В то же время работы Кристера Стрёмхольма заставили ее по-другому взглянуть на собственный интерес к этой теме. Был ли это взгляд любопытного в незнакомый, экзотический мир, волнующий кровь своей непохожестью на привычный? Наедине с собой Эрика в полной уверенности могла утверждать, что это не так. Что она ни в коем случае не стремится подогревать нездоровый интерес публики к тем, в кого и без того достаточно тычут пальцами, и судьба Лолы интересует ее не потому, что та родилась мужчиной. Но Эрика была готова и к таким обвинениям в свой адрес.
Она встала и принялась ходить взад-вперед по своему маленькому кабинету. От вида на море из окна второго этажа у нее всегда перехватывало дыхание, а теперь непроницаемая пелена тумана начала рассеиваться. Писательство одинокая работа. Сколько часов провела Эрика в этом кабинете наедине со своим творческим беспокойством? Но взгляд на море всегда внушал умиротворение, давал ощущение, что она часть чего-то большего. Смешно, но именно теперь, когда Эрика добилась успеха, покой как никогда стал для нее на вес золота. Чем лучше продавались книги, тем агрессивнее наседал внешний мир. Интервью, подкасты, пиар-поездки за границу, книжные ярмарки и толпы читателей в погоне за ее автографом. Слишком много того, что отвлекало ее от главного творчества и семьи.
Эрика вернулась к компьютеру, размышляя, как выйти на нужную информацию. Кем была таинственная Лола? Кто убил ее и ребенка? Насколько хорошо они с Рольфом знали друг друга, когда это произошло?
Она вернулась за компьютер и с удвоенной энергией продолжила поиск.
* * *
Комната отдыха с тоскливыми желтыми стенами выглядела как всегда. И дело не только в недостатке денежных средств. Похоже, коллектив не был готов к изменениям. Время от времени Анника говорила, что помещение неплохо было бы «освежить», но эта идея не находила активной поддержки. Коллегам нравилось все как есть. Разве что кофе мог быть получше.
Как долго он стоит на плите? Паула Моралес скептически кивнула на кофейник.
Ты действительно хочешь это знать? спросил в свою очередь Мартин.
Не уверена в этом.
Паула решилась все-таки налить чашку и села за стол напротив Мартина. Пуншевые рулеты уже ждали. Паула взяла один и подвинула тарелку Мартину, но тот покачал головой:
Я и без того превращаюсь в симпатичного толстячка.
Так ты будешь еще симпатичнее, рассмеялась Паула.
Ей нравилось снова видеть его веселым. Одно время Паула боялась, что печаль в глазах Мартина никогда не развеется. Но время залечивает почти все раны. В достаточной степени, по крайней мере, чтобы жизнь могла продолжаться, не погружаясь в омут тяжелых воспоминаний.
Паула сделала глоток. Кофе можно было бы назвать безвкусным, если б не привкус гари на языке. Но она даже не поморщилась. Это стало привычным, как и выцветшая желтая краска на стенах, и потому внушало чувство уюта и защищенности. Дом есть дом, каким бы он ни был.
Я слышал, Мельберг плещется с детьми в Стрёмстаде. Мельберг в плавках это, скажу я вам, зрелище для богов
Мартин потянулся за рулетом и покончил с ним в два укуса. Вот вам и все воздержание.
Паула опустила взгляд в стол. Она ненавидела лгать Мартину, но Бертиль настоял, чтобы визит Риты к врачу оставался тайной, и она склонялась к тому, что это правильно. Сочувственные взгляды коллег последнее, что нужно им с Бертилем. Особенно это касалось Мартина, который сам прошел этот путь с самым близким человеком. Кроме того, тревога могла оказаться ложной, и в этом случае тем более не стоило раньше времени сеять панику.
Паула взглянула на телефон. До сих пор ничего ни от матери, ни от Бертиля. Но так оно всегда бывает с визитами к врачу.
Что с нашим списком? спросил Мартин.
Он собрал крошки со стола и бросил в раковину, после чего оторвал кусок бумажного полотенца из держателя на стене и протянул половину Пауле. «Он стал таким аккуратным, подумала она. Чувствуется влияние Метте».
Так себе, ответила Паула. Пока ничего интересного. Был праздник, люди перепились Никто ничего толком не помнит. Во всяком случае, ничего такого, что могло бы насторожить.
У меня то же самое, кивнул Мартин, возвращаясь за стол.
Он снова потянулся за рулетом, и Паула подумала, что его щеки и в самом деле несколько округлились за последнее время. Но ему идет.
Полагаю, самое простое объяснение в данном случае и есть самое вероятное, задумчиво продолжал он. Я имею в виду кражу. Злоумышленники вломились в галерею и застали там Рольфа. Произошла потасовка. Рольф погиб, а они скрылись, ничего не взяв.
Кража произведений искусства во Фьельбаке? скептически переспросила Паула и опять потянулась за рулетом. Мы знаем наперечет всех местных знатоков, кого это может касаться. Тем более когда речь заходит о фотографиях. Она подобрала крошку с бумажного полотенца.
Мартин кивнул.
Согласен, но мы ведь пока не представляем себе, как было дело. Пресса много писала о выставке Рольфа и его успехах. Не забудь, что среди участников последнего ограбления музея Мунка в Осло не было ни одного знатока живописи.
Уф Надеюсь, тем самым они рассчитывали устранить пробелы в своем образовании.
Мартин покраснел, отчего его веснушки стали не так заметны.
Мы смотрели ролик на эту тему.
Ну да
Паула ухмыльнулась. Оставался один, последний рулет. Она пододвинула тарелку Мартину.
Спасибо. Язвительный тон, каким это было сказано, не помешал ему с удовольствием угоститься.
Паула быстро проверила телефон и встала. По-прежнему ничего от мамы. Откуда-то из желудка уже поднималась волна панического страха. Сосредоточиться на работе лучшее, что можно сделать в этой ситуации. И она обзвонила не всех гостей из своей части списка.
* * *
Прежде всего, я хочу принести вам соболезнования, тихо сказал Патрик.
Хеннинг и Элизабет молча кивнули. Оба выглядели вконец обессилевшими. Ничего удивительного после вчерашнего праздника, но это была не та счастливая усталость, какую чувствуют обычно люди в таких случаях. Глаза супругов были пустыми.
Это ограбление? спросила Элизабет строгим, требовательным тоном.
Властность, которую излучала эта женщина, заставила Патрика выпрямиться на стуле.
Мы ничего не знаем. И даже если б знали, сейчас не можем делиться такой информацией.
Понимаю.
Нужно дать полиции возможность делать свою работу, сказал Хеннинг и успокаивающе накрыл руку жены своей. Потом перевел взгляд на Патрика: Располагайте нами, если мы можем быть вам полезными. Рольф был нашим другом на протяжении многих лет.
Почему его не было на вечере?
Патрик нахмурил брови. Если они были такими близкими друзьями, как утверждает Хеннинг, разве Рольф не должен был разделить их праздник?
Рольф был немного себе на уме, и с годами это только усугублялось. То же можно сказать о каждом из нас. Хеннинг махнул рукой и поднял глаза на жену, словно ища поддержки.
С возрастом Рольф все больше становился отшельником, согласилась Элизабет. Желательно в каком-нибудь богом забытом уголке планеты. А на нас, жителей реального мира, смотрел с презрением.
Ты перегибаешь палку. Хеннинг перевел взгляд с Патрика на жену. Элизабет твердо посмотрела ему в глаза.
Ты знаешь, что это правда. Он отгородился от нас, особенно в последние месяцы. Честно говоря, мы не особенно удивились, когда Рольф отказался прийти на праздник.
Пока супруги пререкались, Патрик делал записи в блокноте.
Но его жена там была.
Да. И судя по тому, что я слышала от Луизы, Вивиан приняла приглашение в последнюю минуту. Наверняка пошла против Рольфа. Но, думаю, это здоровое решение. Рольф мог быть очень властным, а бедняжка Вивиан подчинялась ему почти двадцать лет.
Элизабет фыркнула.
Они поссорились? спросил Патрик.
Не настолько, чтобы она могла его убить, если вас это интересует.
У них были проблемы в отношениях, как и у всех.
Хеннинг Бауэр снова смягчил категоричность жены. Патрик спросил себя, насколько обычна такая модель поведения для супругов.
То есть ничего серьезного?
Ничего серьезного, подтвердил Хеннинг.
Как вы познакомились с Рольфом? Вы сказали, что ваша дружба уходит корнями в далекое прошлое
Хеннинг снова взглянул на Элизабет, которая отвернулась и как будто заинтересовалась публикой за столиками в зале. Туман заставил постояльцев отеля воздержаться от прогулок на свежем воздухе.
Мы знаем Рольфа с семидесятых годов, ответил Хеннинг. Тогда мы были небольшой разношерстной группой чудаков, объединенных любовью к культурным формам самовыражения.
Культурным формам самовыражения? переспросил Патрик.
Литература, фотография, живопись, музыка все, что отличает людей от обезьян. Хеннинг рассмеялся, и Патрик понял, что он повторял эту шутку уже не один раз.
То есть с тех пор вы с ним общались?
Да, по работе, и дружили семьями, сказала Элизабет и посмотрела на Патрика. Рольф крестный нашего младшего сына Рикарда. И мы много лет вместе руководили клубом «Бланш».
Да, вчера я что-то такое слышал Что это за клуб?
Хеннинг перегнулся через стол.
Можно сказать, «Бланш» наша попытка вернуть долг. Мы, кто стоял за этим проектом, добились некоторого успеха в разных видах искусства и знаем, через какое узкое ушко нужно пройти, чтобы состояться в этой сфере. Поэтому и решили предложить площадку для обмена опытом. Чтобы дать новым талантам возможность расти и реализовываться.
Каким талантам? не понял Патрик.
Любым. В любой сфере культурного самовыражения, из тех, что я только что упомянул. У нас проводились регулярные обсуждения разных культурных мероприятий от художественных выставок до поэтических вечеров и музыкальных концертов. Танцы тоже не были забыты. Мы предоставили место, где таланты могли встречаться с культурным истеблишментом, расти, перенимать опыт друг друга.
Хедстрём почесал в затылке. Объяснения относительно деятельности клуба все еще представлялись ему туманными.
И кто стоял за этим проектом?
Хеннинг оживился еще больше:
Я, Элизабет и Рольф. Но кроме нас Сюзанна и Уле Ховланд. Вы знаете, кто это такие?
Патрик кивнул. Судя по тону голоса, Хеннинг не ожидал услышать утвердительный ответ на этот вопрос.
Вчера я о них слышал, сказал Хедстрём. Сюзанна член Шведской академии, а Уле ее муж.
Именно так. Уле активно занимается «Бланш». Он хозяин клуба, можно сказать.
Как ладили между собой те, кто занимался клубом?
Элизабет снова фыркнула, и Хеннинг успокаивающе коснулся ее руки.
Мы всегда отлично ладили, сказала она. Я не понимаю, какое отношение эти вопросы могут иметь к убийству Рольфа. Совершенно очевидно, что это кража со взломом. Причем здесь «Бланш»?
Патрик развел руками:
На первой стадии расследования мы, как обычно, пытаемся получить максимальное количество информации о жертве.
Пусть делают свою работу, Элизабет, Хеннинг похлопал жену по руке.
Она отдернула руку и не смотрела ни на Хеннинга, ни на Патрика.
У Рольфа были враги? Имел он проблемы с кем-нибудь?
Хеннинг энергично затряс головой:
Нет, боже сохрани, у Рольфа не было врагов! Да и у кого из нас они есть? «Враги» это звучит слишком драматично. Конечно, человек он был тяжелый, особенно последние несколько лет. И работал в чрезвычайно конкурентной отрасли. Но враги Нет, не думаю.
Элизабет взглянула на часы симпатичные часики серебристого цвета. Патрик догадывался, что они стоят целое состояние.
Сейчас я вас отпущу, пообещал он. Мой последний вопрос касается вчерашнего вечера. Не заметили ли вы чего-нибудь такого, что могло бы показаться необычным или иметь отношение к убийству Рольфа?
То есть это произошло во время нашего праздника? спросила в свою очередь Элизабет.
Я не могу комментировать расследование на начальной стадии, как уже сказал.
Хеннинг и Элизабет переглянулись, а потом дружно покачали головами.
Не припомню ничего такого, сказал Хеннинг.
Ну что ж, в таком случае я вас отпускаю. Но не насовсем Думаю, мне еще придется вас побеспокоить.
Хеннинг Бауэр поднялся.
Луиза предоставит вам контактную информацию.
Патрик смотрел вслед супругам, быстро покидающим зал. Что-то подсказывало ему, что Бауэры были с ним не вполне искренни. Вот только в чем? Этого Хедстрём пока не понимал.
* * *
Ничего не забыли?
Луиза оглядела людей на пристани. Они вызвали морское такси, потому что неожиданно Хеннинг пригласил на Шелерё Вивиан, Уле и Сюзанну.
Как ты себя чувствуешь? спросила Луиза Вивиан, стоявшую рядом с сумкой в руке.
Та смотрела на море, где уже рассеивался туман, но по гребням волн все еще скользили белые барашки. Похоже, будет качка.
Как сказать беззвучно ответила Вивиан. Все это как-то нереально. На меня не может действовать то, что нереально.
Луиза похлопала Вивиан по руке и больше ничего не говорила.
Сюзанна! Уле! Где ваш багаж?
Сюзанна кивнула, а Уле подмигнул Луизе. Та вздохнула и направилась к капитану, который должен был доставить компанию на остров.
Нужно немедленно сниматься с якоря, ветер усиливается, сказал капитан, показывая на воду.
Мы снимемся, как только придут Хеннинг и Элизабет.
Они с капитаном посмотрели в сторону Галербакена и входа в «Большой отель».
Насколько удачна идея сейчас приглашать к нам людей? произнес Петер уголками рта, не сводя глаз с Макса и Вильяма, слишком близко подошедших к краю пристани. На мальчиках были спасательные жилеты.
Ужасная идея, согласилась с мужем Луиза. Но что ты предлагаешь делать? Сказать ему об этом?
Она всплеснула руками. Петер отвел глаза от мальчиков и положил руку ей на плечо.
Луиза напряглась от неожиданности. Публичные проявления нежности совсем не в стиле Петера. Личное это личное.
Не предлагаю, и ты это знаешь, ответил он. Нет смысла отговаривать папу, если он принял решение. Может, это его способ справиться с горем? Окружить себя знакомыми, близкими людьми Что, если это он прав, а мы ошибаемся?
Не похоже, чтобы Элизабет особенно волновалась.
А когда-нибудь было похоже?
Петер улыбнулся, прежде чем сделать несколько быстрых шагов к набережной, где мальчики мутузили друг друга в опасной близости от воды.
Что вы делаете? Он схватил каждого за ворот спасательного жилета и развел драчунов по сторонам.
Он первый начал. Обозвал меня «малявкой», потому что у меня детский спасательный жилет, пожаловался Вильям.
Его жилет был оранжевый, с большим воротником. Макс показал брату язык. На нем был темно-синий, более строгий уменьшенная копия тех, что носили взрослые.
Это не детская модель, строго заметил Петер. Перестань дразнить его, Макс.
Они идут! закричала Луиза, показывая на холм. Я помогу им с багажом. Поднимайтесь на борт, скоро снимаемся с якоря.
Есть, капитан! Уле бодро вытянулся в струнку и отдал честь.
Никто не засмеялся.
Когда лодка отчалила из гавани Фьельбаки, Луиза, впервые с тех пор как узнала от Эрики, что Рольфа нашли мертвым, расслабила плечи. Море всегда действовало на нее успокаивающе. Вода была ее стихией. Медленно, держась за перила, она направилась в носовую часть судна. Лодку бросало из стороны в сторону, но Луиза быстро освоилась с качкой.
Встав на носу, она подставила лицо холодному ветру и каскадам брызг. Во рту стало солоно, но чувство свободы позволило впервые за долгое время дышать полной грудью. Луизе хотелось бы как можно дольше сохранять его в теле. На горизонте собрались темные тучи. Приближался шторм. Никто из них не избежит его.