Багровый дозорный сказал то же самое.
Попомни мои слова.
Дитя. За море. С каждым равнодушным словом, вылетавшим из его уст, моя паника только росла я чуть не сломала вилку, которую держала в руке.
Я не могу спариваться с человеком.
Тебе и не придется, сказала сидевшая рядом со мной мать. Если они согласятся на помолвку, в замок Эррин тебя сопроводит Эльн в качестве твоего личного гвардейца. Он и исполнит этот долг.
Долг.
У меня голова пошла кругом. Никого не волновало, что я не хочу и не готова к такому. Я сомневалась, что вообще когда-нибудь буду готова. И родители об этом знали. Прекрасно знали, что по меркам нашего народа я была слишком молода для деторождения.
Но такова была моя роль, мой долг, и иллюзиями на этот счет я себя не тешила. Мое существование, отстраненность отца, суровая тревога матери, моя неспособность зачать дитя за пределами этого замка предназначение мое было ясно каждому. И прежде всего мне самой.
Меня любили, и я это знала, но я была одинока. Принцесса на замену всенародно обожаемому принцу. Та, что понесет имя нашего рода вперед, в туманное будущее. Не более того.
Орало.
Я не отважилась взглянуть на Эльна, который стоял в дверях, сцепив руки за спиной, и смотрел на меня тяжелым взглядом. Он был старше моей матери как минимум на десять лет, привлекателен, но несколько холоден а еще у него уже имелась половинка. Требовать от него подобного
А что, если они не согласятся?
Мать бросила на отца взгляд она явно уже задавала ему этот вопрос.
Согласятся, только и ответил отец и допил вино.
* * *
Ночная тьма неспешно разливалась по небу, словно само время противилось тому, чтобы я покинула надежные стены нашей крепости из лунного камня и, промчавшись через кухню, выбежала в поля на поиски спрятанного меча.
И тем не менее две ночи спустя именно так я и поступила, дождавшись, когда все обитатели замка крепко уснут.
Дозорный уже был там, и при виде его темного силуэта, что ждал на последнем звене, связывающем наши страны, я, сама не зная почему, ощутила облегчение и в то же время волнение.
Голос его прозвучал отрывисто и безэмоционально, словно его бесила сама необходимость что-то говорить.
Я был здесь вчера, но ты так и не пришла.
Я пролезла сквозь дупло ладонь чуть не сорвалась и уселась по другую сторону отверстия, как в прошлый раз.
Ты своему королю разве не нужен? Вопрос прозвучал чуть грубее, чем я планировала, но багровый, вне всяких сомнений, и сам знал, что за монстр правит их королевством, раз до сих пор не напал на меня и не захватил в плен, чтобы доставить к своему властителю.
Не то чтобы я была готова признать, что, вероятно, не все багровые создания были бессердечными убийцами, желавшими нам смерти, но мысли об этом посещали меня довольно часто.
А если среди них есть те, кто не хочет убивать, то их, возможно, хватит, чтобы в этой войне наступил перелом.
Дозорный молчал. Усевшись на заросшее мхом дерево и свесив ноги в теплых сапожках в какой-то паре футов от его остроносых ботфортов из черной кожи, я посмотрела на него он широко улыбался, разглядывая маленький кинжал, который держал в руках.
Да он наверняка резвится с одной из множества своих любовниц, и ему не до меня. Пригвоздив кинжалом к древесине подол моей ночной рубашки, он спросил: Полагаю, ты знаешь, как этим пользоваться?
Знаю, ответила я, хотя опыта сражений на кинжалах у меня было гораздо меньше, чем на мечах. Глядя на темную рукоять, узорчатую и украшенную потертыми рубинами, я покачала головой. Почему ты вернулся?
Хочешь честный ответ?
Конечно, сказала я мне надоело пребывать в неведении до тех пор, пока не станет слишком поздно.
Ты вызываешь у меня интерес, солнышко. Небольшой. Дозорный встал и уже собрался было спрыгнуть в дупло, но помедлил и снова присел, когда я бросила взгляд на глинистый обрыв у него за спиной. Что такое?
Как ты сюда попал?
Секрет, ответил воин, и, даже не глядя на него, по рокоту голоса я поняла, что он улыбается. Расскажи мне свой секрет и я расскажу тебе свой.
Щеки у меня вспыхнули, хотя я всего лишь посмотрела в его блестящие синие глаза.
Можешь секретничать и дальше, только имя свое назови.
Он выгнул шею совершенно по-волчьи и проурчал:
Мы с тобой еще не настолько близко знакомы. А потом спрыгнул в дупло и добавил поскольку знал, что я его слышу: Не переживай, когда наступит нужный момент, я сообщу тебе свое имя и тогда ты сможешь нашептывать его звездам.
Щеки мои просто воспылали, и я порадовалась, что он меня не видит.
Тварь бесстыжая, процедила я и, выдернув кинжал из древесины, спрыгнула следом за ним и зашагала в сторону пещеры.
Глаза его расширились, когда я скинула ночную рубашку и бросила ее на землю у входа в полое дерево. Оглядев свое облачение кожаные брюки для тренировок и длинную стеганку, я с озорным видом закусила губу.
Я тут подумала, что лучше бы надеть нечто более подходящее.
Багровый тип заморгал, откашлялся и, отвернувшись, что-то пробормотал себе под нос я не разобрала, что именно, поскольку в тот же миг он нагнулся и с шорохом достал из сапога еще один кинжал.
Ты принесла мой меч.
Конечно. Я повертела кинжал, разглядывая изящные узоры на кожаной рукояти, которые вились вокруг рубинов. Кажется, это была виноградная лоза, которая почти стерлась за годы частого пребывания в его железной хватке
Кинжал упал наземь.
Багровый вскинул брови.
У тебя пальчики в масле, принцесса?
С-сколько моих земляков ты убил с помощью этого?
Слишком безобидные слова для описания кошмара.
Больше, чем ты можешь представить. А теперь подними кинжал.
Я не подняла его, просто не могла этого сделать. Смотрела на кинжал и вспоминала крики, которые были слышны за много миль, свирепый рев, перестук копыт лошадей, что несли моего отца и его воинов на помощь павшим, но было уже слишком поздно.
Поздно деревня была уничтожена, языки пламени исторгали пепел в ночное небо
Опал, рявкнул враг, тем самым выдернув меня из оцепенения. Он стоял прямо передо мной, вплотную ко мне, а я даже не заметила, как он приблизился. Меня поглотил кошмар лишь один из множества, которые он и его народ наслали на наши земли. Подними оружие.
Нужно было уходить. Осознание настигло меня слишком поздно. У меня не было ни единой причины задерживаться здесь, в месте, которое некогда принадлежало только мне, в компании непрошеного гостя. В компании врага, который не моргнув глазом убьет меня или захватит в плен, как только получит такой приказ.
Проклятье. Ну конечно. Именно этого он, видимо, и ждет Возможности застать меня врасплох или даже похитить чтобы его король использовал меня в качестве приманки для родителей.
Опал, произнес дозорный, когда я обошла его и направилась к низкому устью пещеры, которое привело меня к нему.
Этот чудак ошибся. Я была не просто дурочкой. Я была идиоткой, которая упорно игнорировала нечто очевидное всех нас ждал неминуемый конец. План отца, сколь бы абсурдным и несправедливым он ни казался, был составлен с умом. Наш народ просто выкашивали деревню за деревней, город за городом, наша земля пропитывалась кровью мертвецов, и вопрос стоял уже иначе: не придет ли за нами багровый король, а когда он за нами придет.
Готовая пуститься в бегство, я чуть не споткнулась о камень, когда он произнес:
Клык.
Остановившись, я повернулась к нему к силуэту в плаще на фоне ночи, до которого не дотягивался лунный свет.
Мое имя. Меня зовут Клык.
Уступка.
Просьба остаться. Мне стоило бы проигнорировать ее, но даже ничегошеньки не зная об этом Клыке, я понимала, что столь заурядный на первый взгляд жест был для него исключительным событием.
Клык, повторила я, обкатывая его имя на языке, но не зная, что с ним делать. Вы У меня подвело живот, рагу с цыпленком, которым мы поужинали, взбунтовалось и подступило к горлу. Я сделала шаг в его сторону. И хрипло, давясь словами, задала вопрос: Вы убиваете нас, Клык почему?
Потому что можем, ответил он так, словно это было ясно как день, и протянул кинжал, который принес для меня. Дождавшись, когда я подойду ближе, когда окажусь в пределах той площадки, где мы установили наше странное перемирие, он схватил меня за руку и притянул к себе. Его запах окутал меня, дозорный вложил кинжал мне в ладонь пальцы у него были холодными, а взгляд просто ледяным. И мы не прекратим, не сбавим натиск и не выбьемся из сил. Так что зарежь меня и дело с концом.
Он будто знал, что именно нужно сказать, дабы страх, пробиравший меня до костей, обратился в пламенную ярость.
Я сделала выпад и чуть не распласталась на земле, поскольку он, смеясь, отскочил в сторону.
Используй эту злость во благо себе, а не мне. Клык сделал рывок вперед, и я ахнула, едва успев остановить его кинжал своим он целился мне в грудь. Шумно выдохнув, багровый широко улыбнулся, а затем развернул меня. Он прижался грудью к моей спине, обхватил сильными руками грозными и в то же время теплыми. Направь ее внутрь, солнышко, произнес он низким гортанным голосом, пока я тщетно пыталась высвободиться. Эта пылкая ярость мощное оружие, но только если ты направишь ее внутрь, воспользуешься ею и не дашь ей завладеть тобой.
Дыхание мое выровнялось, а вот сердце пропустило не один удар. Его запах аромат кедра и дыма затуманил мой разум.
Его ладонь, огромная и мозолистая, накрыла мою и поправила положение кинжала в моей руке.
В ближнем бою, прошептал Клык, будто хотел объяснить, почему прижался всем своим телом к моей спине, на земле, когда тебя загнали в угол, когда тебя вот-вот достанут, медлить нельзя. Я ощутила его дыхание ухом и щекой, тонкие волоски, выбившиеся из моей косы, зашевелились. Нападай сразу же. Крутанув меня, он направил мою руку с кинжалом к моим же ребрам опасно близко к груди и подтолкнул ее к подмышке. Если противник в доспехах, ищи открытые места и целься в них.
Кивнув, я повторила движение, когда он убрал руку, и мы начали заново.
С каждым выпадом, с каждым замахом, с каждым прыжком принц Брон, планы отца, вой вдали и трели ночных птиц, тот факт, что мой враг учит меня биться с такими, как он, все это отступало в темные уголки моего разума. Существовал только этот странный тип по имени Клык с его хриплыми усмешками, чудны́ми ругательствами и небывалым проворством, благодаря которому он постоянно заставал меня врасплох, а еще заполошный ритм моего сердцебиения и пот, что покрыл все мое тело.
Когда с той стороны ущелья раздался громкий вой волков или еще каких-то созданий, я совершила ошибку и едва увернулась от его клинка, полоснувшего по рукаву моей стеганки клок шерсти, которой та была уплотнена, полетел вниз.
Клык, с его хитрой ухмылкой, лихорадочно блестящими синими глазами и всклокоченными светлыми волосами, отвесил глубокий поклон и зашагал восвояси.
Он не попрощался. Ушел вместе с луной и ни разу не оглянулся.
* * *
Занялся рассвет; тьму затопило дымчатое золото.
За рекой на востоке полыхали пожары горел один из последних уцелевших северных городов, граничивший с лесом, за которым начинались скалы.
Немногочисленные выжившие со своими скудными пожитками и детьми прибывали верхом и пешком. Подседельные сумки и корзины покачивались на припорошенных пеплом лошадиных боках, животные тяжело пыхтели, выдувая облачка пара.
Обездоленные жители тянулись к замку косяками и собирались под его стенами; их черные от сажи, блестящие от пота и слез лица провожали меня потерянными взглядами.
Отправиться туда, где многим пригодилась бы моя помощь, мне не разрешали. Там вполне достаточно помощников, говорила мать, тебе нет нужды подвергать себя риску.
Оставалось лишь бессильно дожидаться, когда прибудут тяжелораненые. Тогда от меня будет хоть какой-то толк. Тогда я смогу почувствовать себя полезной. Тогда та скорбь, что пропитала мою плоть и кости, найдет иной выход иной смысл.
Всех прибывших наконец переправили в городскую ратушу, где им предстояло тесниться рядом с другими семьями, для которых еще не нашлось нового жилья, либо покинуть город и отправиться в бескрайние леса, поля и на фермы. Я бездумно смотрела в утреннее небо, пока восходящее солнце накрывало своей золотистой ладонью их догорающие дома.
Я долго бродила по лугам позади замка, собирала златоцвет и желтокорень, а солнце за это время превратилось в догорающий уголек за соснами вдали, что стояли на страже у края чащи.
Многие прибыли, но затем угасли, многих удалось исцелить, но они навсегда остались со шрамами.
Уложив собранные травы в корзинку, я села на ковер из диких цветов, которыми поросла здешняя земля, и посмотрела на лес меня терзал один вопрос, но задать его кому-либо я не решалась. Не из боязни, что меня укорят, а из страха узнать ответ.
Я и так понимала: его не остановит ничто. Кровавый властитель и его связанные клятвой мести войска будут неустанно разрушать и грабить наши земли, пока в Синшелле не останется ни одной живой души.
Каково это жить с такой сильной, непоколебимой, вековечной ненавистью?.. Мне не хотелось знать.
Я была уверена, что никогда не испытаю к нему жалость. Уж точно не теперь, когда обоз, который вез покойников к месту их последнего пристанища под утесами, протянулся от городских ворот до самого горизонта.
Я обернулась и посмотрела на цепочку подвод, исчезающую вдали. Казалось, провожал их взглядом и сам замок, а переливающийся лунный камень, из которого он был сложен, потускнел от огорчения.
Бросив очередной взгляд в сторону леса, я заметила, что за мной наблюдает пара глаз.
Из плотных зарослей на неверных ногах выступил олененок его большие глаза моргали, разглядывали мир вокруг и, наконец, остановились на моем лице. Восторженно взмахнув хвостиком, он смело шагнул в густую траву, и ножки его тотчас подогнулись.
Со слезами на глазах я рассмеялась, всхлипнув, поднялась с земли и пошла к олененку, чтобы помочь ему встать.
Но не успела я приблизиться к неуклюжему малышу, как мимо меня просвистела стрела, и звереныш замертво упал в траву.
Обернувшись, я гневно воззрилась на Деандру.
Он же совсем малыш.
Воительница прошагала мимо меня. Ее толстые темные косы Деандра заплетала их, чтобы волосы не лезли в глаза, бились о жесткие доспехи. Нагнувшись, она выдернула стрелу. Ее смуглые щеки и лоб все еще были в крови после битвы за рекой. Если такое вообще можно назвать битвой. Когда туда прибыли наши воины, там осталась всего пара отрядов кровавого властителя своей цели навести ужас и поубивать всех они к тому часу уже достигли.
Деандра улыбнулась мне:
Это же деликатес, принцесса.
На меня внезапно накатил такой ужас, что я отвернулась, когда она забросила олененка себе на прикрытое броней плечо.
Воительница рассмеялась:
Надо бы нам как-нибудь взять вас с собой в настоящее сражение, чтобы ваше нежное сердце обросло крепкой скорлупой.
Мне нечего было на это ответить. Только внутри завыло и заскреблось навязчивое чувство вины, когда мне напомнили, что делаю я недостаточно. Ничьих усилий не хватит, чтобы со всем этим покончить.
Что ты здесь делаешь?
Деандра зашагала обратно по травяным зарослям, я подобрала корзинку и двинулась за ней следом.
Мне велели найти вас. У нас гость.
3
Принц прибыл один.
Его родители, сказал принц Брон, не в восторге от идеи связать наши королевства при помощи брака, но у него самого письмо отца вызвало интерес.
И, похоже, немалый: он прибыл в сопровождении большого отряда воинов, которые доставили его до замка, а затем разбрелись по городу и близлежащим полям и лесам.
Взволнованная, но после кровопролитного дня согласная сделать все, что нужно, я пряталась в вестибюле большого зала, подслушивая, как родители и принц холодно приветствуют друг друга и обмениваются любезностями. Наконец мать позвала меня.