Так
Почти сразу после эксперимента ваш сын, он обратился к Гварду, отнёс на место поддельную тару со смолой, повторяющий внешний вид тиранида в спячке.
Галактион снова хлопнул по подлокотнику.
Нет, ну что за сорванец? Мне его одновременно и обнять, и ударить хочется.
Царь явно подобрел. Несмотря на смешанные чувства он общался с ними уже не как обвинитель.
Ваш сын воистину гений.
Гений, но не настолько, чтобы не стать жертвой похищения, угрюмо вздохнул он.
Эти мучительные разговоры могли продолжаться вечно, но царь вспомнил, что у него есть ещё одно важное дело. Вернее, важные дела у него исчислялись десятками, но это было важнейшим.
Когда помилованный Морк и Кассандра уже разошлись по своим делам, Галактион вызвал своего секретаря.
Нужно решить вопрос с возвращением Пурпура из лап Анспранда. Даже если Корина прикончат, его преемник ни за что не уступит такое богатство.
Людовик, воспоминания о войне у которого ещё на долго останутся в голове, оторопел. Он тряхнул заросшей в плену головой и взглянул на своего монарха. Ему не послышалось?
Погодите, что? Вы хотите новой войны?
Я не заключал мира с этими дикарями. Если они отступили, им же хуже.
Рол Дефир будет очень недоволен, он будет вас отговаривать. Мы не готовы к наступлению.
Советник по военному делу здесь не при чём. Секретарь, будь добр, Юдуса сюда. Как можно скорее.
Тот и правда не заставил себя ждать. Находясь в этом же здании, он быстренько спустился и прошёл по коридору. Не прошло и десяти минут, как он второй раз за сегодня предстал перед царём.
Вам угодно что-то ещё, господин?
Да. Пурпур и Адрианополь мои города, и я намерен их вернуть. В первую очередь власть стоит отобрать у предателя Крекуса, который променял нас на анспрандский сапог. Предатель Рад удостоится отдельного разговора.
Вы хотите проконсультироваться о юридической силе устного соглашения Эмилиуса и Корина?
Нет, оно не имеет для меня никакого значения. Ты нужен мне не как законник, скорее наоборот. Ты всё ещё поддерживаешь связь с осведомителем с чёрного рынка Ховерстада?
Разумеется. Если он перестанет сотрудничать, я за день прикрою всё его предприятие.
Мне нужны их ресурсы.
Вам? он был явно шокирован этим заявлением. Уже второй Рэгем за последние пару лет интересовался незаконными делишками с рынка.
Да. Войска не готовы, их в принципе практически не осталось. Народ взбунтуется, если вместо отстройки всего разрушенного я отправлю отряды туда, откуда те недавно отступали.
То есть, вам нужен удар более точечный?
Всё верно. Мне нужны торговцы смертью. Лучшие.
Карниф задумался и запустил руку в густую двойную бороду, распутывая слипшиеся волоски.
Думаю, я смогу с этим помочь, но лучших не обещаю. Сейчас в тенях Ховерстада большие проблемы. Сами знаете, один из их лидеров бесследно пропал во время войны, и большая часть преступников осталась бесконтрольной. Они делают, что хотят, и не признают авторитетов. В любом случае, я предоставлю вам того, кто будет достоин вашего задания.
Одного недостаточно. Нужно как минимум пятеро.
Вы переоцениваете их масштаб. Достойных убийц, которых мы ещё не казнили, единицы.
Сделай всё, что в твоих силах.
Хорошо, дайте мне один день.
На этом всё.
Мужчина в тяжёлом кафтане развернулся и отправился на выход. Теперь ему предстояло выполнить достаточно трудную миссию. Для начала нужно было связаться со своим информатором, что тот делал далеко не по первому зову. Затем они вдвоём должны были отобрать подходящих кандидатов на один из крупнейших контрактов последнего времени, а если убийство Инфира не было чьим-то заказом, то на самый крупный.
Было необходимо поторопиться, и он стремительно покинул тронный зал замка Рэгемов и затерялся в толпе на площади.
* * *
Адриана умыли и одели в новую одежду. Она была обильно вышита различными узорами и полосами, как то было принято в рупидской культуре.
Хоть и опрятный, но уже изрядно заросший принц ходил по своей спальне-тюрьме в непонимании. Сегодня что, какой-то народный праздник, что даже пленников привели в порядок?
Ответом стала королева, повернувшая ключ в его двери. Оттолкнув решётчатую ограду, она зашла внутрь. Адриан, как всегда, старался держал осанку и не казался забитым пленником.
Здравствуй, Аделаида. Какими судьбами?
Ты мне нужен.
А нужна ли мне ты?
Это не имеет значения. Пошли.
Ставни на маленьком окне распахнулись, и оттуда подул очень сильный ветер. Задувая принцу в спину, он понёс его на выход.
Хватит, хватит, я иду.
Они прошли по винтовой лестнице наверх и оказались в главных коридорах. Каждая комната тут обладала историей большей, чем иной район города.
Вероятно, ты ничего об этом не знаешь, но я всё равно спрошу. Тебе приходилось слышать о морионе, чёрном хрустале?
Адриан смутился темой вопроса.
Я встречал много драгоценных камней, и чёрных в том числе. Гематит, к примеру.
Нет, это всё не то. Догадываюсь, ты даже не знал его названия, когда видел.
Почему ты так уверена, что я с ним сталкивался?
Сомневаюсь, что наследный принц за всю жизнь не бросил и взгляда на царский трон.
Адриана осенило. Да, точно! У изголовья действительно был инкрустирован огромный чёрный камень, но парня никогда даже не интересовало его название.
Я вспомнил его. Он действительно находится там. И что с того?
Уже не находится. Недавно я вернулась во дворец и забрала его себе.
Королевские особы теперь промышляют ночными кражами драгоценностей? Это низко даже для тебя.
Я ничего не крала, принц. Видишь ли, в какой-то мере этот морион принадлежит королевству Рупид, и я вернула законное наследство.
Я удивлён, что он ещё не стал твоей очередной побрякушкой.
О, он слишком особенный, чтобы храниться в городе. Я спрятала его в собственном тайнике, далеко отсюда. Но, полагаю, сегодня он мне пригодится. Нам сюда.
Королева подошла к высокой двустворчатой двери и приказала отпереть её. Помимо ключей, для открытия комнаты было необходимо снять целых два засова и разрушить восковую печать с гербом.
Для чего мы сюда пришли?
Буду убивать тебя.
Ну нет. Даже в шутку это не подействует. Я живу здесь уже месяц, если не больше, а значит, ты держишь меня с какой-то целью.
Всё так. Но знать тебе эту цель не обязательно.
Они вошли внутрь. Это была большая зала с высокими потолками. В силу запечатанного входа здесь царил беспорядок. Тут не горело ни одной свечи, а ониксового света явно не хватало. Несколько кресел валялись в углу. У стены находилась большая кровать с балдахином.
Это чья-то спальня?
Уже ничья, сухо отрезала королева.
Она подошла к окну и стала пристально в него вглядываться.
Почему ты привела меня именно сюда?
Отсюда лучше всего видно.
Что?
Оникс.
Адриан встал рядом с тёмной королевой и взглянул в ту же сторону.
И всё же, для чего мы тут?
Жди. Ещё пару минут.
С тех пор прошло уже десять, пятнадцать, но ничего не происходило. Аделаида всё так же стояла на том самом месте и ожидала чего-то.
Пленнику это наскучило, и он решил прилечь на кровать. Какой бы пыльной она ни была, это всё равно лучше той, на которой он спал.
Не смей! вдруг рявкнула женщина.
Почему? Я устал. Ты ждёшь непонятно чего.
Уже скоро. Всё вот-вот начнётся.
Ты хочешь показать мне огненное представление? Меня такое не впечатлит.
Я здесь не удивлять тебя пришла. Помалкивай и стой рядом.
Минуло полчаса.
Ну что?
Ничего, сдержано, но с очевидной досадой произнесла Аделаида, уже ничего. Не в этот раз.
Она ударила по стене рядом с окном так, что кольцо на её руке согнулось и пережало королеве палец. Она сняла его и злобно бросила прочь.
Ты возвращаешься к себе, а я пока что распоряжусь о казни пары астрологов.
Она махнула рукой, и через пару минут вся комната погрузилась в мрак. Это сверхъестественное состояние более не удивляло Адриана. Он знал, что так работает её магия перемещения. Он закрыл глаза, как всегда делал это, перемещаясь через Иолус, и открыл их уже посреди своей запертой камеры. Ведьма, конечно, держала его тут против своей воли, но хотя бы не обременяла бессмысленной ходьбой.
Глава II. Незнакомка в городе
Раздался пронзительный крик чайки. Старик высунулся за ограду доков и увидел, как крылатая бедняга запуталась в рыболовных сетях и жалобно звала на помощь.
Он быстро развернулся и направился к ближайшему спуску в воду. Быстро пробежав по реденьким доскам, отделяющим его от безжалостной пучины, он принялся спасать птицу. Она не стала брыкаться. Видимо, даже она, глупая, понимала, что не стоит ожидать от мужичка ничего дурного, раз он, побросав дела, ринулся к ней.
Одно крыло было свободно, вскоре чайка замахала и вторым. Поняв, что ей больше ничего не угрожает и она может лететь, она тут же встрепенулась и поднялась ввысь.
Лети, лети, дурёха, хохотнул старичок, но имя моё запомни. Тебя спас Якоб.
Старый моряк вернулся на каменную дорогу и пошёл дальше по своим делам. Возможно, этот добрый поступок помог ему немного отвлечься и сбавить то волнение, что терзало его до этого, ведь сейчас он направлялся не куда-нибудь, а в тюремные камеры Адрианополя.
Заглядевшись по пути на обедающее во дворике дома семейство, он прошёл в жутковатого вида здание. Ладно бы они делали ужасным всё внутри, но добрый люд-то зачем пугать?
Здрасьте, я Якоб.
И что мне с этого?
Я к заключённому. У нас назначена встреча.
Имя.
Якоб, я же сказал.
Да не твоё, дубина. Пленника как звать?
Лукреций Дивус.
Стражник, верный захватившему тут всё Фариду Раду, сразу понял, о ком тот говорит. Он с удивлением взглянул на своего напарника, но тот лишь пожал плечами.
К нему никого раньше не пускали.
Я получил разрешение только вчера.
От кого?
От него, он указал в том направлении, где через пару кварталов стоял большой дом управителя.
Нам ничего не передавали. Я уточню, а ты жди здесь.
Он подмигнул своему товарищу и зашёл в глубь коридоров, громко потопав за дверью. Разумеется, они были обо всём в курсе, но никогда бы не отказались лишний раз помучить доброго человека.
Прождав в соседней комнате не менее двадцати минут, он вернулся с благими вестями.
Я ходил к старшему, он сказал, что можно, но только при моём личном присутствии от и до.
Как скажете.
В комнату для свиданий юношу вели как самого опасного преступника, убившего не менее тысячи человек. Полностью закованный в кандалы, побитый и прихрамывающий, он производил впечатление жалкого преступника, а не главного мецената города.
Но почему же его не спасали? Нет же, спасали, даже несколько раз, но все эти попытки пошли прахом. В первый раз Якоб с матросами «Холодного ветра» пытался сделать что-то, но чуть сам не попался им в руки, ведь тюрьма была неприступной. Второй штурм совершили отцы тех детей, для которых Лукреций строил многочисленные школы и больницы. Но снова, как и ожидалось, небольшая народная дружина не смогла ничего противопоставить хорошо подготовленной армии, и теперь некоторые из родителей сидели недалеко от Дивуса. Моряков же сажать не стали, но лишь по особой причине, о которой Якоб только собирался рассказать своему господину.
Надо же, Фарид сменил гнев на милость? У меня посетитель?
Слова его были настолько безэмоциональными, что, казалось, их говорит мертвец, лишённый каких-либо чувств. Вид парня и до этого был нездоровым, но теперь мешки под его глазами стали ещё более тёмными и выразительными. Дивус заметил, как старик с жалостью рассматривал его лицо.
Я думал, что не могу уснуть из-за работы, но тут её нет и в помине, вот только спать я стал ещё хуже.
Просил бы вас пощадить себя, да знаю, что не вы в этом виноваты.
Не жалей меня. У нас не так много времени, так не будем тратить его попусту. Расскажи мне, что стало с городом.
Если кратко, то наш родненький Адрианополь стал помирать потихоньку. Люди пока нормально живут, но вот торговцы и прочие они загибаются. Когда произошёл разрыв со столицей, это ударило в первую очередь по торгашам и строителям. Теперь сроки поставок возросли в тысячи раз, когда раньше доски и разные побрякушки бросали в Иолус, теперь везут их лошадьми неделями.
В нашей сфере как?
Корабли не так сильно пострадали. Мы привыкли перемещаться по морю, но вот в столице моряки потеряли почти все контракты. Никто не станет есть рыбу, которую везли к тебе так долго. Сейчас некоторые позакрывались, но картина не такая удручающая, как с остальными.
Что делает управитель?
Да ничего, плюнул он в сторону. Надзиратель строго взглянул на него.
Ну разумеется. Сейчас необходимо быстро перестроиться под новые условия игры, а он лишь упивается своей победой. После захвата власти он будто бы с катушек слетел. Ладно, теперь это его проблемы. А что с
«Холодным ветром»?
Нет, сперва я хотел бы узнать про свою жену.
Ай, без разницы, одна история. Фероксиния прибрала компанию к своим рукам, поклявшись в верности новому управителю! Она предала вас, а меня вышвырнула из «Ветра» как собаку! Вы представляете?
Но солидарности он не встретил. Лукреций продолжал смотреть в одну точку и разговаривать монотонным голосом.
Предала? Нет. А что, было бы лучше, отдай она управление Раду? Пускай не я, так другой Дивус управляет компанией. Иное дело, что она уволила тебя. Это жестоко.
Воистину так, господин! Кушать нечего, питаюсь тем, что сохранил с лучших времён, а теперь, даже будь деньги, не купил бы ничего, потому что цены раза в три подскочили из-за издержек по доставке. Почему я им должен это оплачивать? Я хлеб хочу, а не телегу.
Не кручинься, мой старый друг. Уверен, ты ещё вернёшься в мой «Ветер».
Молю Всеобщего. А вы святого Дивуса молите, чтобы уберёг.
Лукреций фыркнул.
Ну и чего я плохого сказал? Это вы, молодые, думаете, что сами всё можете.
У Якоба заурчал живот.
Ох.
Совсем всё плохо?
Скучаю я по той вашей бабульке. Помните, заходила к вам иногда. Фитушка Лин. Как звала в гости, так угощала чем-то. Как вспомню, так слюнки текут.
А её так и не видно в городе?
Я с ней давно уж не пересекался, но так и мы не в деревеньке живём, может, переехала куда и теперь по другим дорогам ходит. Скучаю я по ней и по её стряпне.
Помнишь лавочника, к которому я посылал тебя за верёвками и воском?
Да.
Если он ещё не закрылся, сходи к нему, он тебя едой не обделит. Скажи, что я попросил.
Стражники напряглись. Прямо сейчас им открытым текстом сказали, что в городе ещё остались сочувствующие Лукрецию, но они не могли с этим ничего поделать, так как не услышали ни имён, ни точных мест. Однако, время уже подходило к концу, и потому главный надзиратель вытащил меч из ножен и положил его между двух собеседников.
Я обрываю ваш разговор. Достаточно. Для первого и последнего раза.
Юноша покорно встал и, не попрощавшись, устремился в свою камеру. Якоб, расстроенный так внезапно завершившимся разговором, поплёлся домой, заглянув перед этим к тому самому торговцу.
Двое разошлись и с тех пор не виделись уже больше двух недель. Лукреций не знал, чем себя занять. Камера его не была пустой каменной темницей. Несмотря на презрение со стороны управителя, Дивусы были богатейшими дворянами, и закон требовал соответствующе обустраивать их место принудительного содержания. Однако, кроме мягкой кровати и письменного стола там ничего не было. Шкаф с парой книг оттуда вынесли в первые же дни под предлогом ремонта полок, но до сих пор так и не вернули.
Парень уселся за стол. Перед ним был очередной пустой лист и перо с чернилами. Какой был в этом смысл, если письма, кому бы ты их ни отправил, прочитает только Фарид Рад?