Мойя сделала шаг, всего один. Ее ноги застыли на месте, и она чуть не упала. Глянув вниз, она поняла, что по самые щиколотки погрузилась в каменный пол. Сзади послышались вздохи отчаяния, и, обернувшись, она увидела, что остальных постигла та же участь, как будто мрамор растаял, а затем тут же снова окаменел.
Отвечайте на мои вопросы! вскричал Дроум, отчего весь зал содрогнулся.
Мойя чувствовала, как в несуществующих ушах стучит ее воображаемое сердце, и на нее вновь накатило желание преподнести богу ключ.
Это как-то связано с Голроком? спросил Дроум.
Снова тишина и, разумеется, никто не сдвинулся с места.
Дроум потер бороду, разглядывая путников, затем встал, спустился по лестнице и остановился перед Дождем. Тот смотрел на бога с необъяснимым спокойствием, как будто Дроум устроил не слишком увлекательное представление. Подобное выражение никогда не сходило с лица гнома. Лишь оказавшись в ловушке загробного мира перед лицом непостижимого, могущественного, сияющего бога, Мойя осознала, насколько это выражение всегда казалось ей неуместным. Возможно, каменное лицо особая гномья добродетель, воплощением которой являлся Дождь. Это, несомненно, объясняло, почему люди считали, что дхерги рождаются из камней.
Я твой господь, Дождь! Скажи мне, как ты вошел в мои владения.
Мойя скривилась: Разве можно отказать собственному богу?
Через врата, без колебаний ответил Дождь. Когда я подошел, они уже были открыты.
Дроум прищурился, разглядывая гнома.
Как они открылись?
Все остальные следили за Дождем, а бог тем временем угрожающе шагнул к нему:
Как?
Если бы Дождь сломался, Мойя не стала бы его винить. Ей и самой хотелось рассказать, а ведь Дроум даже не был ее богом. Отчасти она надеялась, что Дождь признается; тогда все закончится. От одного присутствия бога было больно, как если бы у нее на глазах кто-то грыз лезвие ножа. Зубы-то не ее, но она все равно взмолилась бы, чтобы это прекратилось.
Ну же, давай, расскажи ему! Сделай это, и мы сможем
Сверху послышалось хлопанье крыльев, и все, включая Дроума, подняли глаза.
В зал, полный отполированного камня и водопадов из драгоценных металлов, влетела птица. Ворон. При каждом взмахе его крыльев по залу разносилось страшное эхо, напоминавшее барабанный бой. Ворон облетел зал по кругу и приземлился на трон. Зловеще наклонив голову, как иногда делают птицы, он посмотрел на них и разразился пронзительным карканьем. Твердый, непроницаемый камень отразил звук.
Дроум уставился на птицу и нахмурился.
Ладно, сказал он, оглянувшись на тех, кто застрял в черно-белом каменном полу. Я не тороплюсь, а вот у тебя, кажется, времени в обрез.
Мойя не поняла, к кому он обращается: к кому-то из них или же к птице.
Дроум улыбнулся:
На моей стороне вечность. Оставайтесь, сколько пожелаете. Я не прочь и подождать. Но вы не уйдете до тех пор, пока не расскажете мне то, что вы Он повернулся и посмотрел на ворона, и, судя по всему, моя сестра пытаетесь от меня утаить.
Он хлопнул в ладоши. Из пола поднялись каменные пласты и, образовав стены, замуровали путников. Достигнув высоты вдвое больше их роста, они сошлись наверху в виде купола с крошечным окошком сбоку. Слишком маленькое, чтобы просунуть кулак наружу, оно пропускало единственный лучик света, падавший прямо в лицо Мойе. Вряд ли это было случайно.
Когда будете готовы ответить на мои вопросы, просто сообщите Голлу, он даст мне знать.
Кто такой Голл? Птица? Имя или фамилия Чернильноволосого? Или кто-то еще?
Ноги Мойи по-прежнему не двигались, и она была обречена стоять лицом к трону Дроума, возможно, целую вечность.
Сколько времени прошло с тех пор, как мы умерли? Сколько еще пройдет до того, как Сури выдаст тайну драконов или погибнет? Когда наши тела разложатся в болотной жиже? Сколько нам осталось до того, как мы погибнем по-настоящему и навсегда?
За стенами темницы вновь закаркал ворон.
Глава девятая
Равноценный обмен
Для многих говорить правду нечто само собой разумеющееся. Для остальных разговор это поиск лжи и скрытых значений.
«Книга Брин»
Дверь открылась, и снова вошла Нирея. Она по-прежнему была одета в белоснежную ассику, но выражение ее лица изменилось. Опустив голову, она искоса поглядывала на Сури, как виноватый ребенок смотрит на рассерженного родителя.
Я э начала она и, замявшись, закрыла дверь. Что бы она ни намеревалась сказать на сей раз, она хотела сказать это наедине. Нирея сделала три шага в глубь комнаты. Когда я была здесь в прошлый раз, я э неуверенно мямлила Нирея. На ее лице сменялись неловкие гримасы. Ты застала меня врасплох, и я скверно себя повела. Судя по тону, она извинялась, вроде бы даже искренне.
Нирея сделала еще три шага, на два больше, чем в прошлый свой визит.
Ты, э выглядишь лучше, наконец выдавила она.
Сури осмотрела себя. Вэсек сдержал обещание, и Сури смогла принять ванну она даже сама себе казалась грязной, а еще ей хотелось произвести на фрэев хорошее впечатление. Новая одежда якобы подарок Ниреи, но на самом деле явно задумка Вэсека была простым льняным платьем. Сидело оно плохо, зато было чистым и удобным.
Тебе, наверное, интересно, почему я вернулась? спросила Нирея.
На самом деле нет, но Сури радовалась возможности поговорить еще раз. Несмотря ни на что, она все еще надеялась осуществить план Арион и считала Нирею самым подходящим для этого кандидатом.
Сцепив пальцы, фрэя прижала руки к груди.
Я пришла, потому что хочу знать, почему Арион нас предала. Я сама так и не смогла найти ответ на этот вопрос, может, ты мне поможешь. Почему она отринула свое наследие и Феррола? Как она могла примкнуть к рхунам и предать свой народ? Ты была права: меня опечалило, что она решила стать миралиитом. Это отвратительно, но я могу понять ее решение. Сейчас они правящий класс, а Арион всегда жаждала власти и почитания.
По-моему, мы говорим о разных людях, возразила Сури. Арион никогда к этому не стремилась. Ей нравились игры в веревочку, ванны и хороший чай. А миралиитом она стала не для того, чтобы оказаться у власти, а потому, что такова ее природа. Я никогда не встречала никого лучше, чем она. Жаль, что ты не знала ее так, как знала я.
Но это не объясняет, почему она пошла против собственного народа. Почему она это сделала?
Она этого не делала.
Маску дружелюбия на лице Ниреи исказила вспышка гнева.
Ну разумеется, сделала! Она убила сотни своих сородичей!
Сури покачала головой:
Нет. Это неправда.
Нирея выбросила вперед руку, указывая на стену, отчего рукав одеяния задрался до локтя.
Она создала дракона, который перебил все наше войско и едва не убил фэйна!
Сури вновь покачала головой:
Нет, Арион никогда бы не сделала ничего подобного, даже если бы умела. А она, между прочим, и не умела.
На секунду Нирея застыла с открытым ртом. Потом вновь сложила руки и пристально посмотрела на Сури.
Сури сомневалась, надо ли продолжать. Не хотелось еще больше злить Нирею, однако рискнуть стоило. Эта пауза могла оказаться ее единственной возможностью.
Когда твоя дочь приехала в Рхулин, она раскрыла невероятную тайну, мягко начала Сури. Видишь ли, как и ты как и все здесь, она считала рхунов чем-то вроде животных. Она поняла свою ошибку, обнаружив, что мы существа, у которых есть мысли, чувства, надежды, мечты и страхи. Ее это удивило. Но что действительно поразило Арион, так это то, что мы тоже умели применять Искусство.
Нирея прищурилась, слегка нахмурившись:
То есть как миралииты?
Да, именно. Арион стала моей наставницей, но я кое-что умела еще до ее появления. Сури провела рукой по волосам и криво улыбнулась: Она хотела, чтобы я побрила голову, но я отказалась. Купание достаточная жертва с моей стороны.
Нирея бросила на нее скептический взгляд.
Ты мне не веришь? спросила Сури.
Нет, не верю. Если бы ты умела пользоваться магией, кто бы удержал тебя в плену?
Сури дернула за ошейник:
Здесь нарисованы знаки, которые называются Оринфар. Они создают преграду между мной и Искусством. Пока на мне этот ошейник, магия не действует. Я согласилась надеть его, потому что только так могла добиться аудиенции с вашим фэйном. Арион считала, что, если Лотиан увидит нас, увидит меня, он поймет, что рхуны имеют такое же право на жизнь, как и фрэи. Я приехала сюда с одной целью: вести переговоры о прекращении войны. Я рисковала жизнью, чтобы заключить мир между нашими народами, потому что этого хотела твоя дочь.
Нирея покачала головой:
Нет. Нет быть не может. Она сражалась против нашего народа. Она нарушила Закон Феррола! Она убила сотни солдат фэйна в Алон-Ристе, сотворив дракона.
Нет. Существо, которое ты называешь драконом, сотворила я. Арион никогда никого не убивала, ни фрэя, ни кого бы то ни было еще. Да, она помогала рхунам защищаться, но сама никогда не нападала. Никогда. А вот про Лотиана и его сына я такого сказать не могу. Твоя дочь погибла у меня на глазах. Она оттолкнула меня в сторону и спасла мне жизнь. Мовиндьюле напал и убил ее.
Принц? Это он?..
Сури кивнула:
Убил ее, объявив предательницей. Но она никого не предавала. Все, чего когда-либо желала Арион, это мир.
Долгое время Нирея внимательно разглядывала Сури, затем подошла чуть ближе и рассмотрела ошейник.
Так а если эту штуку снять? Она указала на сдерживающее устройство на шее Сури. Что произойдет?
Сури улыбнулась:
Все существенно изменится.
Имали сидела на табурете у камина, пытаясь согреться после прогулки до дома Вэсека под ледяным дождем, и слушала рассказ Ниреи о последней встрече с Сури. Дом Мастера Тайн крошечное, скромное жилище для столь важной фигуры располагался в полумиле от главной площади. Имали представила себе раздражение, которое испытывал Вэсек, вынужденный пешком ходить во дворец для ежедневных докладов фэйну.
Многие заподозрили бы, что недовольство Вэсека фэйном прямой результат обиды, нанесенной ему Лотианом, однако Имали считала, что его поводок порвался от тысячи мелких трещин, копившихся столетиями. Как бы то ни было, она радовалась возможности иметь Вэсека в числе союзников, по крайней мере, пока.
Как и следовало ожидать от Мастера Тайн, в доме отсутствовали предметы роскоши и какие-либо милые мелочи, но не все объяснялось положением Вэсека. Здесь не было не только украшений, картин и подушек, но даже цветов. Мебель почти отсутствовала. Кроме табурета, на котором разместилась Имали, сесть было некуда. Вместо стола имелась лишь крошечная полочка, на которой стояла одинокая пустая чашка. Вэсек жил так, будто готовился в любой момент исчезнуть как дерево без корней.
По сравнению с ним Нирея словно принадлежала к другому виду. Она целиком состояла из корней. Жрица жила в той же деревушке, где родилась, и редко покидала ее. Последний раз Имали видела Нирею более столетия назад, но это не имело значения. Жрица относилась к тому типу существ, которые никогда не меняются. Продолжительность жизни фрэев составляла тысячи лет, однако немногие правильно использовали отпущенное им время. Даже Вэсек, переставший играть свою роль, шел по прежнему пути. Фрэи находили для себя удобный угол и оставались там, если ничто не вынуждало их его покинуть. Нирея была примером подобной крайности. Она рано достигла успеха в племени умалинов, а ее детская вера так удачно нашла продолжение во взрослой жизни, что ее карьеру можно было счесть судьбой, дарованной свыше. Нирея, несомненно, так и думала. Если перчатка хорошо сидит, нет смысла искать другую. За этим неизбежно следовала уверенность в своих убеждениях. В бесцветном доме Ниреи с задвинутыми шторами и запертыми дверями мир оставался удобно черно-белым.
Когда жрица завершила доклад, Вэсек сказал:
Спасибо, Нирея. Мы ценим твою помощь в данном деле и передадим Волхорику, как сильно ты нам помогла. Думаю, тебе не нужно возвращаться.
Эти слова удивили Имали, но она предпочла показать, что они с Вэсеком заодно, и кивнула:
Да. Можешь ехать домой. Дальше мы сами справимся.
Они ждали, когда Нирея уйдет, но та, замешкавшись, неуверенно провела языком по передним зубам.
Что-то еще? спросил Вэсек.
А есть одна вещь. Сури сказала, что Арион Последовала пауза, во время которой, казалось, сомнение пришло на смену двум тысячам лет убежденности.
Сури? Нирея впервые назвала рхунку по имени.
Ну, она сказала, что Арион только защищалась от нападений, продолжила жрица. Если верить ей, моя дочь ни разу не нарушила Закон Феррола. Значит, она не была предательницей. Если это так, не мог бы фэйн сделать публичное заявление, чтобы очистить имя моей дочери?
И вывести пятно, испортившее твою репутацию? подумала Имали.
Мы рассмотрим этот вопрос. Спасибо за то, что уделила нам время. До свидания, Нирея, сказал Вэсек.
После ее ухода Имали, закрыв дверь, повернулась к Вэсеку:
Почему ты отправил ее домой?
Потому что терпению Лотиана приходит конец. Я так и не смог показать ему, что мы хоть как-то продвинулись, и скоро он возьмет все в свои руки.
Это очень плохо, особенно теперь, когда мы узнали, что рхунка прибыла сюда в поисках мира.
Неужели? С чего ты взяла, что рхунка говорит правду? Я не верю ни единому ее слову и считаю, что тебе тоже не стоит.
Но она подтвердила слова Лотиана. Она признала, что умеет создавать драконов.
Это совершенно ничего не значит, кроме того, что она придерживается истории, с которой прибыла сюда. Не вижу повода менять свое мнение по этому вопросу.
Признаюсь, я так и не решила, кому верить. Ты привел разумные доводы, но Лотиан и Мовиндьюле давно утверждали, что дракона сотворила именно рхунка, а не Арион. А рхунка, находящаяся у нас под стражей та самая, которой приписывают этот подвиг, не опровергла их утверждения.
Думаю, «утверждение» здесь главное слово. Весьма трудно вообразить существование рхуна-миралиита, но возможно ли, что кто-то из них знает больше, чем фэйн сын первого заклинателя?
С другой стороны, Арион превосходно владела Искусством и преподавала в академии. Она победила Гриндала, а Фенелия дала ей прозвище Цензлиор. Разве не более вероятно, что дракона сотворила именно она? Но помимо предположений о том, кто знает, как их создавать, есть один неоспоримый факт.
Какой?
Дракон всего один. Почему? Очевидно, смерть помешала Арион сотворить для Нифрона других драконов. Если бы рхунка это умела, мы бы сейчас это не обсуждали. Небо уже потемнело бы от драконов, и они уничтожили бы наш народ. Как ты объяснишь, что мы до сих пор живы?
Имали покачала головой:
Никак, но это не единственное, что мне непонятно.
А что еще?
Нирея упомянула ошейник. Он действительно существует?
Да, но это вовсе не означает, что он мешает ей колдовать. Я мог бы заявить, что ботинки, которые я ношу, мешают мне летать, но это неправда.
Тогда зачем она его носит? У меня сложилось впечатление, что ее доставили сюда в клетке. Не вижу необходимости в ошейнике. Его когда-нибудь использовали, чтобы ограничить ее передвижения? Может, ее раньше сковали цепями, а тот, кто освободил ее, забыл снять ошейник?
Вэсек на мгновение задумался, водя глазами из стороны в сторону.
По правде говоря, если подумать там негде прикрепить веревку или цепь, разве что просто сделать петлю.
А ключ у тебя есть?
Нет, но он мне и не нужен.
Если нет необходимости его снимать, значит, не должно было быть причины надевать его. Ты со мной не согласен?
Вэсек не ответил.
Там есть рисунок?