Что ты там видишь? спросила Коллин. Он опустил бинокль. Почему он тебе так нравится, а, Печенюшка? Он застенчиво пожал плечами. Что бы нам приготовить из этих яиц? Запеканку из брокколи? Карпик застонал. Пирог с брюссельской капустой? Он сморщил нос, и Коллин откинула с его лба челку. Откуда у тебя такие красивые зеленые глаза?
Купил их в магазине зеленых глаз, ответил он.
Затрещала ветка. Коллин повернулась. Закачалась ветка растущей на вершине хребта ольхи словно птица взлетела. Карпик свернулся, и Коллин принялась его щекотать.
Прекрати! завизжал он, хватая ее за руки.
В какой стороне дом?
Он изучил ее ладонь, затем указал направление.
Почему ты не читаешь свою карту? спросил он.
Мой отец меня этому не учил, ответила Коллин и вдруг осознала, что это правда.
Когда они вернулись, Рич уже рубил дрова. К ним подбежал Скаут и перевернулся на спину, подставляя живот.
Он тебя нашел, сказала Коллин утверждение, а не вопрос.
Его чуть Лью не задавил, утомленно произнес Рич с лицом, мокрым от пота.
Найдите в словаре слово «осторожность» и увидите там фотографию Рича, вместе с его усами щеточкой, головой, наклоненной на десять градусов вправо, чутко прислушивающимся левым ухом. И все же каждый день, провожая его утром, Коллин задерживала дыхание, и не могла свободно выдохнуть до тех пор, пока вечером не слышала громыхание его пикапа.
Она взъерошила Карпику макушку.
Ты сегодня рано вернулся? Рич проследил глазами за ее рукой. Все в порядке?
Все в порядке, ответил он и снова размахнулся топором. Раздался громкий треск, и бревно раскололось надвое.
30 августа
Рич
Высоко забравшись на дерево, Рич откинулся на страховочный пояс и потер больное место на груди то самое, которое болело уже две недели, с тех пор, как Мерл снял их с работы в Проклятой роще и отправил собирать древесину, оставшуюся на хребте Оленьего ребра.
«Почему ты мне не сказал?» спросила Коллин, прочитав о черепе в газете.
«Да это просто очередная уловка хиппи. Вернемся в рощу уже через неделю», пообещал Рич в ответ. Теперь он в этом уже сомневался. Он бросил взгляд на чесночную ферму, стоявшую по другую сторону хребта, затем на восток, где шла вырубка. Один паршивый череп, и бац: все они застряли на заготовке дугласовских пихт. Диаметр ствола восемнадцать дюймов, минимум, установленный законом. И собрали они лишь малую толику досок по сравнению с тем урожаем, который ждал их в Проклятой роще. Вот ведь засада. Небольшие островки древних деревьев, вроде этих, у хребта Оленьего ребра, были почти все вырублены. За них удастся получить только еще несколько зарплат и то это будет вполовину меньше денег, чем он рассчитывал. А дальше делать ему будет уже нечего. Такими темпами он сожжет все свои последние сбережения.
Вчера с вертолета снова распыляли яд, и теперь ежевичные заросли скрючивались и умирали. В воздухе все еще висел запах отравы. В кармане затрещала рация.
Все готово? спросил Дон.
Ага.
Хорошо. Начинаем сбор древесины, пока нам не подкинули еще один труп.
Другой начальник бригады, может быть, просто забросил бы череп куда-нибудь в бурелом. Позволил бы тракторам перемолоть его своими гусеницами или выбросил бы в реку, куда мама Рича выбросила свое обручальное кольцо после гибели папы. Она еще долго сбрасывала скорость, переезжая через старый мост, словно надеясь, что кольцо ударилось о перила и закатилось куда-нибудь в траву, и все еще лежит где-то здесь. Если бы Рич нашел ее кольцо сегодня, то внес бы его в счет погашения ипотеки.
Прозвучал сигнал о перерыве на ланч. Внизу, на грязной просеке, замелькали желтые каски, собирающиеся у грузовика. Рич спустился с дерева и снял снаряжение. Пока он спускался мимо Оленьего источника, к сапогам налипла грязь, делая его шаги тяжелыми и неповоротливыми.
Дон же принес череп Мерлу. Если у Мерла и был какой-то талант так это заставлять вещи исчезать. Это было практически девизом компании. Но каким-то образом обо всем пронюхало Управление лесного хозяйства и заморозило оба плана по сбору древесины. Раньше в совете были одни лесопромышленники, но времена меняются. На следующем заседании, которое состоится в конце сентября, будет принято решение, разрешат ли им продолжить работу. Дон подозревал во всем Юджина и его длинный язык, но кто бы ни был виноват, если дожди пойдут раньше, чем Мерл разберется со всем этим бардаком, им всем предстоит как-то пережить долгую, голодную зиму.
Сам Рич топографических карт не видел, но когда он подошел к замерщику компании, длинноногому Митчу Дэнфорту он помогал в заготовке древесины, прикидывая, где можно заготовить наибольшее количество досок при наименьших затратах, тот подтвердил, что план по вырубке в нижней части Проклятой рощи заходит довольно далеко вниз. Насколько далеко, Дэнфорт не уточнил. Юджин едва их не подловил, когда на прошлой неделе этот итальяшка пришел считать, сколько древесины им удалось заготовить. Дэнфорт был маленьким и быстрым, как хорек, но ведя подсчеты, он словно увеличивался в размерах. Его большой палец поднимался-опускался, поднимался-опускался ширина его равнялась тысяче футов досок. Меньше насчитываешь меньше придется платить.
«Черт, Дэнфорт, жаловался Юджин. Если все твоими мерками считать, то у тебя член выйдет длиной в дюйм».
Ходили слухи, что Мерл собирался перевести их на дневную ставку вместо ставки за количество, чтобы каждый день платить одинаково, вне зависимости от того, что они рубят. Сейчас, когда они застряли на хребте Оленьего ребра, это пришлось бы к месту, но потом, когда они вернутся в рощу, это дорого им обойдется.
Таков был Мерл всегда был на два шага впереди. От одной мысли об этом у Рича начиналась изжога.
Ребята столпились у подножия холма, грузовик, заляпанный грязью, припарковался позади проржавевшего до дыр «Шайена» Юджина. Юджин разделся до трусов. Черт, ты же на работе, подумал Рич. Надень чертову рубашку.
Он все еще не вернул двести баксов, которые Коллин одолжила им на Рождество, когда у них сломалась плита. Деньги уходили сквозь руки Юджина, как вода сквозь песок. Он вообще не умел о вещах заботиться. С тех пор, как он купил свой «Шайен», он даже ни разу не натер его воском. Да у него шасси можно было вместо дуршлага использовать. Соленый воздух заставлял ржаветь даже пружины в диване, оставлял следы на обручальном кольце, если не натереть его воском.
В общем, Ричу сейчас бы не помешали эти двести баксов.
Он перешагнул глубокую лужу.
На ланч ты опоздал, сказал Юджин. Рич всегда спускался последним. За долгие годы работы он к подобному дерьму уже привык. По крайней мере, чем выше работаешь, тем больше платят.
Слышал, в «Шевроле» ставят обогреватели в багажник? огрызнулся Рич. Чтобы руки в тепле держать, когда машину толкаешь. Хотя куда тебе.
А ты как, добрался до своего дерева? поинтересовался Юджин, стягивая красную кепку «Сандерсона», которая жила на его голове как приклеенная. Долго же ты искал. Я уж подумал, ты себе новую жену выбираешь.
Юджину было девятнадцать лет, когда он повел в церковь Энид, носившую его ребенка вот уже восемь месяцев. Такие уж они, рыжие. Если Юджин чего-то хотел, он просто шел и брал это.
Молодые ребята использовали капот пикапа Юджина вместо стола, их тянуло к нему, как мотыльков к огню лампы. Квентин сидел в одиночестве. Кто-то подровнял его обрезанные джинсы. В прежние времена Рич обязательно научил бы паренька всему, что знает сам. Раньше все друг за другом присматривали. Когда Астрид бросила его и переехала на север, тогдашние старожилы по правде говоря, они были куда моложе, чем Рич сейчас, проставились ему пивом. Сидели с ним, выпивали, чокались бутылками и молча кивали, словно она умерла.
Юджин ел шоколадный батончик вприкуску с копчеными колбасками, заедая все маринованным яйцом. Вроде бы женатый мужчина, а ел, словно холостяк. Коллин бы сказала, что Энид пора начать собирать ему нормальный ланч, но эти двое всю жизнь жили, как впервые съехавшиеся подростки. К дому-трейлеру они приделали столько фанерных пристроек, что прознай об этом в округе, департаменту пришлось бы снарядить на проверку целую экспедицию: трейлер с пятью спальнями, правил нарушено столько, что список бы вышел толщиной с энциклопедию.
Когда их отправили на хребет Оленьего ребра, Юджин сразу договорился с Мерлом: вместо того, чтобы ехать за десять миль в город, чтобы успеть на уходящий с рассветом грузовик, а потом возвращаться обратно с остальной бригадой, Юджин садился за руль собственного автомобиля, сам открывал ворота, а вечером их запирал. Приезжал первым, уезжал последним. И вот уже две недели Рич испытывал укол зависти каждый раз, когда видел своего шурина, сидящего верхом на воротах.
Один раз Рич опоздал на грузовик в первую неделю, когда только-только пришел работать и еще устанавливал чокеры. Ему было пятнадцать лет, и он никогда не чувствовал себя так одиноко, как в тот день на парковке лесопилки. С тех пор он приезжал на место к четверти пятого и дремал в своем пикапе, пока не наступала пора садиться в грузовик. И каждое утро в течение последних двух недель у ворот их поджидал Юджин, улыбающийся с видом человека, который смог поспать лишний час. Бывали дни, когда Рич готов был обменять дневную зарплату на лишний час сна.
Рич соскреб с сапог грязь, снял каску, поднялся по лестнице и, пригнувшись, пошел по проходу. Он прижал язык к десне, чтобы притупить боль. Коллин пыталась заставить его пойти к дантисту. Ричу было, наверное, лет десять, когда мама повела его на похороны доктора Бола. Все, правда, звали его доктор Боль шутка, которая отлично прижилась, учитывая, чем он зарабатывал на жизнь. Ричу было не по себе рядом с городским дантистом, даже когда он лежал под закрытой крышкой гроба. Бол собирал странную коллекцию. В те времена каждый раз, когда прокладывали новую дорогу, случайно наталкивались на какое-нибудь захоронение, и каждый раз Бол принимался его раскапывать. Говорили, что у Бола хранились в банках маринованные головы. У него даже было письмо из Смитсоновского университета, где его благодарили за чудесные образцы заспиртованных голов. Он копал землю у реки, когда случилось наводнение, которое уничтожило кирпичную фабрику, утонул и его так раздуло, что его пришлось упихивать в гроб силой. С тех пор в Кламате дантиста не было.
Рич вытряхнул из ноздрей опилки. Воняло потом и бензином, но было приятно побыть наедине с собой и своими горестями. Даже Пит, который как-то раз сломал себе ребро и все равно отработал смену до конца, как-то сбавил обороты. Когда срубят последние гигантские древние деревья, придется заниматься одиночной валкой: валить, сучить и кряжевать деревья вручную, по сотне деревьев за день. Мужчины их возраста за таким темпом просто-напросто не поспевали. «Сандерсон» был уже не тот, что раньше, да и древесина тоже. Повезло, что Джим Мюллер решил продать участок 24-7 именно сейчас.
Рич приподнял сэндвичи, чтобы добраться до лежащего под ними лимонного кекса, отломил ломтик. Джекпот: двойная порция сливочного крема с крошками. Обычно Коллин куда скупее отмеряла начинку, но сейчас она была немного рассеянной: девчонка Ларсон должна была разродиться со дня на день.
Рич доел пирог, смахнул с усов крошки, взял свой термос и коробочку с ланчем, встал. На улице он присел на гниющее бревно между Питом и Доном в точно таком же порядке они сидели за обеденным столом в школе. Синяк на скуле Пита выцвел до болезненной желтизны. В то воскресное рыбное пиршество он хорошенько настучал по кумполу какому-то хиппи. Иногда Пит машинально потирал щеку, словно она чесалась, привычка из тех времен, когда у него еще бывали настоящие синяки. Рич достал из коробочки сэндвичи, аккуратно, словно рождественский подарок, завернутые в вощеную бумагу. Из свертка выпала записка, и Рич сунул ее в нагрудный карман.
Пит сунул под губу комочек жевательного табака. Он был такой же тощий, как и в пятнадцать лет, адамово яблоко у него торчало так, что смотреть было больно, нос такой кривой, что если бы он повернул голову влево, то и не заметил бы, что он у него есть.
Когда они были подростками, толстый сук протаранил каску Пита и сломал ему нос, и все начали звать его «Шведом с большим носом». У него дома имелась полка, на которой хранились все каски, которые он когда-то носил, и некоторые из них имели настолько помятый вид, словно пережили Нормандию. Что касается Рича, то он слегка располнел, и щеки у него стали помясистее что до сих пор удивляло его каждый раз, когда он брился. Но, конечно, ему было далеко до жировых подушек, которыми обзавелся Дон. Он не столько жевал еду, сколько всасывал ее. Мог съесть банку печенья за то время, за которое кто-нибудь другой только бы открыл крышку.
Ветерок смахнул с бревна скомканную обертку, оставленную Доном, и он бросился за ней. На рабочем месте он любил чистоту и порядок и легко заставил бы всю бригаду ждать, пока он догоняет эту шальную обертку нельзя сорить там, где ты ешь. Нет, из него бы вышел скорее не хороший учитель, а хороший смотритель парка. Пожалуй, это единственная работа, которая им останется, если эти хиппи добьются своего.
Рич откусил кусок, и челюсть пронзила острая боль. Чтоб тебя. Он перевернул сэндвич набок, вытащил намазанный арахисовым маслом ломтик сыра.
Что у тебя за сыр? спросил Дон, кивнув в сторону второго сэндвича.
Оранжевый. Рич подтолкнул его в сторону Дона.
Не. Он раскрыл кулак, демонстрируя скомканную обертку. У меня такой же был.
Пит сплюнул на землю коричневой от табака слюной.
Слышал, на юге «Пасифик» начал использовать стальные мачты? Черт возьми, да туда любая обезьяна может взобраться, никакие верхолазы не нужны.
Раньше Вирджил Сандерсон брал Пита с собой, чтобы тот оценил новые технические приемы словно гончая, пущенная по следу.
Рич в жизни на юге не был. Дон взял сэндвич, откусил кусочек и с удовлетворением выдохнул.
Гейл все еще держит тебя на диете? спросил Пит.
Один процент это не молоко, это просто вода, проворчал Дон.
Смотри, она тебя еще сидя ссать заставит.
Ты поэтому холостяк, Пит?
Пит к нему повернулся.
Ты над чем это ухмыляешься, сукин ты сын, любитель малолеток? Посмотрим, как ты запоешь, когда Коллин станет столько же, сколько тебе сейчас.
Я к этому времени уже умру. Рич поморщился, холодный воздух отозвался в зубах болью.
Чертов Мерл. Пит покачал головой. Арлетт им крутит как хочет, а он нас всех имеет в задницы. Мы тут сами себе могилы роем.
Хочешь жить учить приспосабливаться. Дон закинул в рот последнюю корку. Лесные плантации это будущее. Настоящая древесина рано или поздно закончится.
Слышно что-нибудь о роще? Рич надеялся, что в его голосе не слышно отчаяние.
Смотри, как бы эти долбаные хипари не превратили ее в национальный парк. Пит сплюнул себе под ноги.
Проклятая роща это как остров, кругом сплошные вырубки, проговорил Дон. Если бы парку она была бы нужна, они бы забрали ее еще в шестьдесят восьмом.
А если они решат расшириться? не отступал Пит.
Если они решат расшириться а это большое «если», то делать они это будут на юге, ответил Дон. Мерл это из первых уст узнал.
От чьей-то задницы он это узнал. Хотел бы я знать, как этот клоун вообще попал в конгресс. Пит покачал головой. Нельзя доверять мужику, который красит волосы. Верно, Рич? Рич пожал плечами. Его преследовало ощущение, что он действует недостойно, за спиной у всех. Видел, как подорожала цельная древесина? Шестьсот баксов за тысячу футов досок, высушенных в печи. На сто баксов больше, чем в прошлом году.