Азарь терпеть таких не мог. Его с души воротило от подобного рода существ, по недомыслию всех богов старых и новых именуемым мужчинами. Какие они мужики? Тьфу! Дерьмо собачье.
Так или примерно так размышлял Азарь, пока пытался заново взять след беглого Брячеслава. Однако тот или от страху сделался умнее и сумел куда лучше замести следы, либо что куда вероятнее после него тут успел пройти кто-то ещё.
Пока Азарь терял время и разглядывал подозрительные малиновые факелы посреди улицы, негодяй успел скрыться.
Чёрт возьми, факел!
Азарь мысленно обругал себя за то, что потерял много времени, так при этом и не найдя проклятого насильника. Да и на кой бы он ему понадобился сейчас? Да и девица узнала негодяя. Коли убежали, так и пусть себе с ними, в конце концов, можно разобраться и днём. Днём даже лучше чтобы местные видели, что чужак не чинит беззакония и самоуправства, а напротив ищет справедливого суда у старосты.
И Азарь опрометью бросился обратно, пока неизвестные кудесники не погасили свой волшебный цветок.
Ступайте на стр. 180
Лугин несколько мгновений смотрел на ученика, видимо решая про себя, что сейчас будет важнее, а потом кивнул:
Ты прав, медведь весьма любопытный. Неплохо бы узнать, сколько ещё таких симпатяг может бродить по этим лесам, малыш.
Азарь кивнул.
Странствующие философы пригнулись и, стараясь двигаться как можно тише, последовали за косолапым. От зверя они держались на весьма почтительном расстоянии, Азарь едва мог его разглядеть, а скверное зрение старого философа и вовсе не справлялось.
Медведь, как назло, ломился самыми чащобами, через такие непролазные дебри, что философы выбирались кое-как, иной раз на четвереньках. А то Азарю бывало и приходилось вытаскивать откуда-нибудь застрявшего Лугина. Периодически они производили столько шума, что удивлялись, как Потапыч их ещё не обнаружил.
Как и следовало ожидать, через какое-то время они упустили загадочного зверя. Огромная серо-бурая туша не просто исчезла из поля их зрения, а от неё даже не доносилось ни звука.
Кажется, нас заметили, Луги.
Сплюнь!
Азарь красноречиво уставился на учителя, который как раз находился у левого плеча своего молодого спутника. Старый философ посмотрел с такой укоризной, что парню не оставалось ничего другого, кроме как вскинуть ладони перед собой дескать, я молчу.
Несколько мгновений друзья выжидали. Они как могли напрягали зрение и слух, но осенний лес дремал в абсолютной тишине.
Азарь осторожно пошёл вперёд. Он проходил абсолютно бесшумно даже там, где вдоволь валялось полусухого валежника. Со стороны создавалось впечатление, будто Азарь вообще парит, не касаясь земли. Чего нельзя было сказать о его спутнике. Старый философ умудрялся трещать и шуршать даже там, где ученик прошёл бы и пьяным в стельку, не издав ни звука.
Луги, ты сам как медведь в посудной лавке! шипел на него ученик.
Я посмотрю, как ты в моём возрасте будешь по лесам шарохаться!
Луги, я до твоего возраста не доживу!
Это да Дай бог, если до лета дотянем.
Ну, спасибо, старая перечница!
След был чёткий. Он вёл Азаря ещё полверсты, а потом резко разделился и пошёл в разные стороны, как будто из одного медведя резко стало два.
Азарь встал как вкопанный и весь подобрался.
Ты чего? удивился Лугин Заозёрный, не видевший для такого поведения никаких причин.
Нас окружили.
И тут с глаз будто сдёрнули покрывало.
Медведей было штук десять или двенадцать. Они обступали философов практически ровным кругом, и все при этом стояли на задних лапах.
Зачем вы явились в наш лес? проревел косолапый, что стоял прямо напротив Азаря. Вы хотите отнять слёзы?
Азарь и Лугин переглянулись.
Мы просто заблудились, затянул привычную волынку Азарь, вообще не местные. Порядков тутошних не знаем. Сирые и убогие.
Нам своих слёз хватает, поддакнул учёный.
Медведи походили друг на друга как капли воды, взгляд не мог отыскать у них хоть какого-то отличия. И все смотрели одинаково свирепо.
Вы тут не больно-то, не на дураков напали! гаркнул медведь и упёр передние лапы в боки. Азарю много раз так говорили.
Обычно это означало, что нарвался он как раз на полного идиота. А косолапый продолжал: Всякому известно, что лысые живут по ту сторону ручья, и у вас пятнадцать дворов. Какие, к лешему, местные и не местные, когда вы все кучкой живёте? Провести нас вздумал?!
«Нас! подумал про себя Азарь. Во множественном числе». Молодой всё это время гадал, в самом деле ли их окружили или это всё иллюзия и дело придётся иметь всего с одним?
Остальные в это время заохали-заахали, окончательно отметая последние сомнения.
Все медведи были настоящими.
А ты, видно, и впрямь не дурак! Азарь подмигнул своему косматому собеседнику. Редкая удача встретить такого же разумного, как и сам. Даже среди медведей.
Косолапый горестно покивал:
Твоя правда, лысый. Я из них тут самый умный и уже порядком намучился. Не хотят, понимаешь? Ничего не хотят. Я им книги даю мудрые, а они мне: «Не комовское это дело, говорят. Нам-де малинки бы запастись впрок. Да и зима на дворе, негоже нам не спать по зиме, говорят». А я тут у вашего брата подглядел, как с горки кататься. Сам бывалоче кору приспособлю и айда! Вдруг опомнившись, медведь нахмурился и снова напустил грозный вид. Так зачем пожаловали?
Я же говорю, мы шли через лес много дней и заблудились
Мы странствующие учёные, перебил Азаря учитель. Философы. Меня зовут Лугин Заозёрный, а это вот мой ученик Азарь. Я изучаю различные культы, религии и верования. Слышал, в ваших лесах живёт настоящее языческое божество. Это правда?
Азарь вылупился на учителя, словно впервые увидел.
Вы пришли убить Позвида? насторожëнно спросил медведь.
Мы не собираемся никого убивать! нахмурился учёный. Мы просто хотим узнать, что это такое. И правда ли оно существует.
Существует, обронил медведь.
На какое-то время воцарилось молчание. Медведи тихо стояли и частью смотрели себе под задние лапы, а частью хмуро переглядывались между собой. Тот, что разговаривал с людьми, тоже опустил глаза.
Ладно, наконец решился главный. Вам правда не нужны слёзы?
Да на что нам ваши слёзы-то? выпалил Лугин Заозёрный.
Хорошо, кивнул медведь и посмотрел на сородичей. Спасибо, братья, дальше я сам. Расходитесь.
Медведи что-то проворчали, и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: они волновались за говорившего. Кто этих пришлых знает? И чего у них на уме на самом деле? Но медведь непреклонно отослал всех вон, и косолапые вынужденно повиновались.
Меня зовут Трес. Идите за мной.
Медведь подобрал хворост, который всё это время валялся прямо за ним, и двинул по-прежнему через бурелом.
Странное имечко для этих широт, заметил Лугин.
Для чего? не понял Трес.
Для этих мест, объяснил Азарь.
Медведь фыркнул:
Для вас, лысых, может, и странное, а у нас очень даже в самый раз. Трес это от трескун. Вы, наверное, заметили, что я не очень тих, когда иду.
А ещё мы заметили, что ты выражаешься умнее иных людей, произнёс молодой философ. В смысле лысых. Откуда ты такой умный выискался?
А это, друзья мои, долгий разговор. На ходу лучше не вести. Да, в общем, осталось недолго, наберитесь терпения. А там посидим в тепле, кипрея с малинкой попьём Мёду не дам, зима на носу, сами понимаете.
Философы не понимали, но решили не расспрашивать странного медведя. В конце концов, поговорить он вроде не прочь, но не сейчас, так чего лишний раз дёргать? Скоро сам всё расскажет.
По крайней мере, философы на это надеялись.
Поэтому вместо медведя Азарь напустился на учителя.
Лугин? поражённо прошипел он. Лугин Заозёрный? А это мой ученик Азарь? А как же вот это твоё: «Меня зовут Пазей, а это мой сын»? Какого дедера, Луги?
Медведь и впрямь очень умён, я решил не обижать его ложью. На которую, между прочим, он не повёлся с самого начала! в ответ зашипел старый философ. Тем более их была целая толпа. Пожалуй, не стоило раздражать мишек.
Вообще-то у медведей очень хороший слух, проворчал Трес. Так что я всё слышал. Я очень рад, Лугин Заозёрный, что ты решил не лгать, но не считайте меня больше глухарём!
Как скажешь! проворчал Азарь.
И не называйте нас больше мишками
Что, плохие воспоминания? не удержался от ехидства молодец.
Что-то вроде того
Они пришли к некой усреднённой постройке между медвежьей берлогой и человеческой землянкой. Лаз был занавешен грубой мешковатой дерюгой, а на покрытой дёрном и сухостоем крыше росла малина.
Внутри было достаточно просторно, чтобы берлога вместила в себя штук пять-шесть медведей, причём вытянувшихся в полный рост на нормальных таких дубовых полатях. В действительности же в дальнем углу был свален ворох примятой соломы, на которой, видимо, спал Трес. По всей земляной стене справа от входа тянулись берестяные короба. А слева
Слева это был отдельный разговор, поскольку там стояли книжные полки. Они были грубо вырублены не сколочены, а именно вырублены, из цельного ствола огромного дуба. И книг на них было не меньше пятидесяти. Ничего удивительного, что Азарь в первую очередь подошёл именно к ним.
Мать честная, Луги, ты тоже это видишь?
Так же отчётливо, как и тебя. И ты всё это прочитал, почтенный Трев? обратился он к медведю.
Трес.
Прости, пожалуйста, повинился Лугин. Я просто немного сбит с толку.
Трес разложил хворост перед коробами и размял затёкшую спину совсем как человек.
Честно говоря, не всё, Лугин Заозёрный. Твою книгу я не осилил. Ох и нудный же ты мужик
Азарь расхохотался.
Видишь, Луги? Не один я так считаю! Чёрт возьми, тут и правда есть твоя писанина! воскликнул Азарь, уставившись на увесистый том под названием «Трактат о сути вещей».
Лугин вздохнул.
Вообще-то я написал много чего и помимо него
Медведь между тем наломал хворост мелкими веточками и сложил в маленький шалаш прямо на землю в самом центре берлоги. Потом Трес что-то пробубнил себе под нос, и хворост занялся огнём.
О, поражённо произнёс Лугин, хотя чему тут было удивляться, когда Трес или кто-то из его медведей смог укрыть целый отряд пологом невидимости?
Говорящий зверь порылся в коробах и выудил оттуда закопчённый глиняный горшок, куда высыпал несколько пригоршней сушёных трав, а потом выкатился во двор, чтобы набрать в кувшин снега.
Азарь и Лугин на какое-то время остались в берлоге, предоставленные сами себе. Оба философа продолжали изучать медвежью библиотеку и тихо дурели. Тут тебе и «Луэнсио» Мореля Геннора, и «Странствия» Ярыги Трумсфьелля, и «Житие святого Арефа-затворника» от неизвестного автора, не говоря уже о «Трактате о сути вещей» самого Лугина. Книги были самые разные, от тоненьких берестяных тетрадей, наскоро переплетённых меж собой, до толстенных пергаментных фолиантов в твёрдых кожаных переплётах. Нашлось даже несколько глиняных табличек с клинописью.
Временами философы переглядывались и пучили друг на друга глаза в невероятной степени изумления. Обоим хотелось обсудить небывалое открытие, но, памятуя о хорошем слухе медведей, пока не решались.
Когда вернулся Трес, он поворошил прогоревший хворост и поставил кувшин со снегом и травами прямо на него. А совсем скоро все трое сидели на коробах и пили душистый отвар малины, смородины, кипрея и мяты из кое-как выструганных деревянных плошек.
Трес, начал Лугин, прости мне, старому, моё любопытство, но всё-таки: откуда ты взялся? Откуда взялись вы все? Вы же настоящее чудо! Я раньше никогда даже не слышал о разумном медвежьем племени.
Мы называем себя кóмами. И существуем, в общем-то, давно. Мы всегда жили с лысыми в мире. Они делились с нами всякой вкуснятиной, а мы взамен позволяли им охотиться в нашем лесу и добывать дикий мёд. Есть у вас такое кушанье блины вроде. Так вот, они как пекут, так первые нам несут на поклон. Первый блин кóму. Приятно, знаете ли Ну, и мы их не обижаем, вы не думайте. Я им, помню, сам как-то целый туес мёда земляных пчёл приносил.
Они разве медоносят? изумился старый философ.
Медведь изумился в ответ:
Всегда медоносили, а у вас что, нет?
Подожди, вклинился Азарь, это что же выходит, ты нам таки поверил, что мы не из тех лысых, что от вас за ручьём живут?
Да уж конечно, ком закинул ногу на ногу и подбоченился. Были б местными, всякие глупости бы не спрашивали. Диво, конечно, что где-то ещё лысые живут. Ну да чудес в мире и так вдоволь. Кто знает, чему придётся удивляться завтра?
Лугин повернулся к Азарю.
Мне нравится этот парень!
Азарь и Трес расхохотались одновременно.
Глупые братья у нас тоже имеются, продолжал ком, те, что на четырёх лапах ходят и разговаривать не умеют. Вот их, пожалуй, медведями можно было бы назвать Но тоже лучше не надо.
Так почему вас не стоит медведями называть? вернулся к этой теме Азарь. Это у вас какое-то оскорбление или что?
Ком замолчал и уставился на дно своей миски.
Лугин повернулся к Азарю и постучал указательным пальцем себе по лбу. Молодой лишь развёл руками.
В общем-то нет, продолжал медведь после недолгой паузы, не обращая внимания на людей, никакое это, конечно, не ругательство
Философы обратились в слух. Лугин отставил питьё.
Некоторым даже нравилось, когда нас называли мишками. Мило так. Говорю же, мы жили с лысыми в ладу.
Жили? тут же почуял неладное Азарь.
Да, кивнул Трес. Мы с лысыми веками мирно существовали бок о бок, помогали друг другу, устраивали гуляния Они в нашу честь даже целый праздник придумали.
Комоедица! догадался Азарь.
Косолапый кивнул.
Комоедица. Весело жили, дружно. Пока не появилась она.
Лугин закатил глаза, дескать, опять всё из-за бабы. В порыве сладкой мстительности Азарь с удовольствием хорошенько ткнул его локтем в бок. Учитель стиснул зубы, но ничего не сказал.
Млава. Она явилась из-за ручья и самовольно вломилась в берлогу к медведь слегка помялся, видимо, подбирая слова, а потом махнул косматой лапой. Не знаю, как это на ваш язык перевести. Мы называем их гщшоыа
На что это похоже? спросил Азарь. Это какое-то занятие или
Кровное родство. Трое комов от одной матери.
Мужики? уточнил старый философ.
Медведь кивнул.
Тогда братья по-нашему, заключил молодой.
Ну, стало быть, братья, согласился Трес. Кудер, Мунда и Зок. Вот к ним она и забралась, пока гщш Братьев не было. На редкость наглая девица, я таких ещё не видал. Честно. Она за раз сожрала у них все запасы и выспалась в соломе так, что та гхм пришла в негодность. Вот что бы вы сделали, когда б застали такую в своей землянке?
Я бы с ней поговорил. Быть может, бедной девочке нужна помощь, ответил Лугин.
Ага, но сначала заставил привести всё в порядок и заново наготовить еды, согласился Азарь.
Молодой так увлёкся беседой, что самостоятельно, ни у кого не спрашиваясь совсем как та девица, схватил кувшин с отваром и подлил себе.
А мы, комы, прогнали бы её взашей, проревел Трес. Но они жить её у себя оставили. Души в ней не чают и пылинки как это?..
Сдувают, подсказал Азарь.
Вот-вот И всё бы ничего, но эти трое у нас вроде как за вожаков. У вас это вроде как «старый стал» называется.
Азарь и Лугин вылупились на медведя, а через мгновение покатились от хохота.
Староста, а не старый стал! поправил его Азарь. Но суть, в общем, передана верно. Так что? Ну, и пусть бы себе жила она с этими троими А-а, догадался молодой. Похоже, девица почувствовала власть и начала наглеть.
Трес глубоко вздохнул.
Да, дела протянул Азарь. Совсем плешь проела?
Медведь только махнул лапой и полез в сундуки. Там он рылся некоторое время, а потом достал небольшой пузатый бочонок. Лёгким движением выбив крышку, он сделал хороший глоток через край. Потом предложил гостям. Лугин насторожëнно отказался, а вот Азарь решил полюбопытствовать.