Не заметил.
Имали вновь послышался вызывающий трепет голос Трилоса.
У тебя недостаточно деталей, чтобы составить целостную картину. Тебе нужен второй миралиит, Имали, иначе ничего не выйдет. Вот чего ты не знаешь и пока не можешь понять второй миралиит не обязательно должен быть фрэем.
Если бы эти слова произнес кто угодно, кроме Трилоса, Имали давно выбросила бы их из головы. Но теперь она не могла думать ни о чем другом.
Вэсек пребывал в задумчивости. В отличие от Ниреи, даже остановившись на том или ином предположении, он никогда не отбрасывал любую другую возможность, какой бы абсурдной она ни казалась. Имали поднялась с табурета и подошла к окну. Ледяной дождь лил как из ведра. Ветви деревьев обледенели, и вся улица блестела.
О чем ты думаешь? спросил Вэсек.
О том, что мне пора поговорить с этой рхункой. Имали кивнула, словно подтверждая принятое решение.
Что ты надеешься узнать?
Правду.
Фрэи передвигались очень тихо. Сури никогда не слышала их шагов, хотя знала, что кто-то всегда стоит на страже. Дверь в ее комнату была закрыта, однако, насколько она знала, не заперта на засов. И все же закрытая дверь беспокоила ее, пусть и не так сильно, как раньше. У Сури больше не тряслись поджилки от страха, но воспоминание об этом состоянии преследовало ее как дурное послевкусие от еды, из-за которой ей когда-то стало плохо. Ей выделили удобные покои, через окно проникал солнечный свет, однако она ни на минуту не забывала, что ее держат в плену. Кому же понравится быть пленником?
Сегодня из-за ненастной погоды свет был тусклым. До слуха Сури доносился тихий стук града по крыше и оконным стеклам. В такой день она, скорее всего, и сама предпочла бы не покидать жилище, но это был бы ее выбор. Иметь выбор вот что по-настоящему важно.
Дверь открылась. Сури ожидала снова увидеть Нирею или же Вэсека. Вместо них в комнату, зацепившись краем ассики о щеколду, неуклюже вошла высокая, крепкая незнакомка с седыми волосами и широкоскулым лицом.
Совсем не похожа на лебедя.
Добрый день. Меня зовут Имали, громким, басовитым голосом представилась незнакомка. Я куратор Аквилы. Хотела бы с тобой поговорить. Можно войти?
Можно что? Сури в смятении моргнула, но тем не менее кивнула.
Фрэя добродушно улыбнулась и сделала то, чего не делал никто из фрэев. Пройдя по комнате, она протянула руку:
Тебя зовут Сури. Верно?
Сури уставилась на раскрытую ладонь куратора. Рука у нее была крупная, мясистая, покрытая морщинами и как будто выцветшая.
Я слышала, что пожимать руки рхунский обычай, объяснила Имали. Вроде бы это показывает, что ты не скрываешь оружия. Доказательство доверия.
Сури никогда раньше не пожимала руки, но решила попробовать. Пальцы Имали, мягче и теплее, чем можно было подумать, сомкнулись вокруг ее пальцев. Женщина крепко сжала руку Сури, дернула ее разок вверх и вниз и отпустила. Учитывая, что обе они ни разу не прибегали к этому ритуалу, у них, по мнению Сури, получилось неплохо.
Имали указала на кровать:
Можно присесть?
Сури кивнула, и странная но явно вежливая фрэя устроилась в изножье, аккуратно сложив руки на коленях.
Посиди со мной, пожалуйста. Это может занять некоторое время.
Это? Сури стало интересно, что она имеет в виду.
Прежде чем начать, я хочу кое-что тебе передать. Из складок ассики фрэя вынула знакомую небольшую сумку. Вэсек говорит, сумку доставили вместе с тобой. Видимо, Джерид думал, что пригодится. Это ведь твое?
Сури взяла сумку и кивнула. Открыв ее, она достала маленькую вязаную шапочку, при виде которой на губах ее заиграла улыбка.
Прежде всего я хотела бы извиниться за то, как с тобой здесь обращались. Я не имею к этому отношения, и когда я об этом узнала, тотчас приняла меры, чтобы исправить ситуацию. Полагаю, это удобная комната? Тебя стали лучше кормить?
Да, ответила Сури, выискивая пальцами крошечные прорехи среди швов вязаной шапочки Арион.
Хорошо. Имали наклонила голову и некоторое время рассматривала свои сцепленные пальцы. Затем, подняв глаза, снова сосредоточилась на Сури. Итак, насколько я понимаю, ты прибыла к нам, чтобы провести мирные переговоры. Наши вожди договорились об этом заранее посредством голубиной почты, но, как выяснилось, Лотиан тебе солгал. Все это оказалось ловушкой, организованной для того, чтобы помочь ему узнать секрет создания драконов. Правильно?
Сури испытала робкое чувство облегчения.
Сначала она спрашивает разрешения, а теперь это?
Вы правы, ответила Сури. И вы первая, кто это признал.
Имали улыбнулась:
Просто я желаю мира между нашими народами и надеюсь, она покачала головой и вздохнула, как будто все это вызывало у нее глубочайшее омерзение, ликвидировать последствия фиаско Лотиана, насколько это возможно.
Сури лишь приблизительно представляла себе, что значит «ликвидировать», и понятия не имела насчет «фиаско», но решила не показывать свое невежество перед первым фрэем, отнесшимся к ней как к личности.
Препятствие на пути к миру сам Лотиан. Он не прислушивается к моим советам и никогда не согласится на мирное решение. Фэйна устроит лишь полное истребление рхунов и инстарья. Будучи фэйном и миралиитом, он считает себя богом, а божества не идут на компромисс. Имали понизила голос. Это лишь одна из причин, по которым я и некоторые другие надеемся сместить его. Найти ему замену. К сожалению, это не так просто.
Если бы вы сняли с меня это, я могла бы помочь. Сури потянула за ошейник, плотно облегавший ее шею; он не душил, но глотать мешал.
Имали перевела взгляд на ошейник:
Что ты сделаешь, если я сниму его?
Вы, видимо, хотите спросить, не разнесу ли я эти стены и не пролью ли на город огненный дождь?
Дружелюбная улыбка исчезла. Куратор Аквилы выпрямилась, округлив глаза, и медленно кивнула:
Да, именно об этом я и спрашиваю.
Сури посмотрела мимо нее на ледяной дождь, стучавший в окно. Она не раз думала об этом. Сури представляла себе, каково будет восстановить связь с Искусством. Как прекрасно будет призвать силу, скопить ее, а затем выпустить резким взрывом.
Это привлечет их внимание, потребует от них уважения. Они выслушают меня так же, как сделал это Гронбах. Вот только
Я прибыла сюда не просто так и не за этим.
Имали пристально разглядывала ее.
Хотелось бы тебе верить.
Могу сказать то же самое, а ведь у меня больше поводов сомневаться в вашей искренности. Вы признали, что меня обманули и со мной дурно обращались. Я доверилась вашему фэйну, а он меня предал. Если вы и правда хотите ликвидировать последствия Она снова потянула за ошейник. Неплохой первый шаг снять это.
Имали, нахмурившись, продолжала смотреть на металлическое кольцо.
Это сложнее, чем ты думаешь.
Долото или пила вполне справятся.
Имали улыбнулась:
Я не это имела в виду. Я говорила не о том, чтобы снять его физически Она замолчала и прищурилась, внимательно глядя на шею Сури. Что-то привлекло ее внимание, что-то новое. Имали потянулась рукой к ошейнику, но замерла. Можно?
Опять демонстрирует хорошие манеры.
Вместо ответа Сури пожала плечами.
Имали коснулась ошейника. Сури почувствовала, как тот едва заметно сдвинулся, и услышала металлический щелчок. На мгновение Сури решила, что Имали расстегнула его, но кольцо не стало свободнее. Ничего не изменилось.
Как странно, произнесла Имали, убрав руку. В замке на твоем ошейнике нет замочной скважины.
Что это значит?
Это значит, что его нельзя снять, кроме как ну, как ты и сказала, срезав его.
Имали поджала губы. Ее что-то беспокоило.
Сури не могла понять, в чем дело, и решила, что раз Имали не готова об этом говорить, лучше подождать.
Имали успокоилась, то ли приняв решение, то ли на время отложив его принятие. Бросив взгляд на дверь, она спросила:
Сури, зачем Нифрон прислал тебя? Он не дурак, а отпустить сюда того, кому известна тайна создания драконов, большая тактическая ошибка. Зачем ему рисковать кем-то настолько ценным?
Сури фыркнула:
Нифрон никуда меня не посылал и никогда не считал меня ценной. Он годами называл меня ни на что не годной, потому что я отказывалась создавать других гиларэбривнов. Вы называете их драконами. Нифрон с вашим фэйном во многом похожи. Ни один из них не заинтересован в мире. Но Арион была в нем заинтересована, и Персефона тоже, и это она меня прислала. Ну, «прислала» наверное, не совсем подходящее слово. Она попросила, и я согласилась. Согласилась, потому что так хотела Арион.
Кто такая Персефона?
Вождь нашего народа. Мы называем ее киниг, это то же самое, что ваш фэйн. Нифрон командует ее войском.
Имали с трудом удалось сохранить равнодушное выражение лица, но ее изумление не укрылось от глаз Сури. Пожилая фрэя долго молчала, прежде чем продолжить:
И все же, разве эта женщина, Персефона, не боялась, что ты что мы заставим тебя выдать тайну создания драконов?
Может быть. Не знаю. Она думала только о том, что меня могут убить, но я владею Искусством, так что ни одна из нас особенно не волновалась. Думаю, надежда на спасение жизней и воцарение мира была слишком желанным призом, чтобы отказаться от него из-за страха. Конечно, никто из нас не ожидал этого ошейника. А тайна создания драконов как вы их называете не так ценна, как вы думаете. За сотворение каждого из них приходится платить ужасную цену.
Что ты имеешь в виду?
Жертву. Не ягненка или козу, но жизнь невинного существа, хорошего существа. Кого-то, кого ты любишь.
Имали округлила глаза.
Хочешь сказать, что каждый раз, как фэйн будет создавать дракона, ему нужно будет приносить в жертву фрэя? Невинного фрэя?
Полагаю, что да. Сури кивнула. Вряд ли Лотиану есть дело до рхунов или гномов.
Имали выглядела так, будто ей внезапно дали под дых. Она резко вдохнула. Ее взгляд заметался по углам комнаты, словно замечая ранее скрытые вещи.
Сури, идя сюда, я боялась двух вещей. Во-первых, что ты не знаешь, как создавать драконов и Лотиан убьет тебя, пытаясь раскрыть тайну, которой ты не владеешь.
А во-вторых?
Что тайна тебе известна, Лотиан узнает ее и использует это знание, чтобы уничтожить твой народ.
Я понимаю, почему это плохо для нас, но почему это беспокоит вас?
Потому что этот конфликт, эта война предоставляет прекрасную возможность избавиться от Лотиана. Если он победит, мы упустим шанс свергнуть его. Он проклятие нашей расы, поскольку ставит свое племя выше остальных фрэев. Это противоречит воле Феррола. Задолго до твоего появления, еще до войны, я искала способ свергнуть его и восстановить нашу цивилизацию, однако передо мной стояла одна непреодолимая проблема. Думаю, ты только что нашла ей решение. Если Лотиан убьет невинного фрэя, это даст мне основание для его свержения. Убрав его, мы сможем заключить мир. Тебе надо всего лишь выдать Лотиану тайну, которой он желает обладать, и его собственная жажда власти, его высокомерие все сделают за нас.
Так вы говорите. Сури нахмурилась. Но я чувствую себя белкой, которая отказывается верить волку, утверждающему, что его пасть удобное, уютное местечко для сна.
Но я предлагаю тебе то, ради чего ты пришла. Мир.
Сури с улыбкой покачала головой:
Я предлагаю то же самое, однако вы хотите получить мир и возможность завоевать нас. Если я отдаю тарелку клубники, то не приму в обмен горстку желудей.
Тогда что ты предлагаешь?
Сури пожала плечами:
Драконы позволят Лотиану управлять рхунами. Мне потребуется что-то в этом духе, что-то, что даст мне равноценную власть над фрэями.
Имали ненадолго задумалась.
Есть кое-что, но Она вздохнула.
В чем дело?
Я могу дать тебе то, что ты просишь, но тебе все равно придется сначала дать фэйну то, чего желает он.
Сури нахмурилась.
Мне жаль, но порядок обмена должен быть именно таким, сказала Имали. Только так это сработает.
Вы говорите, как Джерид, перед тем как он надел на меня ошейник.
Имали сердито нахмурилась и, расправив плечи, ответила с видом искренне оскорбленного достоинства:
Я не Джерид.
Я не знаю, кто вы. Сури вновь позволила себе провести пальцами по вязке шерстяной шапочки Арион. Впервые вас вижу.
Но я точно знаю, что вы требуете от меня силу в обмен на обещание, тогда как ваш народ уже дважды предал меня. То ли вы считаете меня невежественной рхункой, которую легко обмануть, то ли полагаете, что у меня ужасная память. Разве я могу вам верить?
Взгляд Имали снова задержался на ошейнике.
А если я сниму с тебя эту штуку? Сниму до того, как ты выдашь тайну? Это ведь восстановит твою магию? Сделает тебя такой же сильной, как миралииты? И при желании ты сможешь убить меня. Словом, я сделаю то же, что и ты: поставлю на кон свою жизнь ради надежды на мир. Этого будет достаточно, чтобы ты стала мне доверять?
Сури сделала вид, что колеблется. Имали не знала возможно, не могла себе представить, что если снять ошейник, Сури сумеет обеспечить честное выполнение условий сделки. Баланс сил изменится: они смогут рассчитывать на то, что получат драконов в будущем, но она сама станет драконом у них на пороге на пороге, в настоящее время не защищенном миралиитами. У обеих сторон будет возможность уничтожить противника.
Да, пожалуй. Снимите ошейник, и мы сможем совершить обмен. Так что вы предлагаете?
Арион когда-нибудь упоминала нечто под названием Рог Гилиндоры?
Глава десятая
Голл
Поначалу было страшно, но интересно, неприятно, но терпимо, трудно, но выполнимо. Потом что ж, потом все изменилось. Теперь я помню лишь крики и слезы.
«Книга Брин»
Мысленно Брин пыталась повторить все, что сказал Дроум. Сведений было столько, что она боялась что-нибудь упустить. Мэйв учила ее использовать повторение как один из способов укрепления памяти.
Это как поднимать тяжелые снопы сена: чем больше ты это делаешь, тем легче становится.
Она только что стала свидетелем беседы с Дроумом, богом бэлгрейглангреан и правителем Рэла.
Настоящий бог! Эреб это город! Город! Прародина человечества нет, всех рас.
Это известие ошеломило и поразило ее. Сначала она не поверила ни единому слову, но причиной тому была лишь гордость, ее собственное упрямое нежелание покончить со столетиями ложных традиций. Когда ей наконец удалось это принять, все сложилось в единую картину.
Некоторые считают, что фрэи, дхерги и рхуны сродни. Так сказал Малькольм много лет назад в хижине Роан, когда все принимали его лишь за неуклюжего бывшего раба с непомерным аппетитом.
Дети Эреба восстали и свергли своего отца. Так Брин перевела отрывок с табличек Агавы. Изначально она решила, что под словами «Эреб» и «отец» подразумевается одно лицо, а не место, откуда они пришли, дом, где они родились. От осознания своей ошибки Брин дрожала всем телом.
Если Эреб это место, возможно ли его найти? Скорее всего, он расположен далеко на востоке. Во всех легендах говорится, что люди бежали от какого-то древнего зла, которое там завелось. Считалось, что первый киниг, Гэт из Одеона, вместе со всеми человеческими кланами пересек море и обосновался в Рхулине во времена великой опасности.
Брин страшно боялась забыть то, что узнала, ведь она понимала, что небрежно брошенные Дроумом слова не просто рассказ о прошлом. Возможно, это еще и суть настоящего и, вероятно, предупреждение о будущем. Не имея при себе пера и бумаги, она полагалась на старые методы.
«Главное все правильно устроить и распределить, учила ее Мэйв. Мозг Хранителя подобен череде комнат, в каждой из которых вдоль стен стоят маленькие ящички. Чтобы запомнить ту или иную вещь, ты должна положить ее в определенное место. Важно использовать группы. Из слов можно составить предложение; из набора предложений складывается история. Смысл зависит от того, куда ты помещаешь то или иное знание. Это имеет решающее значение. Можно найти все, что угодно, если знаешь, где искать».