Почему вы как вы вообще с ним связались?
Шварц был в отчаянии. Да уж, такая эмпатия для полицейского Хорошо, что уволился.
Я пожала плечами:
Ну, вы же тоже как-то связались.
Ну да, вздохнул он.
Я знала, о чем он думает.
Я не дошел до того, чтобы сидеть три года у него на цепи без права голоса.
Наверное, это была любовь, сказала я.
У Шварца глаза сделались как два блюда:
Чего?!
Ну, насчет него не знаю, а я думала, что люблю его. Я как будто правда любила ту часть, которую знала. А потом выяснилось, что у него было еще много частей. Сначала он так себя не вел А вообще, почему я перед вами оправдываюсь?
Он сконфузился.
Прошу прощения.
Вы как-нибудь напомните, сколько прощений я вам должна, сказала я. А то я уже потерялась.
Я согласен на любое количество, смиренно отозвался он. А как вы сбежали?
Ногу пилить не пришлось, усмехнулась я. Чистое везение. Говорю же, праздники он любит. Вечеринку хотел устроить на Хэллоуин. Отпустил меня готовиться. Сам на работу ушел. Он же умный, конечно, но слишком самоуверенный. Думал, что я никуда не денусь. А я вот делась. К родителям уехала, кое-как зайцем на электричке На самом деле, это просто удача, что он меня так резко разлюбил и не стал донимать.
Шварц молчал. Думал. Потом проговорил:
Это ужасно.
Достаточно, кивнула я. Так что если бы я его убила, ни на секунду не пожалела бы. Только вот вряд ли бы у меня что-то вышло.
Не уверены в своих силах? улыбнулся он.
В своих силах? я тоже заулыбалась. Уверена. Я так много раз это себе представляла Каждую ночь я в своей голове душила его цепью, втыкала гвоздь в глаз, била молотком по затылку Может, физически я и слабее, но ненависти мне бы хватило. Только здесь мы подходим ко второй причине, по которой я не волнуюсь за Снегина.
Я замолчала. Все, останавливаться нельзя. Как бы он это ни воспринял, я уже начала говорить, поздно передумывать.
Можете надо мной смеяться, но вот что: его нельзя убить. Он бессмертный.
Шварц медленно повернул ко мне голову.
Да-да, сказала я. Вы мне можете не верить, я и в психушке лежала, что с меня взять. Помните, вы про пожар говорили? Был пожар. Четыре человека в доме. Все умерли, на нем так, пара ожогов. Один из лучших студентов на курсе, все обо всем знает, а еще музыка сейчас не та, вот раньше-то джаз А уж как изменился мир с изобретением фотографии
Я нервно рассмеялась.
Наверное, я ждала, что Шварц попятится к двери, или начнет искать телефон, или будет говорить со мной осторожно и ласково, чтобы я чего-нибудь не выкинула.
Но он ответил вдруг:
Так. Допустим.
Я знаю историю с его слов, так что ее правдивость под вопросом. Да и не очень ему нравилось это рассказывать Так, в общих чертах обрисовал: в конце девятнадцатого века был членом какого-то культа, серьезное тайное общество. А потом оказался в роли жертвы на одном из ритуальных собраний. Видимо, его коллеги приняли неверное решение: Снегин почему-то выжил, а те, кто пытался его убить, вскоре были мертвы. Он с тех пор все никак не может последовать их примеру
Шварц глубоко вздохнул.
Он всегда вел себя странно. Интересно: я могу верить или не верить вашим словам, но меня сейчас беспокоит почему-то другое. Как это возможно Человеку подарили вечную жизнь, а он
Я поняла его мысль.
Так бывает. Бессмертие, как и другие дары, не обязательно получают хорошие люди. Вообще, справедливости не существует, так что ничего удивительного.
Тоже верно, печально согласился Шварц. А Снегин когда-нибудь упоминал что-то еще о своем этом культе? Детали какие-нибудь
Нет. Говорил, что мне не стоит в это лезть.
Вообще-то, он говорил, что это не моего ума дело, но мне хоть чуть-чуть хотелось верить, что он так меня оберегал.
А вы вообще уверены, что это не выдумка? рассеянно спросил Шварц.
Культ не знаю, я пожала плечами. Вряд ли такое можно проверить. А бессмертие верю своим глазам. С этой его чертой мне пришлось познакомиться раньше, чем с самим Снегиным.
Я помню. Стоит только заговорить об этом, тут же перед глазами встает Как фильм смотришь.
Это случилось за городом. День был такой дождливый, противный. Я шла вдоль дороги. Лес, кладбище романтика. Вокруг ни души.
И как вы туда попали? поинтересовался Шварц.
Мы с бывшим поругались ну, который еще до Снегина был, и он меня возле кладбища из машины высадил Да, у меня одни отношения абьюзивнее других. Я их коллекционирую. В общем, высадил и уехал. Связь ловит через раз, такси не вызовешь. И вот представьте: стою я одна под дождем, скоро стемнеет, и я прикидываю, что же лучше сесть на попутку с вероятностью, что меня изнасилуют, или идти пешком до города с вероятностью вообще чего угодно И главное, дорога пустая. Ливень, да еще и середина буднего дня ну, никто за город не поедет. И вдруг несется машина на какой-то нереальной скорости, съезжает с дороги и на моих глазах улетает в кювет, аж сальто крутит Как в кино. Пара секунд тишины и взрыв. А я как стояла на одном месте, так и стою Пошевелиться не могу. Я не хотела смотреть. Понимала, что ничем не помогу, а лишние психотравмы мне не очень нужны
Да уж, мрачно кивнул Шварц, приходилось мне наблюдать подобное
Вот и мне пришлось почему-то, жалко улыбнулась я. Я так постояла, а потом пошла. Зачем не знаю. Как будто кто-то в спину толкал. Издалека увидела уже эту машину просто груда металла горящего. Думаю, ну, тут и помогать некому, и не позвонишь никуда связь И вдруг из этого костра вылезает человек.
Мои глаза все еще видят его, хуже того мой нос чувствует этот запах. Кровь, поврежденные ткани так пахло в хирургии, я там в детстве лежала. И еще горелая плоть.
Я думала, я с ума сошла, призналась я. Ну, а что: бросили одну в лесу, авария Нервное потрясение. Но моя психика оказалась куда крепче
Это точно! усмехнулся Шварц.
В общем, он вышел из машины и зашагал в мою сторону. А я все. Снова ни влево, ни вправо. И чем ближе он подходил, тем меньше я понимала, что происходит. У него был лоб разбит, глаз немного начал заплывать. Руки в ожогах Ну, прихрамывал. Но это все. Для такой аварии он был слишком живой и невредимый. И вот он все приближался ко мне Я на него смотрела с ужасом, и вдруг знаете, о чем я, идиотка, подумала?
О том, что он симпатичный мужчина? рассмеялся Шварц.
Именно! Видимо, переоценила все-таки свою психику Когда он со мной поравнялся, я ничего не придумала лучше, чем спросить вы в порядке? Он говорит да, не беспокойтесь
И я, конечно, подумала, что у него еще и очень приятный голос. Мне нечего было ему предложить, кроме салфетки. Он благодарно кивнул, вытер с лица кровь.
И спросил:
Чего это вы тут одна?
Уже не одна, сказала я. С вами.
Он улыбнулся.
Хотите, я вас до дома провожу?
Я с незнакомцами не гуляю.
И правильно. А я Евгений.
А я Аня.
Ну так пойдемте, Аня.
Пойдемте, Евгений
И мы пошли.
Если хотите задать мне вопрос задавайте, сказал он.
Обязательно, кивнула я. А потом вы вынуждены будете меня убить, да?
Он рассмеялся.
Зачем же сразу вынужден Такие вещи делаются по велению сердца.
Это был один из немногих раз, когда он смеялся над моей шуткой.
У нас закрутился какой-то жутковатый гормональный роман на три месяца, я прикусила губу. А потом потом мы поженились. Я переехала сюда окончательно. И все.
Шварц пристально смотрел на меня.
С ума сойти, заключил он.
А я уже не могла остановиться, мне нужно было делиться, я молчала слишком долго.
Вряд ли он меня любил, но я его чем-то привлекала.
Неудивительно, смущенно пробормотал Шварц.
Я пожала плечами.
И еще, наверное, ему нравилось, что можно не скрываться. Я уже все знала, я уже его не отвергла, не испугалась. Хотя я бы на его месте с такой странной не связывалась Но я же говорю, он ничего не боится. Так что я стала возможностью излить душу Хранительницей откровений.
Любопытно звучит, задумчиво выговорил Шварц. Но как-то не очень взаимно. Как будто его ваши откровения не интересовали.
А так и было, я улыбнулась. Снегин, вообще, всегда любил тихие места. А болтовня ему не нравилась. Он предпочитал быть единственным, кто может говорить.
Это точно, кивнул Шварц. Я помню. Ему всегда хотелось быть неповторимым великим оратором. Ощущать свою значимость.
Видишь, как бывает, усмехнулась я. Человек живет больше ста пятидесяти лет, а так и не повзрослел
Я так легко перескочила на «ты», что даже не сразу заметила это. Может, сама вдруг начала себя ощущать очень взрослой и немного бессмертной.
Тебе поэтому нравятся тихие места? спросил Шварц, чуть понизив голос.
Я посмотрела на него. Кажется, я впервые в жизни начала что-то понимать.
Наше первое свидание в музее. Снегин наклоняется ко мне, гипнотическим голосом вещает про огромного моллюска, лежащего под стеклом. Занят своим любимым делом: очаровывает женщину своим умом и харизмой, является большим, неповторимым, значительным.
Мы занимаемся любовью в библиотеке за стеллажом с фантастикой. С корешков на нас смотрят Стругацкие и Уэллс, мы стараемся не издавать ни звука, хоть на всем этаже и нет никого, кроме нас и молодой девушки-библиотекаря, которая любезно пустила нас сюда и скрылась в недрах фонда. Снегин когда-то помогал ей подготовиться к поступлению в институт. На секунду появляется мысль: может, она была на моем месте? и тут же захлебывается жарким удовольствием.
Мы не спали всю ночь, и вот теперь шагаем по пустой рассветной набережной. Он читает мне стихи. Подумать только их авторов он застал живыми
Он ведет меня на прогулку в некрополь. Дарит цветы. Я смеюсь:
Надеюсь, ты их не прямо здесь собрал?
Он пристально смотрит на меня.
Юмор это не твое. Лучше ничего не говори.
И я больше не говорю. Почти никогда.
Я молчу, искренне веря, что так проявляю к нему уважение, упуская один момент: он ко мне уважения не проявляет никак и никогда. Я молчу, унижаюсь, сжимаюсь в комок под его взглядом, жалко скулю
Сколько времени я считала, что это такая любовь?
Я стояла рядом со Шварцем, опустив голову. Мне хотелось ударить себя по лицу, но вместо этого я приложила ладонь к переносице.
Я ненавидела себя со всей возможной силой: за то, как искала Снегина во всех безмолвных местах в музеях, в библиотеках, на набережных, в некрополе, и за то, как отказывалась это осознавать.
Зачем он мне нужен? Низачем. Я с ним жить не буду никогда, в постель с ним не лягу, даже на порог не пущу. Но почему-то мне важно знать, что он существует. Искусствовед, юрист, мошенник, сектант, сумасшедший Он не привиделся мне, он есть. Мне нужно подтверждение этому.
Шварц хотел мне что-то сказать, но я боялась, что он снова попадет в точку, поэтому сделала шаг в сторону: не время сейчас, я занята.
Он понял. Он прекрасно все понимает, даже не знаю, должно ли так быть
Я посмотрела на стопку книг. Начала перебирать.
«Сто лет одиночества».
«Воскресение».
На третьей я издала нервный смешок.
Анна Снегина.
Чтоб тебя!
Помню, как все смеялись, когда я выходила замуж:
Ну, хоть не за Каренина!
Оказалось, вообще ничего смешного
Пульс перепрыгнул с обычных семидесяти на три тысячи.
Снегин. Подлец. Для меня оставил. Все это
Я схватила книгу, открыла там, где лежала закладка, прочитала с выражением подчеркнутое:
Луна хохотала, как клоун.
И в сердце хоть прежнего нет,
По-странному был я полон
Наплывом шестнадцати лет.
Расстались мы с ней на рассвете
С загадкой движений и глаз
Есть что-то прекрасное в лете,
А с летом прекрасное в нас.
Разозлившись, я швырнула книжку на пол, и тут же мне стало ее жалко, и стыдно перед нею.
Она же не виновата.
Я потянулась за книгой, Шварц потянулся за книгой. Мы подняли ее вместе, положили на стол. Постояли молча, пытаясь хоть что-нибудь понять.
Он все делает специально, такой у него характер, такое мышление. Он оставил это для меня, а может, и для тебя, он знал, что мы придем, у него слишком богатый жизненный опыт, чтоб не догадаться
Я уже плакала.
Шварц на этот раз нашелся и осторожно приобнял меня за плечи. Я не возражала. Как будто уже не чужой человек
Потом я заговорила спокойнее:
Он все знал. Знал, что я приду. И что ты придешь, тоже.
Он не мог знать, ответил Шварц. Предполагать мог.
Предположил и не ошибся. Кажется, это называется «знал».
Шварц кивнул и запустил руку в волосы.
Я достала из кармана кулон, с которым теперь не могла расстаться.
Луна хохотала, как клоун Это же Снегин мне подарил когда-то.
Шварц удивленно уставился на меня. Смотрел, не отрываясь. Засуетился вдруг, зашарил по карманам. Достал бумажник. И выудил
выудил
точно такой же кулон.
Я хочу домой, не своим голосом сказала я. И нам, кажется, надо кое-что обсудить
Шварц серьезно кивнул, и мы вышли из квартиры.
Глава 3.
Говорят, обратная дорога всегда кажется короче. Но мы почему-то шли от Снегина до меня миллион лет.
Дома молча сели на диван и пытались осознать хоть что-нибудь.
Потом Шварц сказал:
Мы хорошо дружили. Несмотря на всякое разное
Дружили? усмехнулась я.
Шварц молчал, глядел на свой кулон. Я не собиралась давить, все и так ясно.
У нас ничего такого не было, проговорил он. Общались Но однажды он начал, ну оказывать знаки внимания. Даже цветы как-то раз дарил.
У тебя кулон. Это не просто знаки внимания.
На секунду я даже почувствовала укол ревности. Мерзавец Снегин любил кого-то еще!
И тут же засмеялась: ну да, как удивительно! За свою длинную жизнь он, конечно, должен был обожать лишь меня одну.
Что ж, зато только мне повезло посидеть на цепи Хотя и этого наверняка знать нельзя.
Интересно, сколько еще народу носит такие луны?..
Шварц вдруг вынырнул из своих размышлений и меня из моих вытянул.
Ты хорошо сказала хранительница откровений Вот я, наверное, тоже был кем-то вроде того. Вообще, всегда казалось, что Снегиных двое как минимум. Он иногда был таким взрослым и мудрым наставником, а иногда просто вечным подростком, которому непонятно что может в голову прийти. Один меня учил жизни, другой в два часа ночи звал в соседний сад воровать яблоки Ну, весело, в общем.
Я усмехнулась. Да уж, не соскучишься
Он и тогда отмечал все праздники, улыбнулся Шварц. И увлекался какими-то несовместимыми вещами. То музыкант и писатель, то вдруг схемы какие-то паяет, мифологии знает все, какие можно и нельзя, в сельском хозяйстве разбирается Это теперь я понимаю, что у него было просто достаточно времени.
И интереса, кивнула я. Он же ещё и верил во все подряд. Мистик. Я сначала удивлялась, а теперь, кажется, знаю: так долго жить, ни во что не веря, мучительно.
Пожалуй, так согласился Шварц. Он мне иногда рассказывал странное Но это были как будто просто сказки, городские легенды. Теперь вот уже сомневаюсь Про семью свою говорил. Деталей я, конечно, не знал. Вроде, родители умерли давно, отец был доктором, мать учила детей музыке,ещё они как будто происходят из старого дворянского рода, и родственники у них за границей, но контакты давно утеряны вот и все факты. Но о сложных детско-родительских отношениях мне многое известно. Снегин очень тепло отзывался о родных, но у него с отцом был конфликт могу предположить, что как раз из-за увлечения всей этой мистикой.
Да, мне тоже так показалось, хотя со мной он, пожалуй, меньше обсуждал семью, чем с тобой.
Он мог тебе рассказать о том, о чем мне не имел возможности, ответил Шварц. Грамотно разделил свои переживания и размышления между нами В находчивости ему не откажешь.
Это точно! усмехнулась я. Но, наверное, кое о чем он ни с кем не хотел говорить
Волнение на лице Шварца сменилось печалью. Мы друг друга поняли.
В беседе со Снегиным было несколько правил: не перебивать, не шутить смешнее него и не упоминать о войне.
Я и сама, в общем, никогда не любила эту тему, но когда все же решилась задать вопрос, тут же об этом пожалела.