Вероятно, вы обо мне никогда в этом контексте не слышали, зато наверняка читали о моих жертвах. Плохие мужчины часто попадают в новостные ленты. Убийцы, насильники, педофилы, маньяки, мошенники, домашние тираны, женоненавистники, любители лезть с непрошеными советами.
Насчет последних шучу. На всех просто времени не хватит.
Понятно, что я вынуждена держать свое пристрастие в тайне, однако зазорным его не считаю. Можно ли назвать постыдным занятие, которое приносит удовольствие и делает мир лучше? Разве Шер[3] стеснялась прибегать к услугам пластических хирургов, а Долли Партон[4] носить парики?
Стыжусь я совсем иного. Неприятная история, хотя в ней нет ничего противозаконного. Вполне банальная, хотя и труднообъяснимая.
В общем, я влюблена.
* * *
Что вы чувствуете, когда удается вычислить убийцу?
Джонатан Дерозье сидит в синем кресле в центре театральной сцены. Джонатан стройный, чисто выбритый мужчина в джинсах и белой рубашке. Темные густые волосы, когда отрастут, наверняка начнут завиваться кудрями. Высокие скулы, зеленые глаза, очки.
Я заняла место в седьмом ряду. Цвет глаз отсюда, конечно, не рассмотришь. Ничего страшного: в помощь мне фотография на задней обложке его последней книги «Без жалости».
М-да, влипла я
Тот же самый снимок проецируется на экран в задней части сцены. Джонатан сидит ближе к переднему краю; рядом с ним интервьюер, симпатичная молодая женщина в слишком больших для ее личика очках. Совсем юная, словно только что окончила школу. На ней цветастое платье, и производит она впечатление невинной девушки, что плохо вяжется с ее очевидной одержимостью работой Джонатана. Кстати, большая часть аудитории женщины в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Самый популярный сегмент среди преступников.
Что чувствую, когда удается вычислить убийцу? повторяет Джонатан, и я прикусываю губу.
Впервые я с ним познакомилась на трансляции его подкаста «Хладнокровные убийцы». Ну как познакомилась? Лежала в постели, прислушиваясь к невероятно сексуальному голосу, рассказывающему о природе убийства. Крутилась с боку на бок. Было это два месяца назад, и с тех пор я не пропускаю ни одного эфира.
Знаете, мои чувства тут особой роли не играют, отвечает он. Холостяк Тимоти пойман и предан суду, Эфраин Сантандер оправдан, а семья несчастной Лианны наконец получила хоть какое-то моральное удовлетворение вот что главное.
Да, разумеется. И все же: что ощущали именно вы?
Хм. Давайте кое-что проясним. При аресте Холостяка я не присутствовал и признания его лично не слышал. Соответственно и впечатлений от этих важнейших эпизодов не получил. Подобный вопрос, скорее, следует задать замечательным детективам, избавившим наш город от опасного убийцы.
Без вашего участия преступника не поймали бы. Сперва задержали невинного человека, и, похоже, полицию все устраивало. Без вас никто и не додумался бы обратить внимание на Холостяка.
Аудитория одобрительно гудит. Все слушатели Джонатана любят не меньше моего, и для меня их восторги острый нож.
Основная заслуга принадлежит старшему инспектору Харрисону. Он дал мне шанс, принял во внимание те улики, что удалось собрать, а потом ознакомил с ними свою команду.
Он был другом вашего отца? Они вместе служили в столичной полиции?
Да, верно. Мистер Харрисон настоящий профессионал. Раскрыть преступление, сидя в кресле, теоретически возможно, однако убийцу надо еще арестовать. Полиция выполняла самую опасную работу, а я находился в полной безопасности в собственной студии, где записываю эфиры для подкаста. И конечно
Джонатан наклоняется вперед, к залу; его движение повторяет юная девица на сцене, а вслед за ней и я, потому что наш герой понижает голос. Боюсь пропустить хоть слово.
невозможно было бы добиться успеха без семьи Лианны Мюррей. Эти прекрасные люди уделили мне немало времени. Мы часами обсуждали в мельчайших подробностях события самой страшной в их жизни ночи. Они открыли для меня свой дом и свои сердца, хотя никто их ни к чему не принуждал. Родные Лианны отдавали себе отчет: дочь уже не вернуть, но делали все возможное, чтобы привлечь ее убийцу к ответственности.
Мне вспоминается один из фрагментов подкаста, когда Джонатан посетил место убийства Лианны с ее сестрой и мамой. Он вел себя спокойно и уважительно, внимательно слушал рассказы об убитой. Джонатану было не наплевать на этих людей; он действительно переживал в себе смерть невинной девятнадцатилетней девушки, чью жизнь оборвал плохой человек.
Мюрреям с тех пор живется нелегко, продолжил он. У Марсии выявили рак в четвертой стадии. Дороти каждый вечер проводит в спальне погибшей дочери разговаривает с ней. А Холостяк Тимоти, убивший Лианну ударом монтировки, спокойно сидит в камере, изучает юриспруденцию. Мюрреи добились правосудия, и все же наказание убийцы не вернет Лианну к жизни.
Я читала в интернете, что Джонатан жертвует часть перечислений от продажи книги семье бедной девушки. Сам-то он об этом не упоминает. Хороший парень.
И все-таки на вопрос вы не ответили, настаивает интервьюер. Девушка жестоко убита во время вечерней пробежки, полиция задерживает не того человека. Известный лишь в узких кругах ведущий программы о преступлениях видит: что-то здесь не так. Упорно работает, собирает улики, беседует с людьми, выходит на след настоящего преступника и убеждает полицию поинтересоваться его алиби. Арест и осуждение Холостяка Тимоти целиком и полностью ваша заслуга. После этого случая вы становитесь самым популярным автором в области криминальной документалистики. С тех пор вам удается раскрыть еще несколько безнадежных дел, однако все началось с Лианны Мюррей и ее убийцы. Сами знаете, благодаря вашим усилиям мир становится лучше. Какие чувства вы испытываете по этому поводу?
Самые потрясающие, говорит Джонатан.
У нас с ним много общего. Как жаль, что он женат К тому же ловит убийц. Увы, наш мир несовершенен.
2
К авторскому вечеру издательство предоставило целую стопку экземпляров книги и коробку гелевых ручек. Отрядило молодого энергичного человека из отдела по связям с общественностью. Его задача передавать автору одну за другой книги с вклеенным на развороте стикером, где значится имя читателя, жаждущего дарственной надписи.
Джону надлежит перекинуться словом с каждым подходящим к столу, выслушать мнения о любимых выпусках подкаста, а иногда о книге, которую пишет сам читатель (или желает написать). Кое-кто рассказывает об идее собственного подкаста мол, организую, когда не буду так сильно занят. На каждом подобном вечере находится человек, заявляющий, что сам стал жертвой преступления. Эти хотят от Джона помощи в кампании по сбору средств и обычно получают предложение прислать свой вопрос в форме обратной связи на сайте. Обязательно кому-нибудь приспичит обсудить опечатку на странице двести шестнадцать последней книги. Джон просит подобные замечания направлять в издательство. Большинство, к счастью, желает лишь получить автограф на титульной странице и на разговоры не напрашивается.
А еще есть Саймон.
Привет, Джонатан, поздоровался он, бочком подойдя к столу.
Сегодня Саймон пришел в своем обычном наряде: бежевый пиджак поверх синего джемпера, из-под которого выглядывает воротник голубой рубашки. Волосы, как всегда, аккуратно зачесаны через лысину, ногти тщательно отполированы, лицо выбритое, розовое, в очках отражается рекламный баннер на заднике сцены.
Вы здорово выступили, улыбнулся он.
Спасибо, Саймон, поблагодарил Джон, принимая от пиарщика очередной экземпляр. Вроде бы я видел вас совсем недавно
В Ноттингеме, на прошлой неделе. Вы были в тех же ботинках, что и сегодня.
Умеете вы подмечать детали!
И на работе так говорят. Наверное, это у нас с вами общая черта.
Это ваш экземпляр? удивился Джон, глянув на стикер. У вас ведь уже есть штук пять.
Просто поставьте рядом с подписью сегодняшнюю дату. Иду на рекорд. Помните, что мое имя можно прочитать как Саймон Саймонс, а на самом деле оно звучит
Да-да, помню. Саймон Симонс.
Джон подписал книгу точно так же, как и остальные:
Саймону Симонсу:
удачных вам расследований!
С наилучшими пожеланиями
Джонатан ДерозьеДобавил дату и закрыл обложку. Саймон взял книгу обеими руками, однако с места не сдвинулся, не обращая внимания на выстроившуюся за ним очередь.
Понравилось, как вы сказали: убийство это стечение обстоятельств, а не предначертанное судьбой событие. Считаю, что вы правы. Любой из нас в определенной ситуации может стать убийцей. Много об этом размышлял. Мой сосед
Тот, у которого куча кошек?
О, вы помните! Я польщен, Джонатан. Да-да, тот самый. Вчера посчитал. Богом клянусь, там уже пятнадцать штук! Вы бы видели, сколько мисок для еды стоит у его двери, а он их даже толком и не моет. С ним явно что-то неладно. Все хочу, чтобы вы посмотрели на это безобразие и сообщили мне свое мнение.
Джон подмигнул следующему в очереди и виновато опустил уголки губ.
Ну, если у него много кошек Может, это хороший знак? Тот, кто держит такое количество животных, наверняка человек неравнодушный. Вряд ли он станет хладнокровным убийцей.
Да, это вроде как лежит на поверхности, и все же вспомните Денниса Нильсена с его псом Блипом и Гарольда Шипмана[5]
Что я могу сказать Человек человеку рознь.
А у вас есть домашние животные, Джонатан?
Так получилось, что я никого не завел. Саймон, мне приятно с вами беседовать, просто люди ждут
О, конечно! Послушайте, Джонатан Не сочтите за дерзость, но меня увлекла наша дискуссия. Не хотите выпить после окончания? За углом есть паб «Красный лев». По-моему, я обязан вас угостить.
Ах, Саймон, Саймон Он все так же стискивал в руках книгу; его розовые щеки побагровели похоже, решался давно, да все никак не мог набраться смелости.
Простите, сегодня никак не могу.
Наверное, вы планировали встретиться с Эми?
Да, соврал Джон. Но за предложение спасибо.
Он взял новый экземпляр и ободряюще улыбнулся стоящей в очереди женщине. Та сделала шаг вперед, когда Саймон вновь подал голос:
Что ж, хорошо. Спасибо за книгу! Думаю, увидимся в следующем месяце в Оксфорде. До последнего не был уверен, что поеду: собирался посетить концерт, однако билетик удалось продать.
Я вам всегда рад, отозвался Джон, уже переключив внимание на следующее имя на стикере.
* * *
Джон вылез из машины у своего дома в Шепердз-буш в первом часу ночи после авторского вечера он заглянул в паб (правда, не в «Красный лев»). Странно, но в окнах гостиной еще горел свет. Пришлось повозиться, чтобы попасть ключом в замочную скважину.
Детка? подал голос Джон, снимая туфли. Извини, задержался. Думал, ты уже спишь. Посидел после мероприятия с пиарщиком и интервьюером.
Куртку он повесил на крючок со второй попытки. Наверное, последняя пинта была лишней
Вымотался, чувствую себя столетним старцем. Надеюсь, ты поможешь мне прийти в себя?
В гостиной Джон ожидал увидеть включенный телевизор, бутылочку вина на кофейном столике и уютно устроившуюся под одеялом жену, но та стояла посреди комнаты при полном параде, с двумя чемоданами у ног.
Решила не уходить, пока ты не появишься, сказала Эми. Не хотела оставлять прощальную записку на столике.
У него на секунду перехватило дыхание, а потом слова полились неудержимым потоком:
Эми? Что ты задумала? Куда собралась? Я считал, что все утряслось
Это ты так считал и даже не спросил, что думаю я.
Куда ты идешь?
Теперь это уже не твое дело. Коттедж записан на меня, но я не хочу оставлять тебя бездомным. На время уйду в другое место, дам тебе время подыскать новое жилье.
Она закинула сумочку на плечо, и Джон, инстинктивно сделав шаг в сторону, заступил дорогу к двери.
Но ты последнее время вроде была счастлива, пробормотал он.
Куда уж счастливее Джон, я несчастна и одинока уже много месяцев. Не месяцев лет!
Из-за моей работы?
Ты просто одержим! Ты не ходишь на работу, ты в ней живешь! Для тебя больше ничего не существует!
Он поднял руки в знак примирения:
Погоди, это ведь несправедливо.
Еще как справедливо! Разве мы с тобой нуждаемся? Заработали достаточно, вполне можем позволить себе отдохнуть, насладиться жизнью. Но ты постоянно торчишь в студии, прилипнув к компьютеру, или болтаешься невесть где, общаешься с разными бедолагами и оттого сам впадаешь в депрессию. И меня заражаешь. Наш дом просто переполнен чужим несчастьем.
Нет, несправедливо! Я делаю это не ради денег. Хочу помочь людям
Если желаешь помочь, Джон, стань волонтером в благотворительном фонде. Запусти марафон, построй школу в какой-нибудь глухомани. Почему бы тебе не заняться чем-нибудь подобным?
Я не могу.
Не можешь? Ты не хочешь, потому что вся твоя жизнь крутится вокруг убийств.
Эми, ты просто
Ничего я не «просто»! Я сыта по горло, Джон!
Она указала на книжные шкафы, забитые трудами по криминалистике. По столикам в беспорядке валялись блокноты, а двадцать с лишком экземпляров последней книги Джона были задвинуты в угол.
Ты думаешь только о мертвых. Раньше такого не было! Куда ни глянь убийства, убийства А я жить хочу!
Эми подняла тяжелые на вид чемоданы неужели уходит навсегда?
Пожалуйста, останься! Давай поговорим.
Время для разговоров прошло давным-давно. Пропусти меня.
Он не двинулся с места.
Я думаю не только о работе, но и о тебе тоже. Причем все время, Эмс. Если бы ты только знала
Если даже и так, то выражается твоя забота довольно странно, жестко ответила жена.
Прошу тебя Мы сможем все исправить. Я изменюсь. Сделаю что угодно
Джон, боюсь, измениться ты не сумеешь.
Последние ее слова прозвучали столь грустно, что он невольно сделал шаг в сторону и позволил Эми пройти к выходу.
Я тебя люблю, бросил вслед Джон.
Извини, ответила она, открыла дверь и вышла в ночь.
3
На следующее утро он проснулся в одиночестве и долго не мог продрать воспаленные глаза. Проковылял в ванную и ополоснул лицо холодной водой, отметив, что зубная щетка Эми отсутствует. Полочка, на которой она хранила разные сыворотки и увлажняющие средства, опустела.
«Зачем столько всяких флаконов и тюбиков? дразнил он жену каждый раз, когда на полке появлялись новые средства. Неужто все для одного-единственного лица?» Эми всегда отвечала: «Чтобы быть красивой», а сегодня утром Джон осознал, для чего в ванной стояли баночки. Они символизировали присутствие Эми в их доме, являлись доказательством: она существует в его жизни, ее духом пропитан каждый уголок.
Джон снова лег в кровать. Голова гудела, во рту было сухо. В бокале на прикроватной тумбочке осталось немного виски. Интересно Стаканчик на ночь, когда ты в постели с женщиной, вполне себе сексуальный жест. И он же выглядит предельно жалко, если наливаешь снова и снова, пытаясь забыть, что тебя бросила жена.
Эми ушла, хрипло сказал он в потолок. Ушла
Джон гордился способностью вникать в мельчайшие подробности; на этом строилась его карьера. Как он не догадался о намерении жены единственного человека, которого по-настоящему любил, с ним расстаться?
Вчера ночью после ее ухода он выбежал на улицу. Умолял вернуться, пока Эми не села в подкатившее такси. Видимо, вызвала машину заранее. Хлопок дверцы стал жирной точкой. Окончательной, подобно исчезновению косметических средств из ванной, одежды из их общего гардероба и любимых книг Эми с книжных полок. Обручальное колечко одиноко лежало на кухонном столе.