Всю дорогу пытаюсь выбросить из головы дерзкую Лилю, но ее надоедливый голос жужжит в ушах, а перед глазами мелькает ехидная полуулыбка. В красках представляю, как она ругает и проклинает меня сейчас. Однако виноватым себя я по-прежнему не считаю. Просто она слишком принципиальная, хотя в нашей ситуации это неуместно.
Папа, а в магазин? спохватывается Леша, когда мы въезжаем на территорию особняка.
Зачем? заглушаю двигатель и недоуменно зыркаю в зеркало заднего вида.
Сердце купить, поясняет Даня.
Запомнили же, что Лиля брякнула. Помимо несомненной пользы, она приносит вред и дискомфорт.
Не сегодня. Потом бросаю неопределенно.
В следующей жизни. В этой не осталось времени на сентиментальные глупости.
Глава 4
Лилия
Не бывает легких денег. Этой истине научила меня сама жизнь. Каждая копейка зарабатывается тяжелым трудом, потом и кровью, а в особо запущенных случаях разбитыми мечтами. Взяв однажды в долг, придется обязательно отдать взамен нечто более ценное. Часто в трехкратном размере. Судьба любит снимать проценты.
Именно поэтому я вернула Воскресенскому его деньги. Знаю, что он всего лишь пытался решить проблему привычным ему способом. Хотел откупиться от надоедливой, зудящей над ухом училки. Я ведь почувствовала его отношение, пренебрежительное и высокомерное. Видела снисходительно брошенные им купюры. Однако он оставил слишком много. Оценив свои убытки, я поняла, что не могу принять такую сумму. Юбка отстирается, да и куплена была по скидке и столько не стоит, а кресло я высушу.
Тайком прикарманить чужое не мой метод. Я всегда плачу по счетам прежде, чем будет начислена пеня.
«Гонора много в тебе, поэтому ни бабла, ни мужика нет», не упускает случая поддеть меня дома Семен, мой отчим. Каждый раз, когда я уточняю, почему задерживают выплаты на его работе и не хочет ли он поискать новую, начинает хамить. Я ведь не для себя прошу, а стараюсь ради мамы. Более того, сама не сижу сложа руки: две должности совмещаю и беру репетиторство. Но с недавних пор разделила наши бюджеты и больше не храню свои сбережения дома. От этого Семен стал только злее: и если раньше пылинки с меня сдувал, особенно в день получки, то сейчас не жалеет гадких эпитетов.
Представляю, что бы ты сказал, если бы узнал, что я только что отказалась от суммы, превышающей мою месячную зарплату, горько усмехаюсь, глядя на хронически мигающий телефон.
Сообщения из дома сыплются нескончаемым потоком, но я игнорирую. Не хочу портить себе настроение перед поездкой к маме. Она и так подозревает неладное, а я продолжаю сохранять иллюзию настоящей семьи, лишь бы не нервировать ее. Я научилась улыбаться, когда хочется реветь белугой. Внутри меня перепутаны рычаги эмоций.
Сделав глубокий вдох и покосившись на время, собираюсь бросить телефон в сумку и мчаться на автобус, но
Назар Егорович? недоуменно шепчу, когда на дисплее среди вороха мусора замечаю имя директора реабилитационного центра для инвалидов.
Три пропущенных звонка
Дрожащими пальцами лихорадочно набираю его номер.
Лилия Владимировна, в динамике раздается вкрадчивый мужской голос, и мое сердце ухает вниз, раскалываясь на части. Когда вы планируете приехать?
Что-то с мамой? испуганно выпаливаю, пропустив его вопрос.
С Софией Павловной все в порядке, не беспокойтесь. Есть прогресс, причем очень хороший, быстро отзывается врач, словно пожалев мою расшатанную психику. Однако мне нужно переговорить с вами лично. Дело в том, что срок пребывания вашей матери здесь за государственный счет истекает, а новую квоту вам не одобрили
Знаю, я этого ожидала, сипло произношу, прикрывая глаза. Я планировала приехать после семи вечера, когда у мамы закончатся все процедуры и она сможет прогуляться со мной по территории Что касается сроков Напомните, когда вы нас прогоняете?
К концу недели мы должны оформить выписку. Будете забирать маму домой? задает логичный вопрос, что острым скальпелем полосует сердце.
Мне некуда, подхожу к окну, прижимаюсь лбом к холодному стеклу. То есть Мы можем перевестись в платное отделение?
В нашей старой двушке на третьем этаже мама угасает в четырех стенах. Ощущает себя беспомощной потому что даже спуститься во двор не может без меня. Лифт постоянно сломан, и его даже не пытаются ремонтировать, о доступной среде и речи нет.
В центре, куда мы долго пробивались и чудом получили квоту, все иначе. Он стал нашей надеждой, подарил второе дыхание. Мама воспряла духом, засияла. Исцеляется не только физически, но и морально. А ведь одно без другого невозможно. Именно вера помогла ей достичь положительных сдвигов, о которых упоминает доктор.
Я не могу погасить в зародыше слабый, разгорающийся огонь. Нельзя. Я не имею права отбирать шанс у родной матери. А значит, нужны деньги. Вопрос сколько?
Я посмотрю, где остались места, задумчиво тянет Назар Егорович. К вашему приезду подготовлю варианты. У меня сегодня ночное дежурство, так что вы меня застанете в кабинете в любое время.
Спасибо, искренне лепечу и отключаюсь.
Смеюсь сквозь слезы. Невольно вспоминаю укоры Семена. Отчасти он прав.
Какая же я беспросветная дура! Подачка Воскресенского мне бы как раз пригодилась сейчас. Облегчила бы мою участь, на какое-то время закрыла вопрос с центром, пока я бы не нашла еще.
Нет, встряхиваю головой, приводя себя в чувства. Однажды я уже погналась за быстрыми деньгами. Больше я своей ошибки не повторю.
Выкручусь! В крайнем случае, займу из сбережений, которые я откладываю на операцию маме. Вот уже несколько лет коплю, а там нет и десятой части необходимой суммы
Деньги. Деньги. Деньги! Грязные, обмусоленные сотнями разных рук бумажки, но какой вес они имеют в нашем мире Порой мне кажется, что за них и правда можно купить счастье. Я четко знаю, сколько стоит мое. Ровно в десять раз больше, чем у меня есть на данный момент.
Хватит хандрить! приказываю сама себе.
Смахнув предательские слезы с горящих щек, я натягиваю на лицо улыбку. Упражняюсь в лицемерии перед встречей с мамой. Буду настраиваться на позитив на протяжении всего пути в центр, благо, он неблизкий. Достаточно времени, чтобы по-настоящему успокоиться и убедить себя, что я справлюсь с любыми вызовами. Сделаю все возможное, чтобы самый дорогой для меня человек не уловил ни намека на фальшь. Мама не прощает ложь и меня всегда учила тому же. Однако из меня вышла плохая ученица.
Лиль Владимировна! гаркает Игорь так, что я едва не начинаю заикаться. Отскакиваю от резко распахнувшейся двери, чудом избежав удара.
Водитель Воскресенского появляется из ниоткуда, буквально налетает на меня, чуть ли не сбивая с ног. Роняет на пол какой-то пакет, чтобы поймать меня и уберечь от падения. Схватив меня за локоть, тяжело дышит и свободной рукой вытирает пот со лба.
Фух, успел, иначе Виктор Юрьевич мне бы спуску не дал, он и так недоволен мной сегодня, сетует Игорь, а я, восстановив равновесие, убираю его ладонь.
Успели? Куда? И с какой целью? хмурюсь, делая несколько шагов в сторону, чтобы обойти его и в экстренном случае сбежать. Мало ли, какой приказ он получил от возмущенного моей дерзостью папаши.
К вам же, Игорь делает рывок вперед, и я инстинктивно отшатываюсь. Вот, наклоняется к пакету и, подняв его, протягивает мне. Виктор Юрьевич предал вам искренние извинения за испорченную юбку, улыбается, сцепив зубы.
Вы ведь это от себя добавили, ухмыляюсь, изучив его напряженное лицо. Ничего подобного он не говорил. Максимум кинул вам сухое, как он сам, сообщение.
Зря вы так. Шеф занятой человек, трудоголик, но разве это порок? пожимает широкими плечами. Знали бы вы, как он сыновей любит. Иначе не сорвался бы, бросив все, и не приехал бы за ними. Проще было бы надавить на вас через руководство центра, согласитесь? аккуратно отчитывает меня.
Извините, что из-за меня вам пришлось колесить по магазинам, сдаюсь и остываю, потому что не хочу выплескивать гнев и обиду на постороннем человеке. Неловко получилось. Еще, наверное, и купили ее за баснословную сумму? киваю на значок известного бренда на упаковке.
Не-ет, отмахивается, но в глаза мне не смотрит. За треть цены на распродаже.
Врете, смеюсь, когда Игорь виновато отводит взгляд. Взрослый мужчина, лет под пятьдесят, а теряется, как один из моих воспитанников. И так же не умеет лгать.
Зато чувствует людей. Считывает меня, как открытую книгу. А на обман пошел, потому что понял: дорогой подарок я не приму.
Возьмите, чтобы не огорчать Виктора Юрьевича, все-таки вкладывает пакет мне в руки. Он позаботился о вас спотыкается о мой недоверчивый взгляд. Если я не отчитаюсь о выполненном поручении, мне влетит. Вы и так шефа раздразнили, а получать на орехи буду я, давит на жалость, которой во мне и так в избытке.
Сжимаю пальцами бумагу, царапаю вычурный бренд, выведенный золотистой краской.
Некогда размышлять и кокетничать. В конце концов, мне нужна эта чертова юбка! Мне предстоит провести несколько часов в дороге с мокрым задом. Затем встречаться с директором центра в таком потрепанном виде. Придумывать отговорку для мамы. И мерзнуть весь вечер, пока я буду добираться домой.
Самое время прислушаться к наставлениям отчима и засунуть свою гордость куда подальше. Ничего страшного не произойдет, если я возьму новую вещь взамен испачканной. Это всего лишь кусок ткани, пусть и недешевый.
Думаю, я избавлю вас от наказания, легко киваю в знак согласия. Спасибо огромное.
Игорь суматошно прощается и мгновенно исчезает, наверное, чтобы я не передумала и не вернула сверток. Покачав головой и улыбнувшись ему вслед, я разворачиваю пакет. Нахожу в нем теплую плиссированную юбку, свободного кроя и универсального размера. Бонусом к ней получаю еще укороченный пиджак в тон и блузку.
Хм, распродажа, как же веду ладонью по приятной наощупь, благородной ткани.
Костюм-тройка вместо дешевой, мокрой тряпки, что прилипла к моим бедрам. Неравноценный обмен.
Все-таки придется вернуть, шумно выдыхаю. Но позже Такой наряд мне не по карману, конечно, а вот прокат вполне могу себе позволить. На одни сутки.
Договорившись с совестью, я шустро переодеваюсь. Обычно я равнодушна к одежде, но сейчас настроение необъяснимо улучшается. Чувствую облегчение, потому что не надо переживать за свой внешний вид. И уже в совершенно другом состоянии еду к матери. Уверенная в себе и готовая решать проблемы.
Глава 5
Посмотрите, Лилия, это наиболее оптимальные варианты, Назар Егорович выкладывает на стол передо мной три распечатки. Каждая путевка включает в себя проживание, питание и базовый комплекс процедур. Отличия между ними лишь в типе палаты, некоторых незначительных нюансах и, самое главное, длительности пребывания.
Какой максимальный срок? уточняю незамедлительно, мельком взглянув на бумаги.
Доктору Богданову я доверяю. Он не так давно возглавил реабилитационный центр и быстро навел здесь порядок. Сменил половину персонала, провел ремонт бесплатного отделения, причем полностью за свой счет, раскрыл все черные схемы и от души перетряс бухгалтерию, судился с предыдущим руководством, не боясь нажить себе врагов.
Ходят слухи, что Назар сам человек непростой: в свои тридцать пять имеет собственный бизнес и связи, а в центре работает за идею и по призванию души. Коллеги его уважают и опасаются, но меня не касается его таинственная биография. Кем бы он ни был, я рада, что он занял должность директора центра. Именно благодаря ему маме впервые за все годы мытарств удалось получить квоту ранее постоянно приходил отказ, без объяснения причин.
Двадцать один день, Богданов указывает длинным пальцем на ближайший ко мне листок, и я поднимаю его, изучая внимательнее. Прежде всего, ищу общую стоимость курса. Считаю нули в итоговой цифре и, нервно пожевывая губы, шумно выдыхаю через нос.
Я знала, что «Надежда без преград» элитный и самый дорогой реабилитационный центр в регионе. Зато лучший! Поэтому мы с мамой так отчаянно стремились сюда. И не зря курс пошел ей на пользу. Так что я не готова останавливаться на полпути. В то же время, цена ввергает меня в ступор.
Моя реакция не остается незамеченной. Доктор изучает меня непроницаемым, задумчивым взглядом и откидывается назад в кресле, скрестив руки перед собой. На груди, поверх белого халата виднеется бейджик с его именем и фотографией. Фокусируюсь на бездушном пластике, стесняясь посмотреть Богданову в глаза.
Можно оплатить частями? тихо выдавливаю из себя. Не привыкла ничего выпрашивать, но ситуация не оставляет выбора. Мне необходимо время, чтобы снять деньги со счета в банке. Прямо сейчас я смогу внести четверть суммы, мысленно подсчитываю размер зарплаты, которую как раз получила на днях и носила с собой, чтобы отчим не добрался.
Оставлю себе копейки на проезд и простую еду, а там дотяну как-нибудь до аванса. Я умею экономить на себе. Или наберу больше часов репетиторства. Точно! Надо будет обновить объявления в интернете и активнее искать учеников.
Вам можно, после мучительной паузы произносит Назар. Не торопитесь. Заплатите, когда будет удобно. Я еще попрошу старшую сестру оформить заказ путевки задним числом, и вы попадете на сезонную скидку. Вам обойдется весь курс в половину стоимости.
Его тон ровный, холодный, а в голосе не слышится двусмысленных намеков. Ничего подобного. Между нами чисто деловой разговор. Однако что-то цепляет меня, заставляет сомневаться.
Впервые слышу, недоверчиво прищуриваюсь. Не помню, чтобы у вас были такие щедрые акции. Хотя я постоянно мониторила сайт вашего центра.
Мы не выкладываем эту информацию на официальном портале. Она только для постоянных клиентов, не теряется он. Считайте, вы в их числе. Так что? Договорились? протягивает руку.
Не спешу отвечать. Растерянно осматриваю кабинет. Прохожусь взглядом по шкафу с папками, по наградам центра, по многочисленным дипломам на стенах. Задерживаюсь на фотографиях подопечных. Делаю вдох и застываю. На снимках разные, незнакомые мне люди в инвалидных колясках, на костылях или с палочкой, но всех их объединяет одно по-настоящему счастливые улыбки и надежда в сияющих глазах.
Договорились, пожимаю теплую, сухую ладонь.
Пока Богданов готовит необходимые документы, я встаю и подхожу к окну. Из кабинета директора, расположенного на втором этаже, открывается хороший вид на территорию центра. На тропинках между деревьев по опавшей, пожелтевшей листве прогуливаются пациенты, но я не обращаю на них внимания. Чувствую, что моей мамы среди отдыхающих нет. Она трудяга, так что каждую минуту здесь проводит с пользой.
По-доброму улыбаюсь и слегка покачиваю головой, когда вижу доказательство своих мыслей. Нахожу маму на спортивно-оздоровительной площадке. Стоит на тренажере для ходьбы, крепко держась за поручни. Пытается сделать шаг. Рядом мужчина в медицинском костюме, страхует ее, контролирует каждое движение. Кажется, при этом говорит маме что-то ободряющее, судя по ее мягкой улыбке.
Вячеслав Никитич, наш врач-реабилитолог, доносится за спиной, и я оборачиваюсь на голос Богданова. Вызвался бесплатно заниматься с вашей матерью в свободное время, поясняет, подходя ближе. Только вы его не сдавайте, пожалуйста. Ей он сказал, что это входит в курс по квоте. Иначе бы София Павловна не согласилась.
Молчу, киваю в знак согласия.
Мама бы не одобрила такую безвозмездную помощь, но это в ее интересах. На чаше весов здоровье. Тот случай, когда лучше подвинуть свои принципы. В конце концов, врач желает маме добра, не стоит ему мешать.