Если их будет много, ты знаешь, что делать, шепнула она Лайме.
Довольно долгое время ничего не происходило, но овчарка так и оставалась настороженной. Не расслаблялась и Шпилька. Солнце клонилось к горизонту, расплываясь бесформенными чёрными кляксами, тени становились длиннее и гуще.
Может, и вправду стоило вернуться к частным домам?
Лайма, зарычав громче, вдруг сорвалась с места и на всех парах помчалась к одной ей видимой цели, почти сразу затерявшись в тенях.
Стой! только и успела сказать Шпилька и выругалась сквозь зубы так, что позавидовал бы профессиональный сапожник.
Сама и стой, посоветовали ей из-за спины. Ствол на землю клади, быстро. Иначе в гроб уродиной ляжешь.
В подтверждение серьёзности угрозы щёлкнул затвор.
Шпилька медленно опустилась на корточки, положила Сайгу.
Остальное туда же. И рюкзак. Руки подними. Повернись.
Шпилька подчинилась. Перед ней стоял самого что ни на есть криминального вида мужик лет сорока на вид, щербатый, с неухоженной щетиной, в привычном большинству обитателей Улья камуфляже. Прищуренные глаза смотрели цепко, руки твёрдо держали наставленный Шпильке в лицо обрез.
Вот же паразит, откуда только взялся? На рейдера вроде Танка или Жива не похож. Может, мур? Или представитель ещё какой-нибудь не особо дружной с общечеловеческими ценностями общины? Да кто бы ни был, Шпильке он очень и очень не нравился трудно испытывать приязнь к тому, кто держит тебя на прицеле. С Танком знакомство состоялось тоже не без помощи оружия, но тот, убедившись, что Анна не заражённая, ствол опустил.
А этот так и держал, с ног до головы облизывая Шпильку похотливым, ничего хорошего не предвещающим взглядом. И это надо было срочно исправить.
Псина твоя куда побежала? сплюнул набок мужик.
Она не моя, не моргнув, соврала Шпилька. Прибилась по дороге.
Иммунная, что ли? Или не переродилась ещё?
Шпилька неопределённо пожала плечами, проверяя, отреагирует ли мужик на это движение. Обрез даже не дёрнулся.
Иммунная от чего? Здесь что, болезнь какая-то? Эпидемия?
А вот эти слова мужика немного расслабили.
Эпидемия? гнусно усмехнулся он. Она самая.
Шпилька решила изобразить крайнюю степень умственной отсталости.
А что за эпидемия? вытаращила глаза она и, понизив голос, испуганно прошептала. Я видела людей, очень похожих на зомби. Все в крови и урчат как-то странно. Я спросила, что с ними, а они вытянули руки и пошли на меня.
Что, прям как зомби пошли? издевательски ухмыльнулся мужик. И что же ты сделала?
Убежала, пискнула Шпилька. Мне показалось, что они хотят напасть.
Убежала, значит? Это ты, цыпа, правильно сделала. А стволы где взяла?
В машине брошенной нашла. Там, ткнула пальцем Шпилька, решив промолчать про магазин. И тут же поняла, что ляпнула не то.
Чужую машину обнесла, получается? Непохожа ты на свежую, ой, не похожа. Одежду, скажешь, там же нашла?
Шпилька помотала головой. Она уже сообразила, что прикинуться ничего не подозревающей свежей у неё не вышло, но продолжала ломать комедию.
А что ещё ей оставалось делать?
Одежда моя.
Твоя, значит И как давно ты попала в Стикс?
Вот тут Шпилька растерялась совершенно искренне. Что ещё за Стикс?
Не прикидывайся, что не понимаешь, рявкнул мужик. Никакая ты не свежая, слишком продуманно экипирована. Кто помогал? Где он?
Я не знаю, уже всерьёз перепугалась Шпилька. Я ничего не понимаю, я
Неподалёку послышалось знакомое до боли урчание.
Мужик, недолго думая, втолкнул Шпильку в микроавтобус.
Заткнись, дура. И сиди тихо. Заорёшь пристрелю, рявкнул он и уселся под выбитыми окнами, выставив наружу обрез.
Шпилька забилась под одно из уцелевших сидений, оценила расстояние до двери, возле которой осталось всё её снаряжение. Оставаться безоружной, зная, что где-то поблизости бродит заражённый, было крайне неуютно. И Лайма куда-то запропастилась.
Оценив свои шансы, Шпилька предпочла затаиться. Если на них нападёт заражённый, у неё, быть может, появится возможность добраться до оружия. Пока что лучше продолжать делать вид, что она совсем свежая и не понимает, где находится.
Ты, вдруг обернулся к ней мужик. Поднимайся! Иди наружу и встань так, чтоб я мог тебя видеть.
Шпилька похолодела. Приманка! Он хочет сделать из неё приманку для заражённого!
Шпилька замотала головой.
Мне что, повторить? зашипел мужик и направил обрез на Шпильку. Выходи!
Пришлось подчиниться. На ватных ногах она выбралась из микроавтобуса, с сожалением посмотрела на своё снаряжение.
Даже не думай! предупредил её мужик. Дёрнешься пристре
Остаток фразы потонул во внезапно раздавшемся рычании.
Шпилька тут же присела, прижавшись спиной к борту микроавтобуса так, чтобы её невозможно было увидеть изнутри. Вытянула ногу, зацепила носком ботинка ремень от Сайги, подтянула к себе. Из микроавтобуса раздался выстрел, грохот словно что-то тяжёлое упало на железный пол, и собачий скулёж.
Правое плечо обожгло болью, да такой, что помутилось сознание. Шпилька охнула, схватилась за рану но раны не обнаружилось. Равно как и прорех в камуфляжной куртке.
Размышлять, что произошло, было некогда. Шпилька приподнялась, намереваясь запрыгнуть в микроавтобус и дать очередь по мужику с обрезом и замерла, заметив метрах в пятидесяти перед собой чудовище, от одного только вида прежнюю её, Анну, хватил бы сердечный приступ.
Трёхметрового роста, с изуродованной до неузнаваемости лысой головой. Безобразные, гротескно раздутые мышцы рук и ног рельефно обтянуты серой кожей, искривлённые когти, которыми можно без проблем рвать железо. Все уязвимые места, как и уже знакомого Шпильке топтуна, прикрыты пластинами костяной брони.
Вот только это нечто, уже в отличие от того же топтуна, умело двигаться абсолютно бесшумно. И, судя по всему, опасность представляло куда большую.
Стреляй! Это рубер! донёсся крик мужика, совсем недавно державшего Шпильку на прицеле.
Шпилька вскинула Сайгу, прицелилась. Карабин выплюнул первую пулю. Лязгнул затвор, выбрасывая облачко пороховых газов вместе с использованной гильзой. И ещё. И ещё.
Рубер словно и не заметил попаданий. Поводил головой из стороны в сторону, к чему-то принюхиваясь, раззявил пасть и рванул к микроавтобусу с такой скоростью, что его силуэт размылся.
Палец Шпильки раз за разом давил на спусковой крючок. Страха не было, лишь сожаление о том, что карабин конструктивно не приспособлен к стрельбе очередями. Едва ли это могло её спасти, но надежда дама упрямая. Она всегда ищет выход для тех, кто не готов сдаваться.
Короткий щелчок возвестил о том, что патроны закончились. Шпилька потянулась к подсумкам, вытащила запасной. Не успеть, никак не успеть, тварь уже в двадцати метрах.
Из недр микроавтобуса жахнул обрез. Это попадание рубер заметил, замедлился, с недоумением покосился на крохотный скол на одной из прикрывающих грудь пластин. Поднял когтистые руки на этот раз Шпильке удалось разглядеть ещё и шипы.
Шпилька воспользовалась моментом, вщёлкнула магазин, передёрнула затвор, прицелилась. И всадила три пули подряд в бок рубера, ближе к подмышке ей показалось, что там нет костяной брони.
Тварь взревела. Снова выстрелил обрез то ли мужик, так и не назвавший своего имени, сумел одолеть Лайму, то ли овчарка сама оставила его в покое, что маловероятно. Шпилька вновь отстреляла весь магазин, на этот раз не прицельно и, следовательно, безрезультатно. И, услышав осечку, приготовилась умереть.
Между ней и рубером оставалось не больше десяти метров.
Глава 6. Покой нам только снится
Говорят, перед смертью в памяти человека проносится вся его жизнь с самого рождения.
Шпильку никакие воспоминания не посетили. Она, словно в замедленном кино, смотрела на приближающегося рубера и с невозможным, нечеловеческим спокойствием осознавала, что это конец. Рядом лежал дробовик Танка, но времени, чтоб дотянуться до него, не осталось.
Обрез из глубины микроавтобуса огрызнулся ещё пару раз и тоже затих.
Страха по-прежнему не было, но, когда рубер оказался прямо перед Шпилькой и замахнулся своими монструозными лапами, она всё-таки предпочла закрыть глаза не хотелось смотреть на это изуродованное тело, бывшее когда-то человеческим.
Кошмарный по силе удар сотряс микроавтобус. Застонало разрываемое железо, зазвенели остатки стёкол. Шпильку, словно пушинку, отбросило в сторону, приложило об асфальт так, что выбило весь воздух из лёгких.
За спиной скрипел и стонал раздираемый рубером микроавтобус. Мятая, надорванная с одного края синяя табличка с выстроившимися кругом звёздами и буквами английского алфавита пролетела мимо, вскользь задела руку, но не смогла прорвать плотную камуфляжную ткань куртки.
Шпилька сипло втянула в себя воздух, с трудом перевернулась на спину. В глазах всё плыло, конечности стали слабыми, будто вместо суставов и мышц в них напихали вату.
Рубер крушил не только микроавтобус. Он с упоением разносил все близлежащие машины в попытке угнаться за юркой овчаркой. Немка, непрерывно облаивая рубера, совершала головокружительные манёвры, в последний момент уворачивалась от ударов когтистых лап, чудом оставаясь невредимой, и уводила тварь всё дальше и дальше от хозяйки.
Но собачьи силы были не бесконечны. Лайма заметно прихрамывала на правую переднюю лапу и оставляла на асфальте кровавые следы. Движения её стали неловкими, и в каждом явственно сквозила накапливающаяся усталость.
Шпилька встала на четвереньки и поползла к останкам микроавтобуса. Доползла и упала рядом с грудой собственного оружия. Протянула руку, схватилась за дробовик. Снова поднялась, по наитию потянула на себя цевьё, доводя патрон.
А что, если Танк зарядил туда дробь? Руберу она что лёгкое поглаживание будет. А, впрочем, без разницы, так и так умирать.
Вот только Лайму Шпилька отдавать твари на растерзание не собиралась категорически.
Голова кружилась, асфальт раскачивался так, словно был палубой корабля, попавшего в шторм. Шпилька привалилась боком к изуродованной бочине микроавтобуса, не обращая внимания на больно впившиеся в рёбра острые углы рваного железа, вжалась плечом в приклад.
Толчок в плечо был такой, что Шпилька опять упала, пребольно ударившись головой. Заскребла пальцами по асфальту, вновь вставая через «не могу», через «нет сил». Вскинула дробовик, передёрнула цевьём, выстрелила.
На этот раз рубера проняло. Тварь, недовольно урча, обернулась, отвлекаясь от собаки, оценивающе посмотрела на досадную помеху в виде Шпильки. И решила, для начала закончит свою охоту на собаку.
Сюда иди, тварь! зло выкрикнула Шпилька.
Дробовик снова плюнул огнём и пороховыми газами. Рубер взревел всё-таки она его достала! и, наконец, отвлёкся от собаки.
Шпилька стреляла до тех пор, пока патроны не закончились. И даже умудрилась попасть пару раз в уязвимые места. Рубер заметно ослабел и замедлился, но это не сделало его менее опасным. Он поравнялся с микроавтобусом, неотрывно глядя на Шпильку, плотоядно раззявил пасть с несколькими рядами зубов.
Ну ты и образина! не сдержалась Шпилька.
Тварь, судя по реакции, обладала некоторыми зачатками интеллекта. Но разобраться с обидчицей не успела на правом её плече повисла овчарка, с рычанием вцепилась в костяную пластину.
Да беги, тебя же спасаю! едва не плача, завопила Шпилька в очередной попытке подняться.
Наткнулась на мачете, сомкнула пальцы на рукояти, выдёргивая клинок из ножен. Бесполезная зубочистка, но вдруг повезёт, и тварь отвернётся. Тогда можно было бы попытаться ударить в споровый мешок, найти щёлочку между пластинами костяной брони
Тварь замотала плечами, замолотила руками, пытаясь скинуть с себя собаку. И ей это удалось овчарка с визгом отлетела внутрь искорёженного микроавтобуса и затихла. Тварь повернулась вслед за ней, вцепилась в рваные борта, раздвигая их в стороны, шагнула внутрь. Недоумённо остановилась, посмотрела себе под ноги. И, к ужасу Шпильки, присела и опустила голову.
Раздался крик, а вслед за ним мерзкое чавканье и хруст перемалываемых зубами костей.
В щёку Шпильки ткнулся мокрый собачий нос.
Ты? удивилась она, повернув голову и увидев Лайму. А кого он там?
И сразу же вспомнила об угрожавшем ей мужике.
Сидеть, строго шепнула Шпилька собаке. Дальше я сама.
И, крепко зажав мачете в одной руке, другой ухватилась за рваный металл микроавтобуса.
Пальцы пронзила боль. Шпилька заставила себя терпеть. На подгибающихся ногах залезла в микроавтобус вслед за рубером.
Споровый мешок твари был закрыт точно так же, как и у топтуна, которого она убила утром. Пули оставили на нём множество глубоких царапин, но так и не смогли ни пробить, ни отогнуть костяную броню.
Зато снизу Шпилька разглядела крохотную, но так нужную ей щель. Замахнулась, ударила. Промахнулась мачете скользнул по пластинам, и выпал из ослабевших пальцев. Рубер, не глядя, отмахнулся.
Шпилька вылетела из микроавтобуса, врезавшись спиной в собственный рюкзак. Позвоночник словно пронзило ломом, из глаз посыпались искры. Мир потемнел. Что-то твёрдое и угловатое ткнулось в бедро.
Пистолет!
Схватить, сдвинуть рычажок предохранителя, доползти. Все эти действия Шпилька проделала неосознанно, на рефлексах как выяснилось, утех, кто хочет выжить в Улье, они появляются очень и очень быстро.
Влезть в микроавтобус, к пирующему руберу, привстать, дрожащей рукой прижать дуло пистолета к щели под пластинами/ Нажать на спуск.
Грянул выстрел.
На этот раз Шпильке удалось. Резиновый шарик травмата намного мягче каблука. Но дульная энергия, с которой он вылетает, тоже несравнима с силой, которую может развить человеческая рука. А тем более женская.
Фантазия мгновенно нарисовала Шпильке невероятно приятную картину вот шарик прорывает сухую серую кожу, вламывается в переплетение нитей, которыми заполнен споровый мешок, рвёт их в клочья, и уходит дальше, к позвоночнику твари. Видение оказалось настолько красочным и ярким, что Шпилька не удержалась, представила, представила ещё и перебитый позвоночник, разорванное горло, хлещущую во все стороны кровь.
Рубер захрипел и обмяк. Медленно осел на пол микроавтобуса, словно сопротивляясь неминуемому, положил голову на рваный борт. И затих.
Шпилька не поверила своим глазам. Неужели получилось?
Эйфория была недолгой, вдалеке вновь раздалось урчание. Шпилька откуда только силы взялись? подорвалась с места. На ощупь отыскала мачете, мимолётно порадовавшись, что клинок не сломался из-за неудачного удара. С сожалением посмотрела на труп рубера нет времени вскрыть споровый мешок, а ведь добыча обещает быть богатой, эта тварь явно поразвитей топтуна.
Но жизнь всё равно дороже.
Шпилька выбралась из микроавтобуса, подхватила рюкзак, карабин и дробовик, пошатнулась под их весом, но бросать не решилась. Без оружия в Улье ничего не останется делать, кроме как лечь и ждать смерти. Без еды и живчика тем более. Придётся тащить.
Лайма, шёпотом позвала Шпилька. Пойдём. Попробуем спрятаться и зализать раны.
Она рассчитывала вернуться к частным домам, вломиться в первый же, порубить заражённых, если они там будут как-как, как-нибудь! и пережить ночь хотя бы в относительной безопасности. Это в теории. О практике Шпилька старалась не думать.