Виктория словно стала еще меньше, спрятавшись в себе. Никогда прежде ее не били, дома она не знала, что такое наказание. Удар по лицу это определенно что-то еще новое в ее жизни. И от этого непонимания у нее стало зреть внутри нечто вроде стремления избавиться от обидного и болезненного ощущения. Внутри у нее шла борьба между тем, что пострадало больше: ее гордость или жажда справедливости.
Постарайся успокоиться. Кое-что случилось, и нам нужно поговорить с тобой, чтобы разобраться.
Услышав призыв к спокойствию, прозвучавший уставшим и ровным голосом, она невольно прониклась им. А еще в его словах Виктория уловила весьма волнующий ее смысл. У него действительно что-то случилось. Поэтому она почувствовала осуждение за свои мысли, в которых хотела выставить виноватым во всем его.
Прости.
Во-первых, хочу извиниться за свое поведение. За сейчас и утром, что пришлось уйти. Ты ничего не сделала, поэтому прекрати извиняться. Это раздражает, Алекс медленно выдохнул, успокаивая свои вышедшие из-под контроля нервы. Ему было легче произносить извинения не глядя на девушку, а смотря в пустоту перед собой в окне. Во-вторых, это касается не только тебя и твоей семьи, еще меня и кое-кого. Понимаешь, я был не один в машине прошлым вечером.
Виктория удивленно посмотрела на него с немым вопросом в больших глазах.
Со мной были мои друзья. Друг и подруга. И они видели, как я чуть тебя не переехал. Я не стал говорить, чтобы ты не переживала. Но ты решила оставить эту неприятную ситуацию, даже в полицию не захотела обращаться.
Вчерашнее происшествие пополнялось еще большим количеством деталей, из-за которых ей хотелось как никогда сбежать, чтобы навсегда оставить в прошлом тот неприятный эпизод с ее падением под колеса. Но теперь прятаться было некуда, домой ей путь закрыт. К тому же, она мысленно недоумевала, почему остальные участники предпочли не вмешиваться.
Когда я вышел из машины, то закрыл двери. Сделал это скорее автоматически, потому что не знал, что ждало снаружи. Если ты понимаешь, о чем я.
Виктория слабо кивнула, получив ответ на свой вопрос, продолжая слушать с панически часто бьющимся сердцем.
После твоего ухода мы поговорили, я оставил машину своему другу, потому что был не в состоянии снова сесть за руль. И сказал, что пойду прогуляться, хотелось немного пройтись. А потом увидел тебя.
Виктория посмотрела на Алекса, когда он замолчал и ушел в свои мысли.
Перед его глазами снова возник образ потерянной девочки, бесцельно идущей куда глаза глядят. И сразу вся тревога испарилась, когда он подумал о том, как поймает ее. Для какой конкретно цели он не знал. Возникло импульсивное желание, которому он решил последовать.
Спустя некоторое время Алекс продолжил собирать отнюдь не приятную картину по кусочкам, описывающую случившееся:
Когда я ушел от тебя этим утром, проверил телефон, но по какой-то причине не было сети. А потом не смог попасть к себе домой.
Виктория испытала сожаление, будто ощутив его злость на непонимание того, что с ним происходило. С каждой новой услышанной информацией ей хотелось сочувствовать ему и искренне сопереживать. Она с ним оказалась в одной лодке. Что ее немало в то же время и огорчило несмотря на то, что она абсолютно ничего не знала о нем и его жизни. Все вчерашнее общение между ними искусно обошло все личное и построилось на моментах из удивительных эмоций. Она знала, что ему нравится, некоторые привычки его поведения, но всего этого было явно недостаточно для того, чтобы считаться друг другу кем-то больше, чем обычными знакомыми. И сейчас его поведение только подтверждало ее мысли.
Лучше бы все это приключилось с ней одной. В ее жизни не было ничего, кроме семьи. У Алекса же наглядно рушилось буквально все, чем он жил, заставляя всерьез злиться из-за невозможности это остановить.
Мне было важным не упустить тебя, поэтому пришлось прибегнуть к насилию. Что меня не оправдывает. Сейчас я хочу поехать к своим друзьям, чтобы вместе с тобой попробовать разобраться в том, что с нами произошло.
Тебе уже не страшно водить машину? она не могла не побеспокоиться.
Нет, Алекс посмотрел в сторону, вспоминая ту дрожь в руках, когда он находился за рулем в первые мгновения после того, как понял, что под его машиной оказался человек. Но это чувство прошло вместе с открытием, что он все сделал правильно и девушка сильно не пострадала. Ее беспокойство лишь позабавило, как будто она спрашивалась о его состоянии не по той причине, что боялась отныне ездить с ним. Поедешь со мной?
Виктория пожала плечами. После представления, частью которого ей «посчастливилось» стать, она не испытывала такого же доверия к нему, какое возникло вчерашним вечером, и была скорее разочарована. Но была маленькая надежда, что Алекс поможет ей разобраться в причинах необычного поведения ее мамы, если он понял, о чем она говорила с полуслова.
Виктория так и не произнесла ничего. Алекс расценил это бездействие как растерянность и передачу ответственности ему в руки, поэтому принял решение сам. Завел двигатель и увез девушку от дома, пока она не выходила из задумчивости. Через несколько минут они приехали к высокому зданию, недалеко от центра, на первых этажах которого расположены различные заведения, немногим выше отель, а верхние этажи заняты офисными помещениями и рестораном с панорамой города.
Алекс посмотрел на девушку, которая осторожно прикасалась к нежным уголкам заплаканных глаз. Ее лицо стало не таким бледным, взгляд в обрамлении черных длинных ресниц более грустным, кончик носа порозовел, губы стали алыми и припухлыми. Осознав, что ждали именно ее, Виктория прижала ладони к лицу, выравнивая дыхание и пытаясь взять себя в руки.
Дал ей пять минут успокоиться окончательно, и они покинули машину уже в полной прострации.
***
Над вторым этажом того же здания находится прогулочная часть и небольшая смотровая площадка с видом на центральную улицу, живописно украшенную к лету. Каменные плиты, кованые фонарные столбы, скамейки по всему периметру: довольно скромная обстановка говорит о том, что смотровая является частью делового центра, который падает возвышающейся тенью. Голубое здание напоминает отколовшийся айсберг с циферблатом часов на фасаде.
Двое молодых людей были единственными на добрую сотню метров всей смотровой, кто проводил здесь свое время. Высокий и плечистый пепельный блондин слегка хмурился, серьезно вглядываясь бирюзовыми кристаллами глаз на улицу перед собой. Ожидание нервировало и томило. Его спутница, светлая длинноволосая девушка, иногда брала его за руку и трепала рукав летней куртки серого цвета, напоминая о своем участии.
Макс посмотрел на нее и усмехнулся, не в силах смотреть на миловидное лицо без улыбки в сердце и на лице. Эмманион подействовала успокаивающе ласковой улыбкой во взгляде ледяных голубых глаз. Ему сразу стало легче думать обо всем.
С самого начала их приезд ему был не по душе. Именно в том плане, что на протяжении двух месяцев в незнакомом городе в нем зрело подозрение и вызванное им дурное предчувствие. Уж лучше бы он ошибался. Признание собственной неправоты и заблуждение в бредовых идеях было куда приятнее знания, что ты потерял собственный разум.
Все началось с соперничества двух друзей детства. Макс рос способным мальчишкой, влюбленным в точные науки и боевые искусства, обеспеченным деньгами и благословением своих родителей; имея честь быть партнером для самой прекрасной девушки на всей планете. Но на фоне Первого он мерк со своими достижениями в учебе и жизни, как будто не делал ничего выдающегося и заслуживающего гордости. Ведь Алекс первый бросил школу и в семнадцать поступил в лучший технологический вуз страны. Первый покинул родительский дом и в восемнадцать отправился служить в другую страну. Первый брал от жизни все, будто мальчишка, безудержно хватающий все представленные возможности на щедром празднике жизни, пока его сверстники неторопливо взрослели в своем собственном темпе. И хотя столь раннее взросление лучшего друга воспринималось как вполне оправданное, ряд причин способствовал этому, лишая других вариантов, Макс перестал со временем сочувствовать ему и проникся завистью.
Примерно полгода назад его очередная выходка заставила Макса посмотреть иным взглядом на всю свою жизнь и разожгла в нем огонь соперничества, о чем его друг даже не догадывается до сих пор. Когда Макс узнал о столь уверенном решении своего друга, которое многие сочли бы самоубийством. Макс решил сам для себя, что обязан не уступать ему, во что бы то ни стало обломать ему весь драматизм его громкого решения, добившись без риска большего, чем замахнулся Алекс.
Едва закончились выпускные экзамены в их учебных заведениях, как трио с детства верных друг другу друзей воссоединилось впервые за два года. Конечно, Макс виделся со своей девушкой по несколько раз в месяц несмотря на то, что их разделяли десятки тысяч километров. Ведь не они определяли свое будущее и профессию, для которой получали необходимое образование. Но все втроем они собирались в последний раз, кажется, когда Алекс уходил в армию. Макс не смог найти в себе искреннее желание отправиться вместе с ним, понимая, что желание друга исходило исключительно из импульсивного порыва. Все же в период пятнадцати-восемнадцати лет Алекс был совершенно неуправляем, хоть и брал на себя всю ответственность. Максу просто незачем было испытывать себя подобным. А его другу служба как будто помогла усмирить внутреннюю тягу к безрассудству и сделала из него спокойного и рассудительного человека. Если не считать последнее решение, само собой.
Алекс прибыл в этот город на несколько месяцев раньше по приглашению своего отца, главы компании Aspire, чтобы присоединиться к работе над одним проектом, в дальнейшем определяющим его судьбу. Он буквально подписал себе приговор этим проектом, намереваясь принять участие в космической программе по изучению Марса. Макс так и не поговорил с ним за все время, ему мешало странное возвышенное состояние, в котором пребывал Алекс. Он выглядел таким счастливым, как никогда ранее. Словно с ним происходило все, чего он ждал от жизни. А о работе говорил мало: лишь то, что проект затянется еще надолго и все пока неясно. На этом весь интерес Макса, несмотря на любопытство, был исчерпан отсутствием желания друга делиться чем-то большим. И это подстегнуло к столкновению как ничто иное.
Все было подозрительно хорошо и спокойно. До вчерашнего вечера, странным обстоятельством сорвавшего покров привычного существования.
Алекс и Виктория подошли к скамейке, на которой сидели двое молодых людей и смотрели на улицу. Увидев их, девушка с длинными светлыми волосами до талии словно позабыла, о чем тревожилась, поднялась и направилась к ним навстречу.
Привет, девушка робко улыбнулась Виктории, приветствуя ее, и протянула руки то ли чтобы обнять, то ли для того, чтобы пожать обе ладони сразу.
Виктория посмотрела сначала на Алекса, который безучастно наблюдал за ними, потом перевела внимание на высокую и стройную, как колосок, девушку перед собой, на ее красивые голубые глаза. Неуверенно прикоснулась к ладони незнакомки, на что та посмотрела на нее более дружелюбно и по-родственному тепло.
Меня зовут Эмма, представилась девушка. Мы были в машине, когда Ал Мне очень жаль, что так получилось.
К ним подошел ее спутник, тоже в первую очередь представился и протянул руку:
Макс. Будем знакомы. Все хорошо?
Виктория, назвалась в ответ, прикоснувшись к крупной ладони, и честно пожала плечами.
Да, понимаем, как тебе нелегко, Макс слегка улыбнулся, прогоняя со своего лица холодные черты, заметив волнение девушки. Мы рады, что ты не пострадала.
Спасибо, Виктория коротким взглядом посмотрела на новых знакомых и отвела взгляд, стесняясь их после открытия о том, что они стали безучастными свидетелями того, как она чуть не попала под машину.
Ал, как ты? Эмма посмотрела на своего друга, всерьез переживая о нем со вчерашнего вечера.
В порядке, ответил Алекс, оставив без внимания прозвище, каким звали его друзья. Не то чтобы он возражал, однако подобное обращение озвучивалось только между ними, не посвящая никого из посторонних. Он допустил мысль, что Эмма уже приняла девушку как свою, собираясь спрятать под свое крылышко, искупив таким радушным отношением вину за случившееся.
Спустимся к машине? предложил Макс, заметив, как обхватывала себя в попытках согреться Эмма. Она была одета в свободную длинную толстовку белого цвета, однако даже это не спасало от холодного воздуха в конце июня. Для Севера подобная погода считается вполне нормальной.
Друзья Алекса сели назад. Виктория села на переднее сидение и посмотрела на то, как Алекс повернулся к своим друзьям, чтобы начать разговор обо всем, и слегка отстранилась, чтобы не находиться слишком близко к его голове и плечу, почувствовав окружающее его тепло.
Кхм, пожалуй, приступим, неуверенно собирался со словами Макс. Прошлым вечером, после случившегося на дороге, мы разошлись. Приехали к нашей съемной квартире, но там были другие люди. Сначала мы с Эммой были возмущены тем, что владелец передал кому-то еще ключи, хотели позвонить ему и спросить, что происходит, но не смогли из-за отсутствия связи. Зато позвонили те новые жильцы
Владелец сказал, что не знает нас! возмутилась Эмма, прервав спокойное повествование. Мы сказали, что в квартире наши вещи и документы, но владелец ответил, что не знает, чьи они и передаст их в полицию. Там были наши имена, наши данные, но он сказал, что этого не может быть и мы просто все выдумываем. И когда нам показали документы, которые мы хранили в сейфе, там были пустые бумаги. Они просто обокрали нас!
Виктория удивленно смотрела на бурные эмоции девушки, обиженно пересказывающую произошедшее вчера.
Мы хотели поговорить с Алексом, но не знали, где он, более спокойно продолжала Эмма, закинув одну ногу на другую в светлых джинсах, пристегнутая ремнем безопасности. Дома Алекса не было. Решили переночевать в отеле, здесь, а утром поехать к нему. И когда мы хотели расплатиться с наших карт, то оказалось, что они недействительны и мы не можем снять деньги! под конец ее голос вновь повысился от эмоций.
Хорошо, что у нас было немного наличных денег с собой. Черт знает, что творится, Макс вздохнул. В банке отказались нас принять, так как наши паспорта не прошли проверку. Дозвониться до Алекса из отеля тоже не получилось: оператор сказал, что такого номера не существует. Хотя Алекс вроде как вызывал скорую помощь примерно в то же время, он вопросительно посмотрел на друга.
Понятия не имею, нахмурился Алекс, вспоминая, что действительно мог использовать сотовую связь с вечера. Видимо еще тогда все работало.
Вчера днем все было нормально, мы могли всем пользоваться, а вечером как будто все стали разыгрывать нас. Я была так зла на все, Эмма раздраженно выдохнула и отклонилась на сидение, блестящими глазами посмотрев вверх.
Виктория слушала с сожалением рассказ людей, которых видела впервые, и испытывала к ним желание поддержать и помочь, но едва ли что было в ее силах. В отличие от них, дома находились все ее вещи, а известие о том, что мама не признает ее, открылось только этим утром.
Девушка перевела взгляд на Алекса, который, оказалось, смотрел на нее, наблюдая за тем, как она слушала. Она нахмурилась, начиная подозревать, что он ждал от нее чего-то, например, определенной реакции.
Алекс решил все-таки развеять таинственную атмосферу неизвестности, которая натягивалась подобно струне, и произнес медленно и доходчиво:
Интересное совпадение. Это произошло после того, как мы встретились.
Виктория посмотрела на него, не выдавая своих эмоций после вполне отчетливо прозвучавшего обвинения между слов. Алекс отвернулся от своих друзей, однако не отводил внимания от девушки, сидящей рядом, адресуя лишь ей ехидную улыбку уголком рта.