Чего «не я»?
Да уж не ты, не ты! Не ты, а медвежонок поливает!
И снова было непонятно, где сказал и кто сказал. «А может, он за домом?» Зёжик побежал за дом, но там, за домом, только медвежонок грядки поливал.
Ну вот, я же сказал, не ты! победно голос пропищал
Чтоб стать невидимым, достаточно уйти куда-нибудь подальше, но там, вдали, исчезнешь вместе с голосом своим, как ни кричи, не слышно будет здесь «Ну или просто сразу быть размером меньше муравья подумал Зёжик, какая-то блоха в моих иголках ещё и даже чешется она кусается она да, где-то там, под ухом» И ёжик лапкой почесал под ухом, под вторым
Не ты, не ты! опять хихикнул голос.
И что? Ты кто вообще? Чего ты лезешь, а? Что, самый умный, да? Я не о том вообще хотел сказать! Сейчас же замолчи! от возмущения подумал ёжик вслух, и медвежонок удивленно обернулся, увидел Зёжика, растерянно спросил:
Чего?
Отстань, я не тебе!
Ну-ну сказал обиженно Медвед, который, кроме ёжика, не видел никого на грядках, кому бы ёжик говорил «отстань». «Сам прибежал ко мне сказать, чтоб я отстал, совсем с ума сошёл» подумал медвежонок про себя. Бывает так, что сила лап-зубов-когтей отстаивает правду не свою, а друга, или же правдой вслух не хочет друга обижать и аргументы лапой раздавать. Бывает даже так, что страшный рык медвежий ры-ы-ы-ы-ы-ы! лишь на секунду истину молчанья заглушит.
Ещё и обижаешь медвежонка, пискнул голос.
Где ты?! А ну-ка, покажись! Давай лицом к лицу! Боишься, да?
Чего? Кого боюсь? Тебя!? спросил Медвед и в этот раз, не удержавшись, прибавил вслух: Чего, совсем с ума сошёл?
И, подтверждая это, ёжик вдруг на месте закрутился, головой затряс. Известно, ёжик голова на лапках, и потому он трясся весь, и лапами махал, подпрыгивал, опять подпрыгивал, да так, как будто бы сражался с тучей комаров:
Молчи! Отстань! Уйди-и-и!!!!
И вдруг затих. Совсем затих на грядке, нос втянул и выставил колючки. А это означает на ежином: «Страх! Атака! Бой! Вперёд! За наших! Всё! Сдаюсь!» И ёжики (когда они сдаются) становятся совсем без брюшка и без лап колючий колобок, клубок иголок, и там, внутри, ещё шипят: «Ш-ш-ш-ш-ш Фу-фыф» Такой клубочек лучше лапой не хватать, не перекатывать, вообще не подходить, особенно не наступать. Но медвежонок подошёл.
Эй, ёжик Зёжик, ты чего?
Ты никого не видишь, медвежонок, там снаружи? еле слышно пропищало из шипов.
Да нет тут никого
Получше посмотри он точно там
Да кто?
Не знаю я его не видел но он нас точно видит, медвежонок, точно понимаешь, он сказал, что грядки поливаешь ты.
И что?
Как что? Невидимый следит за нами, знает каждый ш-шаг
Ну, мы же ничего не делаем плохого, тем более что если он невидим, значит, меньше нас ну, или очень далеко, нестрашно Зёжик, вылезай давай
Нет! Ты не понимаешь, медвежонок! Он ужасный! Он опасен! Он знает то, что я себе сказал хихикал, издевался надо мной
А просто, ёжик, нужно правду говорить себе, или ты и себя боишься тоже, а? опять хихикнул голосок
Вот! Он опять, медведь! ОПЯТЬ!
Я ничего не слышал, ёжик
Как не слышал!?
Ну вот не слышал, да и всё, и нет тут никого а что сказал?
Неважно что! Как ты не понимаешь, медвежонок, я молчал, я думал про себя! Я говорил себе! В самом себе! Ну, как он мог меня подслушать!? Как?!
Себе?
Ну да ну да! Я, понимаешь, иногда, что думаю, молчу, вернее, говорю внутри, чтобы не ссориться с другими Вот я сейчас чего подумал, слышал?
Нет
А я услышал! голос пропищал.
Он слышит, медвежонок снова слышит
Так может, ёжик, это ты?
Чего?
Ну слышишь сам себя
Как это я?
А кто ещё тебя внутри подслушать мог?
Он у меня внутри?! Он там! В меня залез! Медвед! Хватай меня! Тряси! Вытряхивай его! Давай! Скорей! Скорее!!!
И медвежонок ёжика схватил и стал трясти его, трясти-трясти, вытряхивая правду, которая, известно, всегда боится вслух заговорить.
Пока никто не видит
Когда в тебе ты сам, то уши не заткнёшь, не спрячешься под стол, не убежишь куда глаза глядят; накроешься подушкой выйдет только хуже, то есть громче, и никуда не деться, никуда, от этого, того, «в себе себя». И ёжик пробовал не думать, вообще не думать ни о чём, совсем, и, задержав дыхание, молчал внутри себя из силы всей, и пробовал считать до десяти «один, два, три, четыре, пять, шерсть, семь»
Не «шерсть», а «шесть»!
Один-два-три один-два-три один-два-три
Как будто там, внутри тебя, шпион, предатель сам себя, ужасный, честный, справедливый Зёжик каким ты можешь но не можешь быть! Не хочешь быть! Невыгодно тебе! Как будто носишь сам в себе врага: свободы делать то, что хочешь, нет, всё под надзором, под контролем, каждый шаг, любая мысль! Медвед в саду, а пирожок лежит «Ведь мог же кто-нибудь другой сюда зайти и съесть его, не ты»
Конечно мог! Хватай и ешь! Давай скорей, пока никто не видит
Пока никто не видит, видишь ты, и знаешь ты один, что это не сама разбилась чашка у Медведа. Вернее, нет, разбилась-то сама, никто её не заставлял, но вот упала «Но ведь она могла сама?»
Конечно же могла! Ещё бы, Зёжик! Сквозняк там, или Страшный лис, пока никто не видит, забегал, а он ведь любит пирожки
Он любит пирожки!?
А то! Конечно! Обожает, просто обожает пирожки! А с чем он, кстати?
Ну не знаю, я не пробовал его
Ну так попробуй поскорей! А то сейчас увидит кто-нибудь К тому же, ёжик, ты же в дом не заходил
Не заходил?
Ну да! Ты же весь день Медведу грядки помогаешь поливать, малину собирать Да, кстати, ёжик!
Что?
Я тут подумал ведь Медвед и сам мог съесть свой пирожок? Потом забыть, что съел, забыть, и всё
Ну да.
Вот именно что да! И чашку, чашку тоже сам он мог разбить, потом забыть!
Ну я не знаю
А даже если и узнает, что не он, то ничего, простит. Он не обидчивый, не жадный Вернее, очень жадный и обидчивый Медвед! Скорей хватай и ешь! Пока никто не видит Ну?!
И ты, себе во вред, кладешь на место пирожок, выходишь в сад, подходишь к медвежонку, говоришь
Медвед я это там немножечко разбил, короче, чашку. Ну, это самое Твою.
Не сам ты это говоришь, и лапы не твои малинину кладут не в рот, а в бесполезную корзинку, и поливаешь точно уж не ты, заставили тебя, приговорили грядки поливать, посуду мыть, пропалывать! «Медвед, тебе помочь?» такое говорить! Такое! Ни с того и ни с сего, когда ты мог на солнышке лежать, в тени сидеть у речки, когда ты мог спокойно чашку медвежонка на совок, в пакет и закопать в лесу пока он грядки поливал
О, ёжик Ты куда?
Я так немножко погулять
Пока никто не видит!
Потом такие чудеса! Пропала чашка, да и всё, и пирожок пропал. Ну, был, и нет. Была, и нет. Где доказательства? Закопаны в лесу. Свидетели? В тебе! Молчи, никто и не узнает никогда молчанье сохранить сложнее, чем сказать
И это, медвежонок? Ты прости я пирожок твой съел, случайно. Не нарочно! Так как-то вышло, раз его уже и нет. Ты зря его на стол вообще-то положил, вот съел бы сразу или спрятал и ничего бы не случилось с ним И это, знаешь? Он совсем невкусный был, засох, остыл такой невкусный пирожок! Ты тоже ведь не съел его, что знал, что он невкусный да?
Я просто, ёжик, для тебя его оставил.
Для меня?! А что ж ты сразу не сказал?
Забыл
Ну ладно это Я тебя прощаю!
Ты не поймёшь!
«Ну хорошо, ну ладно, я согласен! думал ёжик. Сначала медвежонок грядки поливал, теперь, как видишь, я, надеюсь, ты доволен? Зёжик промолчал. Так вот: неважно, кто из нас их поливал, не в этом мысль, ты только не перебивай сейчас меня, а то как в прошлый раз её забуду, и»
Кого забудешь?
Мысль!
А где ты в прошлый раз её забыл?
Кого?
Ну эту, мысль свою
Не помню Ты опять? Опять ты перебил! Ты можешь хоть секунду помолчать?
Молчу-молчу
Ты даже говоришь когда, что ты молчишь, то снова говоришь! Ты что, не понимаешь, или ты нарочно? Ну всё, ну вот, я так и знал, опять забыл забыл! Не помнишь, что я говорил? Эй ёжик? Ты не помнишь, что я говорил?
Но было тихо.
Чудно́е дело тишина, в ней слышно даже, как часы стучат за стенкой, как ветка хрустнула в лесу, как шмель гудит, как шепчется трава, как листья шелестят друг с другом, как дышишь сам, как медвежонок дышит Чудно́е дело тишина! В ней слышно всё «А ведь должно наоборот же быть? подумал ёжик. Чтоб ничего не слышно в ней? На то она и тишина Да, ёжик? Зёжик, ты чего молчишь?»
Чего? спросил Медвед, который под покровом мыслей подкрался к ёжику совсем неслышно в тишине. Случалось, даже Хитрый лис и Страшный волк подкрадывались так, а после: бах! И мысли в страхе разбегутся все, потом не вспомнишь ни одной.
Ты что-то говорил?
Да так, я не тебе
Ну, мне скажи.
Да нет, ты не поймёшь.
Нет, я пойму!
Нет, медвежонок, бесполезно. Ты никогда меня не понимал
И медвежонок понял вдруг, что ёжик подружился сам с собой, что он теперь всё время ходит, говорит и спорит, мирится с собой, с самим собой на лавочке сидит, и ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля «Не у тебя спросил, ты не поймёшь, я не тебе» Да почему я не пойму? Не понимал? Я понимал! Всегда! А если и не понимал, то ведь терпел? Всю жизнь терпел, и думал, что друзей не выбирают. Какой же я Медвед! Ведь выбирают именно друзей! Теперь уж лучше выберу себя. Я не предам, не брошу по пути, не подружусь с каким-то кем-нибудь ещё, кроме себя, ради какого-то себя
И в самом деле? Кто может лучше другом быть тебе, чем сам? Играй с самим собой, читай с самим собой, прочёл и обсуди, а надоест читать и обсуждать, сходи с собой на речку, себе малину собери Не просто так малину собери и не кому-нибудь ещё себе! «А хочешь чаю, медвежонок?» «Лучше бы компота» «Сейчас тебе сварю». «Спасибо» «Не за что, Медвед! И кстати, он тебе ни разу за компот спасибо не сказал Ни за компот и ни за что вообще» «Да! И тебе! Мне, знаешь, медвежонок, мне не за себя обидно, за тебя!» «И как ты раньше мог с таким дружить?» «Не говори» «Идёшь-идёшь, а он сидит, варенье ешь, а он глядит» «Так надоел!» «Не говори»
И медвежонок с медвежонком долго говорили про то, как им обоим Зёжик надоел Так надоел! Так надоел ужасно, страшно! Что просто невозможно дальше без него
Пойдём посмотрим, как он там?
Нет, не пойду, вдруг он подумает, что я пришёл дружить
Ну да Ну, мимо хоть пройдём?
Ведро возьми, для маскировки
И медвежонок с медвежонком совершенно равнодушно мимо Зёжика, сидевшего на лавочке, прошли с ведром, с корзинкой, с тяпкой, с тазом. Чихнули и прошли Вздохнули и прошли Присели рядом и прошли А Зёжик ел орехи и читал.
«А может быть, на речку сходим, медвежонок?» «С кем?» «Со мной» «Нет, знаешь, сам иди. Один». «А может быть, тебе оладушки пожарить?» «Не хочу». «А может» «Всё, отстань! Мне скучно, понимаешь? Мне никогда ещё, мне в жизни не было ещё так скучно, как с тобой!» «А мне с тобой!» «Ты с ёжиком меня рассорил! Сказал, что он плохой! А он мой друг!» «Ты тоже это говорил!» «Да мало ли что говорил?! Я говорил, а ты так думал! Это хуже!» «Да ты же пять минут не можешь без него! Слабак! Ведро возьми для маскировки Трус!» «Да сам ты трус! Ты сам слабак! Я лапой больше для тебя не шевельну! И больше никаких тебе борщей! Огурчиков солёных Сам ешь оладушки свои! Всё, отойди! Дай мне пройти» «Ну и иди! Иди-иди ежиный хвост! Слабохарактерный лопух! Ты никому не нужен, понял? Даже мне!»
И медвежонок топнул лапой на себя, да так, что вздрогнула земля, и в домике тарелки зазвенели, и Зёжик книжку отложил, увидел медвежонка и спросил:
Медвед! А ты обед себе сегодня приготовил для меня?
Вернувший время
Бывает время странное такое, когда не знаешь, чем занять его, сидишь-сидишь, а время тикает так скучно: тик-так, тик-так, тик-так, тик-так
Когда бежишь домой от страшного оврага, время мчится, в лапах ветер! Дыбом шерсть! Назад тропинка, поле, пруд, и Страшный лис, и Хищный лес, и приближается Медвед, на лавочке сидящий, со скоростью бегущего ежа. А остановишься пойдет вперёд, но без тебя, вдоль речки прогуляться, ну или в дом зайдёт, чайку с баранками попьёт и снова в сад, пока с медведем ты на лавочке сидишь Потраченное даром время не вернётся, оно как съеденная баночка варенья печальные воспоминания одни. Конечно, баночка варенья вкусное воспоминанье, но снова ложкой зачерпнуть нельзя, а только вспомнишь, воздух облизнёшь, вздохнёшь
Когда бежишь с Медведом рядом из силы всех ежиных лап бежишь на времени Медведа недолго, правда, сколько хватит сил, а дальше вслед медвежьей скорости пищишь: «Медвед! Я больше не могу!»
У всех есть время, но нельзя сказать: «Медвед, займи мне времени чуть-чуть», а можно только: «Подожди!» И если он услышит, то остановится и будет ждать тебя на скорости твоей. А лучше просто чтобы взял на лапы, и уж тогда шагать со скоростью его.
А если медвежонок чем-то важным занят (ну, то есть чем-то важным для себя) а время нужно, чтобы выслушал тебя, тогда
Медвед я это тут спросить хотел
А он такой:
Я занят, ёжик, подожди.
Я только
Погоди
И ждёшь, и ждёшь тогда, всё ходишь рядом, возле лап, вздыхаешь громко топаешь вокруг А он такой:
Да не мешайся под ногами, наступлю!
«Да не мешайся под ногами, наступлю» вот тоже мне! Легко на маленьких рычать и наступать, ты на большого нарычи попробуй, ты на гигантского медведя наступи! «А разве он не занимает время у меня, пока я жду, пока он занят? думал ёжик. А это время-то моё, а трачу на него, пока вот так вот жду»
Медвед!
Мне некогда сейчас
«Сейчас потратит всё моё терпенье на себя и у терпенья есть предел, оно кончается уже»
Я на секундочку, Медвед.
Да отойди же, медве-ради!
«Он занял время у меня, и я стою тут и стою, и ничего не делаю, пока он, видите ли, занят, а я на это занят трачу собственное время, в котором мог бы тоже что-то делать, прыгать-бегать, малину есть, на лавочке сидеть»
Медвед, ну всё?
Ты лучше бы занялся, ёжик, чем-нибудь
И ёжик снизу возмущённо запищал:
Да я же и хочу! ХОЧУ! ЗАНЯТЬСЯ! ДЕЛОМ! А трачу даром время на тебя!
Но было не услышать наверху, о чем пищат внизу, и медвежонок, ёжика переступив, опять шуршал малинными кустами, переступал, вздыхал, корзинка от малины тяжелела, и медвежонок через час устал, и вспомнил вдруг, что где-то в нижних лапах, кажется, топтался ёжик, чего-то там хотел, чего-то спрашивал, бездельник, у него. И, вспомнив, посмотрел в траву у лап, а ёжик спрятался за лапу нижнюю Медведа и начал тратить медведячье время на себя.
Эй, ёж, ты где?
«Минутки было жалко на меня, одной минутки другу, из своих»
Ё-о-ож!
Медвед ещё немного, совершенно бесполезно, потоптался-покрутился, покричал «Ёж! Ёж!», потом растерянно умолк, корзинку поднял, прошёл малинными рядами к дому, заглянул в окно, на лавочку присел, вскочил, опять пошёл куда-то, вышел за калитку, там тоже покричал «Ё-о-ж!!! Ё-о-ж!!!», помчался к полю, полем, ближним, дальним лесом, потом бегом назад, в отчаянье рыча:
Ё-о-ож! Ты где-е-е?! ВЕРНИСЬ! Споткнулся о корзинку
Из корзинки выпал возвративший время совершенно сытый ёж.
Инструкция по уменьшенью зла
Медвед? Медвед! Я, кажется, придумал, как уменьшить Лиса Медвед, ты спишь? Медвед! Проснись!
И медвежонок заворочался в постели, открыл глаза, закрыл глаза
Медвед!
И медвежонок сел с закрытыми глазами, открыл глаза, увидел ёжика, закрыл.
Когда вам очень, просто очень ёжик надоест или ещё какой-то человек (точнее, ёжик), закрыть глаза хороший способ, чтоб его не видеть, но слышно будет всё равно. И медвежонок лапами зажал два уха, через какие ёжик прямо в голове его бубнил:
Медвед-медвед, медвед-медвед, медве
И в голове у медвежонка стало тихо и темно. Просторно и спокойно, глубоко, точнее, бесконечно. У темноты и тишины ведь нет границ. Граница это там, где что-то встретит что-то, а после думает, как это что-то потеснить. Рассвет теснит у дома черноту, но гасит звёзды Закат приходит как зима, но за зимой всегда весна, сосульки тают, всё такое И одуванчики везде.
Сперва темно, но после в этой темноте-претемноте и тишине-претишине так далеко и глубоко, что медвежонок даже удивился, как просторно, как далеко и глубоко внутри него, вдруг появилась ма-а-лень-кая точка и поплыла к нему, который тоже как бы был внутри себя.
Внутри себя ходи-броди, есть улицы, аптеки, банки, переулки, почты, белки, лисы, квитанции и чеки, сумки, булки, беляши, весна и лето, зоопарк, знакомые дворы, знакомые поля и незнакомые внутри себя захочешь полетишь, захочешь поплывёшь, захочешь будешь рыбой, добрым человеком или ну, в общем, всё что хочешь, это только в голове.