнул огонь.
Умбрас быстро отступил на шаг.
Раз так я получу лучшее из двух сердец, изолью на него истину, и оба вы окажетесь в моей власти.
С этими словами величайший из Дез Умбрас исчез.
И захватил он Этайнию, и поднялся с ней на вершину холма, где сражался с Антуаном.
Заклинаю тебя утром: сложи оружие и уходи. Заклинаю вечером: уходи, заверши свой бесполезный поход против тени. Заклинаю тебя ночью: позволь свету исчезнуть!
Вцепившись Этайнии в горло, Умбрас поднял ее вверх на глазах Антуана.
Наш герой не ответил, лишь запрокинул голову и послал рык в небеса, который наверняка услышал великий Солюс. Антуан бесстрашно прыгнул вперед, вонзил свой меч в темное чрево Умбраса и забросил щит на спину, удерживая клинок обеими руками.
Держалось стойко темное создание, упрекая Антуана за безрассудство; затем махнуло когтистой лапой. Только целил Умбрас не в грудь Принца солнечного света, а в его настоящее сердце Этайнию. Однако и Антуан был не промах. Успел он бросить щит любимой своей, ибо было обещано ему, что сдержит щит любую тьму.