Я поспешила нарушить образовавшуюся многозначительную паузу, которая вполне могла закончиться взрывом багровеющей Маргариты, посоветовав:
А вы мысленно заменяйте это неопределенное выражение каким-нибудь выразительным емким словом. Да хотя бы и неприличным.
О? Маргарита приподняла красивые брови.
Попробуйте, смелее, подбодрила ее я. Ахматова же говорила: для нас, филологов, нет запретных слов.
В коридоре вновь материализовался кудрявый дизайнер. Заинтересованно прислушиваясь к нашему разговору, он застенчиво подсказал подходящее слово.
Маргарита вернула на место брови и проартикулировала сначала осторожно, потом более уверенно и с приятным удивлением признала:
Кажется, помогает!
А то! Всегда так делаю, удовлетворенно кивнула я.
Да? А если то, что происходит, не настолько масштабно, чтобы употреблять это слово?
Тогда употребляйте другое. Я предложила вариант помягче.
А если, наоборот, размах трагедии слишком велик?
Я задумалась. Коллеги ждали ответа.
Тогда добавляйте к тому слову определение «экзистенциальный», решила я. Будет масштабнее некуда.
Гениально, прошептала Маргарита. Большое спасибо вам с Ахматовой. Однажды это может спасти меня от нервного срыва.
Всегда пожалуйста, кивнула я и встала из-за стола, чтобы выйти из офиса с затрезвонившим телефоном.
Звонила Ирка, значит, разговор предстоял не деловой, а посвящать новых коллег в свои личные дела я не собиралась. И так уже щедро поделилась с ними самым дорогим, открыв сокровищницу русского графоманского слова.
Я вышла на лестницу, но сообразила, что гулкое эхо в шахте разнесет мой голос по всем этажам, и побежала по ступенькам вниз, бросив в трубку:
Минутку, я уединюсь.
Подруга терпеливо дождалась окончания долгой барабанной дроби моих шагов, но потом все-таки ворчливо спросила:
А лифтом ты принципиально не пользуешься? Фигуру бережешь?
Не сыпь мне соль на все раны разом, вздохнула я, ныряя в укромную нишу с удобным креслом. Нет в нашей башне лифта! Нужно ножками, ножками А поскольку ножками неохота, придется с утра до вечера сидеть на одном месте, что фигуре точно не пойдет на пользу Зачем звонишь-то?
Я забыла спросить, как у вас там с кормушками, есть где пообедать? Если нет, я могу тебе что-нибудь доставить, или выскакивай к КПП, я подъеду, сгоняем куда-нибудь.
Спасибо тебе за заботу, дорогая! растрогалась я. Сгонять никуда не успеем, у меня обеденный перерыв всего полчаса, но тут есть столовая и кафетерий, так что от голода не умру.
А от чего умрешь? не успокоилась подруга.
От скуки, вздохнула я. Или от переутомления.
Но-но! Ты держись там! Назвалась груздем, устраивайся в кузове поудобнее! Я ближе к вечеру еще позвоню.
Мы закончили разговор, и я спрятала смартфон в карман, но сначала посмотрела, который час. До обеденного перерыва оставалось всего пятнадцать минут. Я решила, что подниматься в башню нет смысла, и пошла искать, как Ирка выразилась, кормушку.
Это было правильное решение: я успела к раздаче до того, как набежали другие голодные, и раздобыла пропитание без очереди.
Еда мне понравилась, цены не очень. В мои времена в студенческой столовой можно было поесть за копейки, а теперешний скромный обед обошелся в полтыщи рублей. Дороговато, с учетом невеликой редакторской зарплаты. Придется носить еду с собой в контейнере, как, наверное, делают мои коллеги никого из них я в красивом кафетерии не увидела.
Обед мой не был плотным и не занял много времени. «Добивая» остаток времени до конца законного перерыва, я прогулялась по первому этажу, изучая обстановку. Утром, боясь опоздать, пролетела сквозь холл, как девочка Элли, подхваченная ураганом, и не успела толком осмотреться.
Иркина утренняя шутка про помесь свечного заводика с мавританским домовладением определенно была оправданна. Изнутри здание тоже выглядело гибридным отчасти дворец, отчасти выставка достижений народного хозяйства.
Две стены на входе сплошь покрывали плазменные панели, расположенные встык, квадратно-гнездовым способом. На них сменялись красивые картинки парадные виды Санкт-Петербурга, благостные лица университетских профессоров, открытки с виньетками и текстами поздравлений с личными праздниками и производственными успехами. За видеостенами тянулся гардероб, за ним кафетерий со стеклянными витринами и кулинарными шедеврами. В холле было шумно, людно, вкусно пахло кофе и выпечкой. Мраморные полы блистали, хрустальные люстры сияли. В огромных зеркалах отражались студенты в джинсах и кроссовках (я им позавидовала). Эклектика!
Геометрия пространства тоже не радовала глаз чистотой линий. В результате объединения изначально разных построек возникли конструктивные дефекты вроде разноуровневого пола и странной формы выступов и ниш, но с помощью зонирования их изобретательно превратили в изюминки помещения.
Глухие аппендиксы стали уютными уголками с книжными полками, журнальными столиками и мягкими креслами. Причем мебель была хорошая, дорогая. Стилистический разнобой позволял догадаться, что она честно отслужила свое в кабинетах высокого руководства, зато гармонировал с нестандартным помещением.
В целом все прекрасно смотрелось бы в столице Кубани, но выглядело слишком «дорого-богато» (читать с мягким фрикативным «г») для старого доброго Санкт-Петербурга не хватало благородной скромности.
Впрочем, за нужной мне дверью с табличкой «Извините, прохода нет» картина разительно изменилась. Врала табличка проход там был, а вот интерьерный дизайн отсутствовал напрочь.
Если бы узкая шахта с лестницей была не квадратной, а круглой, я бы подумала, что оказалась внутри водонапорной башни: скучные крашеные стены, старая советская метлахская плитка на полу
Из красивого тут неожиданно обнаружился джентльмен в прекрасном летнем костюме цвета мокрого песка. Я ощутила его присутствие раньше, чем увидела: к мажорному запаху свежей сырой штукатурки добавилась яркая нота дорогого мужского парфюма чего-то такого с тонами ветивера и мускуса.
Я подняла голову и увидела сначала нервно притопывающую стопу в легкой туфле из кожи антилопы, а потом, взойдя чуть выше, обозрела джентльмена в полный рост.
Отчаянно диссонируя с окружающей обстановкой, он высился на лестничной площадке ремонтируемого третьего этажа: слева заляпанная побелкой стремянка, справа башня из пластиковых ведер с краской, посередине красавец.
Я увидела его со спины, но даже с такого ракурса можно было понять, что джентльмен пребывает в тяжких раздумьях. Как былинный богатырь на распутье: налево пойдешь под стремянку попадешь, направо пойдешь ведром по голове получишь
Вариант «прямо пойдешь» исключала наглухо закрытая дверь. Металлическая такую разве что тараном или мечом-кладенцом одолеешь, а у красавца в руках ничего из богатырского снаряжения не было: в правой пачка сигарет, в левой мобильник. Поднимаясь, я услышала обрывок его разговора. Что-то очень личное то ли «беда моя», то ли «всегда моя»
При моем появлении джентльмен очнулся, встрепенулся, оглянулся на шаги, посмотрел на меня сквозь очки в тонюсенькой золотой оправе младенчески-мутными голубыми глазами и почти безнадежно вопросил:
А где?
Курилка? догадалась я.
Даже сильно урезанный, вопрос выдавал в бедолаге приезжего так явно, словно он произнес классическое, бьющее на жалость «сами мы не местные». От коллег я уже знала: еще год назад на третьем этаже помещалась курилка, куда бегали и штатные сотрудники университета, и прибывающие с деловыми визитами гости.
Увы, ее больше нет, сказала я с уместным прискорбием видно же было, что прекрасный джентльмен расстроен. Там теперь оборудуют телестудию.
А куда? спросил джентльмен и нервно подергал себя за ухоженную будто только что из барбершопа бородку.
Я осознала, что мне импонирует лаконичность его реплик. После долгих часов работы с велеречивыми многословными текстами образцами высокого искусства переливания из пустого в порожнее такая краткость освежала и бодрила.
Там, ответила я в том же стиле, указав вниз. И развила тему: Под лестницей дверь на задний двор, коллеги-курильщики ходят туда.
Спасибо! Немногословный джентльмен резво сбежал по ступеням.
Но там может быть закрыто! предупредила я, свесив голову в шахту лестницы.
Поздно. Предательское эхо донесло до меня звуки неравной борьбы с запертой дверью и произнесенное сердитым шепотом нехорошее слово.
Но не экзистенциальный же, сказала я справедливости ради.
И пошла дальше к своему рабочему месту на верхнем этаже башни.
Перевалив за середину, рабочий день с ускорением покатился к завершению, и наконец настал светлый миг, который пророчил поэт, который наше все. Ну, вы помните: «Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут и свобода Вас примет радостно у входа, И братья меч вам отдадут». Меч, спасибо, не надо, а вот нож и вилка были бы в самый раз я успела проголодаться.
На подходе к КПП обнаружилась небольшая толпа, состоящая, по всей видимости, из преподавателей и сотрудников: молодежь утекала мимо, без задержки просачиваясь за периметр через турникеты.
Я притормозила, соображая, следует ли мне присоединиться к группе товарищей.
Что тут у нас, интересно? Назревает бабий бунт?
А, нет, в первом ряду сияет лысиной дед с портфелем.
Я увидела знакомое лицо рядом с лысым дедом стояла бойкая дама из кадровой службы, оформлявшая мой прием на работу.
Привет! Она махнула рукой, подзывая меня. Как работается? Какие первые впечатления?
Я не стала признаваться, что самое сильное впечатление в первый день на меня произвел здоровенный лом, с непонятным намеком оставленный кем-то на площадке между этажами. Хороший, крепкий, только немного погнутый. Видимо, честно кому-то послуживший. Было очень неожиданно увидеть его в изысканных интерьерах университета, где даже в туалете картины маслом, белые диваны и хрустальные люстры. Угадывалась в этом ломе какая-то сермяжная правда Невербальный призыв: размахнись, рука, раззудись, плечо!
Я не успела поделиться впечатлениями.
Все, можно! сказал лысый, и толпа с радостным гомоном устремилась к КПП.
Только теперь до меня дошло: граждане трудящиеся ждали окончания рабочего дня, чтобы не пройти через турникеты раньше, чем положено. Наверное, за досрочный уход с работы тут тоже штрафуют.
Мысленно я сделала себе пометочку: прояснить этот вопрос. А то чуть не вылетела на волю с опережением графика, не зная, что это наказуемо!
Пройдя через турникет, я мимоходом глянула за угол КПП и очерченного белым мелом силуэта на асфальте не увидела. Это меня успокоило.
Как позже выяснилось напрасно.
Глава вторая
Зачем мы здесь? Я без обычного удовольствия оглядела высокие и пышные кусты цветущей сирени.
В классическом старом парке с лодочками на прудах и статуями на тенистых аллеях было бы очень приятно погулять в выходной, но не в суровый трудовой будень. После первого рабочего дня мне хотелось поскорей вернуться домой, а пришлось ехать на метро с пересадкой в противоположную сторону. Ирка назначила мне встречу в Парке Победы таким тоном, каким только ультиматумы ставить. Пришлось подчиниться.
Терпение. Подруга, не вставая со скамейки, притянула к себе ветку сирени и с наслаждением ее понюхала аж куст затрясся. М-м-м-м Подожди еще немного будет сюрприз.
Внезапно за кустами зазвучало монотонное пение, заиграла дудочка, и по аллее, без особого энтузиазма славя Кришну, поплыли девы в летящих нарядах. Незатейливый, но хорошо синхронизированный танец в стиле «Кобра, покачивающаяся на хвосте» завораживал, заунывное пение гипнотизировало.
Мы с Иркой застыли, изумленно таращась.
Тут же к нам подскочила дама со стопкой книжек из серии «Жизнь замечательных богов» и зашла издалека:
О, я вижу, вы погрузились в глубокую медитацию
Да что там, скажем прямо: офигели! очень искренне сказала Ирка.
По чеканной формулировке дама сразу поняла, что мы не ее целевая аудитория, и отошла.
Я проводила ее задумчивым взглядом. И дама-просветительница, и плящущие девы были в шафрановых сари. Я вспомнила утреннюю девушку в желтом платье.
Это не тот сюрприз, поспешила сказать подруга, по моему лицу поняв, что я чем-то недовольна. Что мы, кришнаитов не видели? В наших южных краях их поболе, чем в Питере.
Да боги с ними, отмахнулась я. Мне девы в желтом напомнили
А вот и я! радостно возвестил знакомый голос.
Я подняла голову и удивленно заморгала.
Сюрпри-и-из! забила в ладоши довольная Ирка.
Можно просто Вадик, пошутил Архипов и повертелся из стороны в сторону, демонстрируя невозможной красоты белый льняной костюм. Как вам моя обновка?
Только приехал и уже успел отовариться в Пассаже? Ирка присвистнула. Это же итальянский бутик, ценник у них
А ты разбираешься в дизайнерской одежде. Польщенный франт щелчком сбил с рукава невидимую пушинку.
Ты просто бирку не срезал, она так и болтается сбоку, просветила его безжалостно честная подруга и рывком выдернула означенную бирку из-под борта щегольского пиджака. Вот так лучше.
Грацие. Любитель итальянских шмоток слегка смутился, но тут же оживленно завертел головой. Куда пойдем, что тут есть интересного?
Я поняла, что это вопрос ко мне: из нас троих только я в северной столице не гощу, а живу. Я собралась, сориентировалась и махнула рукой в тенистую даль:
Вон в той стороне мультимедийный парк «Россия моя история», там все такое познавательное и духоподъемное
Это, конечно, очень интересно Архипов скис.
Или можем пойти в легендарную «Пирожковую на Московском», она тут совсем рядом, со смехом закончила я.
Второй вариант! за всех решила Ирка и подскочила со скамейки. Веди нас! И рассказывай, что за пирожковая, почему я о ней в первый раз слышу?
Я там тоже побывала совсем недавно, призналась я.
Многие жители и гости Санкт-Петербурга знают пышечную на Большой Конюшенной, но не всем известен другой гастрономический аттракцион в духе «Назад в СССР» «Пирожковая на Московском».
Там все по классике, рассказывала я друзьям, пока мы бодро шагали к этой достопримечательности. Кофе с молоком из бака и вкуснейшие недорогие пирожки. Персонал, как положено, тетушки формата фрекен Бок, пышные, все в белом и со строгими лицами. Интерьер в стиле совкового минимализма, зал маленький, но это компенсирует прекрасный анахронизм совершенно европейский уютный летник. А пирожков в меню я насчитала двадцать восемь видов!
Неплохо, кивнул Архипов.
Ирка наморщила лоб и начала загибать пальцы, явно прикидывая, известно ли ей столько начинок. Судя по тому, что ее лоб не разгладился, пока она не увидела меню, подруга таки узнала что-то новое.
Вот только чашки, в которые кофе наливают, неправильные мелкие, тут нужен граненый стакан, нашел-таки недостаток Архипов, получив заказ.
Он жутко дотошный и въедливый, наш приятель Вадик. Качества, нам с Иркой не присущие нас с подругой отличает широта души, а меня еще и некоторое разгильдяйство: упорядоченность мне претит, я предпочитаю творческий хаос. Ирка, правда, дама хозяйственная, но при этом не мелочная, а вот Архипов крохобор, каких мало.
А вот интересно было бы узнать рецепт их пирожков с яйцом и луком, сказал этот зануда, продегустировав первый образец из представленных нам заведением (а представило оно целую гору пирожков за символическую плату менее тысячи рублей). Сдается мне, в начинке еще какой-то не обозначенный ингредиент присутствует, но я не могу понять, что это такое. Несладкое тертое яблочко? Или, может, кислая слива?