Эва положила нож и вилку, откинулась на спинку стула и неожиданно для самой себя обрадовалась, услышав громкие гневные мужские голоса. Раздались быстрые шаги Жана-Мари, потом открылась дверь.
Эва улыбнулась. А он, пожалуй, очень упрямый: привык добиваться своего.
Она решила, что, вероятно, должна выйти на лестницу, но передумала. Шаги уже приближались. Вероятно, ему удалось обогнать Жана-Мари.
Она постаралась придать лицу выражение спокойствия и безмятежности даже искоса заглянула в зеркало оценить результат своих стараний и опять взялась за нож и вилку. Аппетит ее не покидал даже в самых трудных жизненных ситуациях.
Когда дверь в ее комнату распахнулась, Эва как раз положила в рот кусочек восхитительной рыбы.
Вы обязаны меня выслушать! успел прорычать мистер Харт, прежде чем Жан-Мари ухватил его за шею, но ему удалось ловко вывернуться.
Сжав кулачищи, гигант повернулся к телохранителю, но Эва не могла допустить, чтобы Жан-Мари пострадал, поэтому спокойно, не повышая голоса, сказала:
Мистер Харт! Если вы желаете, чтобы я вас выслушала, прошу не устраивать драку в моей гостиной.
Физиономия нежданного гостя потемнела от гнева, но, по крайней мере, кулаки он разжал и руки опустил.
Жан-Мари, однако, остался в бойцовской позе.
Выкинуть его отсюда?
Хотел бы я посмотреть, как у тебя это получится, прорычал мистер Харт.
Эва с огромным трудом сдержала улыбку и серьезно сказала:
Спасибо, не надо, Жан-Мари. Я поговорю с мистером Хартом, если он соизволит сесть.
Владелец парка развлечений скорее рухнул, чем сел, на небольшой диванчик, и тот жалобно скрипнул под его тяжестью.
Эва кашлянула и обратилась к верному слуге:
Будь добр, принеси еще одну чашку для гостя.
Тот нахмурился:
А не лучше ли мне остаться здесь?
Как правило, Жан-Мари никогда не оставлял свою хозяйку наедине с мужчиной, но Эва не могла допустить и мысли, чтобы выказать перед мистером Хартом слабость. Даже если в действительности она нередко нуждалась в Жане-Мари, сейчас ей очень хотелось выглядеть сильной и уверенной в себе.
Эва вздернула подбородок.
Полагаю, наш гость не собирается причинить мне вред, так что я справлюсь.
Спасибо, что согласились меня принять, быстро проговорил визитер, не упуская из виду громилу лакея.
Эва кивнула, потом спросила:
Вы успели куда-нибудь зайти на ленч?
Нет, мэм.
Тогда передай Руфь, чтобы принесла еще один поднос, распорядилась Эва.
Жан-Мари окинул незваного гостя мрачным взглядом, но вышел молча.
Итак, что вы хотели мне сообщить, мистер Харт?
Она ожидала, что гость сразу же заговорит о деньгах, но он откинулся на спинку дивана, положил ногу на ногу, став похожим на ленивого льва, греющегося на солнце, и спросил:
Вы очень быстро покинули парк. Что-то не так?
Эва сжала губы.
Не терплю насилия в любом его проявлении. И, откровенно говоря, после утраты вами присутствия духа я не видела никакого смысла оставаться.
После их утренней встречи Харт успел переодеться: теперь на нем были темно-фиолетовые жилет и сюртук, но волосы оставались в полном беспорядке рассыпанными по плечам, придавая ему вид дикаря, которому не место в ее приличной гостиной.
Что касается моей утраты присутствия духа Мужчина аж скривился. Вы должны признать, что Шервуд заслужил то, что получил.
Эва не стала произносить вслух, что ничего ему не должна, но взглянула на своего гостя с откровенным любопытством.
Вы всегда так решаете проблемы?
Я из театра, сказал он так, словно это объясняло его неучтивость. Мы не так хорошо воспитаны, как люди, среди которых вращаетесь вы, зато куда более естественны.
Последнее относилось к женщине в его постели?
Понимаю. Эва сжала губы и уставилась на свои руки. Вы, наверное, сможете найти другого сопрано, но будет ли у него голос, как у Джованни Скарамеллы? Слава этого певца привлекает толпы людей. Я могу понять, почему мистер Шервуд так старался заполучить его. Кто еще в Лондоне может брать такие высокие ноты?
Возможно, никто, согласился мистер Харт. Но я могу поискать на континенте.
Но даже если найдется, сможете ли вы открыться через месяц? не стала спорить Эва.
Мужчина посмотрел на нее, но Эва не отвела глаз: оба знали, что это практически невозможно.
Послушайте! подался вперед Харт, упершись локтями в колени и стиснув ладони. Вы бывали в театре и знаете, что это такое. У меня есть музыканты и танцоры, есть опера Фогеля: новая и, по моему мнению, одна из лучших, есть Ла Венециано Виолетта, которую вы видели сегодня утром, самое известное сопрано в Лондоне. Мне нужен только ведущий кастрат.
Эва кивнула.
Да, а без него, можно считать, у вас нет ничего. Зрителей в ваш парк привлечет слава певцов, и главный среди них тот, кто обладает самым чарующим голосом, который посетители захотят услышать снова и снова.
Харт стиснул зубы.
Я уже послал письма на континент и всем знакомым. В течение недели у меня будет новый обладатель высокого сопрано.
И у вас останется всего две недели на репетиции.
Мужчина скрипнул зубами.
Все успеем, я не сомневаюсь, если будут деньги.
Эва улыбнулась и покачала головой.
Я вам уже неоднократно говорила «нет», но вы продолжаете идти напролом. Скажите, мистер Харт, вы способны отступить?
Никогда! Его зеленые глаза прищурились и смотрели с вызовом. Он выглядел так же, когда набросился на мистера Шервуда: дикая бескомпромиссная сила, с которой нельзя не считаться.
Ей следовало бояться этого человека. Возможно, в глубине души она действительно испытывала страх, иначе откуда это учащенное сердцебиение и прерывистое дыхание.
Но если и так, Эва решила не обращать на эти признаки внимания.
Очень хорошо.
Гость выпрямился, на лице его появилась широкая улыбка, и как раз в этот момент вошла Руфь с подносом.
Эва указала на низкий столик перед диваном, на котором сидел мистер Харт, и девушка поставила поднос туда, не сводя глаз с гостя: у хозяйки не часто бывали посетители.
Спасибо, Руфь.
Девушка улыбнулась и выскользнула из комнаты.
Выглядит аппетитно, заметил гость и взял с подноса кусок хлеба.
Тесс догадалась купить на рынке несколько рыбин, и на втором подносе стояли те же блюда, что и на ее собственном.
Эва несколько секунд как завороженная смотрела на его пальцы, когда он ломал хлеб, потом проговорила:
У меня есть одно условие, прежде чем я предоставлю вам доступ к деньгам моего брата. На мгновение задумавшись, она добавила: Точнее, два.
Мужчина нахмурился, продолжая терзать хлеб длинными пальцами.
Что за условия?
Эва глубоко вздохнула.
Я буду вести бухгалтерию «Хартс-Фолли» до тех пор, пока театр не откроется.
Но мы так
И еще, решительно отмахнулась от его возражений Эва. Вы будете позировать мне как модель.
Несколько минут Аса Мейкпис смотрел на эту безумную женщину, словно не веря своим глазам, потом откинул голову и расхохотался, да так, что на глазах выступили слезы. С того самого момента, как она вырвала его из приятнейшего сна рядом с теплой обнаженной Виолеттой, его день становился все хуже и хуже. Все катилось под откос. Мисс Эва Динвуди была как одна из вестниц рока, которые всегда преследуют неудачливого героя в мифах: гарпия или кто-то наподобие. Кстати, ее нос здорово напоминал клюв. С тех пор, как к нему явилась мисс Динвуди, у него адски болела голова, он лишился основного солиста, избил проклятого Шервуда и все за каких-то несколько часов. А теперь очередная новость: она соглашается открыть кредит только при условии, что он впустит ее в свой бизнес да еще это вообще немыслимо! будет ей позировать, словно у него уйма свободного времени.
Его парк его детище для него важнее всего на свете. Если это принесет деньги для его театра, он готов танцевать голым посреди Бонд-стрит, а посидеть немного голым в гостиной не такая уж высокая плата, если разобраться. К тому же стыдливостью он не страдает.
Аса поднял глаза и обнаружил, что его гарпия тоже улыбается.
Не понимаю, почему мои условия показались вам такими забавными. Вас развеселило предложение попозировать мне? Ее губы единственная мягкая часть, которую Аса успел разглядеть в этой женщине, чуть дрогнули.
Он вовсе не хотел задеть ее чувства! Даже не думал об этом!
Что касается бухгалтерии, пробормотал он, запихнув в рот изрядный кусок хлеба, вы все поймете, когда увидите мои гроссбухи, а по поводу второго условия Он повел плечами, сбросив сюртук. Хотите начать прямо сейчас?
Ответом ему стали абсолютно круглые глаза. Аса не мог не ухмыльнуться и начал расстегивать жилет. Похоже, леди положила в рот больше, чем сможет прожевать.
Что вы делаете? Прекратите немедленно! едва не подавившись, воскликнула Эва, стараясь не выдать панику, а он уставился на нее, изобразив святую невинность, и принялся расстегивать рубашку.
Ее взгляд на мгновение задержался на его пупке, когда он вытащил рубашку из-за пояса бридж, и метнулся в сторону, словно маленькая канарейка, испуганная уродливым помоечным котом.
Вы же сами сказали, что я должен стать вашей моделью.
Но я не говорила, что без одежды! возмутилась Эва.
Аса нахмурился.
Тогда что вы имели в виду?
Эва вздохнула и выпрямила спину так, что сидеть прямее попросту невозможно, и чопорно проговорила:
Я имела в виду, что хочу нарисовать вас таким, как есть, и полностью одетым. И начать намерена завтра, а не сейчас.
Он несколько секунд смотрел на собеседницу, потом окинул взглядом себя. Его жилет был мятым, рубашка не успела до конца высохнуть. Какая, к черту, разница? Если она рисует пастухов или полевых рабочих, и видит его таковым, значит, так тому и быть. Вероятно, он для нее неотесанный мужлан разве таких рисуют обнаженными?
Ну и черт с ней! По крайней мере не замерзнет во время сеанса.
Ну ладно. Он привел одежду в порядок, сел и снова принялся за еду.
Аса заметил, что мисс Динвуди расслабилась, и мысленно усмехнулся: ей явно комфортнее в его компании, когда он одет.
Эва кашлянула и заговорила строгим голосом, который он уже начал узнавать:
Что касается бухгалтерии Если вы намерены утаивать от меня свои счета и квитанции
О нет, ни в коем случае! Он взмахнул рукой, стараясь развеять ее тревогу большим куском хлеба. Вы можете увидеть их завтра же утром, если хотите. Девять часов вас устроит? спросил он с тайным злорадством.
Большинство аристократов посчитали бы личным оскорблением, если бы им предложили встать с постели раньше полудня.
Только ему не следовало забывать, что мисс Динвуди не такая, как другие дамы света: заявилась же она к нему сегодня около десяти.
Эва кивнула.
Очень хорошо. Мне прийти к вам домой?
Нет-нет, лучше в театр, поспешил ответить Аса. Там у меня есть кабинет правда, маленький и захламленный, но, полагаю, мы найдем для вас стул и какой-нибудь ящик вместо стола.
Очень довольный собой, он положил в рот кусочек рыбы и вынужден был признать, что блюдо приготовлено превосходно. Эта леди сбежит, как только увидит его «кабинет». Ни одна уважающая себя аристократка не вынесет хаоса, обычно царящего в театре.
Договорились, мистер Харт, кивнула Эва. И я захвачу с собой альбом, чтобы сделать наброски.
Ему не понравилось ее безмятежное спокойствие. Неужели ее ничто не трогает? Даже из его парка она сбежала тихо, не привлекая к себе внимания. Он и не знал, что ее уже нет, пока не обернулся и не обнаружил, что остался без зрителей. В ней была почти мужская решительность и прямота, твердый, лишенный эмоций стержень, аккуратно замаскированный элегантным налетом аристократических манер. И вот это соединение железного характера и внешней хрупкости оказалось до странности возбуждающим.
Да, пожалуй, дамочку не стоит недооценивать.
Аса с присущим ему любопытством оглядел комнату: ведь это ее среда обитания.
Значит, вы здесь проводите время?
Аккуратные ряды книг на полках, окна с тонкими занавесками, пропускающими дневной свет, но отгораживающими обитательницу комнаты от окружающего мира; диванчик, на котором он расположился, перед низким столом, где в данный момент стоял его поднос с ленчем. С противоположной стороны два стула с розово-красной обивкой перед длинным столом, за которым и сидела хозяйка гостиной.
Асе очень захотелось поближе рассмотреть, что там лежит, и он подался вперед. Она замерла, почувствовав его движение, а он с интересом уставился на отлично отшлифованное медное увеличительное стекло, кисти и баночки с красками, уловил запах краски и легкий цветочный аромат. Возможно, ее духи? Если так, у нее хороший вкус.
Он потянулся было за кисточкой, но она встрепенулась:
Не трогайте это, пожалуйста.
Асе захотелось подразнить ее, но заметив, как напряглось ее лицо, он отказался от своего намерения и с интересом уставился на небольшую клетку, стоявшую у правого локтя мисс Динвуди.
Оттуда выглянул черный глаз-бусинка, и белый голубь, сидящий в клетке, наклонил головку и заворковал.
Как его зовут? спросил Аса.
Я думаю, это не он, а она, сообщила мисс Динвуди, разглядывая птицу, но не уверена в этом, имени пока нет.
Аса выпрямился, удивленно подняв брови.
Вы ее поймали?
Нет, мне отдал ее брат, перед тем как был вынужден уехать из Англии, сказала Эва, аккуратно положив вилку и нож рядом с тарелкой.
Был вынужден? Это интересно. Герцог Монтгомери уехал из Англии еще в июле, ни слова никому не сказав. Тогда Аса был сильно выбит из колеи, но вскоре обнаружил, что деньги ему продолжают поступать. Тогда он перестал думать о неожиданном отъезде герцога, списав его на очередной каприз аристократа. Он вопросительно уставился на мисс Динвуди, которая никак не отреагировала на его взгляд, и тогда он спросил:
Что значит «был вынужден»?
Полагаю, это не должно вас заботить, мистер Харт, отрезала Эва. Хотите еще рыбы?
Нет, спасибо, буркнул Аса, на мгновение позабыв о корректности: он сам будет решать, что должно его заботить, а что нет. Кредиторы?
Это предположение явно позабавило Эву.
Если бы у моего брата были проблемы с кредиторами, неужели вы думаете, что он связался бы с восстановлением вашего театра?
Он мог. Ваш брат способен и не на такое Нет, я никоим образом не хочу его обидеть, но
Вы и не обидели, пожала плечами Эва. Вэл немного эксцентричен, но когда дело касается денег и бизнеса, всегда мыслит здраво. Думаю, он решил вложить средства в ваше предприятие лишь потому, что намерен получить доход. Хотя вполне возможно, что он руководствовался другими причинами.
А это уже серьезно.
Какими, например?
Кто знает? Возможно, нашел оперного певца, которого решил спонсировать? Или пьесу Когда дело касается Вэла, речь может идти о чем угодно.
Аса придвинулся к ее столу, игнорируя запрещающий взгляд.
Вы с ним не ладите?
Я люблю Вэла больше всех на свете! повысила голос Эва.
Аса удивился ее горячности и неожиданно понял, что вполне мог ошибиться: ее сердцевина не такая уж твердая. Возможно, под холодной надменностью, под вежливым аристократичным фасадом кипят страсти, но она успешно прячет свои эмоции от всего мира.
Ему захотелось узнать, что будет, если сорвать все внешнее, пробиться сквозь толстые ледяные стены, которые она возвела, и дотронуться пальцами до влажного тепла в ее сердцевине.
Глава 3
Король жил во дворце и содержал гарем с сотнями наложниц. Он был жесток и настолько похотлив, что каждый год дюжины наложниц рожали от него детей, но всякий раз, когда королевским отпрыскам исполнялось семнадцать лет, их приглашали на праздничное пиршество к отцу, после которого их больше никто и никогда не видел.