И, не недослушав причитания бабульки, взяла за руку Снежану и увела из квартиры. У Леры за спиной был большой рюкзак, но Снежана постеснялась спрашивать, что там. До места назначения они добирались почти час, вышли из метро и оказались в толпе народа.
Это Лужа, Снежок. Лужники. Тут продается все, что только есть на свете. И мы с тобой тоже будем продавать, пойдем.
Валерия повела девочку к автомобилю, на капоте которого лежали женские зимние колготки и черные мужские брюки. Рядом с этим товаром стояла бойкая женщина, которая громко кричала:
Женские теплые колго-о-о-отки, покупаем, не замерзаем!
Валерия подошла к ней, они перекинулись парой слов, женщина пренебрежительно посмотрела на Снежану и недовольно кивнула.
Лера сняла массивный рюкзак, затащила его в салон автомобиля на заднее сиденье, достала две эмалированные миски, накрытые маленькими клетчатыми полотенцами, и одну протянула Снежане:
Крепко держи, смотри, не урони!
Она достала из миски пирожок и выложила его сверху на полотенце.
Будешь ходить по рядам и продавать. Пирожки с капустой. Один сто рублей. Поняла?
Ты с дуба рухнула? спросила ее продавщица теплых колготок, которую, как потом узнала Снежана, звали Марго. Кто у тебя за сто рублей купит такой маленький пирожок? Он же на один зуб, чтобы наесться, их надо штук десять купить. Я за восемьсот могу позволить себе шикануть и взять хот-дог или сосиску в тесте, еще двести за пепси-колу или оранж, и наемся до отвала! Не то что твоими пирожками.
Марго, давай мы сами разберемся, хорошо? И, подмигнув Снежане, продолжила: Иди, родная, и пусть у нас все получится.
Спрос был неплохой, и к обеду две эмалированные миски были пустые. Валерия радовалась, но когда они добрались до дома и она посчитала чистую прибыль, то вышло всего три тысячи рублей.
И если бы это было в начале года, когда средняя заработная плата составляла примерно пятнадцать тысяч рублей, то этот бизнес можно было бы назвать прибыльным. Но к концу года из-за инфляции, которая составила восемьсот сорок процентов, средняя зарплата выросла до ста сорока тысяч. Люди не поспевали за ценами в магазине. Булка хлеба в январе стоила сто двадцать рублей, а в декабре этого же года уже шестьсот. Цены на все поднимались, а зарплату не платили, задерживали.
Больше года, как отменили закон «О пенсиях в СССР», и начали действовать новые нормативы, по которым были введены понижающие коэффициенты к пенсиям прошлых лет. Для большинства пенсионеров реальный размер пенсии упал вдвое, многие стали получать меньше прожиточного минимума. На пенсию бабы Глаши в двадцать тысяч прожить было невозможно.
Валерия думала сутки, на следующее утро сама поехала в Лужники, вернулась только к вечеру и доложила:
Продавать еду невыгодно. Возможно, на пропитание хватит, но нам нужно заработать, а не выжить. Сейчас самое время зарабатывать. Я в Польшу поеду за товаром, а потом вместе будем его продавать.
Вместе это с кем? возмутилась баба Глаша.
Со Снежаной.
Я больная женщина, одной ногой уже в могиле, за мной надо ухаживать, и внучку я не пущу.
Да? Ну тогда и живите как знаете! психанула Валерия и пошла на выход.
Снежана побежала за ней и, уже закрывая за собой дверь, услышала Лерин шепот:
Не переживай, я вас не брошу. Пусть неделю без моей помощи поест пшенку или лепешки на воде, потом быстренько отпустит тебя работать со мной.
А где ты деньги возьмешь на Польшу? А паспорт? спросила Снежана.
С паспортом Марго помогает. Завтра шубу свою продам, уже договорилась с одной мадамой на рынке, и пару золотых браслетиков и сережки, подаренные Виталиком, ей втюхаю. Скажу, что бриллианты. Надеюсь, что покойный Колено не экономил на мне и это действительно брюлики.
Валерия собралась ехать в Польшу с новой знакомой, с которой разговорилась возле прилавка Марго. Та приехала на заработки из Воронежа и временно проживала у родственников. Звали ее Галя, на вид ей было лет двадцать пять ярко-красные волосы, длинный нос и тонкие губы. Галя очень громко разговаривала, а еще громче смеялась. Валерию она ужасно раздражала, но особого выбора не было: им нужно было держаться вместе.
Порожняком ехать в Польшу глупо, поучала Леру Галя, тетя сказала, что надо везти туда все, что есть. Она мне собрала две торбы, даже не знаю, где она все это раздобыла.
А почему нельзя просто поехать с долларами, купить там товар и продать в Луже? не понимала Лера.
Потому что ты хреновый математик. Вот смотри: у тебя есть три рубля, ты поехала в Польшу, купила за эти три рубля три пары джинсов, продала их в Москве за шесть. Прибыль сто процентов. Хорошо? А теперь смотри мою схему: я за три рубля, которые у меня есть, купила тут товар, приехала в Польшу и продала его за шесть, купила товар в Польше за шесть и продала его в Луже за двенадцать. Доходность триста процентов.
А что именно ты везешь?
Три искусственные елки, три чайника, кипятильников штук двадцать, дядьке их на заводе выдали вместо зарплаты, сигареты и десять бутылок водки.
Марго сказала, что можно только две бутылки провезти
Ну а остальные спрячем, не ссы.
У Валерии в доме не было никакого товара, какой можно было продать, потому что ее покойные бабушка и мама много лет именно этим и занимались, так что у них в квартире даже занавесок не было.
Когда раскрутимся, то поедем в Китай, а потом в Турцию. А пока будем радоваться и Польше.
Галя была оптимисткой, именно этим качеством она понравилась Лере с самого начала.
Лере и предложение понравилось: за границей лучше держаться вместе.
Компания им попалась интересная: два кандидата наук, муж и жена, по фамилии Коробейниковы, пожилая врач-терапевт Антонина Павловна и молодая, но уже бывшая учительница пения Мариночка. Перезнакомились все еще на автобусной остановке, а когда добрались до Польши, вообще как родные стали, делились опытом и помогали друг другу продать привезенный товар.
Коробейниковы обращались друг к другу по фамилии, много шутили и громко смеялись. Дома их ждал сын-студент. Они ездили в Варшаву более трех лет, все знали, советовали, куда спрятать товар, чтобы его не обнаружили таможенники. По закону можно было провезти только два блока сигарет и две бутылки водки. И этот товар был самым ходовым. Коробейниковы подсказали, что в следующий раз для провоза нелегальной продукции нужно сделать чемоданы и сумки на колесиках с двойным дном. Сами они уже давно пользовались таким примитивным способом, который, как ни странно, долго работал без осечек. А вот до сумок у них были гитары. Кроме того, что гитары очень хорошо продавались, в них чета провозила контрабанду: снимали струны, а резонаторы под завязку забивали сигаретами. Но на пятый раз пограничники раскусили этот трюк, и им пришлось придумывать новые хитрости.
Врач-пенсионер вела себя тихо, только улыбалась иногда грустными глазами. В Польшу она привезла продавать напильники, нитки, иголки, садовые инструменты, дрели и ножницы.
Учительница пения очень быстро подружилась с Галиной, в автобусе они пели частушки и пили на брудершафт.
Валерии Польша показалась раем на земле: такого разнообразия товаров она нигде не видела.
День складывался так: они вставали в четыре утра, садились в автобус, который вез их по прилегающим к Варшаве поселкам на ярмарки. За день удавалось побывать на двух ярмарках. Условия для продажи были почти такие же, как в Москве. На землю стелили клеенку, выкладывали товар и весь день его продавали. Поляки не особо любили русские вещи, но цены на них были такими копеечными, что отказаться они не могли и скупали все, что привозили русские бизнесмены.
Времени поесть не было. В первый день позавтракали в автобусе пирожками Валерии, а в последующие дни только ужинали, когда возвращались на ночлег. Ели хлеб, консервы и колбасу, которые привезли из Москвы. В Польше все казалось дорогим, и тратить деньги было жалко, все хотели закупиться товаром по максимуму.
Самое интересное время было в автобусе, когда Коробейниковы делились байками.
Однажды нас долго шмонали на таможне. Пограничник попался вредный, проверял каждую сумку, потом авария на трассе произошла, мы в пробке простояли и приехали в гостиницу поздно ночью, опоздав на десять часов. А в гостинице этой ни воды, ни тепла не было, и хозяева ее закрыли и ушли домой, думая, что мы не приедем. И тут среди ночи мы заявляемся: устали жутко, замерзли, а в гостинице темнота и холод. В общем, хозяев нашли, они нам открыли, впустили, мы так и упали на кровати в чем были, накрылись одеялами и уснули.
Ох, а один раз, это уже жена Коробейникова вспомнила интересную историю, мы были свидетелями одного очень интересного случая. Это было в самом начале, когда мы еще на поезде добирались до Польши. С нами в купе ехали бабуля лет шестидесяти и мужчина.
Интересный такой, солидный. Поезд стал на таможне, мужчина рассказал, что был в командировке, устал очень, бабуля поделилась, что в Москве совсем плохо стало, еды в магазинах нет, пенсии не хватает, ее дед больной дома ждет, и ему нужны лекарства. И вот ей пришлось заняться этим бизнесом, который она называла «купи-продай», и призналась, что в Варшаве продавала лампочки, а на вырученные деньги купила двадцать банок кофе. Это были Nescafe Gold, и выручка должна была составить минимум шестьсот процентов, не меньше. И вот поезд подъезжает в Брест, и в купе входят три пограничника. Один из них начинает просматривать вещи, и по его виду точно понятно, что с пустыми руками уходить он не собирается. Проверив у нас два чемодана, он обращается ко всем: «Что будете декларировать?» И этот мужик, который с нами в купе едет, отвечает:
«Да вот тут у этой женщины, и указывает на нашу бабульку, двадцать банок кофе припрятано». Бедная бабулька! У нее слезы из глаз, а таможеннику по хрену, естественно, он этих слез в каждом купе навидался. Короче, он изъял у нее все банки с кофе. Одну только оставил, и они, все трое таможенников, вышли из нашего вагона. Бабулька все рыдает и спрашивает у него: «Как же вы так? Мне на лекарство, деду, а вы, бездушный, подставили меня». А мужик молчит. Только когда поезд тронулся, мужик встал, поднял свое сиденье и достал огромный баул. «Сколько у тебя было? Двадцать? Бери пятьдесят. Я тоже кофе везу, и не сердись, лечи деда». «А почему не предупредил?» Бабка уже успокоилась и вытерла слезы. «А потому что неправдоподобно бы вышло, а так все идеально прошло». К концу поездки они уже были друзьями и приглашали друг друга в гости.
Может, сейчас тоже выгодно кофе закупаться? спросила Мариночка.
Нет. Это три года назад было, сейчас уже все напились кофе.
А что тогда лучше привозить из Польши? поинтересовалась Галина.
Раньше мы советовали, а сейчас перестали. Сложно это. И все так стремительно меняется, что советовать, чем закупаться, мы не будем. Года три назад огромные деньжищи зарабатывали те, кто возил мебель. В Союзе всегда были проблемы с мебелью, и те парни, которые возили, работали под заказ. Так вот, покупатели их ждали на вокзале и сразу все разбирали. Они иногда без сна и отдыха отправлялись опять в Польшу. Но торговля мебелью требует физической силы, мы себе позволить этого не могли, только наблюдали за ними и втайне завидовали их доходам.
А в Турцию не пробовали ездить? спросила Валерия.
Турция считается элитной. Туда можно добраться только на самолете. И хоть дорого, но зато быстро и комфортно. Туда товар возить не надо, только деньги. Условия проживания на голову выше, носить товар не надо, там и рынка как такового нет, одни частные магазинчики, где есть свои грузчики, которые помогут довезти товар до гостиницы и даже разгрузят и дотащат до номера в отеле.
Здорово! не сдержалась Валерия.
Здорово, конечно, только туда с тремястами долларами не сунешься. Даже со штукой баксов там делать нечего. На дорогу много уйдет, на гостиницу, да и товар в разы дороже и его чуть сложней на рынке продавать качество лучше. Этот товар больше подойдет богатым клиентам, а таких на рынке немного.
Валерии было невероятно сложно, ведь от ее выбора сейчас зависело многое, да практически все зависело от нее. Это были единственные деньги, больше ей продавать было нечего. И вложить их надо было так, чтобы увеличить доход хотя бы в два раза, тогда будет возможность еще раз поехать в Польшу.
Еще Валерия чувствовала ответственность за соседок: Снежану и ее бабушку. Снежана ей была как родная сестра. Когда маму Леры условно-досрочно освободили и они вернулись жить к свекрови, Снежане было всего два годика. Лера очень часто гуляла с ней, да и девочка ее обожала. Подвести соседей Валерия сейчас боялась больше всего на свете, потому что понимала, без нее они, возможно, пропадут. Баба Глаша совсем не ходячая, а Снежане всего двенадцать, где они деньги возьмут, если она им не поможет?
Но чета Коробейниковых не оставила Леру и помогла ей выбрать и закупить такой товар, который в Лужниках раскупили за один день.
Снежана помогала ей, как могла, очень старалась, хотя от нее требовалось только одно быть на подхвате. Когда Лера разговаривала с покупателями или обслуживала их, Снежана должна была отвечать другим потенциальным покупателям, почем товар, и следить, чтобы его не украли. Этот день, когда они всего за восемь часов продали все, что привезла Валерия из Польши, Снежана никогда не забудет. Они не успевали считать деньги! За весь день даже не перекусили ничего. Зато домой ехали довольные да просто счастливые.
Очень скоро Валерия насобирала такую сумму, что решила поехать в Китай. Врач-пенсионерка Антонина Павловна старалась всегда быть рядом, даже товар похожий покупала и торговала в двух метрах от Валерии. Лере ее было очень жалко, с ней никто дружить не хотел, она вела себя тихо, в компании забивалась в угол и только наблюдала за всеми, даже не смеялась над шутками. Когда Лера заявила, что хочет попробовать поехать в Китай, Антонина Павловна попросила взять ее с собой. Но когда уже были куплены билеты, вдруг еле слышно спросила:
А может, лучше опять в Польшу?
Надо попробовать в Китай. А потом в Турцию. Вот тогда и будем решать, что лучше, ответила ей Лера.
До Владивостока добирались регулярным рейсом «Аэрофлота». Эту поездку организовывал «Спутник» крупнейшая в мире молодежная туристическая компания.
За весь полет выдали кусочек черного хлеба и небольшую сардинку в целлофановой упаковке. Ночевали одну ночь в гостинице, а наутро поездом отправились в город Суйфэньхэ, который находился на границе с Россией, напротив приморского поселка Пограничный. Расстояние было небольшим, но состав шел восемь часов.
В поезде подружились с двумя сестрами, Верой и Любой. Оказалось, что сестер трое, но Надя осталась дома, заболела. Валерия с сестрами быстро нашла общий язык, девушкам было чуть больше двадцати, а вот Антонина Павловна опять же все время молчала и в их жаркие разговоры и споры не вступала. Может, боялась, а может, и не хотела мешать. Но девушки чувствовали себя ответственными за пожилую женщину и вовсю помогали: и советами и даже ее сумки таскали.
Ох, сейчас посмотрите, какой цирк будет на таможне, видите вон тех? прошептала Люба и указала на двух мужчин в соседнем купе. Они постоянно завозят шляпы. Половину в чемодан прячут и на голову по пять десять штук, и три пальто одно на другое сверху надевают.