Коллин пожала плечами Энид всегда была скорее ее ребенком, чем сестрой. Она стояла у двери, обхватив себя за плечи, и смотрела, как Рич забирается в пикап. За ее плечом висела блестящая от дождя деревянная табличка, которую он вырезал собственноручно: «ДОМ ТАМ, ГДЕ ТВОЕ .
Будь осторожен! крикнула она.
Рич всегда обрезал джинсы на два дюйма выше лодыжек иначе штанина могла застрять в каком-нибудь механизме, и его бы утянуло вниз, раздавив, как картофелину. Но в лесу можно было умереть и сотней других способов. Рич собственными глазами видел, как на грудь мужчине упал блок весом под три тысячи фунтов, от удара цепи лопнули, и бревна размером со школьный автобус покатились по склону вниз. Он почувствовал, как их тени пронеслись у него над головой, когда нырнул под старый пень в поисках укрытия.
«Никогда не уходи из дома, не поцеловав жену на прощание», сказал Ларк в день свадьбы, завязывая галстук Рича так туго, что чуть его не задушил. То был совет, в котором слышалась тень его собственных сожалений.
Рич включил на полную кондиционер и приоткрыл окно на полдюйма. По крыше барабанил дождь. По дорогам, через ручьи, в городе и в долине, мужчины пробиралсь сквозь дождь к своим грузовикам, а их жены поднимали взгляд от тарелок, прерываясь на молитву. Будь осторожен. Что, кроме молитв, помогало им остаться в живых? Только удача, твердые руки и быстрое суждение мужчин, с которыми Рич работал бок о бок всю жизнь, мужчин, которые ехали сейчас задним ходом по своей подъездной дорожке, закинув руку на спинку кресла и вывернув шею точно так же, как это делал Рич. В воздухе клубился густой туман, а залитый дождем знак под плакучей ивой гордо гласил:
ЭТА СЕМЬЯ ЖИВЕТ ЗА СЧЕТ ВЫРУБКИ ЛЕСА.
Коллин
Первое, что бросилось в глаза Коллин, пока она ехала по грязной подъездной дорожке Энид, была совсем не винтовка. Нет, первым делом она заметила эвакуатор Тайса Уилана черный, сверкающий, с ярко-синим крюком. Она нажала на тормоз. Карпик воспринял это как сигнал расстегнуть ремень безопасности, и прежде чем Коллин успела увидеть винтовку, которую Энид небрежно опустила вниз как костыль, слишком короткий, чтобы на него опереться, Карпик уже пробежал через двор, перепрыгнул ручей и вбежал по ступенькам в дом-трейлер.
Энид выросла в сельской глуши и всегда клялась, что переедет на юг, туда, где раздвигается занавес секвой, туда, где даже в полночь на улице можно купить хот-дог или, скажем, сдобный крендель такой большой, что его можно было бы повесить на дверь вместо рождественского венка. Но очутилась она в итоге здесь, на Потерянной дороге. У Энид имелся телефон, который работал только половину времени, когда она успевала оплатить счета, за вычетом тех случаев, когда на телефонную линию падало дерево, но в остальном она оказалась настолько далеко от Сан-Франциско, насколько только можно было представить.
Похоже, Тайс Уилан тоже еще не заметил винтовку. Он присел на корточки, прилаживая буксировочный трос к переднему колесу новенького «Вагонера» Энид красного, с отделанными под дерево боковыми панелями.
Из-за тебя мы опаздываем, сказала Коллин, словно Энид могла услышать ее сквозь ветровое стекло. Кусты роз отрастили буйные побеги и снесли забор, за которым паслись горные козы, которые забрались на дерево и оттуда наблюдали за работой Тайса Уилана. Старый «Меркьюри», принадлежавший матери Коллин, поглотили заросли ежевики выдавало его только боковое зеркало, безвольно свисающее вниз, словно плавник впавшей в летаргию рыбы. Коллин знала, что ей нужно выйти из пикапа и вмешаться, пока Энид не сделала какую-нибудь глупость, но сначала она хотела получить извинение.
Они договорились встретиться рядом с «Ульем», но когда Коллин приехала туда утром, посыпанная гравием парковка оказалась совершенно пуста за исключением сладкого аромата ежевичных медвежьих когтей, которые Дот как раз доставала из духовки пекарни. Коллин даже зашла внутрь, чтобы точно убедиться ее сестры здесь нет.
Прости, милая, я ее не видела. Хочешь, налью кофе, пока ты ждешь? предложила Дот. Яркие круги румян делали ее похожей на разгоряченную куклу в блестящем свитере, а уложенные в прическу волосы напоминали платиновый улей. В молодости она была настоящей королевой красоты. Мисс Сандерсон Тимбер. Мисс округ Дель-Норт. Мисс Редвуд-Кантри. Сладкая, как сахар, и медлительная, как патока, так говаривала мама Коллин.
Затем Коллин отправилась к развилке, той, где дорога на лесопилку пересекалась с шоссе этим путем должна была поехать Энид. В кроссворде у нее осталось незаполненное место. Подсказка застряла у нее в мыслях, как зернышко между зубов. «Желание». Пять букв. Жажда. Нужда. Позыв. Ничего не подходило. Коллин крутила в голове слова всю дорогу мимо пикапа Рича, припаркованного у лесопилки в ряду других таких же пикапов; по Безымянной дороге гравий стучал о днище ее пикапа; вдоль Проклятой рощи; и наконец, вниз по крутому склону Потерянной дороги. И вот она нашла свою сестру, держащую коллектора на мушке ружья.
Коллин вздохнула. Можно сколько угодно расстраиваться из-за Энид это ничего не изменит. Она закрыла глаза, отчаянно надеясь, что когда она откроет их, то двор окажется пустым. Никакого Тайса. Никакого эвакуатора.
Энид подняла винтовку. Ей был уже тридцать один год, но ничего не изменилось со времен их детства Коллин все так же спешила на помощь своей младшей сестре.
Она выбралась из машины.
Привет, Тайс, сказала она.
Не разговаривай с ним, отрывисто бросила Энид.
Близнецы Уилан были похожи как две капли воды, и даже их лохматые волосы были заплетены в один и тот же крысиный хвостик на затылке. Но Коллин легко могла отличить его от Лайла, который работал грузчиком в бригаде Рича, по татуировке обнаженной русалки на шее. Единственные отметины на теле Рича были шрамами царапины и порезы, накопившиеся за десятилетия; четкие белые линии зажившей кожи, напоминающие рыбий скелет, расположенные на внутренней стороне предплечья, еще подростком он порезался до кости, рану быстро заштопали и отправили его обратно на работу.
Сними эти штуки, приказала Энид Тайсу. Он уже зацеплял трос за второе колесо. Голубые глаза Энид сверкнули, из-за темной туши ее короткие светлые волосы казались еще светлее, почти белыми. Она была прехорошенькой даже в старой майке Юджина, все еще широкая в талии, вес ребенка, оставшийся после того, как она выносила Алси.
Энид
Не вмешивайся в это, Коллин. Я отправила чек по почте.
Тайс Уилан обошел «Вагонер» кругом.
Уилан, богом клянусь.
В груди у Коллин закололо.
Я же тебе пулю прямо между глаз засажу, пригрозила Энид.
А ты не хочешь сначала ружье зарядить? поинтересовался Тайс.
Энид проверила, действительно ли пуст патронник, передернула затвор и зашагала прямиком к Тайсу.
Я тебе череп проломлю и ложкой мозг выжру.
Тайс попятился. Он, конечно, привык к тому, что его грозятся пристрелить но все же приклад у ружья был дубовый, и хотя у Тайса уже отсутствовал один зуб, у него все еще оставался неплохой прямой нос.
Энид, произнесла Коллин.
Эту машину ты заберешь только через мой труп. Ты вообще понимаешь, каково это жить тут с шестью детьми? Ты думаешь, эта дорога просто так Потерянной называется? Дорога Потерянного Ума вот как бы я ее назвала.
Три козы Энид спрыгнули с дерева и принялись слоняться вокруг, ожидая, что на это ответит Тайс Уилан. Одна коза заблеяла. Еще одна понюхала его шнурки. Коллин решила, что сейчас он закончит работу и увезет «Вагонер», но вместо этого он пнул козу, наклонился, и вытащил шпильку, освобождая колесо машины из пут.
Ладно, сказала Энид, имея в виду «Спасибо». Эту привычку она унаследовала от отца, правда, знала об этом только Коллин сама Энид тогда была еще слишком маленькой.
Тайс Уилан вернулся в свой эвакуатор и показал им два пальца. «Увидимся в следующий раз».
Катись ты к черту, Уилан! завопила Энид ему вслед.
«Я тебе ложкой мозг выжру»? переспросила Коллин.
У него мозгов даже на ложку не наберется. Ты что тут делаешь?
Прививки детям нужно поставить, помнишь?
Ой черт. Мы на сегодня договаривались?
Энид поспешила в дом и принялась собираться. Коллин заглянула в окно «Вагонера» сиденья уже все в пятнах, хотя машину купили меньше четырех месяцев назад. Юджин купил ее после того, как Рич подарил Коллин шикарный белый пикап как будто это могло ее утешить и остановил эффектную красную штуковину у обочины, как только Энид вышла из больницы с новорожденным ребенком на руках. Он не хотел, чтобы кто-нибудь успел перещеголять его с подарком.
Бензин закончился, сообщила Энид, появившись на крыльце. Она пересекла двор, направляясь к пикапу Коллин, на руках у нее лежала туго перепеленатая Алси. Уайет выбежал из трейлера, Карпик погнался за ним.
Карпик! Мы уходим! позвала его Коллин.
Оставь его, Марла за ними присмотрит, бросила ей Энид.
Коллин начала считать. На счет «четыре» появился Карпик, раскрасневшийся, запыхавшийся, с растянувшейся пряжкой комбинезона. Коллин наклонилась, чтобы застегнуть ее, но он вывернулся и закружился на месте, пытаясь поймать пряжку словно собака, гоняющаяся за хвостом. Наконец он перекинул лямку через плечо и застегнул ее с приятным щелчком. На глаза ему падали кудряшки отрастали они быстрее, чем Коллин успевала их стричь. Он улыбнулся, гордый собой, и глаза из зеленых стали голубыми глаза Рича, посаженные на маленьком полном лице. Он уже почти избавился от своей детской полноты от былой нескладности остались разве что очаровательные ямочки на круглых щеках. Каждую ночь, перед тем, как зажечь ночник-ракету, Коллин прижимала большие пальцы к его ямочкам. Моя печенюшка[2]. Мой дорогой Грэм. Она пыталась приучить его к своему настоящему имени до того, как он пойдет в школу. Грэм Гундерсен, написала она в регистрационной форме.
Все готово? спросила Гейл Портер, даже не подняв на Коллин взгляда.
Она работала секретарем еще в те времена, когда Коллин сама пошла в третий класс. И хоть сейчас она уже была взрослой тридцатичетырехлетней женщиной, которая успела обзавестись собственным ребенком, это ничего не изменило. Коллин все еще боялась Гейл Портер, строгой, практичной женщины с удивительным талантом понижать температуру в комнате всего лишь одним движением брови.
Коллин поколебалась и в скобках написала: «Карпик». Гейл Портер забрала документы без малейшего намека на дружелюбие хотя вообще-то Дон Портер был не только начальником бригады Рича, но еще и его другом, и каждое четвертое июля они сидели на корпоративном пикнике за одним столом. Иногда Коллин задавалась вопросом Гейл Портер так холодно к ней относится из-за их с Ричем разницы в возрасте? Это смущало некоторых женщин, и в особенности ровесниц Рича.
Передай Энид, что в этом году без справки о прививках в школу она может даже не приходить. Гейл Портер вручила Коллин карточку Карпика.
Обязательно, слабо улыбнулась Коллин, впрочем, так и не дождавшись улыбки в ответ. В школе Коллин всегда была просто «сестрой Энид». Как будто собственного имени у нее вообще не было.
Когда-то давно, когда Энид только пошла в детский сад, а Коллин уже училась в третьем классе, все было наоборот. Но продлилось это ровно до того момента, пока Энид не ударила одного мальчика в живот, да так сильно, что беднягу стошнило; пока она не швырнула пачку мокрых бумажных полотенец в потолок туалета для девочек они прилипли к нему и высохли, как грязные птичьи гнезда; пока она не съела на спор сверчка. Множество раз, всю старшую школу, Коллин сидела, ссутулившись на стуле перед кабинетом директора стул был желтым и гладким, и на нем совершенно невозможно было сидеть прямо, и ждала, пока очередной директор (менялись они каждые несколько лет) выпорет Энид. Как будто ее дерзость можно было усмирить. Коллин дергалась от каждого нового глухого шлепка, доносящегося из-за матовой стеклянной двери кабинета, но Энид ни разу не издала ни стона, ни вскрика. Слышалось тяжелое директорское дыхание. Иногда миссис Портер начинала хмуриться, и тогда Коллин выпрямлялась и одергивала юбку, словно это ее плохая осанка была предметом неодобрения Гейл Портер.
Карпик застегнул ремень безопасности.
Поехали. Энид засунула в рот Алси сосок. Из-за тебя мы опоздаем.
Коллин остановила машину и взглянула на приземистое коричневое здание. Она не была в больнице Мэд-Ривер с тех пор, как проходила здесь свой пятимесячный осмотр как раз перед Пасхой.
Давай с этим покончим, сказала Энид.
Внутри их встретил линолеум в разводах грязи, натащенной с резиновых сапог. Энид отправилась в регистратуру спорить о пропущенном приеме, как будто это она тут была права, а затем присоединилась к Коллину и Карпику, которые уже успели сесть на стулья, расставленные вдоль стены. «Сандерсон» не предоставлял своим работникам страховку, но если в твоей семье кто-то работал на лесозаготовках, то больница лечила тебя всю жизнь бесплатно какой бы долгой она ни была.
Какая муха Гейл вообще укусила? принялась жаловаться Энид, хотя это она потеряла справку о прививках. Как будто у них всех может оказаться бешенство.
В коридор вышла медсестра с карточкой в руках. Коллин узнала ее со своего прошлого визита.
Малышка до сих пор не плачет? спросила она Энид.
Вот бы у меня шесть таких было, ответила та.
Каждый ребенок это чудо, напомнила ей медсестра старая присказка, которую любила их мама.
Она никогда не хотела детей. Сама призналась в этом Коллин незадолго до смерти.
Вышитое крестиком изречение висело в маленькой комнатке в самом конце больничного коридора. Сколько раз Коллин сидела на столе для осмотра, уставившись на эту фразу, а к ее бедрам липла клеенка там, где больничная сорочка расходилась, обнажая кожу.
КАЖДЫЙ РЕБЕНОК ЭТО ЧУДО.
Всякий раз, когда дверь открывалась и за ней не оказывалось матери, Коллин почему-то удивлялась.
Если бы этой весной Коллин удалось сохранить беременность, она бы и сейчас сидела на этом столе, свесив ноги, с округлым животом, лежащим на коленях, и считала бы дни до назначенного срока 14 августа. Эта дата прочно застряла в ее сознании. Даже медсестры женщины, обученные ничего не чувствовать, ее жалели. Коллин это видела по их напускной жизнерадостности, по тому, как они избегали смотреть ей в глаза. Но даже после кровотечения, после рождения ребенка, который, как она знала, никогда не смог бы дышать, после нескончаемой череды счетов вкус горького клея на клапане конверта, который она облизывала каждый месяц, выписывая чек, теперь ассоциировался у нее с больницей даже после всего этого Коллин все еще ужасно хотелось еще одного ребенка, и эта боль прочно угнездилась у нее в груди.
Желание. Азарт? Нет, тоже не подходит.
Медсестра вздохнула.
Дайте-ка я ее осмотрю.
Энид исчезла за дверью вместе с Алси.
А тетя Энид правда бы его застрелила? спросил Карпик, болтая ногами.
Кого?
Того мужчину.
Интересный вопрос.
Нет. Коллин лизнула палец и вытерла пятно с его щеки.
Карпик отвернул голову, молча уставившись на автомат со жвачкой он знал, что ему все равно ничего не купят. Наблюдая за ним, можно было увидеть, каким Рич, должно быть, был мальчиком: нежным, тихим, кошмарным сладкоежкой.