Сколько ты хочешь? Заплачу вдвойне, но чтобы завтра же вышли.
Толик задумчиво взглянул на Олега. Тот незаметно пожал плечами: мол, думай сам.
Ладно, решился Косорылый. По рукам.
Они с Бучеком заговорили об экипировке, а Гончар вышел на лестницу не хотел, чтобы интерполовец слышал разговор с полковником.
Нашли проводника? быстро осведомился Костюченко, едва в трубке раздался голос Олега.
Нашли. Косорылый.
И что он?
Отмораживается. Никаких подробностей.
А что наш комиссар Мегрэ?
Да разве ж это комиссар, с досадой буркнул Гончар. Рэмбо на минималках, Джон Макклейн сраный. На подвиги его потянуло. Я, главное, не понимаю зачем он в Зону-то рвется? Что он там найти хочет?
Может, думает, раз с первого раза откровенного разговора с проводником не получилось, за пару дней язык у Косорылого развяжется.
Может, и так, согласился Гончар.
А давай-ка ты, Олежек, тоже в Зону сгоняешь. Приглядишь за ними, мало ли. Я КПП предупрежу насчет вас, чтобы не задерживали. Ну, что скажешь?
А что тут можно сказать, если начальство уже распорядилось. Только обрадовать Толика. Но Косорылый вдруг заартачился.
Через КПП не пойду, не хочу свою рожу светить, уперся он и виновато взглянул на Олега понимал, что Гончар тайком в Зону не полезет, пойдет легально, а значит, придется встречаться там, в Зоне, что получалось далеко не всегда.
«Да тебя на КПП как облупленного знают!» хотел возразить Олег, но махнул рукой.
Косорылого неожиданно поддержал Бучек:
Давайте все сделаем так, как неделю назад. Вы же тогда не через КПП шли? Пойдем тем же маршрутом.
Сдвинув в сторону кружки с остатками чая, Толик разложил на столе карту.
Полчаса ушло на то, чтобы выбрать место встречи. Олег предложил точку перед мостом с пространственно-временной аномалией перед его проходом по-любому нужен отдых, но Косорылый категорично покачал головой:
Забудь про мост. Мы шли по льду у старой плотины.
И, предвидя не успевший прозвучать вопрос: «Зачем такой крюк было делать?» пояснил:
Кирдык мосту с аномалией досталось ему осенью, доски совсем сгнили.
Лед, небось, уже тонкий, заметил Олег.
Тады ой, придется через плотину, подвел итог Косорылый.
Бучек в разговор не вмешивался, но, казалось, впитывал каждое слово. «Интересно, откуда он так хорошо знает русский язык? подумал Гончар. Даже если учил в школе в его детстве все учили, то без практики уже должен бы забыть».
Одежонку надо другую справить. Косорылый кивнул на городские хайкеры интерполовца. А то у вас ботиночки на тонкой подошве.
Бучек удивленно посмотрел на свои ботинки и перевел растерянный взгляд на сталкера.
Вроде нормальные ботинки, трекинговые, произнес он. «Иронию судьбы» словак явно не смотрел.
Все правильно, поддержал сталкера Олег. Как минимум нужны термобелье, мембрана. И не смотрите, что днем тепло, ночью морозит, и сильно. Еще нужен удобный рюкзак, не с сумкой же вы пойдете.
Я разберусь, буркнул Косорылый. Сейчас сгоняем к Живчику.
Лучше к Паше, он хоть дерьмом не торгует, подсказал Олег.
У Паши дороже встанет, авторитетно возразил Толик и повернулся к словаку: Деньги есть?
Бучек показал «Визу».
Толик закатил глаза.
Эх, Европа! пробормотал он и потянулся за курткой. Разве же это деньги? Живчик твою карточку разве что в задницу засунуть может, больше некуда.
Бучек подошел к Олегу.
Получается, теперь мы с вами увидимся уже в Зоне?
Гончар изобразил вежливую улыбку:
Надеюсь, не разминемся.
Вышли они вместе. Гончар проводил взглядом две фигуры высокую Бучека и едва достающего ему до плеча Толика и уселся за руль. В голове настойчиво крутилась одна мысль: «Вот и кончились мои каникулы».
В Зоне Олег не был почти полгода, если точнее пять месяцев и двенадцать дней. Как вывел в середине октября на Большую землю Катьку с Филиппом, так больше и не ходил, а если предлагали выдумывал какой-нибудь предлог для отказа. Тех полутора месяцев, в течение которых он почти безвылазно просидел на метеостанции дочь караулил, пока она Аните компанию составляла, ему хватило с лихвой. У него тогда прожитый день за неделю шел, если не за месяц столько нервов забрал. Раз в три дня бегом до КПП забрать вещи и продукты, которые привозил Косорылый, отчитаться по телефону перед начальством, позвонить двум издерганным женщинам, считающим его самым большим негодяем на Земле, и метнуться обратно.
Дочку он не торопил. Как пообещал, что будет ждать столько, сколько потребуется, так и держал слово. Понимал, что Аните нужно время, чтобы восстановиться. Да и Катюхе тоже. Еще неизвестно, кто из них больше нуждался в отдыхе. Анита все-таки взрослый человек, за восемнадцать лет привыкла к своему странному одиночеству, а Катьке в ее шестнадцать досталось не по годам. Навалилось разом и местные отморозки, и головорезы «Меркурия», и Зона с ее причудами. И дождался в первых числах октября, когда ночами земля уже начала покрываться инеем, Катя собралась домой. «Анита сказала, что дальше справится без нас», коротко объяснила Катя, но Олег подозревал, что не только в Аните было дело. Скорее всего, Филипп заскучал по привычной и комфортной Европе.
Олег довел ребят до КПП, где их уже ждали вертолет и джип, рядом с которыми нервничали брюнетка и блондинка. Женщины молча разобрали детей, глянули недобро на Олега и, не прощаясь, разошлись в разные стороны. Блондинка с Катей к джипу, который направился в Булганск, брюнетка с Филиппом к вертолету, взявшему курс на читинский аэропорт.
Через пару дней, отчитавшись перед полковником Костюченко, Олег навестил Катю дома в Иркутске. Тем же вечером нашел Дюбеля с его прилипалами и простыми словами объяснил, как себя вести. Мартине он решился позвонить лишь спустя несколько дней, но нарвался на ледяную холодность.
Как Филипп? спросил он тогда.
Нормально, можешь осведомиться у дочери, они каждый день в «Телеграме» общаются.
А ты как?
Я тоже нормально.
Вот и весь разговор.
Как-то теперь его встретит Зона?
По дороге домой Олег заехал в контору подновить аптечку, в гастрономе закупился тушенкой, галетами и прочей снедью. Дома первым делом позвонил Кате, но разговора не получилось дочка куда-то убегала. Снял с антресолей рюкзак и большую коробку, в которой хранил шмот. Быстро уложил все необходимое и вдруг поймал себя на мысли, что не чувствует привычного волнения. Раньше накануне выхода его чуть ли не трясло от напряжения, до самовнушения доходило, чтобы успокоиться, а сейчас никаких эмоций.
Рюкзак отправился в коридор, к приготовленным на завтра берцам и куртке с эмблемой «Восточного Периметра». Настало время заняться вопросом, который Олег так и не смог для себя решить за все восемнадцать лет, что ходил в Зону. На стол легли два ножа: мощный тяжелый фултанг и легкая аккуратная финка классическая пуукко. Какой выбрать? Если бы гориллы Меркулова не отняли нож, найденный на Фолклендах, Гончар пошел бы с ним. Боевые ножи он недолюбливал, сражаться ни с кем не планировал, но каждый раз слегка тосковал, вспоминая, как тот нож лежал в руке, неощутимый, словно часть тела. Он даже попытался найти похожий, побродил и по магазинам, и по мастерским, пару раз говорил с Пашиными орлами, но ничего подобного так и не встретил.
Сейчас перед ним лежали два ножа. Один мощный, неприхотливый, матовый, с рукоятью, оплетенной паракордом. Второй легкий, полированный, изящный, рукоятка из карельской березы. Нож нужен в Зоне всегда, но какой? Каждый раз, когда он брал любой из них, приходилось жалеть, что нет другого. А когда брал оба то получалось, что один таскал зря. Угадать ни разу не получилось. Или это Зона так над ним подшучивала?
Внезапно пришла в голову мысль: вот если бы он решил придумать имена ножам, то фултанг точно получил бы мужское имя, а пуукко женское. С женщинами у Олега в последнее время ладилось не особо, и в коридор к собранным вещам отправился надежный и самоуверенный фултанг.
Теперь на очереди стоял вопрос с арбалетом. Брать или не брать? С одной стороны, никаких особых конфликтов не предвиделось, а с другой убили же за что-то итальянца. Вдруг и правда ниточки тянутся в Зону, а он сейчас сдуру начнет за них дергать. Гончар повертел в руках арбалет, вспомнил Арчи Гудвина, который никогда не выходил из дома без оружия, если дело касалось убийства[1] (только вчера дочитал роман), и положил арбалет к вещам.
Пока Олег собирался, за окном стемнело. Залитая ярким электрическим светом небольшая чистенькая кухонька вдруг показалась частью какого-то другого мира стабильного и понятного. Помаргивающая зелеными черточками цифр микроволновка, серебристый холодильник, полосатый абажур над столом все стало неуместным: свет слишком ярким, кафель слишком белым, действительность слишком нормальной. Олег понял: подсознание начало настраиваться на Зону. Аномалия, почувствовав в нем скорого гостя, уже запустила в его голову свои щупальца.
Оставалось еще одно дело.
Гончар заварил чай сыпанул щедро, не жалея заварки, и открыл ноутбук.
Русскоязычный интернет об убийстве Альдо Пираса ничего не знал, зато итальянский пестрел подробностями. Олег воспользовался онлайн-переводчиком, который справился с задачей на отлично. СМИ писали, что Пирас регулярно посещал Ватикан, его видели в знаменитой Ватиканской библиотеке, кто-то даже утверждал, что у него был пропуск в Ватиканский архив. Сведения выглядели интересными, но никоим образом не проливали свет на мотив убийства. Однако досужие журналисты умудрились провести параллели с другим преступлением, произошедшим незадолго до гибели Пираса: в садах Ватикана была убита монахиня. Убита жестоко, женщину явно пытали.
Оказалось, что накануне убийства монахини у Пираса был заказан пропуск в сад, камеры засняли его на входе. Допросить Альдо не успели власти Ватикана не торопились с расследованием, да и вообще похоже было, что они скорее готовы замять дело, нежели дать ему ход, а затем он отбыл в Москву.
Узнать какие-либо подробности Олегу не удалось, прошлое убитой монахини оказалось покрыто мраком. Крошечная обитель, к которой принадлежала монахиня, располагалась в садах Ватикана и славилась весьма строгими правилами. Сестры полностью изолировали себя от внешнего мира, отказались от современных технологий и приняли обет молчания. Они никогда не покидали садов Ватикана, их лица были постоянно скрыты покрывалом.
Олег и сам не понимал, почему он с такой дотошностью искал информацию. Интуитивно он чувствовал: эти преступления связаны между собой. А еще откуда-то пришло знание: вскоре и он сам будет иметь к ним отношение. Да только не верил он ни в интуицию, ни в инсайды. Это все Зона, ее проделки.
Гончар захлопнул крышку ноутбука, встал, собрался было выключить свет, но зацепился взглядом за кухонный стол. Прямо посередине белого прямоугольника лежала финка. Изящная форма, переливающиеся по лезвию отблески света, тонкий рисунок карельской березы на рукояти отточенное столетиями совершенство. Заброшенная и несчастная, пуукко словно обиженно отвернулась от хозяина. Олег вздохнул, нацепил на ремень ножны, вложил финку. Всегда так с женщинами: вечно провоцируют на дурацкий поступок. Вот, пожалуйста обвешался железом, как первоход. Два ножа, арбалет ну куда все это?..
2
Ранним утром, когда еще толком не рассвело, Гончар был на КПП. За последние полгода здесь многое изменилось. Здание КПП оснастили мощной антенной, и теперь она горделиво возвышалась на крыше. К двухэтажному кирпичному корпусу, где размещался личный состав, пристроили флигель, заново заасфальтировали вертолетную площадку, обновили подъезд со стороны дороги. В пару к старой смотровой вышке добавили вторую с утепленной бронированной кабиной. Теперь две группы ярких прожекторов смотрели на ворота и на дорогу, ведущую к городу. А самое главное поставили новые четырехметровые ворота, стальные, с автоматическим запором и блокиратором, и нарастили прилегающую к ним бетонную стену. Но если ворота изготовил лучший в мире производитель банковских хранилищ, то над стеной поработали местные умельцы неровности и наплывы виднелись повсюду.
Гончар оставил машину на стоянке, рядом с казенным уазиком и парой новеньких джипов с эмблемой «Восточного Периметра», и с удивлением уставился на странного вида шестиколесник, отдаленно похожий на квадроцикл «Аутлендер 6х6».
Это что у вас за монстр?
Этот? вышедший навстречу Олегу сержант Бахаев кивнул в сторону «Аутлендера». С неба свалился.
И, ухмыльнувшись, пояснил:
В прямом смысле. «Западный Периметр» прогнул Меркулова на новые источники энергии
А он так прямо и отдал? недоверчиво хмыкнул Олег.
Ага, расплылся в улыбке Бахаев, отчего его по-восточному узкие глаза превратились в пару штрихов. После того тарарама, что он в Зоне устроил, ему только и оставалось, что платить и каяться. Но ты дальше слушай. «Западники» собрали двигатель, поставили на квадроцикл и приступили к испытаниям в естественной среде. Тут Бахаев коротко хихикнул. Да только погонять по Фолклендам удалось всего сутки напоролись на телепорт и провалились в Забайкалье. Ребята Паши-Эльдорадо потом этих шумахеров до нашего КПП на малом ходу довезли, сами бы они из тайги ни за что не выбрались. Теперь здесь стоит, не отправлять же его на другой конец земного шара. Солдатики по буферной зоне катаются вроде как осмотр территории.
В Зону на нем не пробовал?
Не. Бахаев энергично затряс головой. Не хочу в «расколотку» на скорости влететь или на Фолкленды провалиться.
С сержантом Бахаевым Олег познакомился прошлым летом, когда вывел ребятишек из Зоны.
Гончар едва помнил тот день, наполненный какой-то безумной, иррациональной суетой. Кому и как сдавать детей? Как оформлять? Он разрывался между докладом начальству и истеричными звонками бывшей жены и постоянно натыкался на сверлящий, испепеляющий взгляд Мартины. И вот посреди этого кафкианского абсурда к нему подошел человек с сержантскими лычками, такой же вымотанный, как он сам, и тихо спросил:
Товарищ штатский, откуда дети в Зоне? Это мы накосячили?
Информацией Олег делиться не привык, но почувствовал: этому человеку действительно важно знать, нет ли в случившемся и его вины, и ответил:
Нет, не мы. Фолклендские скурвились.
Потом все как-то само собой уладилось. Детей накормили, уложили отдыхать. Приехал неприметный мужичок от Паши-Эльдорадо, привез с собой соцработника, почему-то в резиновых банных тапочках на босу ногу, и папку с документами, в которой нашлись все необходимые распоряжения, справки и сертификаты. Собирающийся на дембель солдатик изобразил в меру своего таланта опознавательный знак «перевозка детей», и казенный «зилок» с кунгом повез детишек в Булганск.
Поначалу Олег только подивился обращению «товарищ штатский», а уже ближе к вечеру пришло в голову, что вопрос «откуда дети в Зоне?», такой естественный, ему задал всего один человек, простой сержант, а вот те, кого это должно интересовать по должности, так и не спросили
Потом начались «забеги» Гончара на КПП, и понемногу он сдружился с этим основательным, спокойным человеком.
А ты чего к нам? По делам? Или?.. сменил тему Бахаев.
Или, сержант, или.
Узкие глаза Бахаева широко раскрылись:
Один?! Нельзя одному в Зону, сам знаешь! Никак нельзя!
От волнения он сбился на бурятский. Гончар разобрал только упоминание Ороолона шамана-оборотня, подстерегающего одиноких путников.
Не парься. Олег успокаивающе дотронулся до плеча сержанта. К вечеру выйду к реке, дальше пойдем уже с Косорылым. Кстати, надо бы узнать, как у него дела.