Если мы воочию видели бездну непостижимую премудрости, в нашем собственном существе, и во всем окружающем нас мире, если не можем проникнуть нисколько в тайну творения, то как смеем отрицать существование сфер высших, недоступных нашему воображению?
Ум человеческий обнимает всю вселенную (которая, впрочем, словом вся стесняется неправильно), возлетает на третье небо, творит в своем воображении новые миры.
Чуден этот ум! а себя он не знает, сущности своей понять не может: что он? откуда он, не помнящий родства?
Здесь встречает он предел, его же не прейдет так почему ж он думает, что есть крайний акт творения, что дальше его, выше его ничего нет, что невозможное для него и вообще невозможно, что нет существ, выше его, нет создания совершеннее?
Уму нашему недостает чего-то. Это что-то для нас невообразимо, но мы чуем, что оно должно быть божественное.
Почему сильному, могущественному, богатому уму человеческому, не дано, ни на какой степени его развития, проникнут в таинства творения? Отчего самые жгучие его вопросы не могут быть удовлетворены нисколько? Для чего он становится беспрестанно в тупик?
Как же это так случилось, что, при всей премудрости творения человек, венец творения, ничего не понимает о сущности чудес, и понимать не может, как будто б ум его оборвался, и понятию, познанию, положен предел. Неизвестная сила начинала его вопросами, и остановилась!
Если б человек понял здесь все, если б мог понять все; если б за этим только дело, то зачем бы ему оставалось жить здесь или там!
Очевидная невозможность понимать столько вещей, неизбежность бродить в потемках, играть в жмурки, бегать по колесу, не должна ли убеждать радикально, с одной стороны, что мы поставлены здесь в пределы кем-то, чем-то, из-за которых выступить никак не можем! Кто же, что же, поставило эти пределы? С другой стороны, эти пределы возбуждают, однако ж, какое-то ожидание, чаяние о другом положении. Должно быть что-то за ними!
У нас здесь есть множество вопросов безответных: не ясно ли, что где-нибудь должны находиться ответы: без ответов вопросы, как зародиться, так и остаться не могут. Если есть вопрос, то есть и ответ. Как мог бы из ничего возникнуть, родиться вопрос, если бы не имелся где-нибудь ответ? Это был бы нонсенс.
Если бы все оканчивалось здешнею жизнию, и ничего б после нее не было, то все здесь и было бы (кажется, должно бы быть) понято, и не оставалось бы у нас никаких вопросов и недоумений.
Мы носим в сердце своем идеал добра и видим на земле господствующее зло: должна быть, однако же, справедливость. Где же она? Видно, на небе.
Из миллиардов людей, населяющих шар земной, сказал ли, скажет ли один: я доволен, я счастлив. Всякому недостает чего-нибудь, ничем не может человек наполнить себя: всегда в нас остается что-то порожнее, требующее содержания. Безусловного блаженства нет а есть о нем понятие. Даже святых людей тревожило сомнение в их святости.
Не страшно ли, что самому совершенному существу на земле суждено по преимуществу неудовольствие, несчастие, среди мгновений приятных или радостных? Цветы благоухают постоянно, птицы поют, металлы блестят, а человек плачет, стонет, мучится, недоумевает, плачь, стон, мука, за что же? Все премудро в природе, а это как будто уже противоречит общему строю, если б не имело высшей цели где-то!
Как, для чего, на что, почему же остаются здесь вопросы без ответа?
Опять тайна и тайна. Тайна, которая, однако ж, самою натурою своею предполагает объяснение когда-нибудь, где-нибудь, как-нибудь.
Тайна! Но что же это за объяснение, это только слово, все тоже, что легко укрываться под ним и успокаиваться? Но разве можно удовлетворяться таким объяснением, говорят противники? Ну да вы разве не укрываетесь, не успокаиваетесь, под словом сила, природа, хаос? Разве для вас нет тайн?[41]
Вселенная, ее существование, ее движение, с совокупностью всех творений и человеческим умом включительно, разве это не есть тайна, у всех воочию, разве это не есть чудо из чудес, чудо, вмещающее бесконечность чудес, тайна, над всеми тайнами? Вы допускаете эту тайну, и сознаетесь, что не можете обеспечить ее, разве это чудо меньше, доступнее, тех, кои вы отвергаете?
Но зачем же эти тайны? Отвечать не может никто. Они есть, и только! Досадою, негодованием, дерзостью ничего сделать нельзя. Если вы не верите Евангелию, так обратитесь к мифологии, и вспомните басню о Титанах и Прометее: надо покориться необходимости смириться.
Ничто не останется тайною, все будет объяснено, сказал величайший Учитель человеческого рода, Иисус Христос.
Первых вопросов не растолкует здесь никто. Если здесь нельзя, то видно в другом месте.
Разве оно есть?
А почему же нет?
Невозможность разрешить здесь все главные вопросы служит доказательством, кроме других убеждений, что есть другой свет, будущая жизнь, то есть, что душа бессмертна. Кому нужно разрешение вопросов здешних, кроме человека? (15)
Тайна жизни, тайна смерти, ведь вы признаете ее, позитивисты. А понимаете ли вы ее? вы отказываетесь сказать что-нибудь в ее объяснение. Так не довольно ли одной этой тайны, всеми сознаваемой, для доказательства даже для вас, что есть другой мир, где тайна объяснится, где чаяние воссияет живым сознанием.
Из этой другой жизни, из этого другого мира слышатся подчас тихие благовесты в нашей юдоли, являются смутные образы, но мы так одеревенели, так ожесточились, сердце наше так отолстело, зрение отуманилось, слух притупился, обоняние огрубело, мозг угорел в чаду страстей, что мы видяще не видим и слышаще не разумеем.
Из чего мы здесь хлопочем? Для чего живем?
Если б не было другой жизни, то это не стоило бы жить с ее нуждами, трудами, лишениями, опасностями, болезнями, несчастиями, нечаянными ударами и проч.! Наши желания, роптания, усилия не имели бы смысла, уподобились бы пересыпанью из пустого в порожнее
Поклонники разума, считающие целью жизни его полное торжество, что могут отвечать на следующий простой вопрос: допустим, хоть и считаем это невозможностью, что настоящий разум поймет все, а после что с ним будет? Он уничтожится, за неимением дела и занятия? Есть из чего жить и хлопотать! Все века, труды всех поколений, бесчисленные жертвы для одной минуты, которая промелькнет когда-то, для кого-то, и кончен бал.
Нелепость, которую разум при всей своей ограниченности, принимать бы не должен. (16)
А бессмертие что это такое? Жизнь нескончаемая, изменяться, прекращаться не могущая?
С другой стороны врываются вопросы: почему жизнь дается человеку на срок? Почему сроки даются различные, долгие и короткие, даже минутные?
Для чего нужна смерть? Душа бессмертна, человек бессмертен зачем же эта вставка, такая тяжелая, с такою прискорбною остановкою смертью?
Что собственно смерть относительно жизни, или что собственно жизнь со смертью и бессмертием!
Кощунство вопиет: комедия с переодеванием.
И когда подумаешь, что все это узнается только в минуту так называемой смерти!
А если нет, если потерю земного бытия и чувствовать некому, нечему!
Нет, здравый смысл, даже один, думать так не может.
Страх берет при этих мыслях, и потому всякое опрометчивое отношение к этой пучине чудес, которое распространяется в нашей молодежи, благодаря диким воплям незваных учителей, возмущает дух, возбуждает негодование к учителям и сострадание к ученикам.
Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века! Аминь!
О жизни по смерти
Если душа наша бессмертна, если есть для нас другая жизнь, то должна быть какая-нибудь цель нашей жизни. Нельзя представить ее без цели (а ведь так должны принимать модные философы). Случайность, бесцельность, равнозначительны с нелепостью или бессмыслицей.
В природе все целесообразно: одна только человеческая жизнь, самое мудреное явление, было бы без цели! Как бы это могло случиться!
С другой стороны, без цели, не зная, для чего мы живем, на что бы и жить, чтоб кончить ничем? Что это была бы за жизнь? Мимолетный обман. Лучше бы смерть
Неужели надо жить только для препровождения времени, которое этою же жизнию и образуется и изменяется? Живите, терпите, хлопочите, возноситесь, удар, и finita la comedia! Что за нелепости!
Примечания
1
Предложенные мысли и ниже описанные случаи я посылал в корректурных листах ко многим своим знакомым, ученым и неученым, духовным и светским, богословам, философам, естествоиспытателям Некоторыми их замечаниями я воспользовался. Прочие, начиная с частных, передаю здесь со своими ответами. Прим. М.П. Погодина. [Замечания рецензентов и ответы на них М.П. Погодина в настоящем издании даются в постраничных сносках. Прим. ред.]
2
«С рассуждениями об отношениях науки и жизни не во всем можно согласиться. Религиозные вопросы, несомненно, должны быть достоянием специальных исследований, и общего сознания». Ответ: Я и возражал только против исключительного присвоения, что, впрочем, оговорено и словами: может быть, иначе и было, и проч.
3
«То, что из-за средств люди потеряли из виду цель, не может быть порядком в высшем домостроительстве Божием». Ответ: Это возражение отстраняется приложением слова «допущенный», которое мною прежде подразумевалось.
4
«Не понимаю, для чего вам было упоминать о поездке в Гейльброн, где вы не застали Юстина Кернера, и о намерении писать письмо к Штраусу?» В введении я хотел представить несколько случаев, побуждавших меня приступить к изданию своей простой речи, чтоб показать, в каком духе она предполагалась, чем должна была начинаться: Штраусовы первые строки привели меня в негодование; Кернеру хотел рассказать случаи сверхъестественные, мне известные; слух о переводах студенческих огорчал меня; то или другое событие наводило страх; к Герцену влекло участие и надежда обратить его, и т. п.
5
Под алчущими правды разумеются ищущие праведности и оправдания, а не теоретической истины, о которой здесь речь.
6
Большая часть отрицательных сочинений в наше время, по всем отраслям жизни, замечу здесь кстати, принадлежит, кажется, Евреям, в которых действует как будто тайная, неведомая им самим, роковая сила, влекущая их к борьбе с Христианством и его началами.
7
Право на труд (франц.) Прим. ред.
8
И Мормонское общество разрушилось в Америке.
9
Вот описывается жизнь наших Русских выселенцев в Америке. Сколько трудов принимают они на себя! Какую нужду терпят! Каким уничижениям подвергаются! Читать грустно и тяжело! Ну, да, если бы они с таким самоотверждением, без всяких притязаний честолюбия, взяли на себя дома должность волостных писарей! Сколько добра они могли бы сделать для народа, для общества, дли себя даже и в материальном смысле! Что же мешает им? (Примечание автора, помеченное им как позднейшее).
10
После я встретился с Герценом в Монтре, куда посылали меня врачи после усиленных трудов над биографией Карамзина в 1866 г.
11
Как свершившийся факт (франц.) Прим. ред.
12
Свершившийся факт (франц.) Прим. ред.
13
Свершившиеся факты (франц.) Прим. ред.
14
Мне было приятно найти у него некоторые свои мысли, давно высказанные.
15
«Совместность мелочного тщеславия с глубоким просвещением в таких великих поэтах, как Гете и Байрон, действительно удивительна; но слава учености Гегеля теряет ли что-нибудь от того, что он помер от несварения желудка?» Ответ: Мысль здесь состояла в том, что всякая неуверенность не совместна с истинной философией, которая должна отражаться в жизни.
16
«Что сказано в скобках о желудке, не может ли подать повода к материалистическому представлению о началах жизни и Истории?» Ответ: В поте лица твоего снеси хлеб твой. Чтоб быть, надо есть, а приискание средств для удовлетворения голода, это и есть содержание внешнее истории человеческого рода.
17
«Первый параграф отзывается отчасти преувеличениями: они не найдут себе полного подтверждения в ежедневном опыте; да и само откровенное учение возвещает нам, что грехом человека в самую природу видимую внесены различные виды нестроения и беспорядка». «Подобное преувеличение можно примечать и в следующем месте: «Звезды составляют один тьмоголосный хор, в котором не слышится ни одной фальшивой нотки», ибо известно, что астрономия признает так называемые аберрации в движении светил. Преувеличения эти сами по себе неукоризненны, а допущены с апологетическою целью; но они нежелательны, потому что могут отчасти препятствовать полному достижению апологетической цели, и тем, против кого эта апологетика направлена, подает повод к подозрению, будто мировоззрение защитников религиозной истины держится на произвольном и несогласном с действительностью оптимизме».
18
Безумную силу один рецензент советует лучше назвать неразумною, а другой безумною, с чем я и согласен. Так же и ниже.
19
«Частицы мозга не самосознательны». «Если частицы мозга самосознательны, замечает другой рецензент, то значит, в каждом из нас столько же душ, сколь частиц. Эта фраза опровергается единством сознания». Ответ: Я назвал их самосознательными в том смысле, что во время сна, без нашей воли, они движутся и дают знать о себе.
20
«Отвлеченное, дух. Это не одно и то же, Бог, Творец вселенной, перво-сила всего творения, есть чистейший дух». Ответ: Я и не полагал употребленных выражений тождественными, а хотел собрать несколько однородных, синонимических, коими могло б поясняться понятие вообще о слове сила. О Боге же здесь нет и речи.
21
Цифры в скобках означают номера «прибавлений» комментариев, сделанных самим М.П. Погодиным и помещенных в конце данного раздела. Прим. ред.
22
Один рецензент ищет полноты, он замечает: «все, что говорится об ограниченности человеческого ума, и непостижимости основ жизни, признает новейшая позитивная философия, только не делает отсюда такой вывод, что, следовательно, и думать об этом вздор. Следовательно бы разобрать этот вывод».
23
Поскудные объяснения. «Словно поскуда употребляется как брань, в производном от него поскудный выражается то же смысл. Если это слово написать с разделением по-скудные, удерживая в представление скудости, тогда оно будет иметь смысл, делу приличный; только в этом смысле не получило оно еще хода в литературе». Слово «поскудные» я употребил в смысле недостаточные, бедные, неполные, мелкие.
24
Объяснения относятся к чудесам мира сего, (а тот?), как пылинка к солнцу, как капля к океану. «Слово в скобках а тот! не догадываюсь, к чему относится?» Ответ: К тому миру, то есть: если наши объяснения относятся к чудесам этого мира, как капля к океану, то в каком же ничтожном отношении они находятся к чудесам того мира!
25
«Его существование». «Чье? Недосягаемого? Но недосягаемое стоит в тексте не в значении непостижимого Творца, а в другом смысле. Так, по крайней мере, представляется». Ответ: Я не понимаю замечания критика: в указанном параграфе говорится вообще о недосягаемом, какое бы оно ни было.
26
Отрицать что? (бессилие?); произносить хулу на кого? на что? «Мысль высказана не полно». Ответ: Отрицать и произносить хулу употреблены в смысле глаголов средних.
27
«И зачем же только отрицать и уничижать произведения человеческого ума? Не суть ли они высшее Божье чудо в мире». Ответ: Так и я думаю.
28
Как свершившиеся факты (франц.) Прим. ред.
29
А наши мыслители разрешают смело: что хочешь? Молодцы! За словом в карман не полезут.