Никифор разделся, лег.
А колбаса, Гриша, была ничего, правда? Давай спать.
За ночь Никифор ни разу не проснулся. Будильник прозвенел, он все лежал. Все еще нездоровилось. Зарядка, завтрак все как вчера, позавчера. Утром Никифор доел колбасу, сделал ее с яйцом. Затем прогулка. После обеда Никифор лег, но уснуть не мог.
Переспал. Во всем должна быть мера. А ты обрадовался, что можно лежать целый день. Пойду пройдусь. Заодно рыбу куплю. Что лучше, Гриша, взять консервы или свежую рыбу? Что ты любишь? Свежая рыба полезней, чем консервы.
Никифор купил консервы, не захотел возиться с рыбой, чистить. Консервы были дорогие. Тунец в масле. Никифор хотел купить консервы в собственном соку, но поспешил, не прочитал.
Ничего, Гриша, пойдет, долго вертел в руках Никифор консервы, читал, прежде чем открыть. Срок годности не истек, а это самое главное. Сейчас будем есть. Ну как? Суховаты немного. Лучше, конечно, в собственном соку. Ну да ладно, пойдет. Никифор закашлялся. Ну вот и кашель появился. Обоняния совсем нет. Это твои, Гриша, все проделки. С тобой не соскучишься. Хочешь опять уложить меня в кровать? Что ж, я не против, если ты так хочешь.
Никифор прошел в комнату, взял с кровати подушку, бросил ее на диван и лег.
Я сегодня себя чувствую лучше. Правда вот кашель. Но это всегда так. В прошлом году у меня был грипп, тогда тоже был кашель. Ты, наверное, помнишь? Я еще ходил к терапевту. Пойду я постираю, чего лежать. Ты не против? Ну вот и хорошо.
Потом был ужин. Лег Никифор рано, еще девяти не было, чтобы завтра не проспать, встать по будильнику.
Спал Никифор плохо, мучил кашель. Проснулся в шесть двадцать и лежал, ждал, когда прозвенит будильник.
Зарядка, завтрак, прогулка. В двенадцать Никифор сел обедать, налил себе сто граммов водки.
Ты, Гриша, пить не будешь? Ты, наверное, не пьешь, не занимаешься этим? И правильно делаешь. Пользы от спиртного, я тебе скажу, никакой. Один вред. Ну а я выпью. Яблочком закушу. Без витаминов нам никак нельзя. Витамины это здоровье. Ты, наверное, Гриша, скоро от меня уйдешь, я чувствую. Вот за это я и выпью. Я много не пью. Граммов пятьдесят. В молодости я пил. Было дело. Ну ладно. Никифор выпил. Счастливо тебе. Никифор хотел еще прибавить «Заходи», но это было ни к чему.
хорошо сохранился
Глеб вышел на пенсию сразу рассчитался: здоровья не было работать стенокардия, язва желудка, почки Мария, жена, все «поработай, поработай» Чама еще работала. Глеб устроился сторожем на базу. Работа ночная, заработок небольшой, Глеб через три месяца рассчитался и больше не работал. Летом Глеб помогал Николаю, брату жены, посадить, выкопать картошку, своего огорода не было; помогал и соседу, когда тот просил. Деньги за работу Глеб не брал, а если давали, не отказывался. Работал Глеб за бутылку, кто даст картошки, моркови Без денег оно спокойней. А если вдруг деньги появлялись, что было большой редкостью, даже событием, Глеб спешил от них скорее избавиться, набирал спиртное. Деньги любят счет, Глеб их не считал. Зато Мария считала, каждая копейка была на счету; деньги она любила. Глеб тоже любил деньги, только любовь эта была безответная. Это было проверено, перепроверено много раз. Мария была неплохая хозяйка, дома порядок, чистота, Глеб одет-обут, все так у Глеба было Был хороший серый шерстяной костюм, почти новый: Дмитрий, сосед с лестничной площадки, дал. Дмитрий покупал сыну, сын раза два надел не понравилось. Глеб надевал костюм и летом, когда ездил к сыну. Были у Глеба и черные брюки, но без ширинки, молния была сломана, и изрядно уже потрепанные. Была осенняя черная куртка, тоже не новая, брат жены дал. Зимой Глеб ходил в серой, с замасленными рукавами дубленке, Марии кто-то дал на работе. Из своего гардероба, что Мария покупала, были только зимние ботинки и кроличья шапка. Ботинки Глеб носил уже лет восемь, еще на десять лет хватит, Глеб зимой почти никуда не ходил, если только утром выйдет около дома постоит минут пятнадцать и домой, боялся собак. «Мы тебе, Глеб, телефон купим», вот уж два года, если не больше обещали Мария с сыном. И вот свершилось: у Глеба появился телефон, сын купил на 23 Февраля. Глеб теперь и спал с телефоном, как какой праздник, поздравлял родных, знакомых, справлялся о здоровье, никого не забывал.
Завтра пенсия. Глеб переживал: задержится Валентина нет? Не было такого, чтобы Валентина в одно время приносила пенсию.
В десять часов Глеб уже дежурил у окна ждал пенсию. 11 часов. Валентины не было видно. Где она? Может, опять сидит у Осиповой с первого этажа. Осипова тоже на пенсии. Валентина сначала заходила к ней. Сходить? Глеб как-то уже ходил к Осиповой, когда Валентины долго не было. Или подождать? Идет, красную вязаную шапочку Валентины далеко было видно. Глеб пошел открывать дверь. Прошло минут пять. Звонок. Быстро. Глеб, широко улыбаясь, пошел к двери.
Открыто.
Здравствуйте.
Здравствуйте. Я всегда вам открываю дверь, не сходила с лица Глеба улыбка, прижилась.
Стоите у окна, ждете?
Да.
Валентина прошла на кухню, достала из сумки ведомость, деньги, отсчитала нужную сумму.
Пересчитывайте.
Валентина, я же вам верю.
Пересчитывайте, пересчитывайте.
Глеб пересчитал: все верно, 9200.
Спасибо.
Пожалуйста.
Угощайтесь, достал Глеб из навесного шкафа конфеты.
Спасибо.
Заходите почаще.
Это не от меня зависит. До свидания.
Оставшись один, Глеб быстро оделся, пошел в магазин, взял водки, колбасу, яблок, скорее домой. Все в спешке.
Антон, звонил Глеб, приходи. Все готово.
Антон сосед с пятого этажа. У Антона пятого числа была пенсия, он приходил с бутылкой, колбасой. Звонок.
Антон, ты же знаешь, что дверь открыта, и звонишь, так же широко улыбаясь, выговаривал Глеб.
Глеб выглядел неважно этот усталый, совсем не здоровый вид Густая сеть морщин Одни глаза по-детски восторженно блестели.
Постригся, что ли?
Мария взяла у Гориновых машинку, постригла.
Купи машинку.
А зачем она мне? Надо Мария возьмет.
Тебе вообще ничего не надо.
Проходи.
На кухне был накрыт стол.
Валентина хорошая баба, мне нравится. Раньше она не брала конфеты, стеснялась. Добрая.
Ты откуда знаешь, добрая она или нет.
Видно.
Слышал: чтобы человека узнать, надо пуд соли съесть. Вот так! Давай наливай. Опять все торопишься.
Выпили.
Ты, Глеб, Марию ни на кого не променяешь.
Почему? улыбнулся Глеб.
По кочану. Да потому что ты без нее пропадешь. Ты как дите малое, ничего не можешь, ничего тебе не надо.
Глеб хотел возразить.
Ты не обижайся, Глеб, я тебя хорошо знаю, мы вместе работали в «Стальконструкции», ты мужик ничего, непритязательный, с тобой легко, но этого мало для жизни, нужен характер, воля, чтобы чего-нибудь добиться. Понимаешь? А ты какой-то беспомощный.
Глеб внимательно слушал. Все было так, как говорил Антон: Мария тоже говорила, что бесхарактерный, нет силы воли бросить пить; и сестра говорила, что как ребенок, всего надо добиваться У Антона была машина, гараж, и в квартире все было, и пенсия на полторы тысячи больше. Глеб тоже хотел, чтобы была машина, гараж.
А что говорить! отмахнулся Глеб. Ты глаза вытаращил, словно впервые слышишь, только что родился.
Глеб закурил.
Выиграть бы миллион
Что бы ты, Глеб, стал с ним делать?
Сыну дал бы Да ты миллион бы не увидел! Мария у тебя забрала бы.
Как?
А вот так! Сиди уж, миллионщик. Помнишь, как ты пьяный пошел к начальнику отпрашиваться?
Ну и что?
Да он тебя слушать бы не стал, выгнал с работы. Хорошо мужики тебя остановили.
А Выгнал ну и выгнал бы Ну и что?
Думать надо.
Надо. Бери яблок. Ты любишь.
Сам закусывай.
Я так. Я могу и целый день ничего не есть.
И какая в этом необходимость? Ешь.
Я ем, и в подтверждение своих слов Глеб съел кружок колбасы.
Третья стопка последняя, Антон больше не пил.
Я, пожалуй, еще одну выпью, налил Глеб себе.
Ты все-то не пей, встал Антон.
Нет, я больше не буду.
Проводив Антона, Глеб еще выпил, пошел в комнату, включил телевизор. Шел фильм. В бутылке еще осталось где-то стопка-полторы. Глеб не успокоился, пока все не выпил. Мария уже скоро должна прийти с работы. Глеб еще раз пересчитал деньги, сложил их аккуратно, бумажка к бумажке, мелочь стопкой, и закурил. У Марии заработок был небольшой, как она говорила, 5100. Глеб хотел мелочь взять себе на опохмелку не стал, Мария все равно бы нашла. На пиво Мария давала.
Хорек
Девушкин вышел из дома, как всегда, в десять минут восьмого. Шел мелкий грибной дождь. «Хорошо бы Семена не было в гараже. Уехал бы куда-нибудь или заболел», думал Девушкин. И он вообразил себе, как Семен лежит в больнице с переломом ноги. Шел, шел и упал. Бывает же такое. Задергался левый глаз, словно пружинка какая была. Девушкин часто заморгал: вроде как полегчало, но ненадолго, глаз опять задергался. Нервы.
Вчера Семенов Аркадий Владимирович, иначе Семен по прозвищу Хорек опять кричал на всю улицу. «Жена у тебя пьяница! Как ты с ней живешь?! Диабетик несчастный!» Да. Жена выпивала, про диабет была правда. Девушкин не отказывался. Но чтобы жена напивалась до бессознания, таскалась с мужчинами Семен явно наговаривал. Он ничего не хотел слышать, понимать; его трудно переубедить. Он стоял на своем как баран. Семену уже было за 60. Он был на пенсии, но продолжал работать. Девушкин тоже уже в возрасте, 52 года. В двадцать минут восьмого Семен выезжал из гаража, у него был «Москвич» темно-серого цвета. Примерно к этому же времени подходил Девушкин. Гаражи были рядом. Девушкин недавно купил машину, «жигули» седьмой модели. Машина была не новая, после капремонта.
Как, Хорек, дела? каждое утро с завидным упорством спрашивал Девушкин Семена в отместку за его наговор.
Семен быстро заводился:
Скотина! Ты когда кончишь по утрам мне настроение портить?!
У тебя его никогда не было. Ты точно зверь! спокойно отвечал Девушкин.
Ты, диабетик несчастный, штаны скоро потеряешь. Худой, как спичка!
Ты тоже не Шварценеггер.
Заткнись, гнилой! Я тебя замочу где-нибудь, покаркаешь! выходил из себя Семен.
И так почти каждый день. В редких случаях Семен не отвечал на «Хорька». Девушкин рад был бы не хамить, промолчать, но не молчалось. Да и как молчать, когда Семен такое говорит? Девушкин не мог такое простить Семену. И каждый раз, завидя Семена, будь это на улице или у гаража, Девушкин как бы между прочим интересовался: «Как, Хорек, дела? Как жизнь?» А почему Хорек? Семен так звал одного пенсионера. И вот теперь Семен сам пенсионер.
Было время, Девушкин с Семеном дружили, менялись машинами, выпивали, и вот враги. Да еще какие! Раз Семен набросился с кулаками. Девушкин тогда тоже психанул. Хорошо у гаража стоял Табаков, мастер из ХРУ, разнял.
Зачем, Хорек, при людях-то кидаться? Давай один на один разберемся, выговаривал Девушкин Семену потом, когда Табаков ушел.
Семен ничего не ответил. Испугался?
Это было весной. Девушкин снимал кардан, ворота в гараже были открыты, и тут Семен
Пойдем разберемся! Семен не шутил.
«Ну вот и все подумал тогда Девушкин. Напросился. Жди неприятностей». Семен мужик был крепкий, жилистый. Ко всему еще псих.
Пошли, стараясь казаться спокойным, вышел Девушкин из гаража.
Семен вдруг повел себя как-то странно, ничего не сказал, пошел к себе в гараж. Девушкин минут пять его подождал и опять занялся карданом. Конфликт был улажен. Нехорошо это все как-то было. Неправильно. Правильно было бы вытащить Семена из гаража и набить морду. Девушкин к этому был не готов, не настроен. От Семена же всего можно было ожидать. Человек он был неуравновешенный. В гараже было много железа. Так и до греха недалеко.
Вечером после работы Девушкин с Семеном опять сходились у гаража и опять ругались.
Как дела, Хорек? задирался Девушкин.
Если бы Семен промолчал, Девушкин бы ушел к себе в гараж, но Семен не хотел молчать:
Ты свою жену привяжи к кровати, чтобы она не таскалась с кем попало!
Ты, Хорек вонючий! сдавали у Девушкина нервы. Расскажи лучше про свою жену. Она у тебя тоже любит выпить.
Она у меня не пьет. Кодировалась.
Может и правда, не пьет, кодировалась? Девушкин растерялся. Семен как-то рассказывал, как свою жену бил. Была вся в синяках. Девушкин на минуту представил себе сухие, крепкие кулаки Семена в деле, и стало не по себе.
Хорек, ты почему такой злой? Все у тебя есть: и дача, и машина, и квартира хорошая, и жена не пьет. Чего тебе еще не хватает?
Молчи, несчастный!
Почему несчастный?
Потому что ходишь в одних туфлях уже третий год.
Семен сплюнул.
Туфли у меня еще крепкие. Зачем мне новые?
Молчи, сопляк, пока не получил!
У меня тоже руки есть.
А ну тебя! Говно и есть говно! отступился Семен.
Девушкин торжествовал. Он прекрасно понимал, что делал нехорошо, но зачем Семен так говорил про жену? Это надо быть подлецом!
Дверь в гараже у Семена была открыта. Девушкин не помнил, когда Семен не работал, болел, не ходил в гараж.
Как, Хорек, дела? крикнул Девушкин, подойдя к гаражу. Если бы он вдруг захотел промолчать, то ничего, наверное, из этого не получилось бы: привык, два года уже «как, Хорек, дела, как, Хорек, дела»
Семен не отзывался на прозвище. Девушкин открыл гараж. В понедельник это завтра Семен уходил в отпуск, Девушкин вчера случайно узнал это от Чебыкина. Значит, завтра Семена не будет. Как это здорово! «Широка страна моя родная, на радостях запел Девушкин вполголоса, много в ней лесов, полей и рек. Я другой такой страны не знаю, где так вольно жил бы человек».
Девушкин проверил уровень масла в двигателе, подтянул ремень на генераторе, хотел еще посмотреть фильтр В дверях стоял Семен. Он никогда не заходил в гараж. Девушкин насторожился.
Что, Хорек, соскучился? Девушкин не хотел ругаться с Семеном, все как-то само собой получилось, вырвалось.
Семен не сразу ответил: он испытующе смотрел в глаза.
Ты когда кончишь придуриваться? Придурок! спокойно повел себя Семен, что было на него не похоже.
Что ты, Хорек, ругаешься? Девушкин не знал, как и вести себя. Все было так неожиданно. Что, Хорек, скажешь? улыбнулся Девушкин.
Когда заткнешься, скотина? Семен не шутил, был не в себе.
Ты сам скотина!
Семен что силы ударил по машине, по багажнику. В руке его, похоже, что-то было.
Девушкин схватил лежавшую в углу монтировку и подбежал к Семену. Облицовка на багажнике была примята.
Что, получил? спросил Семен, нагло улыбаясь; развернулся и спокойно вышел из гаража.
Хорек, еще раз появишься в гараже я тебя прибью! закричал Девушкин и бросил монтировку в угол, откуда взял. С монтировкой оно как-то было надежней.
Надо было что-то делать, дать понять Семену, что его никто не боится, сбить с него спесь. Но как? Расстроенный Девушкин вышел из гаража.
Эй, Хорек! Хорек!
Семен не отзывался.
Хорек!
Придурок! послышалось из гаража, и скоро появился Семен. Ты когда заткнешься? Гнида!
Ты что, Хорек, белены объелся?
Я тебе покажу белены объелся! взревел Семен.
Он тяжело дышал. Глаза его были широко открыты, рот перекошен сумасшедший. Он был уже совсем близко. «Бежать? Но это означало бы «струсил». Но только не это! Да и поздно» не знал Девушкин, что предпринять. В последний момент Семен одумался, ушел к себе в гараж.
Девушкин сидел в машине, никак не мог прийти в себя от случившегося. Повезло. Но везение вещь ненадежная. Семен совсем озверел. Он опять был не в настроении. А когда у него было настроение? Если он и улыбался, то через силу. Глаза его совсем не смеялись. В гневе он был страшен. Лучше его было не трогать. Девушкин не хотел связываться с Семеном, но словно кто за язык тянул: Хорек и Хорек. И как долго это будет продолжаться, Девушкин не знал. Опять задергался глаз. Девушкин включил зажигание и выехал из гаража. У Семена в гараже играла музыка.