Девушка на ходу скинула прочь куртку, обнажив татуированные плечи, и незамедлительно направилась за барную стойку.
Можешь устраиваться здесь. Кивнула она на диван.
Отыскав стакан почище, она налила в него чего-то янтарно-крепкого из одной из бутылок, которые стояли прямо на стойке вперемешку пустые и запечатанные. Но прежде чем выпить, она взяла лежащий здесь же небольшой пульт, как от сигнализации автомобиля и направила его на рольставни.
Металлические жалюзи поползли вверх, с грохотом скручиваясь в рулон где-то под потолком. За жалюзи скрывалось окно, занимающее почти всю стену, распахивающее панораму ночного города внизу. Молча, Кай подошел вплотную к окну, положив на стекло ладонь. Под его ногами разворачивался город со всеми его ночными огнями, движущимися магистралями, мерцающими маяками, пламенем, вырывающимся из башен вдалеке, и синим фонарем луны. Это было олицетворением его свободы он был волен в любое мгновение отправиться по любой из этих дорог внизу. Все эти люди вокруг никогда не будут свободны всем им необходимо что-то делать для удовлетворения своих потребностей, для своего комфорта, им всегда нужно будет выполнять какие-то действия, диктуемые собственным существованием, которыми они не могут пренебречь, не зависимо от положения и взглядов. Всем им необходимо есть, пить и спать, большая часть их деятельности направлена на получение и улучшение этих вещей. А Кай был волен делать все что угодно или не делать ничего, не обременяя себя никакими последствиями.
Он любовался этим видом текущего жизнью города, наполненного огромным количеством индивидуальностей, сливающихся в общины, которые связывались и перемешивались, порождая внутри сложных систем еще более сложные системы.
Девушка отпила из стакана, не отводя от него глаз, руки ее немного тряслись, она поморщилась и добавила лед. Ее разум формировал первое впечатление, не то, которое вспыхивает в голове при быстром взгляде на каждого незнакомца, а то которое образуется, когда человек начинает значить что-то больше, чем просто прохожий.
Ты как будто первый раз видишь этот город. Произнесла она.
Он взглянул на нее пустыми глазами, не произнося несколько мгновений не слова, затем моргнул освобождая свой разум от попытки объять организм города.
Давно здесь не был.
Вернув свои мысли в квартиру, он еще раз бегло окинул пространство взглядом:
Ванная?
Дверь за твоей спиной. Кивнула она в нужную сторону, прикрыв глаза, как кошка. Стакан к тому времени уже опустел, и девушка незамедлительно наполнила его вновь.
Белый свет заполнил ванную комнату, отразив в небольшом зеркале лицо Кая. С щелчком он прикрыл дверь замка на ней не нашлось. Как он оброс! Отражение было похоже на бродягу. Небритое больше недели лицо, к бороде пристал какой-то мусор. Волосы отросли до самых плеч, а туннели спутали их в грязные неопрятные колтуны, на лице грязь и засохшая кровь.
Он набрал полные ладони теплой воды и опустил лицо в них. Когда он поднял голову, отражение стало еще страшнее, грязь и кровь потекли, а на свалявшихся сальных волосах повисли мелкие капли воды.
Во мраке Подземелья всего этого не замечаешь, некоторые жители вообще выглядят, как шахтеры с угольной штольни. Только элита трепетно следит за внешним видом в их коридорах слишком много света. Кай не стриг волосы много месяцев, лишь изредка брея лицо, и выглядел куда опрятнее большинства обитателей подземного общества. А здесь, на поверхности, многие бродяги выглядят аккуратнее, чем он сейчас, и одежда у них зачастую приличней.
На поверхности Он надолго останется жителем Подземелья. Поверхность это просто город, большинство жителей которого даже не догадываются о существовании Подземелья.
Кай стащил с себя толстовку, и, стараясь не греметь, снял цепи, положив их на одежду. Щелкнув, дверь в ванную приоткрылась, в проеме стояла его новая знакомая.
Я принесла тебе полотенце. Едва он обернулся, она кинула пару свернутых махровых кульков прямо ему в лицо. Кай даже не попытался поймать. Еще халат. Стиральная машина в шкафчике. Несколько мгновений она смотрела на него. Попробуй засунуть в нее себя, обычный душ здесь вряд ли справится.
Девушка закрыла дверь. Интересно, в каком виде она надеялась его застать? Какая разница. Кай собрал белье с пола и начал раздеваться.
*
Из ванной вышел высокий широкоплечий мужчина, лицо его явно принадлежало жителям этой широты, но растительность на щеках была словно у настоящего горца. Из-под белого халата на лодыжках, запястьях и шее выступали цветные татуировки, длинные шелковистые волосы он связал принадлежащей ей женской резинкой, которую отыскал в ванной комнате. В руке он держал сверток из полотенца, скрыв в нем какие-то свои вещи.
Знаешь, если б мои друзья сейчас увидели тебя в моих апартах, они бы решили, что я стала проституткой. Усмехнулась девушка.
Кай никак не отреагировал, просто начав располагаться на диване, где девушка положила для него плед и подушку.
Могу я передвинуть диван? Спросил он.
Устраивайся. Пожала плечами его новая знакомая, она вновь вернулась к бару, стряпая там для себя какую-то закуску.
Кай разложил диван и придвинул его вплотную к стеклу. Теперь создавалось ощущение, что он спит на краю обрыва. Он присел на диван, только теперь взглянув на нее.
Черные волосы отдельными непослушными прядями свешивались ей на лицо, скулы ее были напряжены, а движения были резкими. Похоже, она заливала алкоголем недавний шок. Черты лица были аккуратными и изящными, плавными, без острых переходов и углов. Они придавали ей некую нежность, хрупкость, немного даже наивность, которая никак не вязалась с ее агрессивной манерой двигаться и тяжелыми жестами. Она казалась столь юной и невинной, одновременно создавая впечатление солдата ветерана.
Я ухожу спать. Сообщила она, забирая с собой стакан и тарелку.
Несколько секунд девушка смотрела на него внешность его была довольно привлекательной а затем выключила свет, остался гореть лишь светильник в углу. Сидя на краю дивана, Кай в полумраке наблюдал, как она открыла дверь напротив ванной, за которой стал виден еще больший бардак, чем в гостиной, будто там скрывался шкаф, а не спальня.
Девушка остановилась в проеме и обернулась.
Только попытайся перешагнуть порог сюда, я тут же тебя пристрелю. Даже не думай дотронуться до меня, ствол я храню под подушкой.
Она развернулась и собралась захлопнуть дверь.
Погоди, остановил ее Кай.
Девушка вновь обернулась.
Как тебя зовут?
Она ответила не сразу, словно и не ожидала этого вопроса.
Вельвет. Немного подумав, она добавила. Ребекка.
Я Кай.
Повисло молчание. Держа в одной руке стакан, с водруженной сверху на него тарелкой, а другой готовясь закрыть дверь, девушка смотрела на него, стараясь выражать безразличие во взгляде, и ждала, что он либо продолжит разговор, либо отпустит ее. Он ничего не произнес, так же молча глядя в ответ. И девушка закрыла за собой дверь.
Кай опустился на поверхность дивана, наконец расслабляясь, и по телу пробежала ломящая волна.
Да, он может не пить, не есть, не спать, но это не значит, что он не будет всего этого делать Хотя бы просто потому, что ему все это нравится.
*
Сполохи пламени Туннели Пламя стирает любой образ Он сидит в позе лотоса возле костра, дозорный кидает пригоршню порошка в огонь, но вместо цветного дыма огонь взрывается огненным шаром, языки пламени стирают все Запах гари перекрывает все остальные ощущения Маски Джамал протягивает ему трубку с зельем, но он едва успевает дотянуться до нее, когда все застилает пламя Горящие туннели, скелеты зданий тонут в пламени, пылающие трупы, все перемешалось, все стирает огонь И на фоне огненного знамени это лицо Барабаны ударяют совсем рядом! Он резко оборачивается в ту сторону
Кай проснулся не столько от звука жарящихся на сковороде яиц, сколько от их запаха. Некоторое время он не открывал глаза, притворяясь спящим, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг.
Он поднял веки, никак не подавая вида, что проснулся.
Ребекка суетилась за барной стойкой. Плита была установлена возле стены, потому девушка стояла спиной к нему. Теперь на ней была лишь легкая белая майка, волосы она собрала в пучок, заколов деревянными палочками от восточной еды. Теперь были хорошо видны татуировки на ее спине и руках. Она покрыла рисунками все руки, от запястья до шеи, спина, по крайней мере, видимая ее часть, тоже была полностью забита. На спине была изображена какая-то птица, из-за одежды невозможно было разглядеть ее целиком, но Кай догадывался, что это феникс. С предплечья одной из рук на Кая смотрел портрет какого-то сурово-смазливого мужика какой-нибудь кумир, то ли актер, то ли революционер. Здесь татуировки обычное дело, никто не станет задавать вопросы, почему на твоем теле изображено то или иное событие, каким-бы удивительным оно не выглядело.
Девушка пританцовывала на месте, слушая музыку в наушниках. Теперь она совершенно не казалась такой воинственной, как ночью, движения стали плавней, хотя и оставались ловкими и точными.
Она повернулась, чтобы налить кофе в стоящие на барной стойке чашки и обнаружила, что ее гость пробудился. Свободной рукой она выдернула наушники и улыбнулась.
С добрым утром. Произнесла она, неотрывно глядя ему в глаза.
Кай лишь приветственно поднял руку, он пытался понять резкую перемену в ее настроении. Шок оставил ее, возвращая привычное поведение?
У меня нету дома мужских шмоток, так что можешь надеть мои спортивные вещи, пока твоя рванина сохнет. Она указала на лежащий рядом спортивный костюм. Они достаточно просторные, чтоб налезть на тебя. А если подождешь, я, знаешь, одолжу что-нибудь сносное у соседей.
Словно приняв за приказ, Кай тут же скинул одеяло и принялся одеваться.
Слушай, сказала Ребекка, вчера я была не слишком приветлива, надеюсь, завтрак сойдет за извинения. Она поставила на стойку две тарелки с жареными яйцами. Присоединяйся.
Кай незамедлительно принял приглашение, сев на высокий табурет со своей стороны стойки.
Солнце яростно пробивалось сквозь огромное окно, не имея никаких препятствий, оно играло бликами в черноте кофе, заставляло блестеть тарелки и столовые приборы. Утро всегда все меняет, позволяет в полной мере оценить размеры разрушений. И при солнечном свете все вокруг Кая тоже изменилось неприбранная квартира стала казаться маленькой уютной комнаткой, где хорошо прятаться от окружающего мира, но невозможно провести всю жизнь. Город за окном взорвался шумом и движением преимущественно темно-коричневые цвета зданий врезались в небо, которое заполоняли служебные ховеры и покрытые рекламой дирижабли. Перед ним стояла стройная девушка в борцовке и коротких то ли шортах, то ли пижамных трусах, которая пыталась спрятать свою природную хрупкость и мягкость за всеми этими татуировками и колечками на лице и теле. Всем своим видом она предупреждала окружающих, а себя заставляла поверить в свою агрессивность и жесткость. Она выглядела и вела себя так, будто ее не волнует ничего. Но что чувствовала она на самом деле?
Ты ведь не местный, да? Прервала она ход его мыслей. Кто ты такой? Откуда взялся?
Я только что вернулся в город. Ответил Кай, глядя то в глаза девушке, то в чашку с кофе. И мой путь лежал как раз мимо тебя.
Так ты отсюда? Город, конечно, большой, но ты не похож, знаешь, на местных ты, как будто, приезжий, и даже не с этого материка. Словно тебя нашли где-нибудь на луне Знаешь, у них там есть заброшенные базы. Давно здесь не был?
Кай пожал плечами: Я вроде как отовсюду но этот город я знаю достаточно хорошо, так что считай меня местным, и да, ты права, я довольно долго отсутствовал
Собираешься остаться?
Пожалуй, да, задержусь надолго.
Разговор не клеился, но девушка не сдавалась.
Есть какие-нибудь дела? Что собираешься делать?
Нужно навестить старых друзей. Кай смотрел в окно, отхлебывая кофе, на вкус определив его, как дешевое зерно одного из десятков однообразных лейблов Nublar Foods. И привести себя в порядок, для начала. Все время хмурый, он вдруг улыбнулся ей.
После завтрака мужчина довольно быстро собрался, вернувшись в свою грязную одежду из Подземелья. Было жарко, летнее солнце не стеснялось нагревать все вокруг.
Собравшись уйти, он остановился, уже приоткрыв дверь.
Спасибо за ночлег. Он вновь улыбнулся Ребекке.
Она пожала плечами.
Что ж, прощай. Сказал он.
Он собирался выйти, но девушка его остановила.
Погоди. Слушай, я не знаю, какие у тебя дела, ждут ли тебя друзья, или может у тебя свое жилье, но, ты, знаешь, ты можешь вернуться. У меня тут совсем не роскошно, но с радостью предоставлю ночлег, можешь рассчитывать на этот диван. Она как-то неуверенно пожала плечами.
Спасибо.
Кай притворил за собой дверь. А девушка осталась с мыслями о том, почему она приглашает этого случайного встречного к себе ночевать, хотя он абсолютно незнаком ей. Она даже не разговаривала с ним почти, но ей словно хочется, чтобы он остался, ей нравится, когда он рядом.
*
Одинокий индикатор мерцал во мраке, совершенно неспособный осветить пространство вокруг себя, как холодная булавка чрезвычайно далекой звезды на черном полотне ночного неба. Но вошедший мужчина не спешил включать освещение он и без того прекрасно знал расположение всех предметов и устройств в этой комнате. Этот человек пришел сюда по зову сигнала системы распознавания лиц, которая уведомляла об идентификации одного из немногих профилей, по которым велось отслеживание. А точнее имевшего высший приоритет.
В полной темноте мужчина подошел к подсвеченной клавише и коснулся ее. В сопровождении едва различимого писка светодиод сменил свой цвет, и, словно рассыпавшись из него, зажглась целая горсть новых индикаторов, обозначая расположение запустившегося оборудования. Этот крохотный огонек будто дал жизнь сложной системе приборов, объединенных в общую сеть, позволяя существовать и функционировать этому микроскопическому мегаполису электронных сигналов. Разноцветные светодиоды переливались, мигали, меняли свой цвет и гасли, позволяя загореться целым группам новых индикаторов. Когда все компоненты закончили загрузку своих операционных систем, крохотные искры искусственного света начали потухать одна за другой, оставляя возможность мерцать лишь основным индикаторам, и только некоторые из мириад изредка вспыхивали, обозначая работу отдельных комплектующих. В стороне включились несколько мониторов с интерфейсами авторизации, наполняя темную комнату призрачным цифровым светом.
Освещения было все еще недостаточно, чтобы осмотреть интерьер, но теперь в комнате можно было различить очертания нагромождений оборудования, ярус за ярусом заполнявшего пространство, и вытатуированные цифры на гладко выбритой голове немолодого мужчины. Человек присел на край кушетки консоли виртуального окружения и словно задумался на несколько мгновений. Теперь ему предстояло провести немало времени, подключенным к киберпространству, и мужчина обращался к внутренним ощущениям, анализируя, в достаточной ли мере подготовлен его организм к продолжительной цифровой нирване. Не обнаружив препятствий, человек опустился на пеноматериал кушетки, его покрытые татуировками пальцы инстинктивными движениями принялись подключать к телу коннекторы и датчики, необходимые для полного погружения в трехмерную среду. Подключив все автономные узлы, увенчанные перстнями руки в завершении подсоединили главный интерфейс в затылочный шунт. Пару секунд переварив немного подзабытые ощущения, оператор потянулся наверх, обнажая браслеты на запястьях, и опустил на плечи челюсть захвата терминала. Облачил татуированные руки в Дата-Рукавицы, закрыл лицо забралом шлема Beholder, и спустя несколько мгновений он был онлайн.