Я бы с тобой не справилась, выдавила она из себя сквозь зубы максимально честный ответ, продолжая следить за дыханием. Не хватало еще в обморок при нем упасть или снова устроить истерику.
Пришел черед Олега морщиться от ментальной оплеухи, которую он превеликой охотой себе отвесил, услышав ответ Насти. Его просто выводило из себя то обстоятельство, что она нанесла вред не тому, кто это заслуживает, а себе. Эта хрупкая девушка была ни в чем невиновата, но пострадала именно она. В целом, Настя была права: сильно сомнительно, что даже с ножом в руке она сумела бы его ранить и, тем более, убить, с неохотой пришлось признать ему. С другой стороны, Настя вряд ли догадывалась, что, навредив себя, она причинила ему гораздо больше боли, чем если бы исполосовала тем злосчастным ножом его собственное тело.
Понятно, стиснул зубы Олег и с нажимом произнес, Настя, знаю, что ты не хочешь говорить о том, что было, и обещаю, что больше не буду тебя мучить, просто, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Мне не дано исправить прошлое, но я могу влиять на настоящее. Как уже сказал, я хочу, чтобы ты была счастлива, и готов все для этого сделать. Безвозмездно, то есть даром, натянуто улыбнулся он, но тут же снова посерьезнел. Знаю, что не заслуживаю твоего доверия, но даю слово, я тебя и пальцем не трону.
Настя ненавидела себя за слабость и наивность, но ничего не могла поделать с тем, что верила в его раскаянье. Вернее, она поверила ему еще в последнюю их встречу, когда он оставил ей в качестве подарка новый телефон. Это не было похоже на попытку купить ее расположение или что-то в этом роде. Наверное, попытайся он всучить ей какой-нибудь новомодный айфон, она нашла бы в себе силы послать его к такой-то матери, но Олег подарил ей практически тот же самый смартфон, что был у нее до похищения, просто купил более новую модель взамен того телефона, что забрал. Как мог, он исправлял содеянное, и сейчас собирался сделать то же самое, если она ему позволит.
Позволит ли? Настя всем телом чувствовала его пронзительный взгляд на себе, пока он терпеливо ожидал ее решения. Ее одолевала слабость и дурнота, а голова раскалывалась от боли, поэтому единственное, что она смогла сделать, это тихо попросить:
У меня страшно болит голова, можно мне обезболивающего?
Олег издал какой-то странный шипящий звук, словно с силой выдохнул через сомкнутые губы, она нехотя подняла на мужчину взгляд и невольно замерла, увидев, как резко мужчина изменился в лице. Олег с мрачной сосредоточенностью следил за каждым ее движением, а его застывшее ничего не выражавшее выражение лица откровенно пугало. Лишь отчаянно бьющаяся синяя венка на виске выдавала его истинное состояние, и Настя с большим опозданием поняла, что невольно почти дословно повторила свою просьбу из того рокового дня. Они снова находились вдвоем на кухне Олега, и Настя просила у него таблетку, пожаловавшись на головную боль. Он вышел из кухни, а она добралась до забытого им ножа и
Нет, она так резко мотнула головой, что чуть не свернула шею, и, почувствовав, как увлажняются глаза, прошептала, у меня правда просто болит голова.
Взяв себя в руки, Олег медленно поднялся со стула и еще медленнее, словно нехотя, покинул кухню. Настя так и оставалась неподвижно сидеть на своем месте, пока мужчина не вернулся и не положил перед ней на стол блистер с болеутоляющим лекарством. Еле слышно поблагодарив его, Настя извлекла из прозрачной упаковки со знакомым названием белую таблетку и, проглотив ее, запила водой. Едва она почувствовала, что в состоянии добраться до спальни, которая стало ее временным пристанищем, то незамедлительно поднялась на ноги. Олег не стал ее задерживать, молча проводив взглядом ее удаляющуюся фигуру, за которой преданно телепала его собака. Он не мог припомнить, чтобы после смерти его матери, Тяпа хоть к кому-то проявляла столь сильную привязанность.
Сама же Настя, добравшись до кровати, нырнула под плед, как пловец в водную пучину, надеясь затеряться в мягких глубинах небытия. Постепенно металлические молоточки, отстукивающие изнуряющий ритм в висках, затихли, и она, наконец, смогла собрать в одну кучу разбегавшиеся в разные стороны мысли.
Ее измученная душа тянулась к тому воображаемому оазису тишины и спокойствия, которые сулила предлагаемая Олегом поездка. Его слова никогда не расходились с делом, поэтому она не сомневалась, что он сможет устроить для этого отдыха все наилучшим образом. Пугала ли ее перспектива провести с ним какое-то время наедине? Разумеется, да. С другой стороны, она уже несколько дней живет с ним под одной крышей, и, положа руку на сердце, даже в чужой квартире она чувствовала себя не в пример спокойней, чем в родном доме, где, вроде как, даже стены должны помогать. Но в ее случае это по ряду причин не работало.
Но вот надолго ли хватит заботы Олега, обеспокоенно думала она. Ведь, когда он держал ее взаперти, то так же был чуток и внимателен к ней, а затем принуждал к близости с помощи силы, шантажа или угроз. Настя просто не сможет пройти еще раз через подобное, чтобы окончательно не утратить рассудок. В то же время, если она снова вернется к родителям, а они не оставят попыток «помочь» ей, то, вполне вероятно, рано или поздно ее все равно упекут в дурдом. «Родителям даже связи не понадобятся, с горечью думала она, для госпитализации появится предостаточно показаний».
Могла ли она довериться интуиции, утверждавшей, что Олег искренне сожалел о содеянном? Согласившись на эту поездку, она, по сути, добровольно станет его пленницей, оказавшись с ним вдали от остальных людей. Не этого ли он сам добивался, когда похищал ее? Настя не могла отделаться от внутреннего ощущения, что вслепую продолжает бродить по лабиринту, наивно полагая, что уже сумела выбраться из западни.
Конечно, ее несвобода вышла на новый уровень, и даже появилась иллюзия выбора. Наверное, стоило порадоваться, что в уединенный коттедж ее приглашали уехать пожить, а не увозили, запихнув в багажник. В ее нынешнем положении могла ли она как-то защитить себя? Например, в качестве подстраховки она могла бы рассказать о предстоящей поездки тому полицейскому, который недавно приходил к ним. «Андрей Ерохин», вспомнила она имя оперуполномоченного. У нее ведь есть его номер телефона, и она могла бы сообщить ему о намерении ненадолго уехать с Олегом. Свой звонок она могла бы оправдать тем, что со связью на Алтае бывают перебои, поэтому не хотела бы никого лишний раз заставлять волноваться. К примеру, вдруг ее родителям снова придет в голову написать заявление, а так правоохранительные органы будут в курсе. Может быть, ее объяснения покажутся странными и подозрительными, но, по крайней мере, полиция будет знать, с кем и куда она уезжает.
Настя вдруг поймала себя на мысли, что уже думает о поездке, как о решенном вопросе. Значит, решение было принято, оставалось только минимизировать риски, чтобы опять не стать беззащитной жертвой, беспомощной и жалкой. Почему-то готовность противостоять гипотетическим притязаниям Олега не вызывало в ней столь панического ужаса, как ожидание очередного выяснение отношений с родителями. Что ж, похоже, из двух зол она предпочитала выбрать меньшее. Приходилось признать, что в какой-то момент ее жизненный путь явно свернул не туда, раз любящим родителям Настя решила предпочесть общество человека, который чуть не погубил ее, когда решил самовольно присвоить себе, как какую-то вещь. Острое чувство обиды снова всколыхнулось в ней, затопив все нутро своей ядовитой, как ртуть, субстанцией, от которой к небу приливала едкая желчь. Радовало только одно, как бы Олег не старался загладить свою вину, она никогда не сможет забыть того, что он с ней сделал. Ее шрам станет вечным напоминанием того, на что этот человек способен, и тем самым поможет ей избежать несусветной глупости, если вдруг она с чего-то решит уступить и ответить на его чувства. Что касается Олега, то Настю волновали исключительно посягательства на ее тело. Если он рассчитывал, что из благодарности за помощь она кинется в его объятия, то его ожидало разочарование. Вопрос в том, как он будет справляться с ее отказом, и во что это может вылиться для самой Насти.
В этот момент к ней неслышно приблизился Олег, чтобы осведомиться о ее самочувствии. Он легко коснулся ее лба, на всякий случай проверяя температуру, и увидел, что девушка не спит.
Как ты себя чувствуешь? Тихо спросил он у Насти.
Вместо ответа она пытливо всматривалась в лицо наклонившегося к ней мужчины, словно пытаясь прочесть его тайные мысли. Олег спокойно встретил ее изучающий взгляд и замер в ожидании.
Потом ты меня отпустишь? Медленно с расстановкой спросила у него Настя.
Не было нужды пояснять, что именно она имела ввиду. Они оба понимали, что Настю интересует то, что произойдет после их совместной поездки, если девушка даст на нее согласие.
Я уже отпустил тебя, Настенька, с нежной грустью произнес Олег, ласково глядя ей прямо в глаза.
Он недооценил свободолюбия робкой девочки, и этот просчет чуть не стоил ей жизни. Забирая ее себе, Олег был готов играть ее чувствами и сознанием, умело ломая и подстраивая под свои желания, но и вообразить себе не мог, что за это придется платить столь страшную цену. Он отпустил ее в тот самый миг, когда остро заточенная сталь пропорола на его глазах тонкое тело, обрывая бесценную жизнь самого дорогого ему человека.
Тогда я поеду с тобой, озвучила свое решение девушка, и помимо воли в сердце Олега вспыхнула надежда, которую он уже отчаялся воскресить в себе.
Не в его характере было упускать посылаемый судьбой шанс, даже если он был ничтожно мал, тем более, когда дело касалось Насти.
Глава 5. «Будет терем в лесах, будешь ты со мной»
Олегу потребовалось несколько дней, чтобы подготовиться к поездке. Дел было много, но, составив по привычке план действий, он принялся методично их выполнять: договориться об аренде коттеджа, проверить машину на СТО, упаковать вещи, закупиться продуктами. Не забыл он и о своих попутчицах Насте и Тяпе. Для таксы приобрел корм, но вот с девушкой ситуация обстояла несколько сложнее, ведь для поездки, помимо еды, ей требовалась подходящая одежда.
Сначала Настя хотела заехать домой за вещами, но ее звонок родным, во время которого она сообщила им о предстоящей поездке, закончился градом слез с ее стороны. Олегу еле удалось успокоить девушку, не желавшую даже мысленно повторять то, что ей высказали по телефону, поэтому он предложил без лишней нервотрепки съездить в торговый центр и купить все, что нужно. Настя была согласна на это при условии, что со временем обязательно возместит ему траты за ее вынужденные обновки. Олег без пререканий устно подтвердил договоренность, позволявшую решить возникшую проблему здесь и сейчас, а то, что произойдет в отделенном будущем, его пока мало волновало.
Поход по магазинам дался Насте нелегко. Олег снабдил ее списком обязательных вещей, которые нужно было приобрести, вручил банковскую карту и отвез в торговый центр неподалеку. Он был готов подождать в машине, чтобы ничем не стеснять девушку, но Настя не смогла решиться пройтись по шумному торговому центру в одиночестве, поэтому Олегу пришлось сопровождать ее. К счастью, уже наступил сентябрь, школьники и студенты вернулись в стены своих альма-матер, поэтому в многоэтажном здании со множеством магазинов было немноголюдно. Это обстоятельство, с одной стороны, радовало, но с другой стороны, привлекало к их паре более пристальное внимание продавцов, заинтригованных их тихими перебранками между собой.
Зачем мне двое штанов? Громким шепотом возмущалась Настя, вертя в руках утепленные небесно-голубые брюки спортивного типа.
Чтобы было во что переодеться, с бесконечным терпением в голосе пояснил ей Олег.
Для этого у меня уже есть джинсы, возразила Настя.
А как ты собираешься их стирать? Ночи уже прохладные, вещи не смогут быстро высохнуть, обязательно нужно что-то брать на замену, рассудительно изрек Олег, и против его аргумента Насте было нечего возразить.
Ну, а кофт-то мне зачем так много? Не унималась девушка, когда к выбранным ею водолазке и толстовке, Олег добавил черный свитер грубой вязки.
Чтобы не замерзла у меня там, веско произнес Олег, не позволяя ей отложить свитер обратно. Мне пообещали, что в коттедже будет тепло, но всякое бывает. Выбери еще себе пару футболок, сказал он и, увидев, что Настя снова приготовилась с ним спорить, добавил, но, если нравится, можешь ходить в моих».
Так и не издав ни звука, Настя захлопнула приоткрытый было рот и молча направилась к ближайшему стенду с женскими футболками.
Обувь пришлось выбирать под чутким руководством Олега, и в итоге Настя обзавелась удобными ботинками кроссового типа, в которых ей понравилось абсолютно все, кроме ценника. Но если с необходимостью подходящей обуви она еще могла примериться, то следующий отдел с одеждой, в который повел ее Олег, был уже за гранью ее понимания.
Не нужна мне горнолыжка, категорично заявила Настя и уперлась ногами в пол, всем своим видом демонстрируя, что Олегу придется тащить ее силком, если он вздумает настаивать. Мы ведь ненадолго уедем, мне это просто не понадобится.
Горнолыжный костюм на Алтае тебе и летом может понадобиться, это как с погодой повезет, философски заметил Олег. Без теплой верхней одежды я тебя не повезу, куплю тогда сам пригрозил он, но будет намного лучше, если ты померяешь.
Насте пришлось уступить ему и нехотя примерить несколько теплых курток со штанами. Ей было все равно, какой расцветки будет костюм, поэтому остановила выбор на первом же цветастом изделии, которое подошло ей по размеру. Видя, что с каждой купленной вещью настроение Насти все больше портится, Олег повел ее на фуд-корт, чтобы передохнуть и подкрепиться. Пока он недоумевал, почему шоппинг, вопреки сложившемуся мнению о женском поле, так странно действовал на девушку, Настя мысленно прикидывала, что задолжала Олегу порядка трех своих зарплат. Если, конечно, ей удастся в ближайшем будущем найти работу с прежним уровнем заработной платы, горестно вздыхала она про себя, но была полна решимости рассчитаться с долгом.
Когда через пару дней Олег предупредил Настю, что они уезжают рано утром, она и предположить не могла, в какую несусветную рань придется вставать. Оказалось, что отъезд был запланирован на пять утра, но подъем был объявлен аж в четыре. Если учитывать, что заснула Настя, как обычно, около часа ночи, то, неудивительно, что Олегу пришлось несколько раз ее будить. С превеликим трудом поднявшись с постели, Настя медленно оделась и побрела умываться. В коридоре ей пришлось обходить груды коробок и пакетов, громоздившихся у входной двери и ожидавших своего часа. Олег деловито сновал по комнатам, проверяя, ничего ли не было забыто из продуктов и вещей. Немного освежившись после умывания, Настя предложила свою помощь мужчине с переносом вещей в машину, но оказалось, что ей была отведена другая роль.
Спускайтесь с Тяпой вниз, сказал ей Олег, вручая поводок, будете вместе караулить машину, пока я ношу вещи.
Он подогнал свой вишневый Dodge к самому подъезду, чтобы было удобнее грузить сумки в кузов пикапа. Олегу пришлось сделать четыре ходки, чтобы спустить весь багаж.
Такое ощущение, что он всю квартиру решил с собой перевезти, ворчливо пожаловалась таксе Настя, ежась от утренней уличной прохлады, от которой ее не спасали даже плотные темные брюки спортивного типа и утепленная серая толстовка. От вида Олега в одной футболке ей становилось еще холоднее, но мужчине, судя по его виду, было вполне комфортно.
В столь ранний час во дворе никого, кроме них, не было. Беспрестанно зевая, Настя с завистью думала о всех тех, кто спокойно спал себе в теплых постельках и видели десятый сон. «Надеюсь, эта поездка стоит таких мучений», думала она, преисполненная ненавистью к столь ранним пробуждениям. Но вот, загрузив последнюю партию вещей, Олег захлопнул борт и сообщил, что они могут отправляться. Донельзя обрадованная Настя поспешила занять заднее пассажирское место в заранее прогретом салоне. На сиденьях она обнаружила небольшую дорожную подушку, плед и брошенную ветровку Олега. Девушка хотела позвать к себе Тяпу, но собака по привычке устроилась спереди на полу. Разлечься у водителя ей мешали ножные педали, а вот напротив пассажирского места пространства для нее было вполне достаточно.