Да, государственный человек, важный.
Тёмные подвалы.
Прочная деревянная лестница, второй этаж, комнаты, косые, наклонные потолки, большие кровати с тяжёлыми матрасами, деревянные витые стулья, два кресла с обивкой,
Всё целое, только без одеял и простыней.
А я уж думала, что тут кругом будет разор и беспорядок.
Томка легко, с улыбкой, вздохнула, ещё раз покружилась по большой комнате, оглянулась.
С чего начнём?
Мария остановилась у солнечного окна.
Широкий свет свободно падал на строганые половицы.
Мелкая лёгкая пыль от их шагов поднялась и уже не опускалась, сверкающее облако занимало всю комнату.
Тишина-то какая! И тихая, совсем не страшная, не как в том чёрном городе
Пристально нахмурившись, Томка, совсем по-хозяйски кинула взгляд на пыльные полы, провела пальцем по подоконнику.
Ага, тишина! Скажешь тоже! Тут, оказывается, такое позавчера случилось! Говорят, стреляли вовсю, немца одного старого наш солдатик молодой убил, крику было! На весь берег. И наши бабы, кто приехал, кричали, и те, немецкие
В дверь тихо постучали.
Томка вздрогнула, прижалась в уголок.
Мария подняла от печки кочергу.
Не шуми. И не бойся.
До входной двери несколько шагов.
Шла тихо, но и не сильно опасаясь.
Кто там?
Это я, Зоя!
Тонкий девчоночий голосок, по-русски.
Тяжёлая дверь снова распахнулась, непривычно легко и широко.
На высоком каменном пороге стояла та самая девчонка, хромоножка, что вместе с толпой встречала их грузовик на дороге.
Здравствуй. Проходи.
Я, вот Это вам.
Худенькая стройная девчонка, виновато улыбаясь, протянула Марии синий эмалированный чайник.
Бабушка Александра велела вам передать. Вода, кипячёная. Она говорит, что вы работать здесь будете, а воды, попить, у вас совсем нет Вот. Послала меня отнести.
Из угла с улыбкой выскочила Томка.
Здравствуй! А как тебя звать?
Зоя.
А меня Тамара!
Мария.
Пожала девчонке узкую холодную ладошку.
Тётя Тамара! Тётя Мария! Можно я с вами здесь поработаю, помогу?!
Переглянулись, дружно захохотали.
Зоя с недоумением смотрела то на одну, то на другую.
Какая я тебе тётя?! Зови меня просто Маша. Ты проходи, проходи
Мария ласково приобняла Зою за плечи, повела в большую комнату.
Давай знакомиться по-настоящему. Это
Договорить не успела, Томка тоже бросилась к Зое обниматься, продолжая звонко смеяться.
А это я-то тётя Тамара?! Тётя! Тоже мне удумала тётя! Называй меня Томкой не обижусь!
Хорошо.
Зоя, всё ещё с недоверчивой улыбкой, рассматривала новых знакомых.
Так я здесь у вас поработаю? Что нужно делать? Вы скажите я смогу!
Для начала
Мария посмотрела на Томку, потом на Зою.
У тебя в чайнике кипяток или просто водичка?
Кипяток. Чайник горячий! Бабушка Александра только что печку затопила!
Это хорошо.
В том, что сейчас нужно говорить и что нужно делать, Мария нисколько не сомневалась.
Решительно обернулась.
Томка, у тебя какая-нибудь еда в чемоданах осталась?
Да, те полбуханки я вчера успела запихнуть с собой. А что?
Пировать будем! Знакомиться будем. Прибраться успеем, нас ведь уже трое. У меня ещё тушёнка в банке осталась, на донышке Вполне хватит твой хлеб помазать.
Знаю! Я сейчас
Томка вихрем помчалась к лестнице на второй этаж, крикнула уже со ступенек:
Я в какой-то комнате наверху стакан в подстаканнике видела! В бумагах, в мятых, валяется на полу. Сейчас принесу, ополосну.
Кипяток, наломанный кусками чёрный хлеб, вкусно пахнущий тушёнкой.
Перекусили, поговорили.
Томка устроилась на подоконнике, на солнышке, болтала ногами, с улыбкой поглядывала в окошко на улицу.
Мария и Зоя сидели на чемоданах.
Стакан в металлическом подстаканнике передавали из рук в руки.
Зоя молчала, не смеялась, как весёлая Томка, только изредка у неё дрожали губы, видно было, что девчонка еле сдерживается, чтобы не заплакать.
Ковырнула кусок краски на близком подоконнике, робко взглянула на Марию.
А можно я сегодня весь день буду с вами? И работать, и так Мне на работу в рыбцех велели только завтра утром выходить.
Конечно! Ты только не переживай, всё будет хорошо.
Мария заботливо потрогала, поправила девчоночью косичку.
Уже хорошо. Мы ведь рядом, поэтому никого и ничего не бойся, ладно?
Ага
Зоя совсем низко опустила голову, плечи затряслись.
Ладно. Перекусили
Мария встала, выпрямилась, оглядела комнату.
Томка, ты пройдись ещё раз по комнатам, и здесь, на втором этаже, и во второй половине. Посмотри, какие там скамейки есть, стулья попроще. Лёгкие неси сюда, а за тяжёлыми потом поднимемся вместе. Хорошо?
Слушаюсь, товарищ командир!
Томка дурашливо приложила ладошку к своим кудряшкам.
Трепушка.
Так точно! Разрешите выполнять?
Брысь!
Маша сделала страшную гримасу, Томка с хохотом помчалась к лестнице, стуча по половицам каблучками туфель.
И снова тишина.
Мария повернулась к Зое.
Ну, теперь говори. Ты ведь что-то мне хотела сказать, да? Важное?
Важное Я хочу, чтобы вы знали. Для меня это очень важно.
Именно я?
Да. Вы такая Вы старше. Вы поймёте всё правильно. Мне просто нужно кому-то рассказать
Худенькие пальцы, ломающие друг друга.
Щёки порозовели от волнения, начала нервно ходить от окна к стене.
Встала рядом, заговорила тихо, не глядя на Марию.
Я из Запорожской области, из села Ореховка Когда началась война и немцы наступали, много наших ребят из села забрали в плен и погнали в концлагерь. Меня тоже Там забор был из досок, в разных бараках жили дети, мальчики и девочки. Были совсем малыши и старшие, как я. Умирали много Каждый день нас выгоняли из бараков в какой-то большой сарай, посыпанный опилками, чтобы мы бегали там по кругу. Приходилось перепрыгивать через мёртвых. А в столовой стояли длинные столы из досок, на которые дежурные рассыпали охапками мелкую рыбёшку, какую-то речную. Она была не солёная, не вяленая, а какая-то лежалая, с запахом По команде нас запускали в столовую, мы врывались толпой, хватали рыбу, горстями запихивали себе в рот. Дизентерия была страшная, от этого дети и мёрли. Или тиф, не знаю
Мне показали глубокую цементную яму с коричневым гнилым рассолом у забора. Я сама потом видела, как старики рано утром крючьями вылавливали из этой ямы трупы, давали стечь, грузили на подводы и увозили.
Забор в лагере был высокий, с проволокой и с замками, сторожа с автоматами ходили, но дети, заключённые, всё равно бежали. Я тоже бежала
Ты?! И как?
Мария сама уже дрожала, слушая тихие и ровные слова Зои.
Поймали. Собаки тогда покусали, сильно поранили ногу. Меня раздели и голую провели перед всеми
Милая моя девочка!
Мария крепко прижала Зою к себе, заплакала вместе с ней громко, безо всякого стеснения.
Потом Потом меня хотели расстрелять, потому что воспалилось ухо, я долго лежала в бараке без сознания, мне говорили, что была при смерти. Однажды ночью какие-то местные люди, не заключённые, из-за забора, вытащили меня, спасли, оперировали в церкви. Когда там бывали облавы, мне затыкали рот, чтобы я не кричала от боли. Потом, после того, как мы победили Сразу же после войны Нам дали какие-то бумажки, еду, и посадили на поезд, в натопленный вагон, там солома была.
Наши?
Да Поезд ехал несколько дней, долго стоял на каких-то станциях, в тупиках, выходить из вагонов нам не разрешали. Привезли в Бранденбург, в другой, специальный лагерь Там нас всех собирали для отправки в Советский Союз. И взрослых, и детей Пленных, гражданских из концлагерей, других, которых немцы вывезли к себе на работу. Потом повезли нас домой. Говорили, что мою Ореховку сожгли. Маму убили Я попросилась остаться здесь.
Сколько же ты там пробыла, в этой Германии?!
Много. Долго.
Постояли, обнявшись.
Помолчали.
На лестнице послышался грохот.
Томка стулья тащит Налей-ка в стакан водички.
Зачем?
Зоя не понимала слов Марии.
Налей, надо.
Мария быстро и ловко развязала свой рюкзак, достала маленькое вафельное полотенчико.
Пошли на улицу, ты мне польёшь, умоемся. И я тебе глазки вытру
Показалась в дверях улыбающаяся Томка
У меня там на лестнице стул упал! Я хотела сразу два принести.
Томка с подозрением посмотрела на Марию.
А чего это у тебя лицо такое мокрое?
Пыли много, сполоснулась.
И она тоже?
Томка ткнула пальцем в Зою, которая молчала в сторонке.
И она.
Мария спокойно встряхнула полотенце, положила его на уже чистый, уже протёртый, солнечный подоконник.
И вообще, можешь сурово бровями не дергать и губы не облизывать у нас всё в порядке, давайте работать.
Деревянных венских стульев в доме лесника нашлось целых шесть. Две длинные скамейки Мария и Зоя принесли из сарая.
Ещё бы парочку таких найти все бы на собрании разместились. Мужики, если что, и постоять могли бы.
Вместе притащили длинный узкий стол из кухни, поставили его в торце комнаты.
Это для начальства.
По-хозяйски, компанией, прошлись по нижним комнатам.
Девчонки, давайте-ка уберём все эти пыльные шкуры с пола и рога тоже со стен поснимаем. Отнесём на второй этаж, свалим в кучу. Потом руководство решит, что со всем этим барахлом делать.
А вот эти рога лосиные?
Томка спросила, отёрла локтем потный лоб, задумчиво рассматривая помещение.
Да.
Получается, что самые большие рога над президиумом висят?
Томка прыснула в кулачок.
Говорю же трепушка!
Мария погрозила подруге пальцем, улыбнулась, Зоя тоже повеселела глазами.
Носили, убирали, передвигали.
Из каждого угла доносился голос вездесущей Томки, она то и дело начинала звонко петь знакомые песни.
Как на субботнике!
Маша, давай мы этот подстаканник выбросим? Стакан оставим, а подстаканник выбросим, а?
А чем он тебе не понравился?
Зоя вертела в руке тусклый металлический подстаканник.
Там нехорошее, неправильное написано.
Ты по-немецки понимаешь?!
Да. Мы там научились.
Выбрасывай. Немедленно! Или лучше я сама.
Торопясь Мария выбежала на улицу.
Солнечная тёплая тишина.
Прошлась по тропинке за дом, посмотрела ближний сосновый лесок, в тёмном овраге глубоко закопала подстаканник.
Снова вытерла глаза, улыбнулась.
Зоя, ты повыше ростом, протирай-ка начисто окна. Возьми стул. А ты, Томка
Я займусь мусором.
Без лишних слов Томка деловито схватила в охапку и поволокла к порогу груду мусора. За дверями остановилась, крикнула:
Маш, а зачем здесь на ступеньках эта железяка воткнута?
Где?
Мария вышла к Томке, та кивнула вниз, не выпуская из рук хлам.
Вот эта, тонкая. Собак, что ли, на входе привязывать?
Из раскрытого окна, увидев их на улице, на пороге, звонко крикнула Зоя.
Это нужно, чтобы обувь чистить! Сапоги, если у кого в земле; руки можно не пачкать, просто ошкрябать подошвы об эту железку, не нести в дом грязь.
Умные какие
Томка перехватила поудобнее мусор, неодобрительно покачала головой и помчалась по тропинке к оврагу.
Всё получалось.
Всё пока было хорошо.
Им, троим, совсем ещё незнакомым, одинаково казалось правильным и нужным то, что они делали в эти первые минуты на уже не чужой земле.
От близкого детского смеха Мария вздрогнула.
Здравствуйте, девчата!
Ой, бабушка пришла! И Санька!
Зоя бросила тряпку, стремительно побежала к калитке.
Под соснами возле дома стояла статная пожилая женщина.
Спокойная, в светлом платье с отложным воротничком, в фартуке поверх. Рукава её платья были по-рабочему закатаны, а белый, в крапинку, платок, аккуратно завязан узелками под шеей.
Широкое лицо, глубокие глаза, решительный подбородок.
Пожилая женщина по-доброму улыбалась, за руку она держала светловолосого мальчика лет шести, а тот не выпускал из кулачка верёвку, за которую была привязана большая белая коза.
Коза непослушно дёргалась, мальчишка в ответ звонко хохотал.
Зоя виновато обернулась на Марию.
Я ничего им такого не говорила, не звала сюда
Мы сами пришли.
Женщина шагнула вперёд, встала рядом с Марией.
Да, мы сами, проведать вас решили. Зовите меня бабушкой Александрой. Помогу вам прибраться в правлении. Нехорошо, чтобы непорядок там был. Новое дело по-людски начинать надо.
Спасибо вам. Будем знакомиться.
Мария обернулась, громко крикнула в сторону открытых окон.
Томка!
Ау! Чего надо?!
Из дальнего окна высунулась растрёпанная Томка.
Выходи к нам, передохни.
Неловко, незнакомо ещё помолчали, замялись.
Из-за спины бабушки выступил мальчишка.
Меня звать Санька. Я буду моряком, как наш Костя. Мне шесть лет, и я умею читать. Костя подарил мне свою мичманку и старую тельняшку, а бабушка только самую малость рукава на ней подкоротила.
А почему сандалии у тебя на босу ногу?
Я закалённый! Все моряки должны быть закалёнными. А козу звать Ритка. Она мне поручена, только я с ней справляюсь! Баба и дюдя за ней не угонятся, а я с ней постоянно!
Мария наклонилась к мальчишке.
А что это у тебя за книжка?
Тот с важностью достал из-под поясного ремня растрёпанный учебник.
Ого! «Краткий курс истории СССР». Одобрено правительственной комиссией. Здорово! Ну, а почему ты очки такие странные носишь, чёрные, большие и без стёкол?
Это мамины. Моя мама очень хотела, чтобы я умный у неё был.
Растерянность.
С волнением справилась быстро.
Ну вот, с самым главным человеком мы уже познакомились. А мы Я Мария, а это Томка, она у нас самая весёлая.
Санька не унимался.
А Зойка за мной присматривает. Она добрая! Она временно у нас живёт, пока у неё родные не отыщутся!
Светловолосый бодро доложил, дёрнул козу за верёвку и улыбнулся.
Все остальные неловко молчали.
Ладно, об этом поговорим потом. Сейчас работать надо.
Бабушка Александра поднялась на ступеньки.
Позавчера, когда немцев отсюда увозили, одна немка подбежала ко мне, такая в возрасте, седая, плакала всё навзрыд. Ключи мне в руки тыкала, связку, рукой на этот дом показывала. Я не поняла ничего, потом какой-то офицер наш, комендантский, подошёл, сказал, что немка всю жизнь в этом лесничестве работала, в доме прибиралась. Что, мол, очень просила дом не сжигать и двери в нём не ломать. Всё хотела перед нашими солдатами на колени вставать Ключи она успела отдать мне, другим в суматохе не до этого было.
А этот, ваш Одноглазый, руководитель-то который, нам утром ключи от правления отдал, вот мы и открыли.
Викторович? Ну и ладно, ну и хорошо. Это я ему несколько ключей со связки вчера отцепила. Наугад. Вот эти остальные, пригодятся, думаю, нам сегодня.
С распахнутыми для дневного солнца окнами комнаты бывшего лесничества казались радостными и приветливыми.
Бабушка Александра прошлась по ним, по-хозяйски остановилась в самой большой, спрятала руки под передник, огляделась.
Полы хорошо бы помыть, пыли по низам много. Вижу, что вы тут много уже выгребли, выскоблили, а вот с полами горе Санька! Санька, ты где?
С улицы, из-под окон, послышалось сопение.
Здесь, где же мне ещё быть Ритку вот к кусту привязываю, к вам сейчас приду.
По дальним деревянным полам протопали сандалики.
Баба, я здесь! Как тут красиво!
Скоро ещё красивей будет. Возьми-ка вот ковшик, сходи к лодкам, принеси нам воды. Донесёшь?
Санька ответил закалённым басом.
Сделаем. Только вы тут за козой присмотрите, пока я по делам хожу. Как бы чего не натворила.
Присмотрим.
Бабушка Александра лукаво глянула на девчонок.
Зоя одёрнула юбку, убрала волосы со лба.
А можно и я с ним? Я ведро у вас в доме возьму, так мы больше воды сюда принесём.
Молодец, Зоинька! И за моряка нашего мне будет спокойнее. Идите, идите. Да, и тазик в доме заодно прихвати, за порогом стоит.
Какой?
Оцинкованный такой, блестящий.
Ладно!
Посмотрела вслед, вздохнула.
Хорошая девчонка. Правильная. Горя много навидалась, почти вся её жизнь прошла у врагов. Ещё в городе, когда мы оформляли переселенческие документы, нас попросили присмотреть за Зоей. Говорили, что она из плена, из лагеря вернулась, тут одна, вроде как взрослая для детского-то дома. Начальство определило её сюда, в колхоз, обещали, что потом будут искать родных.