Тогда душу видевшей это Люды чаще всего наполняло возмущение. Ей хотелось куда-то бежать, сообщить, защитить. Было только непонятно кого? А еще появлялся страх: а как среагирует тот, кому она выскажет свое возмущение. И будет ли хоть какая-то реакция? А может, будут ругать как раз ее? А еще были девочки из параллельных классов. И, наверное, они не так уж и безразличны к бегущим по их телу рукам. Этот неожиданный вывод окончательно подтвердился, когда Люда сделала для себя еще одно открытие глаза большинства девушек оказывались закрытыми. Чем дальше время подходило к выпуску, тем быстрее происходили изменения, которые все сильнее отбивали желание Люды сообщать то, что она могла увидеть в укромных местах школы. Позднее она просто стыдливо отворачивала взгляд, делая вид, что ее это не интересует. Да, где-то в отдаленных уголках головы возникало сомнение в правильности происходящего. Но ведь постепенно и укромные места стали выходить наружу. И часто в непонятной степени влюбленные парочки просто рассаживались на скамейках под навесом школьного стадиона. И снова руки ползали по телу во всех направлениях. А вокруг никто почти не обращал внимания. Разве что младшеклассники.
Опасаясь схлопотать за подглядывание, маленькие группки, чаще всего пятиклассников, занимали позицию поудобнее где-нибудь за углами здания, решеткой на входе и даже у приоткрытого окна в туалете. Открытые от напряжения и любопытства рты словно ловили атмосферу происходящих на значительном удалении событий. А когда рука исследователя заползала слишком глубоко, далеко от нее раздавался дружный, но сдерживаемый бесконечными усилиями вздох.
На самом деле, в подобных исследованиях участвовали далеко не все. Одни из-за гордости, другие боялись маму, папу и даже бабушку. А с некоторыми просто никто и не хотел проводить вот это совместное изучение. Конечно, она имела в виду женскую часть. А мальчишки были для нее Точнее, она для них просто никогда не существовала. Здоровались на улице, без зазрения совести списывали задания и контрольные. А ведь на самом деле она была готова. Да, у нее оставался страх перед строгим отцом. Но ведь она не хуже других. Люда хорошо помнила, как не раз пыталась пожаловаться маме на ситуацию. А на что жаловаться?
Тебя что, здорово обижают? обычно уточняла мама.
Люда сразу терялась. Да никто, собственно говоря, ее не обижает. Может быть, только самую малость. Ну, или изредка. Ее обижало отсутствие внимания. А он было так нужно, как любой взрослеющей девушке. И ради этого она была готова выдержать нахальные разглядывания и даже касания. Вот только последние ее и пугали, и, одновременно, притягивали. Она даже пыталась по вечерам подсовывать свою голову маме для наглаживания. Мама выполняла ритуал хорошо, но как-то излишне заученно и старательно. Нет, это не то.
Люда обоснованно думала, что отношение к ней может поменяться после одного неприятного, но вполне вероятного в наше время случая. Она хорошо помнила, что парни из соседних классов болезненно реагировали на отношения между их девушками и чужими ребятами. Для Люды смотреть на драки никогда не доставляло наслаждения. Старая биологичка, достаточно часто, на уроке многозначительно поднимала вверх указку и протяжно заявляла:
Природа! Быки сошлись.
А через весь класс неслись ее слова, которые она произносила себе под нос: «Бараны». Неприятная характеристика для парней, но именно из-за нее каждая девушка внимательно осматривала весь класс. Казалось, что в стремлении обнаружить своего барана. Люду волновал вопрос а почему на уроке, допустим той же математики, биология дремлет? И где тут связь? А на уроках биологии она тоже старательно рассматривала поголовье. Но, впрочем, может быть, ее баран был не здесь. А где-то в соседнем классе на уроке физики. Или он сидел за партой в институте, служил в армии. А по заверениям самой развитой, по словам той же биологички, Жанки у той жених только пошел в младшую группу детского сада. Вот так, а иной ей не нужен. Такую разницу она объясняла необходимостью подготовки к приему будущего мужа.
Ему же и машина нужна, и нам дача, нисколько не смущаясь, заявляла при всех Жанка.
А пока ее будущий муж ходил в детский сад, она усиленно тренировалась. В девятом классе с десятиклассниками, в десятом с выловленными ею студентами заранее выбранного ей же самой вуза. А что? Она, пожалуй, одна из тех, кто прагматично выполнил свою программу, может, пока минимум. У нее сеть кафе, огромный загородный дом. И, что самое удивительное, очень молодой муж. Правда, он такой Но уроки физкультуры ясно показывали, что их быки, бараны и все прочие Короче, всем им еще нужно расти. А может и не всем.
Ну как ты?
Голос оборвал воспоминания и грубо вернул Люду в настоящее. По метнувшемуся во все стороны взгляду Сережи можно было догадаться, что он куда-то спешит. Да и кто она ему? Как она старалась в школе, подсовывая ему ответы на задачи. Ей самой ставили двойки за то, что она слишком громко подсказывает, что она готовит шпаргалки. Нет, конечно, она в него не влюблялась. Опять сдерживал страх. Но зато она видела в Сереже человека, который может и готов за нее вступиться. Опять животный инстинкт? Но ведь те парни отобрали у нее портфель, бросили его в снег, а еще пообещали Сволочи. Словно специально ударили по больному месту. Что она сама не знает, что у нее маленькая грудь. Она помнит, как папа неудачно пошутил:
Ничего, потом растянут.
И тут, привыкшая к полной гегемонии мужчины, мама буквально взвилась на дыбы. Она орала так, что бабушка потом подшучивала: «полдома подумали, что вы пластическую операцию задумали».
Люда потом втихаря досконально изучала мамину грудь. Впрочем, та оказалась вполне достойных размеров. Не то, что у нее. Нет, скорее сработала скрытая пружина. И после той ссоры уже пожилой отец все чаще и с настоящим испугом замолкал. Едва чувствуя, что он выходит за рамки. А кто может установить эти самые рамки?
А тогда на улице эту маленькую Людину грудь начали щупать грубые мальчишеские руки. Может быть, в другой ситуации это вызвало бы самый настоящий интерес Люды. Но только не сейчас. Страх парализовал руки и ноги, и только рот, неестественно широко раскрывшийся, издал такие страшные звуки, что безразлично проходящие ранее мимо взрослые, наконец-то, начали замедлять шаг.
Больше Люда ничего не видела. Когда она пришла в себя после издевательств, ее грубо трясли за плечи.
Эй, лопушка, очнись, это был ее одноклассник Сережа.
Пока ее вели домой, она мало, помалу пришла в себя. Но только в середине пути выяснилось, что рядом идет еще один одноклассник Володя. По его виду можно было подумать, что он испытал потрясение, почти соразмерное по силе удара с тем, что уже получила Люда. Но сейчас он словно пытался войти в ее положение. Почему-то улыбка Володи вызывала у Люды в большей степени отрицательные эмоции. Но разве так это было важно. Она хорошо знала, что Володя у Сережи почти адъютант. Но почему у хулигана и признанного лентяя Сережки никогда не возникало мысли смотреть на более слабого человека свысока? Крепкая дружба слабого во всех отношениях человека с тем, кого побаивались даже преподаватели, могло бы вызвать загадку. Ответ Люда подслушала в монологе классрука на педсовете:
Ему нужен друг, а не готовое предать быдло.
Встретивший у дверей отец едва не поколотил двух мальчишек. Спасибо, быстро разобравшаяся в ситуации мама потащила парней за стол. Не отличающийся застенчивостью Сережа немедленно согласился. Неожиданно уперся Володя. Он добился того, что его выпустили на лестницу. Зато Сережа со вкусом пообедал. Он так уверенно вел себя за столом, что можно было подумать, что это как раз он ребенок, а Люда приглашенная им девочка. Когда Сережа ушел, до этого молчавший папа разразился едва ли не балладой в адрес ушедшего.
Настоящий мужик.
Мама недоверчиво посмотрела на оратора, но неожиданно поддержала мужа с истинной женской прагматичностью. Нельзя сказать, что сказанные слова были приняты к сердцу Людей, но замешанное на интуиции понимание позволило ей на следующий день первой подойти к Сереже и полууверенно представиться:
Привет. Это я. Ты как?
Сережа не меньше полминуты смотрел на нее сверху вниз, словно никак не мог признать проучившуюся с ним много лет одноклассницу, пока не заявил:
Представляешь, а этот придурок прождал меня во дворе, голодный и замерзший.
Замерзший вчера придурок смотрел перед собой с явной обидой. Причем не на Сережу, а влезающую в их отношения Люду. Но авторитет более сильного товарища победил. Кажется, что Сережа согласился с примыканием, именно так, к ним еще одного человека. Природное умение руководить и навыки настоящего лидера позволили найти место и Володе, и Люде. Так, чтобы оба чувствовали, что они нужны и их ценят.
Взятая в микроколлектив Люда, насмотревшись на некоторых девочек из старших классов, всерьез опасалась, что ее могут использовать не по назначению. Или, вернее, как раз по прямому назначению. Пожалуй, ей самой было интересно знать, как она поведет себя в той или иной ситуации. Но именно тогда она впервые услышала девиз Сережи: «Не пакости там, где живешь». Фраза была сказана совершенно по неподходящему поводу истории с поломкой стула учительницы. В ожидании предстоящего разрушения под тяжестью тяжелой Алевтины Георгиевны класс оживленно обсуждал ситуацию, слышался преждевременный смех. Неожиданно для всех, человек с репутацией хулигана Сережа выбросил стул из-за учительского стола. Мало того, он пообещал набить морду Жигуну своему собственному тезке, Сереже Жигунову. Скандал в аккурат закончился, когда в класс вошла пожилая учительница. Она осмотрела класс слезящимися глазами, проскочила взглядом по валяющемуся в проходе стулу и, уже без всяких сомнений обвинила во всем Сережу.
В классе начались дебаты, едва за Алевтиной Георгиевной и Сережей закрылась дверь. А одноклассники разделились сразу на несколько групп. Даже Жигун порывался бежать к директору и признаваться во всем. А вот Володя молчал. Люду это страшно возмущало. Сама она орала на весь класс, насылая на головы врагов несчастья и проклятия. Люда даже убедила, непонятно как, почти всех, пойти к директору и оформить явку с повинной. Неизвестно, чем закончилось бы это неоформленное сражение, если бы дверь в класс внезапно не раскрылась. Все смолкли, когда в дверь буквально втиснулся Сережа.
Он с деланно безразличным видом прошел к своему месту и будничным голосом произнес:
Там скорую ждут. Вызвали к Алевтине Георгиевне.
В классе замолкли. Все так и просидели почти в полной тишине до самого звонка. На перерыве Сережа подошел к Люде и тихим голосом произнес:
Ты лучше не лезь не в свои дела.
Люда никогда так не терялась. Непонятно что упрямо начало разваливаться на ее глазах. Мозг отказывался хоть что-то понимать. И ей было бесконечно приятно, когда Сережа указательным пальцем смахнул слезу с ее щеки и кратко пояснил:
Все нормально.
Почему она так хорошо это помнит? Люда вздохнула. Теперь она уже сожалела, что прошлое ушло много лет назад. Или осталось там, в школе. А какое это имеет значение? Вот и сейчас, Сережа на глазах бабушек, детей и одного дедушки смахнул с ее лица слезу. Или даже несколько. Не ясно, это понравилось всем присутствующим или они устали в ожидании развязки трагедии. Но люди стали расходиться. Последним отошел тот самый дедушка. Он еще силился что-то сказать, но потянувшая его за рукав внучка лишила старого человека права на голос.
Ну что?
Хороший тон предполагал взаимные выступления по достигнутым достижениям. Люда мучительно размышляла, насколько этот, стоящий перед ней, мужчина соответствует тому, школьному Сереже. Она словно ждала дополнительных слов подтверждения. Вместо этого стоящий рядом Сережа взял Люду за руку совсем как маленького ребенка и решительно объявил слово, выражающее готовое решение:
Идем.
А какая разница куда? Она имеет право, чтобы кто-то ее защищал?
Ночь
По часам два часа ночи. Люде было душно. Уже и окна распахнуты настежь. Люда встала и подошла к окну. Прямо на ветке черемухи покачивалось существо, которое даже описать было очень трудно. Может быть, какой-то отдаленный родственник Чебурашки. Но только очень и очень дальний. Он смотрел безразличным взглядом прямо перед собой и, казался полностью ушедшим в свои потаенные мысли. А потом он открыл свой рот. Даже в пасмурную погоду сверкнуло несколько рядов блестящих и острых зубов. Люда немедленно задернула шторы. Когда через полчаса она осторожно выглянула из-за края полотна на ветках никого не было. Только ветер равнодушно продолжал покачивать ветки деревьев. Люда еще раз бросила взгляд на черемуху. Дерево пока никак не готовилось к цветению и давно потеряло свою былую привлекательность. Но, и это было самое главное, в ветвях и по стволу черемухи, от корней и до самой верхушки не было ничего удивительного. И никаких звуков не долетало через поставленное на проветривание пластиковое окно.
Почудилось? всегда хочется как-то объяснить непонятное.
Люда вышла на кухню. Даже помывка посуды не могла отвлечь от постоянных размышлений. А любопытство заставляло каждые десять минут бросать взгляд на окно. Но ничего интересного за тремя рядами стекол не было. И каждый миг Люда уходила воспоминаниями к Сереже. Неделя прошла. Это не срок, а главное, за его широкими плечами она почувствовала себя как за настоящей каменной стеной. Да и во всем остальном он был А ведь совсем недавно она считала, что не было никого лучше ее Володи. Люда разревелась.
Ну что ты? Время же лечит.
Это она сама себе сказала. Кого-то, наверное, и вылечило, а ее, скорее всего, добьет. Окончательно и бесповоротно. Да и виновата во всем только она. Вот кто его потащил в это кафе? Ну не сходили бы, ну и шут с ним. Да и она не пьет, а ее Володя совсем чуть-чуть. Зато компания за соседним столом была в ударе. Кажется, несколько раз к ним подходил официант и предлагал рассчитаться. Но как-то им удавалось отговориться. Шум от пьяной компании спровоцировал уход из кафе нескольких человек. А Володя уперся. Ну почему?
Когда с ее плеча упала на грудь тяжелая мужская рука, у нее все внутри похолодело, а Володя неожиданно ударил кого-то за ее спиной. Потом был грохот мебели, звон падающей посуды и вплетающиеся в общий шум крики женщин. Но большой драки не было. Просто четверку дружными усилиями заставили уйти.
Люда тогда сидела очень довольная. Стало приятно и хорошо. А Володя наоборот мрачнел. К нему подошел бармен, и они некоторое время что-то тихо обсуждали. В конце разговора Володя отрицательно покачал головой. Она всегда была готова его поддержать. И еще она тогда ничего с ним не боялась. Даже этой окружившей на выходе темноты, страшной и чужой.
Люда беспокойно закрутила головой. Раньше она была уверенна, что Володя продолжает жить с нею рядом. Пусть и какой-то параллельной и невидимой жизнью. А вот встреченный Сережа почти не изменился. Но зато как-то необыкновенно быстро убежал после той встречи из кафе. Да, и пообещал им обоим помочь. А как? Не сказал.
Был в школе Сережа, с одной стороны за ним стоял Володя, а с другой пристраивалась Люда. Когда некоторые одноклассники получали приглашение на их с Володей свадьбу, в глазах у многих надолго появлялось недоумение. Скромная и одновременно активная Люда и замкнутый даже в компании Володя. Что может быть более нелепым. Это понимали не только окружающие, это стало давно ясно самим вступающим в брак. Она помнит рядом давно не было Сережи, который мог принять за всех нужное решение. Но он исчез.