На следующее утро Эва прибыла в «Хартс-Фолли» ровно в девять часов утра. Вместе с Жаном-Мари они прошли мимо садовников, и те сняли при ее приближении шляпы. На крыше театра тоже шла работа: вероятно, часть черепицы все же оказалась пригодной для использования. Внутри помещения стайка женщин они явно только что пришли снимали шляпки, шали и оживленно болтали. Эва пожелала им хорошего дня, и в ответ получила всего лишь робкую улыбку от самой юной девушки с симпатичной родинкой в уголке рта, но зато, когда прошла мимо, за ее спиной послышалось приглушенное хихиканье.
Она здесь явно не в своей стихии, и это было видно невооруженным взглядом.
Возле сцены она увидела мистера Фогеля, который энергично размахивал руками, призывая к себе музыкантов, а когда к ним приблизилась она, резко обернулся и грубо рыкнул:
Что?
Эва кашлянула.
Доброе утро. Я мисс Эва Динвуди.
Мужчина склонил голову набок и прищурился:
Ну и что?
Я пришла к мистеру Харту. Он никак не отреагировал на ее слова, и она неуверенно спросила: Вам известно, где его кабинет?
Мистер Фогель кивнул.
Я покажу. Обернувшись к музыкантам, он крикнул: Мы начнем через пять минут. Готовьтесь.
На этой грозной ноте он дернул головой и повел Эву куда-то за сцену, а когда они вошли в хитросплетение коридоров за сценой, спросил:
Вы сестра герцога? Харт сказал, что вы продолжите нас кредитовать.
Здесь, похоже, все знали про дела мистера Харта.
Мистер Фогель вероятно, заметив удивленное выражение ее лица, весело рассмеялся, в одночасье помолодев лет на десять.
Это театр, мэм: здесь все сплетничают.
Буду знать. Когда они остановились перед дверью кабинета, Эва сказала: А будет ли кредит, зависит от состояния бухгалтерских книг мистера Харта.
В таком случае да поможет нам бог, пробормотал композитор и открыл перед ней дверь. Желаю вам удачи. Она вам понадобится.
Развернувшись на каблуках, он поспешно удалился, а Эва вошла в крошечную комнату и сразу увидела мистера Харта, развалившегося в кресле и водрузившего скрещенные ноги на край большого стола. Он вертел в руках медный нож для открывания писем, похожий на кинжал, а заметив Эву, буркнул что-то похожее на приветствие и толкнул к ней открытую коробку, из которой, пока она скользила по столу, вываливались листы бумаги, большие и маленькие, измятые и не очень.
Коробка остановилась на краю стола, как раз напротив Эвы. Та взглянула на нее, потом на мистера Харта, отчего-то в подозрительно веселом настроении.
Что это?
Мои счета, квитанции
Эва была готова ко всему. Ну или почти ко всему. Ей хватило ума заметить неуместную веселость мистера Харта, когда он накануне описал ей свой кабинет. Разумеется, ни о каком ведении бухгалтерского учета не могло быть и речи, но такого она все же не ожидала.
Несколько мгновений она в недоумении взирала на коробку, набитую какими-то расписками, обрывками писем, маленькими мешочками, похожими на кошелечки, достала один из них, открыла и высыпала содержимое на ладонь. Это были орешки.
Эва подняла глаза на хозяина кабинета, ничего не понимая.
А я-то думал, куда подевались мои любимые орешки! воскликнул мистер Харт, явно наслаждаясь ситуацией.
Он был одет так же, как и вчера, и если бы не его тщательно выбритый подбородок и влажные после мыться волосы, можно было бы подумать, что он в этой одежде спал. Отбросив нож, он встал, перегнулся через стол, взял два орешка из ее ладони, сжал в своей огромной ручище, и Эва услышала треск, а потом он протянул раздавленные орешки ей.
Хотите? Уверяю вас, они совсем свежие: мне их доставили только на прошлой неделе.
Спасибо, не хочу. Она высыпала оставшиеся орешки обратно в мешочек. Но вы же должны были вести какие-то записи!
Боюсь, что нет. Это все. Он улыбнулся, показав свои ямочки, и принялся с наслаждением жевать орешки.
Эва раздраженно отвернулась. Нет, она не поддастся на его уловки, как дурочка, и не позволит себе растаять от этой очаровательной улыбки и проказливых манер.
Она медленно осмотрела так называемый «кабинет» мистера Харта. Это была крошечная комнатушка, скорее каморка. Было бы логично предположить, что хозяин при строительстве совершенно нового здания предусмотрит пространство и для себя, где будет вести дела. Очевидно, нет. Актерская гримерка, которую она только что прошла мимо, была по меньшей мере втрое больше этого кабинета.
На стене, напротив маленького камина, криво висела карта Лондона. Почти все пространство занимал стол. Вокруг него на полу лежали стопки бумаг, загромождая проход. На одной из них, в самом углу, стояло чучело барсука. Закончив осмотр, Эва глубоко вздохнула. Что ж, такого она, конечно, не ожидала, но все же оказалась достаточно предусмотрительной.
Зови лакеев, сказала она Жану-Мари, который тенью следовал за ней, и тот сверкнул белозубой улыбкой.
Когда она перевела взгляд на мистера Харта, тот перестал и жевать, и улыбаться и теперь взирал на незваную гостью с недовольным прищуром.
Каких еще лакеев? Зачем?
Эва мило улыбнулась.
Лакеев, которых я позаимствовала в доме моего брата как раз на этот случай.
Вошли Джордж и Сэм.
Эва жестом обвела помещение.
Уберите все это, пожалуйста.
Постойте! в ярости выкрикнул мистер Харт, но лакеи, не обратив на него никакого внимания, приступили к работе. Вы что, хотите забрать все эти чертовы бумажки?
Нет, просто рассортирую.
Но зачем?
Иначе я не смогу здесь работать.
Джордж и Сэм уже вынесли груды хлама, а Боб и Билл внесли маленький элегантный столик вишневого дерева.
Сюда, мисс? спросил Боб, указав на расчищенное пространство напротив стола мистера Харта.
Думаю, да. Полагаю, если немного подвинуть большой стол, у нас обоих будет достаточно места.
Лакеи быстро выполнили все указания, и Эва отпустила их до конца дня. С комфортом расположившись на стуле с прямой спинкой, который внесли вместе со столом, она достала из корзинки набор для письма, открыла и аккуратно разместила на столе чернильницу, перо, емкость с песком и новую конторскую книгу.
Думаю, так мне будет удобнее работать.
А этот стул для кого? в легком обалдении спросил Аса, указав на стул, который лакеи втиснули в угол, слегка потеснив барсука.
Для Жана-Мари, естественно, ответила она.
В этот самый момент как раз вошел Жан-Мари и занял этот самый стул.
Естественно. Мистер Харт окинул неприязненным взглядом громилу телохранителя, потом слегка подался вперед, опершись руками о стол, и спросил Эву, кивнув в его сторону: Он вас всегда сопровождает?
Всегда. И он никогда не жаловался на слух. Правда, Жан-Мари?
Совершенно верно, заулыбался лакей. Я отлично слышу.
Мистер Харт сел, несколько секунд побарабанил пальцами по столу, потом буркнул:
Нет никакой необходимости работать здесь. Вы можете забрать эту проклятую коробку с собой и изучить ее содержимое в комфорте своего дома.
Эва подняла глаза от обрывка бумаги, который держала в руке.
Мы заключили сделку, мистер Харт. Если вы желаете пойти на попятную, я, конечно, могу отозвать ваш аккредитив, раз вы считаете, что я не имею права пользоваться этим помещением.
Аса что-то пробормотал явно непредназначенное для дамских ушей, но поднял обе руки в знак капитуляции.
Работайте здесь сколько хотите.
Спасибо, сухо поблагодарила Эва и всмотрелась в бумажку, которую держала в руках. Что это? Какие-то обрывки слов!
Аса потянулся через стол и взял бумажку. При этом их пальцы соприкоснулись, и Эва отдернула руку, но он, похоже, ничего не заметил.
Несколько секунд он в недоумении всматривался в обрывок бумаги, потом его лицо просветлело.
Речь идет о деревьях. Это счет за три дерева, которые посадил Полло Аполлон Грейвс, виконт Килбурн, дизайнер нашего сада.
Да? Эва сняла крышечку с чернильницы и обмакнула перо, приготовившись сделать первую запись в своей новенькой бухгалтерской книге. И сколько же вы заплатили за эти три дерева?
Он назвал сумму, и Эва медленно подняла голову. Ее перо замерло над девственно чистой страницей. Она наверняка ослышалась.
Простите?
Но мистер Харт повторил ту же самую сумму, совершенно абсурдную.
Боже правый! пробормотала Эва. Эти деревья что, были из золота и бриллиантов?
Нет, просто большие деревья! Килбурну пришлось перевозить их из Оксфорда, и они прекрасно прижились на новой почве. Если бы мы использовали молодые саженцы, нам бы пришлось ждать годы, пока они вырастут.
Эва неохотно кивнула. Она понимала, что он прав, и все же цена показалась ей немыслимой. Сделав аккуратную запись в книге, она взяла другую бумагу из коробки.
А это?
Хозяин кабинета заерзал словно уж на сковородке.
Вы намерены изучить все эти бумаги сегодня?
Разумеется.
Мистер Харт поспешно вскочил.
К сожалению, у меня встреча с этим как его Маклишем. Крыша, вы же понимаете
Но нахмурилась Эва, но он уже направился к двери.
Прошу прощения. Я больше не могу задерживаться. И так опоздал. И он исчез.
Эва проводила его хмурым взглядом и повернулась к Жану-Мари.
Тебе не кажется, что сейчас еще слишком рано для встречи с архитектором по поводу крыши?
Думаю, здесь все понятно, ответствовал верный защитник. Мистер Харт не хочет заниматься всей этой работой, вот и все.
Почему-то меня это не удивляет, вздохнула Эва, глядя на разложенные перед ней бумаги, и принялась за работу.
Не прошло и десяти минут, как ее прервали. В комнату заглянула та самая юная девушка с родинкой, но уже в костюме танцовщицы, и очень удивилась, увидев Эву.
Вы что-то хотели?
Э-э-э Девушка протиснулась в щелку и огляделась. Я думала, здесь мистер Харт.
Как видите, нет, сухо сообщила Эва. Он отправился на какую-то встречу.
Как жаль. Девушка понурилась и принялась грызть ноготь. Судя по всему, уходить она не спешила.
Эва отложила перо.
Может, я сумею решить вашу проблему?
Вы? удивилась девушка.
Конечно! с оптимизмом воскликнула Эва. Как вас зовут?
Полли. Полли Поттс. И тут она затараторила так, что Эва с трудом улавливала смысл. Я танцовщица в этом театре, но завтра не смогу прийти, потому что у меня проблемы с малышкой Бетс. Она все время плачет и плачет, а мамаша Браун, которая должна заботиться о ней за два пенса в день, заявляет, что не может больше с ней сидеть, а я подозреваю, что она просто не кормит ее, не дает ей ту кашу, которую я для нее оставляю, и съедает ее сама. Но никого другого нет.
Полли замолчала, чтобы перевести дыхание, и Эва, воспользовавшись моментом, уточнила:
Маленькая Бетс это ваша дочь?
Конечно! Я же вам о ней все время толкую!
Понимаю. Эва нахмурилась: это действительно проблема для мистера Харта, но ведь решение было вполне очевидным. Почему бы вам не брать малышку с собой в театр, пока вы не найдете другую няню?
Глаза Полли стали круглыми, как блюдца.
А так можно?
Не вижу причин, почему нет.
Улыбка расцвела на юном девичьем лице.
Круто! А вы вовсе и не плохая, хоть и сестра герцога.
Полли выбежала из комнаты, а Эва задумчиво повернулась к Жану-Мари.
Думаешь, я поступила правильно?
Скоро увидим. Пожал плечами лакей. Для любой женщины главное знать, что ее малыш в безопасности. Так что, думаю, правильно. А там будет видно.
Эва покачала головой и вернулась к работе, но через несколько минут подняла голову и улыбнулась.
Как хорошо, что я захватила с собой все для чая.
Она наклонилась к корзинке, стоявшей у стола, достала чашку с блюдцем и заварку, огляделась и вздохнула.
Здесь нет чайника.
Я найду! пообещал Жан-Мари. Если позволите мне оставить вас ненадолго, я раздобуду чайник.
Конечно, иди.
Пришлось Эве вернуться к расшифровке счетов и расписок, и некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая только скрипом пера. Эве доставляло удовлетворение превращение неразборчивых каракулей на обрывках бумаги в аккуратные колонки цифр в бухгалтерской книге.
Не сразу она поняла, что в комнате есть кто-то еще, пока не услышала частое дыхание, но главное запах, который всегда возвращал в ее жизнь кошмары, даже при свете дня. Она подняла глаза и похолодела. В двери, оставленной Жаном-Мари открытой, сидела гигантская слюнявая собака с острыми, как у акулы, клыками, и в упор смотрела на нее.
И Эва закричала во всю силу легких.
После того как полчаса успокаивал Маклиша и Фогеля архитектор и композитор могли бесконечно спорить обо всем, начиная от формы оркестровой галереи и кончая количеством светильников в ложах, Аса направился в свой кабинет. Он чувствовал себя виноватым, хотя и категорически не желал это признавать. Да, он должен был помочь мисс Динвуди пробраться сквозь лабиринты бизнеса, весьма, кстати, запущенного, но одна только мысль о цифрах и расчетах вызывала у него нервную почесуху, поэтому он, конечно, не слишком спешил, но тут услышал женский крик.
Сомнений не было это мисс Динвуди!
Аса перешел на бег и уже через несколько мгновений достиг двери своего кабинета.
Огромный мастиф, жутко худой и явно голодный, как раз вознамерился подойти к жертве, но его спугнул хозяин кабинета.
Мисс Динвуди сидела за столом, прямая как палка, не сводя глаз с собаки, с искаженным первобытным ужасом лицом. Когда она, с трудом втянув воздух, закричала снова тонко, пронзительно, безумно, он бросился к ней и протянул руку, желая только одного: успокоить. Она подняла на него глаза, полные непролитых слез, и что-то внутри у него оборвалось. Мисс Динвуди: чопорная, серьезная, пунктуальная в общем, воплощение всего раздражающего, но, главное, смелая не может выглядеть такой одинокой и потерянной.
Мисс Динвуди, пробормотал Аса. Эва.
Только прикоснуться к ней он не успел, сметенный ураганом по имени Жан-Мари. Чернокожий дьявол пронесся мимо Асы и обхватил хозяйку своими ручищами.
Тише, тише, моя маленькая. Жан-Мари здесь, рядом, он никому не позволит обидеть свою госпожу.
Глядя через плечо великана, Аса увидел, как мисс Динвуди часто заморгала, потом ее лицо сморщилось, и, приникнув к груди слуги, она залилась слезами. У него появилось ощущение, что он стал свидетелем чего-то очень интимного: словно увидел ее не плачущей, а обнаженной.
Лакей обернулся, недовольно посмотрел сначала на него¸ потом на собаку, которая теперь лежала на полу и скулила.
Поняв намек, Аса махнул рукой и крикнул псу:
Пошел вон.
Собака вскочила и выбежала из комнаты. Она, конечно, могла напугать только ростом, но, тощая и полумертвая от голода, никакой угрозы не представляла.
Аса украдкой оглянулся: мисс Динвуди не должна видеть, что он стал свидетелем ее слабости. Это было бы для нее унизительно, а он не хотел с ней ссориться. Аса задумался и удивился своим мыслям. А что, если бы, оттолкнув чернокожего дьявола, мисс Динвуди обнял он
Безумие какое-то!
Аса поспешил ретироваться, тихо закрыв за собой дверь.
За дверью тем временем собралась небольшая толпа, возглавляемая встревоженным Маклишем. Собаки нигде не было видно.
Что случилось? Кто кричал? За ним, скривив губы, топтался Фогель. Из дверей одной из гримерок выглядывали танцовщицы.
Не о чем беспокоиться, отмахнулся Аса. Мисс Динвуди согласилась помочь нам со счетами, работала, а собака ее напугала. В той части Лондона, где она живет, нет бродячих собак.
Я видел вчера эту зверюгу, пробормотал один из строителей. Давно надо было ее поймать и утопить: того и гляди на кого-нибудь набросится.
Такая страшилища! воскликнула одна из танцовщиц, демонстративно вздрогнула и, подмигнув Асе, с хихиканьем скрылась в гримерке.