Мáна, машинально ответила она, выделяя ударение.
Сколько будет пять плюс семь?
Мана непонимающе подняла глаза.
Ответь мне на несколько вопросов, хорошо? Это важно, Паук выпрямился, нависая над ней.
Ладно.
Сколько будет пять плюс семь?
Двенадцать.
Двенадцать умножить на тридцать два?
Чего?
Постарайся.
Мана задумалась.
Получается Триста шестьдесят плюс двадцать четыре Триста восемьдесят четыре.
Когда ты хочешь пить, ты пьешь?
Воду. Простую воду.
Какова формула воды?
НО, Мана начала скучать.
Сколько тебе лет?
А можно мне воды? вдруг решила она. И почувствовала, как все пересохло во рту. Наверное, уже давно.
Паук посмотрел на нее и вскоре вернулся со стаканом. Чистым стаканом прозрачной воды, Мана даже засмотрелась на него. Потом спохватилась и жадно выпила.
Так сколько тебе лет?
Семнадцать.
Хорошо. Очень медленно встань, не делай резких движений.
Мана поднялась, опираясь правой рукой на подлокотник, потом выпрямилась. Ее взгляд скользнул по халату Паука и остановился на его ботинках.
Ботинки. Она сразу не заметила. Кто сейчас ходит в ботинках? А он модник, оказывается
Подними руки в стороны.
Мана изобразила какое-то подобие распятой фигуры, почувствовав себя вдруг очень неловко.
Закрой глаза.
Она глубоко вздохнула и подчинилась. В темноте билось ее сердце. Тук-тук.
Коснись носа указательным пальцем правой руки. Хорошо, теперь левой. Подпрыгни.
Прыгать в темноте было странно и, приземляясь, Мана прижала руки к груди.
Можешь открыть глаза.
А что вы сделали? наконец пробормотала она.
Да ничего особенного. Ты просто отрубилась на пару часов, и все.
Сердце у Маны забилось с удвоенной скоростью.
Пару часов? Мне нужно домой.
Можешь идти, усмехнулся Паук. И обязательно выспись. Ложись сегодня спать как можно раньше. Вернешься ко мне послезавтра. Поняла?
Мне обещали денег. Вдвое больше обычного.
Паук вынул из кармана несколько купюр и протянул ей.
Так хватит?
Мана быстро пересчитала деньги.
Да, она направилась к выходу из кабинета.
Погоди, ты же не выйдешь, Паук пошел перед ней, чтобы открыть дверь, ведущую в привычный коридор.
Тáнга. Она обещала ей скоро вернуться, кто ж знал, что пройдет два часа?!
Мана почти бегом выбежала из клиники и вытащила телефон. Внутри помещения он не принимал, что всегда ей мешало отсутствие Интернета при ожидании в коридорах бесило.
Так и есть, несколько сообщений.
«Ты где?»
«Куда пропала?»
«Купи по дороге хлеба и макарон» это уже от мамы.
Мана на ходу набрала Танге ответ «Сук, застряла на опыте, уже еду» и поспешила в сторону метро.
Она привычно нырнула в вагон. Толчея тел сжала ее со всех сторон, и Мана ощутила каждый свой странный прыщ на теле. В носу зашевелился призрак гнойного запаха, тут же всплыв кислым привкусом желудочного сока на языке.
Она сжалась, прикрывая грудь руками, стараясь их выставить вперед теми местами, где кожа не была поражена. Слишком много людей. Слишком тесно. Мана, сдерживая дыхание, наметила себе маршрут к ближней стене вагона и, стараясь вобрать внутрь одновременно и живот, и спину, медленно начала прокладывать себе дорогу.
Конечно же, пропускать ее никто не собирался. Люди нависали, толкали локтями, от каждого нажатия сердце пропускало удар в ожидании того, что сейчас очередной гнойник лопнет и смрад разнесется по всему тоннелю, опережая движение поезда и вынуждая людей отпрянуть от края платформы.
«Ну, почему?» билась в голове единственная мысль. Хотелось вырваться, раствориться, пропасть что угодно, лишь бы это закончить. Она решительно дернулась несколько раз и, наконец, прислонилась спиной к стене, так и оставив руки выставленными перед собой.
Вагон продолжал покачиваться, аморфная масса тел вокруг нее старательно не обращала внимания на всего лишь еще одну девчонку.
«Если бы вы знали»
Но никто равнодушно ничего не знал.
Ей вспомнилось лицо Паука. Спокойное, обходительное, что было в нем? Что-то лишнее. Что-то, что не совмещалось с образом приятного доктора. Что-то Страх? Или вина? Что он сделал? И о чем они договорились в коридоре?
Мана прижала локти к животу и мысленно осмотрела свой пах. Вроде, никаких ощущений. Если тебя одевал кто-то другой, это будет заметно Тогда что же? Зачем было ее вырубать?
Мысли колотились в голове. Воспоминания о странных, массивных и скрытных образах в ее голове. Что ей привиделось во время отключки?
Улитка. Последнее, что она помнила. Паук и улитка. Надо будет ее навестить, посмотреть, как она там.
«Зачем я все это думаю? Мне нужно не забыть просто купить дурацких макарон. Прийти домой, выслушать от Танги, как я ее бессовестно бросила. Потом придет мама, мы приготовим ужин, дождемся отца и поедим. И я смогу забраться к себе под одеяло и просто уснуть.»
Мана закрыла глаза и вздохнула. Точно, все, что ей надо это, наконец, нормально поспать. Лечь сегодня рано-рано.
Темнота под веками колыхалась, пересыпаясь искрами и разводами света. И где-то за ними нависли массивные, неуловимые тени. Вдруг ей стало очень хорошо маленькой девочке, окруженной таинственными великанами. С ними было даже уютно.
Дождавшись своей станции Мана осторожно пробралась сквозь толпу и облегченно выдохнула, шагнув из вагона. Перед носом маячил какой-то объемный рюкзак, Мана с удовольствием следовала за ним, не приходилось прокладывать себе дорогу через толпу.
Пока, наконец, не уперлась в него с размаху всем лицом. Владелец рюкзака даже не покачнулся, решая какие-то свои дела.
Мана тихо чертыхнулась, немного подождала, но движение рюкзака не возобновилось.
Пришлось самой пробираться к нужному эскалатору. Руки к груди, зачем-то все еще втягивая в себя спину. Без прикрытия Мана опять почувствовала себя незащищенной. Даже хуже, чем голой. Каждый нерв напряженно звенел в ожидании резкой вспышки боли. Еще несколько шагов
Мана утвердилась на движущей ступени и снова выдохнула.
Так скоро войдет в привычку минуты напряженного звона, только не в ушах, а по всему телу, выдох, недолгий отдых
Она снова проверила сообщения. Танга не отвечала.
Опять обиделась. Мана представила ее с поджатыми губками, односложно отвечающую на извинения. Интересно, надолго в этот раз?
Черт, черт, черт. Чем бы задобрить сестричку? Явно не макаронами
Ну, она же не знала, что застрянет так надолго!
Мана почувствовала нарастающее давление слева. Объемный рюкзак прокладывал себе путь вверх по эскалатору. Она машинально покрепче схватилась за поручень, чтобы ее не сильно наклонило вперед. Задержала начинающееся падение.
Рюкзак, улучив момент статики, зацепился за заднюю сторону ее левого плеча. Еще надавил, проталкивая вперед и вправо. Секунда борьбы с поручнем за равновесие и мир снова взорвался. Яркий, пронизывающий, ржавый цветок поджег нервы и импульсы электрическими сороконожками рванулись под кожей от левого плеча к шее, спине, прогрызая себе дорогу к позвоночнику, пояснице, шее, расцветая колючей проволокой в мозгу.
Ударом бича боль прошлась от копчика до макушки, вылетая из нее куда-то ввысь. Распускаясь над головой и осыпаясь томно-рыжим пеплом, молниеносными мурашками по всей коже.
У нее даже не хватило сил вскрикнуть, воздух оказался слишком плотным, легкие забыли, какое движение они делали сейчас. Вверх? Вниз? Вдох или выдох? Диафрагму стянуло плотная судорога, не дающая мышцам шевельнуться.
Рюкзак, сделав свое дело, миновал ее, отталкивая к поручням следующего человека. И следующего. Равномерно, ритмично, неумолимо.
Мана выпрямилась, схватилась рукой за поврежденное плечо и с размаху въехала пальцами в теплую, пульсирующую лужу, просачивающуюся сквозь ткань худи. Слезы, наконец, выступили из глаз и дыхание с резким шумом возобновилось. Воздух рвался в легкие, и Мана с усилием впустила его сквозь сжатые зубы.
Обхватила плечо покрепче ладонью. Так тоже было больно, но это была какая-то успокаивающая боль. Тянущая, плотная, вжимающая все в себя обратно. Локализованная. Дающая понять, что с Маной, в принципе, все в порядке, можно дышать, смотреть и ходить. Просто очень болит левое плечо. Она еще сильнее сжала ладонь, боль забилась, запульсировала под ее пальцами. Да, вот она, здесь и только здесь. Было приятно это чувствовать. Пойманную худыми пальцами, прирученную боль.
Бля, чего за пиздец?! Мана почувствовала резкое движение сзади. Образовывающийся вакуум за ее спиной.
Она сжала плечи и отвлеклась от боли в руке. Тут же почувствовала наступающий запах. Тухлого, вязкого гноя.
Она не думала, просто, продолжая зажимать руку, рванулась вслед за рюкзаком. Чуть развернулась правым боком по движению, в надежде оставить запах за собой. Где-то сзади, в глубине метрополитена.
«Макароны сегодня купить, похоже, не судьба» мелькнула в голове мысль. И так и застряла. Думать о еде совсем не хотелось, она напоминала о привкусе желчи во рту, но перестать не получалось.
«Вломит мне Танга, это ж всю квартиру можно провонять.»
Мана принялась считать ступени, мысленно подгоняя рюкзак. Толпа внизу шумела все громче.
Ты, блин, сколько не мылся?! Мана обрадовалась. Ну, да, что такого может сделать мелкая девчонка? Конечно, это большой немытый мужик с рюкзаком. Все логично.
Ступени закончились. Быстрее, обогнать, проскочить турникет, дальше по улице.
Мобильник в кармане звякнул, но доставать не хотелось. Руки слишком удобно были расположены левая строго вниз, правая надежно держит ее за плечо. Быстрее.
Она даже несколько раз немного пробежалась, подгоняемая бурей чувств. Что сказать, как все исправить
Только не лифт. Слишком мало места, слишком спертый воздух, слишком много запаха.
Мана потопала по лестнице. В конце концов, всего лишь восьмой этаж.
Она вспомнила, как в детстве очень жалела, что они живут так низко. Прекрасно было бы жить где-то в высоте этого муравейника. Этаже на двадцать пятом. Больше неба, больше пространства и на все можно смотреть сверху вниз. Подножье колодца было не таким привлекательным.
Хорошо, что ее мечты не сбылись, решила она, подбегая к двери квартиры.
Нажала на кнопку звонка.
Подождала, пока атмосфера вокруг не стала раздражительно-удушливой, и позвонила еще раз, более нетерпеливо.
Прошлась по лестничной площадке, и все-таки разжала руки, вытаскивая из кармана мобильный.
Сообщение было от мамы, она не стала его читать.
Выудила из другого кармана ключ-карту и вернулась к своей квартире. Магнитный замок щелкнул, но дверь не поддалась.
Она удивленно толкнула ее еще раз.
Танга иногда запиралась на щеколду, но всегда открывала ее к приходу кого-то из семьи.
Мана взялась за телефон.
Длинные гудки, слишком редкие, слишком неторопливые.
Сердце стучало все быстрее, несмотря на предыдущую панику, подъем по лестнице, еще нашлись какие-то запасы в скорости хода.
Мана закрутилась на месте.
Танга? позвала она через дверь.
Что происходит и что случилось? Танга давно не отвечала ей. Что она там делает в пустой квартире?
Мана приложила ухо к двери и позвонила еще несколько раз. Звук звонка, непривычно громкий, чуть искаженный металлом, падал в пустую тишину. Только звонок и стук сердца.
Хотя, если прислушиваться, звуков было, конечно, больше.
Ее дыхание, разбивающееся о стальной лист двери. Движение лифта в шахте. Где-то у соседей играла музыка, у кого-то шла программа новостей или фильм? Слов она не разбирала, голос был монотонным. Странное кино про гипноз?
«Черт, что за бред»
Мана отвлеклась от звуков. Отчаянная необходимость что-то делать и застаивающийся запах тухлятины подгоняли к движению. Она вернулась к лестнице и вышла на балкон у мусоропроводов. Высунула голову и заглянула направо.
Сначала соседская лоджия, потом уже их. Ей давно хотелось попробовать перелезть. Только наоборот, из квартиры на волю. В какое-нибудь неподходящее время, посреди ночи, когда родители спят Только вот лоджия выходила как раз на родительскую спальню и вариант как-то прокрасться отпадал, мать спала очень чутко. Даже слишком, иногда ее внимание привлекали самые незначительные звуки.
Да и она была остеклена, как и соседская. И реального варианта так проползти не было. Только влезть сначала к соседям, пройти по балкону, потом перелезать второй раз.
Мана попробовала ближайшее окно лоджии. Конечно же, заперто, если вообще умеет открываться
Она вернулась к двери, еще раз приложила ключ-карту и толкнула дверь рукой. Потом еще сильнее. Отступила на несколько шагов и с размаху ударила левым плечом.
Дверь вздрогнула. И только тут Мана вспомнила, что она открывается в обратную сторону.
Ей полдня было слишком больно, решила она. Что хочешь забудешь. Даже дорогу в родной дом.
Она схватилась за ручку, почувствовала что-то липкое под пальцами и удивленно посмотрела на свою ладонь. Потом перевела взгляд на свой левый рукав. Худи было насквозь пропитано смесью гноя, крови и, наверное, чего-то еще, цветов много, не все из них были понятны.
Недолго думая, Мана обтерла руку о многострадальную одежду, все равно стирать, какая разница.
И дернула дверь на себя. Лязгнула запертая щеколда.
Мана моргнула, сообразив, что про щеколду она поняла сильно раньше, чем услышала этот звук.
Не важно.
Она потрясла дверь, грохот заполнил подъезд. Уже было плевать. Та чуть двигалась, буквально на полсантиметра, интересно, кто-то вообще проверял, держит ли эта щеколда?
Уже сантиметр. То ли щеколда гнулась, то ли винты выходили из гнезд не важно.
Она очень устала. Уже не было сил думать, чувствовать, просто сломать эту чертову дверь. Сломать чертову дверь.
Войти домой, стянуть вонючую одежду, обнять Тангу и уснуть.
Она дергала что было сил, надеясь, что ручка не оборвется. А если она вырвет дверь целиком, вместе с петлями?
«Если меня придавит сегодня дверью, то лучше бы окончательно. В жирную, вонючую лепёху. Достойный финал дебильного дня.»
Она уперлась ногой в стену и потянула. Так было хуже, сил явно не хватало, и она вновь принялась греметь дверью.
Что с Тангой? От такого шума и на первом этаже уже все проснулись
Вдруг что-то словно звонко лопнуло по другую сторону двери, и та подалась еще на целый сантиметр.
Ближние к косяку винты не выдержали и вылетели, ненадежно прикрученные металлом на металл.
Мана словно увидела щеколда топорщится, упираясь уже только дальним углом в поверхность двери, цепляется за паз, в который ее втолкнула Танга, словно мостик, старающийся сохранить ненадежную связь между
Она не додумала, просто рванула, сильно, но ожидая, что дверь сейчас полетит на нее.
И вошла в квартиру.
Ладони саднило, словно она мыла руки кипятком с наждачной бумагой. Почему-то сильнее всего ныли предплечья.
Но Мана решила, что удивляться будет потом. Машинально вернула правую руку на левое плечо. Да, так болит чуть меньше.
Танга! полувопросительно позвала она. Машинально закрыла за собой входную дверь, не развязывая шнурки скинула кроссовки и пошла в их комнату. Несколько шагов направо от входа, заглянуть в раскрытую дверь
Там никого не было.
Танга, ты где? позвала она еще громче и направилась на кухню. Снова через прихожую, несколько шагов в обратном направлении. По пути думала заглянуть в санузел, но повернув в небольшой коридорчик, ведущий на кухню, замерла. Танга лежала на полу около стола, Мана видела только ее ноги, и они были слишком неподвижные. Эта неподвижность была заметна, бросалась в глаза. А за ней было что-то, что никак не получалось увидеть. Или понять, что это такое.