Юра, за нами похоже хвост. Бежевый «опель», старая помойка, С431ТМ, подмосковный, припарковался сзади, через четыре машины. Надо провериться. Едем по кольцу до Павелецкого вокзала.
Юра, бывший оперативный водитель отдела физзащиты СВР, молча кивает
Мы плавно трогаемся, и неспешно перестраивается в средний ряд потока автомобилей. А я гляжу в боковое зеркало и говорю:
Скорость пятьдесят километров, в среднем ряду, едем на работу.
Я увидел, как «опель» следом за нами влился в поток машин. Сегодня воскресенье и пробить номер я не могу. Придется отложить это мероприятие на завтра.
Мы плетёмся в среднем ряду, никому, не мешая и никого не обгоняя. На Крымском мосту нам показалось, что «хвоста» нет, но, Сергей снова замечает «опель», который спрятался за кузовом грузовичка «Газелькин».
Да, они плотно пристроились за нами. Ведут лишь одной машиной. «Это, Денис Сергеевич, не менты», уверенно говорит водитель.
Возможно, они пасут меня весь день, отвечаю я, мучительно пытаясь понять, чьи это люди. Ты запоминай: у «опеля» левая фара менее яркая, силуэт водителя крупнее пассажира. Что ещё?
У них левый поворотник мигает с удвоенной частотой похоже, перегорела лампочка в цепи.
Окей. Тогда неспешно едем на работу, въезжаем в ворота, затем на нижнюю парковку, выезжаем через пожарный въезд в переулок и там спустимся на набережную. «Дай мне твой телефон», говорю я водителю.
Я взял с собой ключи от «мерседеса». Давайте пересядем на служебную! Всё-таки полный привод. «В снегопад будет легче уходить», говорит Юра. К ночи обещают ливневый снег.
Нет. Оставим им иллюзию того, что наружку мы не срисовали. Уйдем от них как будто случайно.
С телефона водителя я звоню оперативному дежурному и прошу его проследить, чтобы охранник на пожарных воротах позади бизнес-центра был готов при моём приближении моментально их открыть. Дежурный, бывший армейский подполковник, без лишних вопросов отвечает: «Есть!»
Мы проезжаем Павелецкий вокзал, переезжаем мост и подкатываем к воротам бизнес -центра «Oil West». Охранники открывают ворота, и пропускают нас внутрь. «Опель», по моей мысли, должен припарковаться где-то возле них. Мы неспешно катимся, объезжая бизнес-центр по кругу, и попадаем на дальнюю стоянку. У пожарных ворот нас уже ожидают при приближении машины ворота автоматически разъезжаются.
Теперь прибавь. И смотрим по хвостам.
Сергей слегка пригибается к рулю и, плавно увеличивает ход. Мы спускаемся по тесному переулку на набережную. Вливаемся в плотный поток машин и с превышением скорости движемся в сторону Третьего транспортного кольца.
Я звоню оперативному дежурному прошу его организовать наблюдение за стоящим у ворот «Опелем» и, перезвонить мне, когда он уедет.
«Вот тебе и задачка, безопасник! Кто это? Зачем? Кому я нужен-то? Вопросы, на которые у меня нет ответов. Ушёл я от них, конечно, грубо. Но времени для оперативных игр не было. Они поймут, что засветились. Но возможно не сразу. Если, против меня не готовится активное мероприятие то, дальше они будут работать несколькими бригадами. А если слежка за мной лишь отвлекающий манёвр? И основной удар готовится в другом месте? Кто тогда основная цель? Ильич? За последние годы погибло несколько наших акционеров. Одного из них. Банкира, три года назад показательно зарезали ножом, вместе с телохранителем (между прочим, мастером спорта по рукопашному бою) в (Снегирях) охраняемом милицией посёлке на Новой Риге. Второй бывший заместитель министра союзного министерства, а ныне член нашего совета директоров, пьяница и бабник умудрился утонуть в собственной ванне, пока его жена и дочка были на даче. Третий, бывший мэр нефтяного города, поэт и балагур, был найден в отстойнике депо у метро «Варшавская»! Избитым и потерявшим память. Уже три месяца он ничего не может вспомнить. А может, просто не хочет? Напрямую нас это не касается. Но всё же Думай, безопасник, думай За это, тебе, как любит повторять Ильич, деньги платят», думаю я.
На ТТК мы снова заняли средний ряд и неспешно ехали до Кутузовского проспекта. Никто за нами не следил. Съехали на Кутузовский проспект и остановились на парковке кинотеатра «Пионер». Я поднялся на второй этаж, в книжный магазин «Республика», купил, рискуя вызвать недовольство жены именинника, подарок шикарный фотоальбом Хельмута Ньютона «Big Nudes» (а что ещё я могу подарить миллионеру?).
Мы снова проверились на этот раз грубо, резко развернулись на Дорогомиловской улице и ушли на Кутузовский проспект. Хвоста за нами не было.
Семнадцатое декабря, вечер.
Тип по Эниостилю Панченко: «минус Запад плюс Север». Может совпадать с соционическим типом «ГАБЕН». Сенсорно-логический интроверт. Упорный, реалистично мыслящий человек. Ориентирован на материальное вознаграждение. Экспертное видение соотношения цена-качество, никогда не пойдет на неоправданные расходы. Идеальный тип банкира. Расчетливы и экономны, часто скупы. Живут скромнее имеющихся возможностей. Его цель стабильность: бизнеса, семьи, финансов.
Эстет, одевается со вкусом и оригинальностью. Ценит комфорт и любит разнообразие. Не стоит задевать или воздействовать на его эмоции, это болевая функция.
Известные люди: Абрамович Р. Усманов А. Алекперов В. Высоцкий В. Уиллис Б. Батлер Д. Л Гурченко Литературные герои: Гобсек, Скрудж. Мультяшный герой: Кот Матроскин
12
Машину остановили у съезда с Рублево-Успенского шоссе, там, где дорога петляла и уходила в лес. Охранник, нашел мою фамилию, в гостевом журнале, вежливо попросил открыть багажник, затем обошел «Пежо» по кругу, сунув под днище досмотровое зеркало. Затем бодро махнул рукой, и мы проехали под поднявшимся шлагбаумом на территорию поселка.
Автомобильные фары освещали лесную дорогу. Вокруг деревья как застывшие от внезапного мороза чудовища, попавшие по чьей-то прихоти сюда с неведомых островов. Чуть дальше освещенные контуры домов с краснокирпичными стенами и каменным архитектурным орнаментом, роскошь доступная немногим. В коттеджном поселке обитали олигархи, главы крупных российских и международных компаний, курсирующие между городскими квартирами где-нибудь на Золотой миле, и загородными резиденциями. Поселок представлял собой анклав замкнутого благополучного мира. Повсюду царили чистота и порядок, чувствовалась аура внушительности, подкрепленная конкретными большими деньгами. Дорога, идеально расчищенная от снега, петляла по поселку, от нее разбегались в разные стороны узкие улочки. Повернув вправо, миновали большую усадьбу недавно поселившегося здесь генерала какой-то спецслужбы и, остановились, перед трехэтажным особняком Адамовича. Телефон зазвонил ровно в этот момент
Порывшись в кармане, я достал телефон. На дисплее высветилось Оперативный дежурный
Слушаю.
Денис Сергеевич! «Опель», только что снялся, и ушел в сторону Таганки, по-военному четко, доложил Семицвет.
Спасибо! Утром оформите рапортом на мое имя я нажал отбой и спрятал телефон в карман.
Тень услужливо подогнала события последних дней:
Во-первых: в субботу водитель заметил подозрительную «БМВ» по дороге в «Дягилев». Кто послал и зачем? Во-вторых спичка, метка, вставленная в угол двери? Зачем караулят мое возвращение домой? В- третьих: в воскресенье «хвост» на «опеле». То ли особо не маскируются, то ли не профессионалы. Почему? Готовятся к активной фазе? Тогда кто и с какой целью? Прозвенели три звоночка, а это не может быть случайным совпадением.
Мне здесь ожидать? Прервал размышления водитель.
На гостевой парковке перед домом шефа уже были стоят три представительских автомобиля: черная «семерка» БМВ с правительственными номерами АМР 97, и двумя антеннами на крыше, «пятисотый» «мерседес» с мигалкой и Холмскими номерами, и, огромный джип «Эскалейд» с тонированными стеклами. Из приоткрытого окна джипа доносится запах дорогих сигарет и шелест треков радио «Серебряный Дождь».
Да, найди место неподалеку, сказал я.
После полуторачасового путешествия я вылез из «Пежо» далеко не по-спортивному. Мне пришлось некоторое время постоять возле машины потянуться, чтобы размять ноющую спину.
В свете уличных фонарей замерзшие деревья и заснеженные скульптуры каменных львов, в усадьбе шефа, смотрелись, конечно, не так, как Зимняя канавка в Петербурге, но все-таки фантастически красиво. Мягкий свет из окон, кто-то громко смеялся, скользящие тени за шторами, и приглушенные звуки музыки.
Мне вдруг стало не по себе как будто чей-то недобрый взгляд буравил мне спину. Я резко обернулся. Никого. Лишь пустая заснеженная улочка, звук работающих двигателей автомашин. Я разминаю спину и всматриваюсь в темноту. Иногда, темнота встречает тебя спокойствием, которое в любую секунду может разорвать вспышка выстрела. Мгновение, после которого наступает окончательная темнота. Тьфу, о чем мои мысли?
Ворота в усадьбу шефа были приоткрыты, и я, прихватив цветы и подарок, зашел в них. Прямоугольная площадка перед домом была покрыта снегом, утоптанная в узор, чем-то напоминающая восточный ковер.
Как только я вошел, из дома выскочил черный королевский пудель. Он исходил лаем пока возникший на пороге мужчина, не закричал:
Бонифаций, фу!
Старый пес перешел на тихое ворчание, потом, когда я подошел поближе, узнал меня, заскулил, и стал тыкаться холодным носом в мою ладонь, выпрашивая подачку.
Адамович ждал на крыльце, он стоял, сложив руки на груди. Лицо шефа было медным от загара, еще не потерявшим благородный бронзовый цвет, значимый атрибут зимнего благополучия. На вид ему можно было дать гораздо меньше, чем было на самом деле, но все равно, больше, чем хотелось бы ему самому, когда по утрам он брился перед зеркалом. Отсутствие морщин, гладкие щеки и цепкий взгляд немного выпученных зеленых глаз. Светлые волосы уже уступали место залысинам. В круизе Ильич слегка располнел, о чем свидетельствовал животик, похожий на увеличенный клубень белорусской картошки.
На нем был бардовый кашемировый джемпер и серые брюки, которые мягко спадали на двухцветные ботинки из крокодиловой кожи. Шеф производил впечатление человека чрезвычайно собой довольного. А почему, собственно, и нет? Подчиненные его уважали, женщины любили.
Здесь, известный олигарх отмечает день рождения? спросил я, приближаясь к крыльцу.
Здесь, здесь. Тебя вот только заждались, улыбается Адамович.
Мы пожали друг другу руки.
С Днем рождения! вручая подарок сказал я.
Спасибо! Ильич с интересом заглянул в пакет. Проходи в охотничий зал, там накрыт стол.
Как отдохнул? Как Карибы?
Замечательно. Просто чудесно, Взгляд шефа задерживается на моем подбитом глазе. Однако вопросов он не задает, а положив руку мне на плечо, подталкивает в прихожую.
У меня предложение. Поехали на следующих выходных в Завидово? Ильич, не слишком убедительно изображает равнодушие Рами пригласил на посольскую охоту.
Я знаю, если Ильич так что-либо предлагает, то имеется его интерес. Ему нужно, чтобы я поехал с ним.
Человек я свободный, чего не поехать.
Счастливый ты человек! подыгрывает Адамович.
Рами приехал?
Нет он в Испании, выдохнул Ильич, Но прислал с курьером подарок. Сорокалетний французский коньяк. На вид жутко дорогой. Позже откроем, я поставил бутылку в библиотеке.
Да, еще смотри, ко мне из Минска, прилетает близкий товарищ, он вице-премьер, у батьки, аккуратно продолжает гнуть свою линию Ильич. Да ты видел Леню у меня в гостях, вспомнил он. Втроем и махнем у него какая-то проблема в Москве нарисовалась, просил помочь. Вот на охоте все и обсудим.
Голос шефа снова становится уверенным и напористым, подходящим к впечатлению, которое производит, хозяина жизни.
Перед домом машины уважаемых людей: вице-губернатор прибыл, администрация президента тебя не забыла, нефтяники подтянулись, полувопросительно-полу утвердительно говорю я. Ты же говорил, что выпьем скромненько, своей компанией, что никого не приглашаешь?
Я так и думал, но люди позвонили и решили приехать. Как никак сороковник стукнул. Он смеется. Хотя и говорят, что сорок лет не празднуют, плохая примета. Но я в эту чертовщину не верю.
В прихожей, меня встретила домработница воплощение домашнего уюта, устало улыбнулась, забирала пуховик и букет, предназначенный хозяйке дома. В голосе отчетливый южнорусский говор:
Денис Сергеевич, добрый вечер!
Добрый вечер, Вика! здороваюсь я.
Тщательно тру подошвой о коврик, будто хочу протереть в нём дыру, мой шеф зациклен на чистоте.
Мы прошли по выложенному мрамором коридору в светлую и просторную гостиную, на стенах картины, Ильич последние десять лет увлекся коллекционированием. При входе в золоченых рамах, портреты четы Адамовичей, работы Игоря Каменева, на мой непросвещенный взгляд, весьма далекие от оригинала («Денис, ты не понимаешь, так нас видит художник»), соседствовали с миниатюрами Васнецова и картинами неизвестных мне, но явно дорогих художников. В конце гостиной, на невысоком цоколе возвышался бивень мамонта.
В сверкающем зеркале, я увидел свое отражение оно мне понравилось.
За тяжелой дверью начинается галерея, с отполированным до блеска полом из белого мрамора. Я прохожу между массивными, золочеными рамами картинам, в основном это полотна русских живописцев начала ХХ века.
Свет галогеновых софитов освещает галерею комфортным светом, и создает оптимальный визуальный контакт. Так во всяком случае считает Ильич.
13
Перед высокой двустворчатой дверью, ведущей в охотничий зал, в блестящих доспехах красуется средневековый рыцарь. Блики света играют на блестящем железе. Рыцарь будто салютует мне поднятым мечом, от него на стену падает причудливая тень. (Сколько раз советовал, перенеси его на второй этаж, картинная галерея, бивень и рыцарь несовместимы, но). Из-за двери доносилась знакомая мелодия The Beatles «Yesterday».
Yesterday, all my troubles seemed so far away
Now it looks as though they're here to stay
Oh, I believe in yesterday
Мы вошли в охотничий зал, в интерьере которого доминировали темно-красные и зеленые тона. Он декорирован рогами добытых хозяином животных, вперемежку с купленными на Измайловском рынке «трофеями для интерьера». На пол брошена шкура белого медведя с открытой пастью, на стенах развешено старинное оружие, в углу стоит чучело косули с красивыми крупными рогами и с печальным, подаренным таксидермистом выражением глаз. Со стены, недоуменным взглядом взирает голова пустынной, парнокопытной телки, жившей в пустынях Египта еще до исхода Моисея, там же кстати, и купленная, через несколько тысяч лет, в качестве трофея. На стенах бра в латунной оправе, светильники из бронзы, развешаны трофейные лосиные рога, чучело глухаря на току, и голова кабана.
Мимо, сновали официанты, разносившие закуски, я успел схватить канапе и принялся изучать зал. Словно из-под земли возле меня, возник халдей с подносом, на котором среди стандартных бокалов с шампанским одиноко, как забытая пятиэтажка, среди монолитных свечек Ленинского проспекта, ютится запотевшая рюмка водки. Ильич куда-то испарился, а я одним махом влил в горло водку.
Гостей, было не очень много. За большой стол, покрытый накрахмаленной белой скатертью, уставленный разноцветной едой пока никто не садился. На белоснежно скатерти призывно мерцали бокалы и столовое серебро.
В одном углу зала потрескивал дровяной камин, викторианской эпохи, декорированный керамической плиткой, в другом, изогнулась короткая барная стойка в стиле хайтек. За баром, в черном смокинге и белой рубашке, торчал, похожий на пингвина бармен.