Дверь, ведущая в комнаты для осмотра, открылась, и оттуда, шаркая ногами, вышла Хелен Янси. Коллин не видела ее много месяцев, даже не знала, что она ждет ребенка. Беременный живот Хелен выпирал из-под пальто, большие ладони порозовели от работы на консервном заводе, волосы заплетены в толстую черную косу. Люк плелся позади все еще слишком маленький для мальчика его возраста.
Он и родился маленьким, весил едва ли пять фунтов. Прабабушка Хелен дала ей какую-то темную пасту и намазала мазью живот. Прабабушка ее и вырастила и всегда говорила, что ноги ее не будет в больнице белых мужчин она считала, что там женщин племени юрок зашивают изнутри, чтобы они больше не могли иметь детей, а без нее Хелен идти отказывалась. Сосредоточенно наморщив татуированный подбородок, прабабушка пела молитвы ритмичные песнопения, которые старуха продолжала часами, казалось, даже не переводя дыхания. «Не молитвы, поправила Хелен позже. Лекарство. Чтобы ребенок легко родился». И так и было Люк выскользнул Коллин на руки, разъяренно молотя кулачками, пока она, ошеломленная и благодарная, сама на шестом месяце беременности Карпиком, стояла коленями на занавеске для душа, которой застелили пол в спальне Хелен и Карла. Это была первая беременность, которую она принимала.
Иди сядь вон там, приказала Хелен Люку, и Коллин вернулась в настоящее.
Люк сел рядом с Карпиком и принялся болтать ногами.
Ты ведь скоро в детский сад идешь, да, дорогой? спросила Коллин. Марша всех звала «дорогими», и эта привычка передалась Коллин, когда она работала в главном офисе лесопилки. Энид сказала, что Коллин так много общалась со стариками, что сама стала почти как они. Люк кивнул. Вы с Карпиком будете учиться в одном классе.
Медсестра передала Хелен какие-то бумаги.
Можете заново сделать справку о прививках для детей ДеВиттов? окликнула медсестру секретарь.
Что, опять?
Секретарь пожала плечами.
Она их потеряла.
Медсестра вздохнула и взяла в руки толстую медкарту Энид шесть детей, и у всех то ушная инфекция, то сломанные кости, то ветрянка и больное горло. Коллин представила свою медкарту: тонкий каталог разочарований. Нет, нельзя так говорить. У нее есть Карпик, вот он, сидит рядом с Люком, болтая ногами.
Пойдем, Люк, позвала мальчика Хелен. Глаза у нее были красные. Она быстро кивнула Коллин на прощание.
Поздравляю, запоздало произнесла Коллин. Раньше они были близки, но отдалились после рождения мальчиков. Она думала, что Хелен принесет ей свои соболезнования или, может, как-нибудь объяснится: «Я слышала, что случилось, но не знала, хочешь ли ты об этом говорить». Коллин ведь отлично справилась, принимая у нее роды? Может, Хелен захочет, чтобы она помогла ей еще раз? Но Хелен только дотронулась до своего живота, словно боялась, что невезение Коллин может передаться и ей, и толкнула двойные двери, выходя навстречу моросящему дожду.
В следующий раз придется заплатить, предупредила Энид медсестра, вручая ей новые справки.
Ладно. Энид сунула их в сумочку. А правда, что дети рождаются без мозга?
Энид. Коллин захотелось на нее шикнуть.
Как там ее зовут? Вышла замуж за одного из парней Куни. Энид посмотрела на Коллин в поисках помощи и щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить имя. Бет.
Медсестра окинула Энид строгим взглядом.
Они все еще шумят у вас под окнами? спросила она.
Хиппи недавно приехали из самой Аркаты, чтобы протестовать против вырубки лесов. Гумбольдт ими буквально кишел. Пару недель назад они перекрыли Безымянную дорогу, и Рич не мог попасть домой до самой темноты.
Лужайку подстричь невозможно каждый раз кто-нибудь заявляется с протестом, проворчала Энид. Интересно, а задницы они чем подтирают?
Кто-нибудь должен им рассказать, что деревья отрастают обратно, согласилась медсестра.
Хорошо. Энид забралась на переднее сиденье. С этим покончено. Она поправила пеленку Алси. Напомни мне выгнать Юджина спать в другую комнату. Шесть детей вполне достаточно.
Крестильное платье почти готово, решила сменить тему Коллин.
Через две недели из Кресент-Сити должен был приехать пастор, чтобы крестить Алси. В Кламате уже много лет не было своего пастора. Люди тщательно берегли свои сплетни, галстуки-боло и платья с жемчужными пуговицами, чтобы выгулять все это богатство на пиршестве, которое устраивал «Сандерсон» каждое второе воскресенье жареная рыба, бесплатная для работников компании и по пятьдесят центов для их семей, ешь сколько влезет. Алси все еще попытка судить ребенка по имени. Дети Энид оставались просто детьми, пока не рождался еще один ребенок и титул не переходил к нему по наследству. Алси была названа в честь города в Орегоне, где родился и вырос Юджин у него наконец-то закончились двоюродные бабушки, в честь которых можно было бы назвать дочь.
Чего ты так беспокоишься? зевнула Энид. У меня все еще где-то валяется платье, в котором крестили Мэвис.
Каждый ребенок это чудо, произнесла Коллин.
Ага. Конечно. Скажи это моим сиськам. Свисают до самых колен. Ты бы мне лучше лифчик сшила. Или лучше попроси Рича вырезать лифчик из дерева, потому что ничто другое мою грудь не удержит.
Я скоро занесу тебе платье, ответила Коллин. Осталось только розы вокруг воротничка вышить.
Ладно.
Пикап взбирался по крутому склону дороги, с океана поднимался туман, стелясь под колесами, как дым. Радиостанцию окончательно заглушили звуки помех. Карпик заснул, потом заснула и Энид, посапывая носом. Коллин покрепче сжала руль. Наконец из тумана вынырнул дорожный знак:
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДРЕВЕСНУЮ СТРАНУ»,
а затем два золотых медведя, охраняющих мост.
12 августа
Рич
Все еще одетый в рабочую форму, Рич сгорбился у телефонного автомата, стоящего на станции техобслуживания. Он достал из кармана потрепанную картонную подставку для пива, которую ему дал Джим Мюллер, опустил в прорезь десятицентовую монетку. Повесил трубку, сделал шаг назад. Ладони у него вспотели, и он принялся нервно ковырять носком ботинка пол.
Наконец он опустил в прорезь еще одну монету и набрал номер.
Встретимся на месте, сказал Джим Мюллер.
Сейчас? уточнил Рич. Холод просачивался сквозь его влажную от пота рубашку.
Через полчаса. и Джим Мюллер повесил трубку, прежде чем Рич успел передумать.
Когда Рич открыл дверь в отдел сбережений и займов, руки его тряслись от волнения. Воздух был спертым и затхлым. Оказавшись в тишине помещения, он неожиданно остро ощутил свой собственный запах смесь пота и бензина, сладковатый аромат опилок. Он уже множество лет не был в этом месте. Коллин сама разбиралась с его зарплатными чеками, и все, что ему оставалось делать это просматривать выписки по счету в конце месяца.
Мистер Гундерсен? окликнул его невысокий коренастый мужчина. Он протянул Ричу руку немного неуверенно, словно опасался размеров посетителя. Мы недавно говорили по телефону, напомнил мужчина. Рич думал, что кредитный инспектор будет постарше, в костюме и галстуке. Этот парень был в рубашке с коротким рукавом. Все документы уже готовы.
Джим Мюллер сидел спиной к двери. Он кивнул в знак приветствия, когда кредитный инспектор привел в кабинет Рича и плюхнулся за стол.
Мистер Мюллер уже все подписал, сообщил он. Осталось только вам подмахнуть документы.
Джим Мюллер передвинул стопку бумаг к Ричу, и Рич принялся ощупывать карман рубашки в поиске очков, но нашел только завалявшуюся зубочистку. В глаза ему бросались отдельные слова: его полное имя, права на участок 24-7, 250 000$, ставка 8,96 % годовых.
Рич сглотнул и вытер мокрые от пота ладони о задубевшую, запятнанную маслом ткань джинсов.
Еще раз, какой у меня получается первый взнос? спросил Рич.
Мистер Мюллер, можете дать нам минутку? обратился к нему кредитный инспектор. Джим Мюллер с ворчанием встал.
Кредитный инспектор еще раз объяснил Ричу, как обстоят дела с его банковским счетом, это он уже делал по телефону.
В итоге на счете у вас останется две с половиной тысячи долларов это после закрытия сделки и первоначального взноса, подытожил он.
Сбережений у него останется маловато особенно если учесть, что каждый месяц ему придется отдавать по кредиту две тысячи сто два доллара и десять центов.
А что насчет дома? спросил Рич. Я не могу отдать его под залог и снизить плату по кредиту?
Кредитный инспектор покачал головой, кашлянул, затем поерзал на месте, прочищая горло.
Нет. Учитывая всю эту Он замолчал, осторожно подбирая слова. Ситуацию с парком.
Я ведь владелец этого дома, разве нет?
А вы участвовали в законодательных собраниях? спросил кредитный инспектор словно Ричу мог кто-то это предложить. Ему не повезло: он владел двадцатью акрами земли в одном из узких уголков побережья, которые конгресс решил приспособить для создания нескольких государственных парков. Людям в Гумбольдте досталась худшая добыча земля в форме перевернутого морского конька, которая в конечном итоге стала национальным парком. Участок округа Дель-Норте являлся хвостиком этого конька узенькой цепочкой государственных парков, тянущихся вдоль моря, и дом Рича располагался прямо посередине. У вас, скорее, своеобразный договор аренды, объяснил он. Они выкупили землю когда, в шестьдесят восьмом? Значит, двадцать пять лет принялся считать кредитный инспектор. Это у нас девяносто третий будет?
Или пока мы не умрем, ответил Рич. Мы можем жить там, пока не умрем. Моя жена младше.
Кредитный инспектор кивнул, словно уже привык к тому, что люди так спокойно рассуждают о смерти в его присутствии.
Чтобы взять кредит под залог имущества, оно должно вам полностью принадлежать, объяснил он. Прошу прощения, я на минутку.
Джим Мюллер вернулся и тяжело опустился на стул. Ричу вспомнилось, как Коллин провожала его этим утром. Будь осторожен. Он всегда осторожен.
Нужно иногда и рисковать, заметил Джим Мюллер, словно Рич произнес последнюю фразу вслух.
Шариковая ручка, казалось, весила тонну. Рич сглотнул, и рот тут же снова наполнился слюной. Кредитный инспектор вернулся как раз когда Рич расписывался на последней странице. Сложно было поверить, что четверть миллиона баксов так легко уместить в договор всего в несколько страниц.
Расчищать путь не надо, проговорил Джим Мюллер он стал куда разговорчивее, как только Рич подписал договор. Как только «Сандерсон» вырубит нижнюю половину Проклятой рощи, сможешь добраться до участка без проблем. Сорок процентов можно срубить, остальное оставляй пусть отрастает назад. В один прекрасный день твой пацаненок будет сидеть на пенечке, наблюдая, как его внуки рубят древесину.
За такие разговоры и схлопотать можно, заметил Рич. Посмотрите на Ларка. В свое время он проповедовал принципы устойчивой урожайности это когда лес вырубают достаточно медленно, чтобы он успевал восстановиться. От таких идей было рукой подать до создания профсоюза, пенсий, оплачиваемого отпуска. Сандерсон профсоюзы за милю мог учуять, так что эту искру он потушил сразу же, пока она не успела разгореться до пожара.
Джим Мюллер провел ладонью по столу, словно пытаясь смахнуть грустную историю Ларка куда подальше.
Ты гигантское состояние сколотишь, произнес он с сожалением в голосе. Что ж, вы, Гундерсены, на этот участок слюни пускаете вот уже восемьдесят лет. Хэнк бы чертовски гордился, что он наконец-то перешел во владение вашей семьи. Он протянул руку, и Рич пожал ее. Кредитный инспектор проводил Джима Мюллера за дверь. Оставшись один, Рич уставился на лакированные настенные часы, висящие за письменным столом. Еще и сорока минут не прошло с тех пор, как он сюда пришел.
Вернулся кредитный инспектор и вручил Ричу план погашения кредита. Первый платеж нужно было внести в октябре. Рич нацарапал на листочке бумаги номер почтового ящика.
Что это? спросил кредитный инспектор.
Почтовый адрес.
За счетами следила Коллин выписывала чеки, облизывала марки. Нельзя, чтобы она узнала об этом вот так. Нужно рассказать ей лично как только он сам разберется во всех деталях.
Рич толкнул дверь банка и с облегчением вышел на свежий воздух. Стоял ранний вечер, на лице мелкими каплями оседал дождь. Рич сложил документы пополам, перегнулся через заднее сиденье грузовика и вытащил из бардачка его пластиковое дно. Он нашарил ключ от почтового ящика, который арендовал на прошлой неделе у Джеральдины, женщины молчаливой и недружелюбной а потому заслуживающей доверия. Взвесив его в ладони, Рич запихнул в тайник документы, туда же закинул ключ и приладил пластиковое дно на место.
Коллин
Коллин подвела Карпика к витрине с игрушками и достала из кошелька список покупок.
Постой здесь, хорошо?
Карпик кивнул, не сводя глаз с ряда крошечных игрушечных машинок каждая стоимостью в шестьдесят девять центов, и даже чуть не уткнулся носом в полки. Он мог выбрать только одну.
Изучай глазами, а не руками, напомнила ему Коллин.
Она положила в корзинку кварту перекиси, мазь от бородавок для Карпика, крем для ног для Рича, коробку дрожжевых кренделей, витамин Е. За это лето у Рича уже дважды начинался страшный зуд чешуйчатое пятно на ребрах, которое затем расползалось по груди и рукам, словно ужасающие засосы, и держалось это все по шесть недель. Пропотевшая одежда, натирающая кожу грубая ткань вот что было причиной. Лекарства от этого не было, но витамин Е помогал. Коллин нашла ватные диски и спирт для растирания, латексные перчатки, занавеску для душа все, что ей понадобится для рождения Мелоди Ларсон. Мысли про свои собственные роды Коллин из головы выбросила.
Коллин?
Она подняла взгляд. Напротив стоял мужчина: из-за уха у него торчал карандаш, волосы длинные и темные, вид уверенный в себе, спина прямая. Он был на полдюйма ниже, чем Коллин.
Дэниел?
Она тут же пожалела, что произнесла это имя вслух словно одно его звучание было способно вернуть к жизни смутное прошлое. Дэниел взял ее холодные ладони в свои и сжал. В палец впилось обручальное кольцо.
Все еще мерзнешь, отметил он и шутливо потянулся за блокнотом, лежащим в кармане рубашки, как будто хотел записать это наблюдение в блокнот. Он улыбнулся, демонстрируя щель между передними зубами такую широкую, что в нее можно было вставить монетку. Коллин ощутила странное желание прижать к его зубам подушечку большого пальца, как она делала когда-то очень давно.
Что ты здесь делаешь? спросила она вместо этого.
Да так, туда-сюда. Глаза Дэниела сверкнули. В основном вожусь с рыбой.
Рыбачишь или потрошишь?
С губ Дэниела слетел смешок как будто он и впрямь мог возить туристов на рыбалку или работать на консервном заводе, как все нормальные люди. Пожалуй, и то, и другое. Обычно просто ловлю и отпускаю. Зависит от того, какое исследование я провожу. Когда они виделись в последний раз, Дэниел учился на втором курсе в Гумбольдтском политехническом. Единственный из всех ее однокашников, кто поступил в настоящий университет. Рад тебя видеть. Он потер ладонью затылок, словно пытаясь припомнить, сколько лет утекло со времени их прошлой встречи.
Шестнадцать.
А что ты исследуешь? Коллин сглотнула горькую слюну. Для Дэниела учеба всегда была на первом месте.
Качество воды, содержание ила.