Благодарствую, Петр Иванович, растерянно улыбнулся граф.
Уж кому как не тебе будущее дочери своей я доверить могу? развел князь руками. Эх, Тотошеньки моей нет боле, а то разом бы две свадьбы сыграли, чуть слышно всхлипнув, закончил он.
Простите, Петр Иванович, не уберег, вздохнул Руслан в ответ.
Господь с тобой, сынок, отмахнулся Тарханов. Нет тут твоей вины. Ты уж прости старика, что я так, по больному, но мне и вправду жаль. Мы б с вами еще таких дел наделали
Так я вроде еще не помер, развел Руслан руками. Вы только скажите, что нужно, а дальше мы сообразим.
Рязанов, погруженный в свои мечты, только согласно кивнул, поддерживая приятеля.
Спаси Христос, мальчики. Знаю я, что во всем на вас положиться могу, благодарно кивнул Тарханов. Но и вы знайте. Случись беда какая, сразу ко мне езжайте. Ничего не пожалею. Слово даю, заверил князь, поочередно пожимая приятелям руки.
* * *
Доктор отложил деревянную трубочку, которой слушал дыхание полковника, и, несколько раз встряхнув кистями рук, попросил пациента обнажить живот. Помяв брюшину, врач велел полковнику открыть рот и высунуть язык. Примерно с минуту поизучав его, врач кивнул и, вздохнув, устало произнес:
Язвенная болезнь у вас, ваше высокопревосходительство. Придется соблюдать умеренность в еде, исключить все острое, жирное, а также жареное и печеное.
Да я ж сдохну! тут же возмутился Вяземский и, скривившись, снова ухватился ладонями за живот.
И постарайтесь поменьше волноваться, все тем же ровным, менторским тоном продолжил врач.
Неужто нет никакого лекарства? робко уточнила супруга полковника.
Лечение сей болезни длительно и трудно, развел врач руками. Язва, она язва и есть. И не важно, где она выскочила. На коже или в желудке. Было бы неплохо съездить на воды, за границу. В Германию или во Францию, но это уже от вашего решения зависит.
А что, поближе воды нигде не имеется? сварливо поинтересовался полковник. У нас вон, в роще ключ имеется, вода до того холодная, что ажно зубы сводит.
Там воды необычные, стоически вздохнул врач. Так называемые серные. Оченно даже полезные для человеческого организма. А поближе Есть и поближе. На Кавказе, к примеру. Но там сейчас война, осмелюсь напомнить.
Нет на Кавказе войны, продолжал ворчать Вяземский, упрямо набычившись. С турками у нас война. А Кавказ, это порубежная часть нашей с вами, сударь, империи. Да, там бывает и постреливают, не без того, но войны там нет.
А когда постреливают, это еще не война? иронично уточнил врач.
Нет. На охоте тоже бывает постреливают, но войной это никто не называет, злорадно отозвался полковник.
Ну, вам решать, решил прекратить бесполезный спор врач. Вы только на меня после зла не держите, ежели случится чего, ехидно добавил он.
Я что-то в толк не возьму, доктор. Вы меня, боевого офицера, стрельбой напугать хотите? окончательно рассвирепел полковник.
Да господь с вами, Павел Лукич, тут же открестился доктор. Это для меня любая стрельба словно ножом по сердцу. Уж поверьте, слишком хорошо мне известно, сколько всяких глупых ранений случается, когда господа по пьяному делу начинают с оружием удаль свою показывать.
Понятно, сделав над собой усилие, кивнул Вяземский. Еще чего скажете, или только в еде мне ограниченным быть?
Пока только так, кивнул врач, поднимаясь.
Благодарю, холодно попрощался полковник и отвернулся в сторону, делая вид, что его там что-то заинтересовало.
Супруга полковника незаметно вложила в ладонь врача купюру в три рубля и отправилась провожать его до коляски, а крутившаяся тут же Катерина, присев на край кровати, ласково погладила отца по плечу и, тихо вздохнув, осторожно спросила:
Сильно болит, папенька?
Терпимо, буркнул полковник, оттаивая на глазах.
Может, вам и вправду послушать доктора и съездить на воды? нейтрально предложила девушка.
За границу не поеду, отрезал Вяземский, тут же снова начиная злиться.
Да кто ж про заграницу говорит? тут же выкрутилась девчонка. Поедемте, папенька, на Кавказ. Слышала я, что воды там и вправду целебные. А что стреляют, так нам ли того бояться? К тому же и там люди живут. Вон, давеча Лизанька Тарханова рассказывала, что от них всякие болезные то и дело здоровыми уезжают. А они там все время живут. А Тархановы семья известная. Княжеский род. Могли бы уж давно в столицу перебраться, коль было б желание. Лизанька вон против наших местных девиц словно амазонка. Так здоровьем и пышет.
А ты, егоза, никак со мной туда намылилась, проворчал полковник, давно уже уловивший причину этих ее уговоров.
А как иначе, папенька? Кто за вами в дороге присмотрит? Кто воды подаст, за прислугой проследит? тут же нашла сотни причин Катерина.
А мать, значит, на хозяйстве оставим? задумчиво поинтересовался Вяземский.
Ну, кому-то надо тут за делами приглядеть.
Тоже верно. Ладно, подумаю, не стал ничего обещать полковник, но Катерине и этого было достаточно. Пряча улыбку в уголках губ и бесенят в глазах, она быстро поцеловала отца в гладко выбритую щеку и выскочила из его спальни.
Вот ведь непоседа, еле слышно буркнул Вяземский, провожая свою любимицу долгим взглядом. Эх, ей бы мальчишкой родиться, офицер бы вышел любо-дорого. А так получается, ни богу свечка, ни черту кочерга. И кто ее возьмет, с таким-то характером.
Вернувшаяся жена присела на стул рядом с кроватью и, окинув мужа задумчивым взглядом, негромко спросила:
Рассказывай, Павлуша, чего решил.
Да чего тут рассказывать, отмахнулся полковник. Доктор все про заграницу твердит, да только долго это и дорого. Катька, вон, на Кавказ тянет. Да только там и вправду бывает, что разбойники местные шалят. Вот и думай тут, куда лучше.
Ну, то, что Катерине на Кавказ загорелось, оно понятно. Ей княжна Тарханова про те места все уши прожужжала. Но слыхала я, что там и вправду люди излечиваются. А разбойники так их и тут хватает.
Права ты, Марфуша, помолчав, вздохнул Вяземский. Со всех сторон права. Да и не страшны мне те разбойники. Вон, пару пистолей возьму да ружье. Припасу огненного да свинца побольше, вот и вся недолга. Ну и Катерине, само собой, такой же набор. Поди возьми нас.
Да ты никак решил и ее с собой тащить?! вдруг возмутилась супруга.
А что делать прикажешь, милая, развел полковник руками. Кто за слугами присмотрит? Кто мне поможет, коль снова плохо станет? Нет, Марфуша, в такую дорогу одному ехать проще сразу прямо тут отходную заказать. Вот ведь незадача, скривился он, потирая ладонью живот. Совсем старый стал. Болячка одолела.
Не гневи бога, Пашенька, осадила мужа Марфа Ивановна. Мы с тобой добрую жизнь прожили. Бурную. А уж тебе и подавно жаловаться грешно. И воевал, и стране честно служил. А что заболел, так это с каждым случиться может.
Так что, отпустишь Катьку со мной? помолчав, прямо спросил полковник.
А что с вами поделаешь? вздохнула женщина. Все одно она к тебе всегда больше тянулась. Езжайте уж.
А может, вместе? чуть подумав, предложил Вяземский. Оставим все на управляющего, да и поедем. Он хоть и шельма, но человек верный. Справится.
Нет уж. Сначала вы поезжайте. Вот оправишься, тогда и я, может, приеду, подумав, решительно заявила Марфа Ивановна.
Возок покупать придется, вдруг вспомнил полковник. Раньше Рождества все одно не выехать.
Нашел, о чем думать, отмахнулась супруга. Леньке велю, хоть завтра тебе возок пригонит. Благо в городе мастеров хватает.
Имение Вяземских располагалось за Гатчиной, так что в словах Марфы Ивановны имелся смысл. Доехать до Петербурга и купить зимний возок было небольшой проблемой. Поднявшись, она поцеловала мужа в седой висок и, быстро перекрестив, вышла.
Прикажи чаю подать, бросил ей вслед полковник, откидываясь на подушки. Болезнь эта навалилась неожиданно, разом скрутив его так, что не вздохнуть, не охнуть. В животе словно раскаленной кочергой ворочали, и от этой боли бравый полковник, умевший одним своим рыком вогнать в страх даже придворных шаркунов, принимался скулить, словно маленький щенок. Спасал от боли только холодный обрат, которым потчевала его бабка ключница. Тяжело вздохнув, полковник поправил рубашку и, с тоской посмотрев на разукрашенное морозным узором окно, тихо проворчал:
Эх, сейчас бы в поле, верхом волков погонять.
Охота была одной из любимейших его забав. А бить зимой волков, то и дело подходивших к человеческому жилью, было еще и весьма полезным для имения. Крестьяне знали, что полковник потравы от зверья не потерпит, и жаловаться на серых разбойников не стеснялись. Впрочем, как и на кабанов по осени, когда они в поля выходили. Дверь тихо скрипнула, и в комнату осторожно прокралась тонкая фигурка дочери с подносом в руках.
Спите, папенька? негромко окликнула она отца.
Нет. Валяюсь тут, словно ворона дохлая, сварливо отозвался полковник.
Я вам чаю принесла, как просили.
Вижу. Ставь уж, егоза, махнул полковник рукой, делая попытку подняться.
Да лежите же вы спокойно, папенька. Доктор сказал, вам сейчас беспокоиться никак нельзя, а то язва еще сильнее разболится. Так что лежите. Я сама вам все подам, остановила его Катерина, аккуратно пристраивая поднос на туалетный столик и одним ловким движением переставляя журнальный стол к кровати.
Помня, сколько весит этот резной предмет мебели, полковник только крякнул, одобрительно покосившись на дочь. Не всякий мужик так легко его переставит, а тут девчонка.
Что в деревне слышно? спросил полковник, чтобы хоть что-то спросить.
Спокойно все, папенька, пожала Катерина плечами. Егерь давеча сказывал, что даже волков не много. Лоси на опушку выходили, но к полям не пошли. Видать, не особо им пока и голодно, принялась рассказывать она, моментально сообразив, о чем думает отец.
Передай ему, пусть прикармливает, кивнул полковник. И за волками особо смотрит. Как появятся, бить без всякой жалости. Иначе начнут скот по деревне рвать. Вон, пущай лосей загоняют.
Передам, папенька, улыбнулась девушка, внимательно глядя ему в глаза.
После Рождества с тобой на Кавказ поедем, не удержавшись, обрадовал Павел Лукич дочку. Может, и вправду поможет мне от болячки та вода избавиться.
Обязательно поможет, папенька, сверкнув радостной улыбкой, истово заверила Катерина. Я Лизаньку Тарханову как следует расспрошу. Уж она-то должна всех толковых врачей из местных знать.
А ей-то это зачем? не понял полковник. Сама говорила, что здоровьем пышет. Амазонка, ехидно припомнил он высказывание дочери.
Так к ним отсюда все знакомые туда лечиться ездят, моментально нашлась Катерина. Она рассказывала, что князь и жилье снять помогал, и докторов советовал.
Ну, ежели только так, задумчиво протянул Вяземский. Из оружия что с собой возьмешь?
Пистолеты капсюльные, что ты подарил, да штуцер. Я из него вальдшнепа влет бью, гордо отозвалась девчонка.
Вальдшнепа, из штуцера? изумленно ахнул полковник. Давно я тебя, Катька, не порол, огорченно покачал он головой. Вальдшнеп, он размером чуть больше голубя. А ты его пулей. Да там, кроме головы да лап, и не остается ничего. Его мелкой дробью бить надо.
Так я ж для тренировки, папенька, смутилась Катерина, понимая, что допустила серьезное нарушение охотничьего правила.
Для тренировок по поленьям стреляй. Вон, мальчишку какого кликни, дай ему копеечку, и пусть поленья бросает. А ты стреляй. А впустую живую душу бить, грех это. Запомни, Катька. На охоте стрелять надо только то, что сам есть собираешься, сурово выговорил дочери заядлый охотник.
Простите, папенька, повинилась девчонка. Я только один раз. Чтобы попробовать.
И сколько набила? успокаиваясь, поинтересовался Вяземский.
Восемь раз стреляла, восемь раз попала, снова загордилась Катерина.
А тушки куда? не унимался полковник.
Так собакам и скормила.
Катька! Точно выпорю! чуть не взвыл отец, грохнув кулаком по столу так, что чуть не проломил столешницу. Кто ж так охотничьих собак портит?
Так я дождалась, когда принесут, а после шкурки с перьями содрала и мясо срезала. Сама их с рук кормила, снова выкрутилась юная оторва.
Не делай так больше, вздохнув, уже спокойно попросил полковник. Добрая собака больших денег стоит. Меня не станет, они тебе останутся. В столице все знают, что у меня охотничьи собаки лучшие. Таких даже на царской псарне нет.
Больше не буду, папенька. Слово даю, истово пообещала девушка, заливаясь румянцем смущения.
* * *
Отлежавшись и немного придя в себя, Руслан предпринял несколько коротких вылазок из дома и, убедившись, что способен передвигаться без посторонней помощи, решил отправиться на базар. Очень кофе захотелось. Мишка тут же развил бурную деятельность, и сразу после завтрака к крыльцу была подана коляска, запряженная парой каурых рысаков. Увидев коней в окно, парень задумчиво хмыкнул и, тряхнув колокольчиком, вызвал своего денщика. Выяснить, откуда взялись кони, нужно было сразу. Не приведи господи, подношение от какого-нибудь просителя.
Это что за красавцы в оглоблях? У нас вроде таких не было, спросил он, едва Мишка вошел в комнату.
Так из трофеев, развел паренек руками. Тебе не до того было, так велел сюда их пригнать. Благо и масти одной, и порода сразу видна. Аглицкие рысаки. В наших местах редкие, закончил денщик с явным восхищением в голосе.
Казачья кровь свое взяла, понимающе усмехнулся Руслан. А чего продавать их не стал? Они хороших денег стоят, не удержавшись, поддел он паренька, помня его тороватость и прижимистость.
Княже, укоризненно протянул Мишка. То ж твой трофей. Скажешь, так и продать не долго. Но только жалко. У тебя под седло испанец, на племя аргамак, а эта пара в коляску.
О! Точно. У нас же еще и кобыла имеется, вспомнил Руслан еще об одном трофее. Только где мы ей жеребца искать станем?
Нашел беду, фыркнул Мишка. Вон, я ее намедни вываживал, так купцы чуть из пролеток не вываливались, ее рассматривая. Трое уже про племя спрашивали.
У них что, породистые жеребцы имеются? не понял Руслан.
У всех троих, решительно кивнул паренек.
Погоди, я, может, чего не понимаю. Но насколько я помню, хозяин кобылы за спаривание платит. Тогда какой им с того интерес?
Так-то оно так, да только для хорошего племени нужно сперва на первого жеребенка посмотреть, рассудительно принялся пояснять Мишка.
Так, казак, осадил его Шатун. Пошли вниз. По дороге мне все это расскажешь. А то мы тут будем конские стати до морковкина заговенья обсуждать.
Серого продать можно, плюхнувшись не сиденье напротив парня, продолжил Мишка начатый разговор.
Серый покрепче твоего солового будет, подумав, высказался Руслан.
Это верно. Мой-то немолод уже, вздохнул Мишка.
Вот и сведи его матери. В оглобли. А на Серого сам сядешь, принял Шатун соломоново решение. Серый и к бою приучен, и в скачке вынослив. А твой, того и гляди, отставать начнет.
Благодарствую, княже, радостно улыбнулся Мишка.
Благосостояние его семьи медленно, но верно улучшалось. Дом его матери уже отремонтировали, кое-какую худобу приобрели, теперь вот еще и второй конь в хозяйстве будет. И это не говоря про приданое сестренкам. Руслан свое слово сдержал и каждой из девчонок выделил на будущее обустройство по двадцать пять рублей. И это был еще не конец. Мишка, получая жалованье, откладывал по рублю каждой девчонке, и Шатун, зная это, платил на три рубля больше, давая ему возможность поддерживать семью. Коляска подкатила к базару, и казаки, привязав коней к задку транспорта, тут же окружили осторожно вылезшего из коляски парня. Оставшийся на козлах казак демонстративно передвинул кобуру с револьвером на живот и, поигрывая нагайкой, огляделся, всем своим видом показывая, что любому злоумышленнику придется несладко. Все приехавшие не спеша вошли на территорию базара, и Руслан, оглядевшись с высоты своего роста, негромко скомандовал:
Пошли, ковры посмотрим. Дом уж достраивают, надо хоть что-то в те хоромы прикупить.