Гаагры встретили меня клекотом и хлопаньем крыльев. Это были огромные не то гуси, не то павлины. Ну то есть если к гусю приклеить павлиний хвост, только в другой расцветке, оранжево-пестрой, то получился бы гаагр. Отличительной особенностью этих птиц была магия, с помощью которой они воспроизводили потомство. То есть у них не было самок и самцов, они просто воссоздавали внутри себя магическое яйцо.
После уборки зоозоны мы уходили потные и вонючие. Очень сложно не влезть в дерьмо, когда оно повсюду. Зато мозги прочистились: я целых два часа думала только о животных и отходах их жизнедеятельности, а не об Адергайне. Признаюсь, это было гораздо приятнее, а еще улыбнула мысль о том, как пострадала бы его гордость, если бы он об этом узнал.
Через час у тебя или у меня? ошарашил Люциан, когда мы шли ко входу в главный корпус.
Я вспомнила, что ректор запретила лишние порталы, и поняла, что он имеет в виду занятия драконьим.
Может, в библиотеке?
У тебя или у меня.
Это прозвучало, как окончательное решение, обсуждению не подлежащее. Сначала я хотела возмутиться, но уборка меня слегка остудила. А еще я же сама хотела с ним поговорить. Обо всем. Поэтому только кивнула:
Давай у меня.
Он кивнул, и мы разошлись в разные стороны.
После душа я почувствовала себя значительно лучше. Переоделась в легкое платье, успела перекусить запасенной во время обеда булкой с орешками и кремовым соусом, и, как раз дожевывала ее, когда постучал Люциан.
Привет, сказала, быстро сглотнув, чтобы не напоминать хомяка. Сжала остаток булки в руке, не зная, куда ее деть. Проходи.
У тебя крем на губах, Лена.
Что?
Вместо ответа он просто коснулся моих губ пальцами. Прикосновение обожгло и прошило насквозь, но я почему-то, вместо того чтобы отступить, застыла. Глядя на то, как он демонстрирует мне стертый с моих губ крем, а потом облизывает пальцы.
Где был в этот момент мой мозг?
Наши взгляды встретились, и в следующий момент он уже облизывал мои губы. Так откровенно и так чувственно, что у меня подогнулись ноги. Дыхание перехватило, а Люциан уже шагнул ко мне в комнату, толкнул дверь, закрывая ее. Удерживая меня, не позволяя отстраниться, не позволяя даже сделать вдох между этим бесконечным поцелуем. Зажигая внутри меня такие искры, которые грозили перерасти в пожар и спалить здесь все дотла.
Неправильно, неправильно, это было неправильно!
Я это знала, но это «неправильно» затягивало меня в эту безумную близость, как в переход между мирами. Я резко уперлась ладонями ему в грудь:
Люциан! Мы же все решили! выдохнула я.
Сердце колотилось, как сумасшедшее, и униматься не собиралось.
Да что со мной?! Сначала в том домике, на землях без магии, теперь здесь
Ты решила? Тогда почему ты реагируешь так? Он провел ладонью по моему бедру, задирая подол платья. Легкая ткань даже особо не сопротивлялась, а вот я точно должна была! Несмотря на струящийся по телу жар.
Хватит! Я с силой толкнула его. Хватит меня проверять на прочность! Или ты хочешь, чтобы я пошла к Въерду и попросила отменить наши занятия по причине твоих домогательств?!
Моих, глаза его зло сверкнули, он подчеркнул это слово сжатыми на миг губами, моих домогательств?! Спорим, если я сейчас стяну с тебя трусики, они будут насквозь мокрые?
Ну ты и хам!
Может быть. Но мне надоело смотреть на то, как ты врешь себе, что это Ленор. Ленор, может, и заперта в твоей голове, но это ты отзываешься на меня, на мои прикосновения. На мои поцелуи. Может, тебе нравится думать иначе, но мне нет. Меня это все уже задолбало! Задолбало сопротивляться тому, что я чувствую, тому, что я постоянно думаю о тебе. И знаешь будь это только с моей стороны, я бы оставил тебя в покое. Но ты так же думаешь обо мне, Лена. Ты точно так же от меня течешь.
Порыв влепить ему пощечину я остановила на подлете. Не хватало еще начать драться!
Булка в руке, кажется, превратилась в мякиш, и я швырнула ее в урну-переработчик. Которая с магическим чавканьем все втянула мгновенно.
Твое самомнение безгранично, как просторы Даррании, сложив руки на груди, пытаясь унять это ненормальное сердцебиение и ненормальную реакцию на него, произнесла я. Исправить это я не могу, могу только предложить следующий вариант: ты больше не пытаешься навязать это мне. Потому что, нравится тебе это или нет, я с Валентайном
Его глаза сверкнули золотом, силой которого окатила даже меня.
К драхам Валентайна! выплюнул Люциан. Шагнув ко мне так, что я не успела даже отпрянуть. Схватил за плечи, больно впиваясь в них пальцами. И, так же больно, зло впиваясь губами в мои губы.
От этого напора повело снова, но я не собиралась больше этого позволять. Ни ему! Ни себе!
Цапнув его за губу, я снова с силой толкнула Драгона в сторону.
Нет! крикнула я. Нет, нет, нет и еще раз нет! Это слово ты понимаешь? Или тебе плевать?! Возьмешь меня силой, как твой брат?
На миг показалось, что силой не возьмет, но ударит. По крайней мере, магически, чем-то вроде того золотого хлыста.
Ну ты и тварь, Лена, процедил он, облизывая прокушенную губу. Но знаешь что? Мне даже на это плевать. Мне уже плевать даже на то, что тебя трахает он. Но в то, что плевать тебе, я не верю. Ты можешь сколько угодно лгать, притворяться, что у вас все хорошо. Но ты никогда не простишь того, что он трахал Ленор!
В меня словно кипятком плеснули. Но даже не это его «тварь», безумно напомнившее мне о тех днях, когда мы с Драгоном были врагами, обожгло, кислотой растекаясь по венам.
«Ты никогда не простишь того, что он трахал Ленор».
Что за бред ты несешь?! прошептала я, еле сдерживаясь. От ярости, ото всех хлынувших в меня чувств.
Бред это то, что несешь ты. Его слова врезались в меня колким острым стеклом. Когда говоришь про чувства Ленор ко мне и про ее реакцию тела
Я про то, что Валентайн трахал Ленор! Ты совсем ополоумел?! Настолько ополоумел, что готов нести всякую хрень?
Ты о чем? прищурился Драгон.
О том! О том, что ты только что сказал.
Я сказал правду!
Какую правду?! крикнула я. Какую правду? Валентайн ненавидит Ленор! Он даже хотел от нее избавиться, я его остановила
Я прикусила губу, понимая, что на чувствах могу наболтать много всего лишнего, но эти чувства не отпускали. Больше того, их с каждой минутой становилось немыслимо много, они прибывали как вода в пещере во время прилива, грозя отрезать мне воздух, я чувствовала себя так, будто захлебываюсь.
Что ты имел в виду?!
Погоди, Люциан нахмурился. Ты что, не помнишь? Что происходит?
Что происходит?! Что происходит! Да это мне надо задавать этот вопрос. У меня неожиданно закружилась, дико заболела голова. Я пошатнулась, но все же рванулась из его рук, когда он попытался меня подхватить.
Лена, глядя мне в глаза, произнес он, Валентайн изменял тебе с Ленор. Они спали два месяца, когда она перехватила власть над твоим телом. Ты сама рассказала об этом. Он не понял, что это была не ты
Замолчи! никогда не думала, что в моих легких может быть столько воздуха, а во мне столько крика. Столько боли.
Откуда она?
Я не знаю, как ты об этом могла забыть, процедил он, шагая ко мне, но это точно было. Ты рассказала об этом мне и Софии. Соне, в смысле.
У меня потемнело перед глазами. Мой мир просто рушился, собирался на части и рушился снова. Я не хотела верить в то, что происходящее со мной реально, но оно было реально. Оно закручивалось в вихри внутри меня, и я дрожащей рукой дотянулась до виритты, набирая Соню.
Соф Соня, дрожащим голосом пробормотала я. Сонь. Это правда, что Валентайн спал Ленор? Что она украла два месяца моей жизни?
Подруга изумленно моргнула:
Что?
Люциан сказал, что Валентайн спал с Ленор. Что меня не было два месяца, ты же наверняка должна о таком знать. Тебе бы я рассказала
Разумеется, рассказала бы. Но ты не рассказывала, Соня выглядела раздраженной. Что за бред?!
Да вы обе с ума посходили, что ли?! вклинился Люциан.
Подруга метнула на него раздраженный взгляд:
Знаешь, если твой тупой подкат не прокатил, необязательно пытаться очернять другого мужчину. Который, в отличие от тебя, знает, что такое забота и любовь.
Она отключилась раньше, чем я успела попрощаться. В глазах Люциана горела магия, так горела, что дышать было нечем, но мне и без нее было нечем дышать. Я втягивала воздух судорожно, пытаясь им надышаться, и не могла.
Кажется, я понял, прищурился он. Лена. Послушай меня. Валентайн, скорее всего, использовал какое-то заклинание, чтобы заставить тебя забыть. Чтобы заставить забыть вас
Конечно! Всенепременно! Именно это он и сделал!
Лена
Под моим взглядом он осекся, и тогда я заговорила. Чудом не глотая дрожащие на губах слова:
Тебе что, так приятно делать мне больно? Не можешь добраться до меня, поиметь, так обязательно нужно поиметь словами? я сама не понимала, почему меня так трясет. Из глаз чуть было не брызнули слезы, я сдержала их лишь усилием воли. Сжала кулаки. Пошел нахрен, Драгон. Убирайся из этой комнаты! Убирайся из моей жизни!
Он открыл рот, словно собираясь что-то сказать. Закрыл. На скулах заиграли желваки. Люциан дышал так рвано, словно пробежал марафон, к которому не готовился, и теперь внутри него кипятился воздух. Ноздри раскрывались и втягивались, как у хищного зверя. Мгновение и он вышел из моей комнаты, громыхнув дверью с такой силой, что захрустел несчастный косяк.
Я же уселась на кровать и разревелась. Меня колотило, как от выброса темной магии, поэтому я ничуть не удивилась тому, что пространство в комнате раскрылось в одно мгновение, и ко мне шагнул Валентайн.
Лена! Лена, что случилось?
Я бы и хотела сказать, что, но не могла. Бред какой-то! Люциан просто сказал какую-то хрень, а я из-за нее разревелась. Как дура! Полная дура. Он готов говорить всякое дерьмо про Валентайна, про нас, просто потому что не может меня получить. Просто потому, что его бесит, что понравившаяся игрушка ему не принадлежит! Но почему это так больно? Почему внутри взрываются бомбы, и меня ломает и рвет на части?
Даже несмотря на то, что Валентайн прижимает меня к себе, и я слышу стук его сердца.
В-в-алентайн, всхлипнула я. Валентайн?
Что? Что, девочка моя?
От этого «девочка моя» внутри взорвалась очередная бомба. Я сдавленно вдохнула, выдохнула и прошептала:
Скажи, у вас с Ленор что-то было? Ты что-то сделал с моей памятью?
Глава 10
Валентайн изменился в лице. Хотя точнее будет сказать, он изменился. В одно мгновение: черты лица стали драконьими, по скулам скользнуло серебро чешуи. В одно мгновение от него повеяло знакомым холодом темной магии, но этот холод больше не мог меня напугать. Сейчас мне жизненно важно было услышать его ответ.
Ответ, от которого, кажется, сейчас зависела моя жизнь.
Это Ленор тебе сказала? резко поинтересовался он. Эту чушь.
Я открыла рот, чтобы возразить, но
Да. Это был мой голос и мой рот, но говорила не я. Это Ленор.
Сказать, что я охренела значит, ничего не сказать. Как ей это удалось?! Вот так легко?!
Ты что, не понимаешь, зачем она это делает? Ноздри Валентайна хищно шевельнулись. Сначала ей надо вбить между нами клин, а потом свернуть тебя к Драгону. Точнее, себя. Подтачивая твою уверенность в наших чувствах, в нас, она надеется на то, что ты сдашься. Откажешься от борьбы за свое тело. За свою жизнь.
Понимаю, очень натурально всхлипнула Ленор. Понимаю, просто
Лена, однажды мы договорились доверять друг другу. Неужели ты думаешь, что я мог так с тобой поступить? Валентайн смотрел на меня в упор. Смотрел жестко, глаза в глаза.
Нет, прошептала она, вытирая слезы тыльной стороной запястий. Снова всхлипнула. Нет, конечно же нет. Прости, я такая дура
Дура это она, процедил Валентайн. Если считает, что я это просто так оставлю.
Ленор неожиданно замолчала, а я поняла, что у меня опять шевелятся пальцы. В смысле, они шевелятся тогда, когда этого хочу я. Он по-прежнему прижимал меня к себе и гладил по волосам, хотя правильнее будет сказать запустил ладонь в мои волосы и перебирал их.
Ты моя жизнь, Лена, произнес он. Мое дыхание. Ты мой мир. Мой свет. Я никому не позволю причинить тебе вред.
То ли благодаря Ленор, то ли благодаря знакомым, властно-успокаивающим прикосновениям слезы больше не лились. Пора переставать рыдать, включать мозг и жить дальше. Люциан это сделал, чтобы причинить мне боль. Ну что же, у него получилось. Сама не знаю, почему ведь я прекрасно знаю, кто такой Драгон и каким он умеет быть. Он из тех, чьи игрушки, если не падают в его руки, рискуют оказаться с вывернутой рукой или ногой. Или с оторванной головой. Образность образностью, конечно, но с этим пора заканчивать.
Мне в самом деле надо порвать с ним все отношения.
Все!
«Он не понял, что это была не ты» от холода, прокатившегося по телу, я замерла. Просто потому, что сейчас Валентайн тоже не почувствовал «смену ролей». Но две реплики это не два месяца! Такого просто не может быть! Что я вообще за женщина, если буду сомневаться в своем мужчине, да еще и верить такому?!
«Спроси у моего сына, что он от тебя скрывает», прозвучали в голове слова Адергайна.
Да, Лена, молодец! Давай верить всем, кроме того, кто делает для тебя все. Особенно Адергайну! Который вообще мастер интриг, и только и ждет, чтобы я слетела с катушек и перешла на «темную сторону силы». За печеньками. Или за чем еще.
Валентайн, я глубоко вздохнула. Это все очень, очень изматывает. Прости, что вообще заикнулась о таком. Я, наверное, перенервничала из-за твоего отца. Из-за всего происходящего
Его губы накрыли мои, прерывая.
Лена, давай просто оставим это в прошлом. Я не хочу больше говорить о Ленор, не хочу даже имя ее слышать. Эта девчонка просто не ценит всего того, что мы для нее делаем.
Образно говоря, это было не совсем верно. Вдобавок, Ленор вообще меня тормознула в моем состоянии аффекта. Когда я чуть не ляпнула про Люциана. Даже думать не хочу, как Валентайн мог на такое отреагировать. Люциан, конечно, говнюк, но стравить их я хотела в последнюю очередь.
Нет уж. Пусть все остается как есть.
Как ты смотришь на то, чтобы поужинать дома? спросил Валентайн. Только ты и я.
Я вскинула на него взгляд.
Положительно, но нам запретили ходить порталами, и
Я заместитель ректора. Думаешь, тебе запрещено ходить порталами вместе со мной?
Что скрывать, мне правда хотелось отсюда уйти. Очень-очень хотелось. Забыть все это, спрятать в самые дальние уголки памяти, перелистнуть страницу и больше никогда на нее не заглядывать. День, когда мы начинаем сомневаться в самых близких, может стать началом конца. Конца доверия, конца отношений, конца чувств. Конца всему хорошему, и я чуть было не наступила в этот открытый люк. Не только в него провалилась, но и уже почти получила по голове крышкой.
Спасибо, что пришел, тихо сказала я. Спасибо, что не обиделся. Для меня это очень важно.
Валентайн поднялся и протянул мне руку.
Пойдем, Лена.
Да. Пойдем. Я поднялась следом и вложила пальцы в его ладонь.
Пусть Адергайн и все, кому неймется, идут лесом. А я буду его любить. Просто любить. Потому что любовь это то, что способно разрушить любую, даже самую сильную тьму.
Валентайн Альгор
На ночь Лена заплетала волосы. Раньше он никогда не задумывался о том, как это красиво. Но в случае с ней всегда все было красиво. Эта красота рождалась где-то внутри нее, превращая невзрачную серую девицу Ленор Ларо в самую желанную женщину в мире. К сожалению, не только для него.
Если бы можно было просто взять и выжечь им всем глаза, чтобы не смели на нее пялиться, не смели даже взглянуть Отец так и делал, если ему не нравилось, когда кто-то смотрел на его игрушки так, как смотрят на нее. Но для него Лена никогда не была игрушкой, и он обещал себе не становиться таким, как Адергайн. Вот только какой он?