Снегин орал на меня так, что я уже начала прощаться с жизнью и, в целом, расстроилась, что нельзя родиться обратно.
Он кричал, что я жестокая, глупая, ничего не понимаю, и никогда не смогу, и, наверное, мне и не нужно
И на этих словах он вдруг опустил голову и расплакался, как ребенок. И мне все стало ясно, и я зарыдала с ним вместе.
Я обнимала его, гладила по волосам, успокаивала, и с той скорбью и тем ужасом, что заполнили мое беспомощное тело, во мне появилось светлое чувство облегчения. Как же, черт возьми, хорошо, что я не понимаю
Нам часто приходилось в разных контекстах обсуждать войны, тихо сказал Шварц. И эти обсуждения Снегин старался игнорировать. Это было довольно странно, если учесть его любовь к дискуссиям и пространным монологам вообще. А однажды ему всё-таки пришлось поучаствовать в разговореон плакал. Как будто непроизвольно. Слезы ручьем лились. Мне потом сказал, что в детстве тяжёлый фильм посмотрел, с тех пор вот так
У меня самой в глазах стояли слезы. Бедный подлец Снегин
Мне вдруг в голову пришла какая-то глупость, и я решила ее озвучить, чтобы хоть как-то отвлечься:
Ты не пьешь.
Что? Шварц ошеломленно уставился на меня.
Мы вчера пили, а сегодня ты сделал ноль попыток опохмелиться. А говоришь, алкоголик
Ну вот, вздохнул он. Получается, я еще и лжец
Так и до этого получалось, напомнила я, товарищ следователь
Шварц улыбнулся.
Ладно. Допустим, у меня просто случилось выгорание. А сказал так, чтобы напугать тебя. Ты бы тогда лишний раз подумала, прежде чем со мной связаться, ну и проблем бы меньше у тебя было теперь
Я расхохоталась, он, осознав всю абсурдность ситуации, присоединился ко мне.
Слушай, судя по всему, меня напугать могут только нормальные адекватные люди! я вытерла уголки глаз.
К счастью, ни Снегин, ни кто-либо из его окружения к таким людям не относится! весело отозвался Шварц.
Мы продолжили говорить что-то смешное, что-то возвышенное, что-то лирическое.
Нам многим нужно было поделиться, мы не поспевали за осенним днем, и он, наслушавшись наших историй, сбежал и оставил нас на растерзание ночи.
Мы стояли, вглядываясь в нее, не спеша произносить решающие реплики.
Потом я все же собралась с силами и сказала:
Если ты в ночь куда-то поедешь, будет не очень хорошо.
А если я останусь, будет очень плохо? робко поинтересовался Шварц.
Я закрыла глаза и улыбнулась.
Ну, начинается. Выпить у меня, потом в квартиру бывшего сходить, потом на раскладушке поспать, и вот уже ты у меня в кровати
Да, мне нравится, закивал он. Я так и планировал.
Я вздохнула.
Только потому, что я очень добрая.
Аллилуйя! просиял Шварц.
Спал он очень прилично, даже не храпел. Я подумала немного часов до трех ночи и тоже уснула.
Наутро я решила, что просто приятный разговор за кофе ни о чем это слишком хорошее начало дня, поэтому сказала:
Когда ты говорил, что Снегин далеко не святой, что ты имел в виду?
Ну, он же не канонизирован, желчно усмехнулся Шварц.
Как интересно! возмутилась я. Это после всего, что я тебе поведала?
Слушай, я, в отличие от тебя, свои травмы не вылечил, с легким раздражением ответил он. Рассказать могу, но за форму не ручаюсь
Я молча ждала.
Шварц решился.
В общем, Снегин с сестрой моей некрасиво поступил.
Я почувствовала, как адреналин ударил мое тело, оглушил, разбежался мелкими мурашками по коже и теперь противными иголками колет кончики пальцев.
Насколько некрасиво?
Ей не понравилось, мрачно усмехнулся Шварц. Мне тоже.
Мне показалось, что я забыла, как моргать.
Он виделся с ней пару раз, когда ко мне домой заходил, глухо продолжал Шварц. А потом как-то явился, пока меня не было. Конспекты занес, да и руки начал ей под юбку совать. Хорошо, что я вернулся вовремя