Назвал его Повелителем теней, как мне и велели, ответил Хоб. Думал, он описается, ну или задушит меня. Он, казалось, никак не мог решить, что именно хотел сделать.
Так и что это значит? спросила я, мой голос был слишком слабым, слишком шелестящим. Работает?
Это значит, что он внутри разрывается надвое, Никлас вышел из пивной, присоединяясь к собравшимся возле заднего крыльца.
Ник, удивилась я. Ты так рано вернулся?
Никлас и Джунис должны были следить за Лукой в том случае, если Кейза удастся заманить на торговую площадь. Они были бы наблюдателями, защитниками, ведь мы не знали, как именно отреагирует Кейз, когда ему под самый нос снова сунут его подвеску-розу.
Фалькин протиснулся через небольшую толпу. Его густые темные волосы были спутаны и стояли дыбом. Верхние застежки рубашки были расстегнуты, а игривые глаза чуть запали. Не думаю, чтобы после маскарада Никлас спал больше чем по четыре часа каждую ночь.
Он сделал кое-что, чего я не ожидал. Лука, скорее всего, сможет рассказать более детально, когда вернется вечером, но я просто обязан был сообщить, дьявольская улыбка потянула за уголок рта Никласа. Он разрабатывает план. Богами клянусь: то, как он следил за своей треклятой целью как будто Повелитель теней вернулся.
Никлас пустился в быстрое описание событий в потайном игорном зале. Спокойное, жесткое поведение Кейза на всем их протяжении. Никлас сообщил, что Кейз заметил, как он залез в чужой карман, но ничего не сказал.
Лишь Повелитель теней был достаточно внимателен, чтобы уследить за работой моих великолепных пальцев, сказал Никлас, со смехом приваливаясь к стене пивной.
И что у него за план? спросил Гуннар.
Не знаю. Нужно будет спросить Луку, Никлас повернулся ко мне. Малин, нам нужно продолжать давить. Он должен тебя увидеть.
Так ведь и я об этом твержу! я раздраженно выставила руки вперед.
Кулон с розой и на сотню лиг не приближает нас к тому, чтобы дать ему увидеть Малин, когда мы, черт побери, отлично знаем, что его заставили ее ненавидеть, возмутился Хаген.
Есть способы сделать это, не подвергая ее риску, и тебе это известно. Лука готов, а Малин практически зубами скрипит. На это все равно нужно время.
Я думаю, это опасно.
Некогда трусить, братишка, сказал Никлас. Мы либо делаем это, либо нет. Все просто.
Мы это делаем, сказала я прежде, чем Хаген начал протестовать. Чего бы это ни стоило.
Его правда борется с манипуляциями в его голове, настаивал Никлас. Сейчас мы должны продолжать давить, пока щит между правдой и ложью не треснет.
Я коротко кивнула. Последние две недели Никлас корпел над переплетенными в книги пергаментами и тонкими свитками их всех предоставил Лука, прямо из внушительного собрания Черного Дворца.
Месмер памяти, как у Ивара, был ужасающе сильным, но если мы сможем усилить естественный конфликт между истинными воспоминаниями Кейза и внушением, то, согласно текстам, получим шанс достучаться до него достаточно, чтобы я могла подобраться и выкрасть из его головы фальшивые воспоминания.
Мне оставалось только надеяться, что украсть их вообще возможно. Никлас говорил, что именно этих отрывков в сагах и поэмах как будто бы не хватает, но все равно продолжал искать и уверял меня, что не видит причин, по которым бы это не сработало.
Значит, мы продолжаем нагнетать конфликт, швыряя ему в лицо кусочки прошлого? спросил Хаген.
Да, отвечал Никлас. Мы и так слишком долго ждали. Если вам интересно мое мнение, но треклятый Лорд Магнат так его опекает. Теперь, когда Кейзу разрешено покидать стены дворца, мы должны работать быстро и яростно. Делаем то, что сильнее всего всколыхнет его.
Я удержала взгляд Никласа. Тот клочок надежды, который я осмелилась впустить в свое сердце, ничего не хотел сильнее, чем верить каждому его слову. Но какое-то тяжелое сомнение по поводу всего нашего плана уже дышало мне в затылок.
Может, я слишком долго прожила в этом унылом месте, но, когда пришло облегчение, я тут же задавила его всеми теми причинами, по которым Кейз мог не поверить Хобу. Как будто сердце не позволяло мне слишком сильно надеяться, не до той поры, когда он вернется ко мне, когда я снова смогу прикоснуться к нему.
Я начала мерить шагами площадку.
Все это, конечно, хорошо, но хватит ли этого?
Хватит, ответил Никлас. Нам нужно подготовиться и, если что, действовать агрессивно.
Я обнимала себя за живот, корчась от нервов и предвкушения, пока все остальные не зашли в пивную, а я не осталась снаружи одна.
Кто-то коснулся моего плеча, и я вздрогнула, отвлекаясь от того напряжения, что клубилось в голове. Хоб протягивал мне маленький скрученный кусочек пергамента.
Ответ, он сложил руки на груди, когда я взяла листочек, и прищурился. Я этого вслух не говорил, но, сказать по правде, это твой чертов daj в итоге убедил его выбрать розу.
Йенс был там?
Он захотел задержаться, прочтя твое послание, Хоб пожал плечами. Этот человек, мать его, меня пугает.
Я фыркнула.
Да, у него талант настораживать других.
Сбивающая с толку волна нежности к Йенсу Штрому накрыла мою грудь. Он так долго был злодеем в моей истории. Теперь, когда выплыла правда о том, что он всю жизнь посвятил защите детей угасших линий крови, во мне укоренилось глубокое доверие к этому человеку.
Так же, как прежде он защищал Хагена, Барда и меня, теперь он защищал Кейза.
Спасибо, что борешься за него. Я знаю, я не всегда показываю, как это важно для меня, но это так, я положила уже более спокойную руку на плечо Хоба. Что за жизнь мы себе устроили.
Он ухмыльнулся.
Что за жизнь. Я порой даже скучаю по краже воспоминаний. Это теперь кажется таким простым.
Да, те дни, когда я искала призрак мальчика, воруя отдельные воспоминания, теперь казались совсем пресными.
Если все пройдет как надо, мы можем выйти из этой игры с Повелителем теней и с королевством.
Глава 8. Повелитель теней
Башня скидгардов кишела стражниками, возвращающимися выпить и отоспаться после дежурства, в то время как ночной дозор зевал и стонал, занимая свои посты на башнях до зари.
Я воспользовался суматохой и, пригнув голову, выскользнул из передних дверей башни, стараясь не вызывать подозрений, всего лишь еще один человек, начавший смену, вот и все. Лука дразнил Сабэйна, когда тот упомянул мою свободу передвижений, но, по правде говоря, Ивар установил строгие правила. «Для безопасности», сказал он. Но казалось, что я был единственным альвером, кого эти правила вообще касались.
Мне нельзя было покидать башню после заката, если со мной не будет по меньшей мере троих скидгардов или Сабэйна. Это правило я определенно намеревался сегодня нарушить.
Я должен был двигаться быстро, и я нуждался в большем количестве людей. Если на встрече покажусь не один, то клинки и устрашения могут умножиться. А это означает более приятный исход. Помимо Луки, было лишь двое человек, кому я доверял и кто владел клинком. Правда, имелся риск, что я спутал их симпатию с почтением и уступчивостью.
Страх это эмоция, бурлящая под поверхностью даже самой храброй души. Сегодня я был за это благодарен. Ночь приносила с Воя холодные ветра и наполняла воздух тяжелыми нотками соснового дыма от костров, что скидгарды разводили для тепла. Группа из восьми стражников собралась вокруг одного из таких костров и дала мне возможность отщипнуть по кусочку их страхов смерти, неудачи, темноты и превратить их в тени, полностью растворяясь в ночи.
Скрывшись от глаз, я поспешил по изогнутой дорожке к задним воротам. Самый нежеланный пост для скидгардов, но зато здесь мало что происходило. Единственные чужаки, что осмеливались атаковать задние ворота дворца, это грызуны, а иногда дикие кошки из поселения. Резкий обрыв, уходящий в зазубренное ущелье всего в десяти шагах, помогал обезопасить задние дворы лучше всякого клинка.
Несколько факелов освещали задние лужайки и каменные дорожки в розовых садах. Я пользовался живыми изгородями и зарослями, чтобы держаться пониже, и вот тишину разорвали их голоса. Мгновение я просто слушал.
Зачем нам стоять здесь всю чертову ночь?
Последовал раздраженный стон.
Чтобы быть здесь чертовым утром. Мы каждую смену это делаем.
Это бессмысленно. Остальным Джуни приготовила целого чертова фазана, а Эшу предоставили честь собрать наши узелки со съестным. Давай погляди, чего он нам положил.
Пауза, а затем раздался хриплый смех.
Сырой овес и рыба, Вал. Даже не сушеная, не соленая селедка, а просто ломтики рыбы.
Ой, скажи ему спасибо. Он так хочет участвовать.
Судя по разговору, они жили с целой толпой других людей.
Башня скидгардов для большинства стражников была не основным жильем. Лишь местом, где можно освежиться и передохнуть между сменами. Большинство дежурили три ночи кряду, а затем на две возвращались в свои дома за стенами.
Я нарочно наступил на ветку, чтобы раздался треск. Вали и Раум рывком обернулись. У этих двух стражников страха было мало. По правде говоря, я подозревал, что тот клочок страха, который я взял, дабы затянуть свои глаза чернотой, проистекал из отвращения Раума к еде в его узелке, и только.
При виде меня их лица расползлись в улыбках, почти идентичных в своей хитрости.
Приятная ночка, чтобы побродить в тенях, господин, сказал Раум, шутливо поклонившись.
Сабэйн бы потребовал, чтобы я отрезал ему большие пальцы на руках, но мне весьма нравилась его храбрость. Когда мой месмер пожирал страх и ужас, я порой только их и ощущал. Лишь немногие могли вести себя так, словно я был человеком из плоти и крови, как и все прочие, а это чего-то да стоит.
Вот и я так подумал, ответил я. Скажите-ка, в чей броан вы нассали, чтобы вас поставили у задних ворот?
Вали нахмурился.
Похоже, у светоносца есть какое-то влияние на главу скидгардов.
А, и раз лорд Лука не захотел вас выгонять
Ублюдок то есть светоносец, поставил нас сюда, сказал Раум. Не то чтобы мы возражали. Главное, что можем быть здесь и приглядывать за всем.
А если вы не будете здесь приглядывать за всем, скажем, час, насколько вы расстроитесь?
Раум и Вали обменялись взглядом, а затем почти синхронно уставились на меня.
А что, эм, есть какое-то место, где вы бы предпочли нас видеть в означенный час? Раум щелкал пальцами, один за другим.
Ну это еще надо посмотреть.
Вали выгнул бровь.
На что?
На то, как велико ваше нежелание нарушать свой приказ. Я помолчал, оценивая выражения их лиц. Не увидев никакого нежелания, я продолжил: Мне нужно, чтобы еще два человека с клинками сопровождали меня на встречу с новым знакомым, пожалуй, можно и так сказать.
Великие боги, глаза Раума засияли. Мы вам нужны для какого-то хитрого плана?
На какой-то миг я заволновался, что мужчина сейчас выпрыгнет из своей кожи, так сильно он задрожал от предвкушения.
Все говорят «план», ответил я. Не план, просто беседа.
Но беседа контролируемая, так? подмигнул Вали. Такая, какую ведут, чтобы достичь желаемого результата?
Я склонил голову набок.
Можно и так сказать. Конечно, если вы не предпочтете остаться на посту
Не предпочтем, сказал Раум, мигом сбрасывая шкуру с рогами, что носил на голове. Пекло, не предпочтем. Пойдем, Вал.
По правде говоря, убедить этих двух скидгардов оказалось проще, чем я ожидал. Даже самые нерадивые стражники достаточно уважали слово Ивара, чтобы сомневаться по поводу оставления поста.
Я поднял вверх руку.
Прежде чем вы пойдете за мной, знайте: если кому об этом расскажете, я вас убью.
Раум блаженно застонал.
Богами клянусь, я скучал по угрозам. Как сладкая музыка для моих треклятых ушей.
Он замычал, когда Вали врезал ему локтем под ребра. Я долгое мгновение рассматривал этих двоих. Они, верно, капельку ненормальные, с головами у них не все в порядке. Судя по тому, как они говорили, они будто бы и не осознавали, что они вообще-то скидгарды.
Одно я знал точно: этой ночью парочка свихнувшихся стражников именно то, что мне нужно.
* * *
Лишь одна сальная свеча озаряла вход в потайное игорное заведение. За кустом, густо поросшим колючими ветвями, я присел на корточки вместе с Раумом и Вали.
Едва мы вошли в городок, как я обнаружил, что Вали двигается как летний бриз, беззвучно перелетая из тени в тень.
Что до Раума он будто нарочно искал причины двигаться. Если мы останавливались в укрытии, он потягивался, разминая руки, раскачивался на носках или хрустел костяшками пальцев, пока мы снова не выдвигались. Его длинные шаги были тщательно выверенными, и, пусть он и не скользил, как Вали, они были тихими, уверенными. Словно оба были рождены для темноты.
В тесном закутке за кустом он замер, весь, кроме языка, и каждые несколько вздохов он издавал щелчок за сжатыми зубами.
Каков план? спросил Вали, когда посетители начали выходить из игорного зала. Люди превращались из подпольных игроков в прихожан в темных плащах с символами, что использовались для призыва богов. Каждый мужчина или женщина останавливались, чтобы поцеловать рунный столб в знак уважения к божествам.
Я не сомневался, что все это притворство, чтобы любопытные скидгарды не решили внимательнее изучить, что внутри.
Ждем, ответил я.
Рядом со мной присел Раум.
Но что мы делаем: обчищаем карманы, даем взятку, угрожаем, может, перерезаем глотку?
Я посмотрел на него с прищуром.
Что ты за скидгард такой? Пекло, мы же не чертовы воры и головорезы.
Очевидно. Воры это негодяи, все они, губы Раума дрогнули, и он прочистил горло. Мне бы хотелось подрезать им колени, а потом подвесить за запястья на стенах Черного Дворца вот как я их ненавижу.
Раум, оборвал его Вали, голосом грубым и низким. За-ткни-сь.
Точно, он хлопнул меня по плечу тыльной стороной ладони, словно мы были приятелями. Мы будем делать как ты.
Может, я и зря их с собой взял.
Просто держитесь сзади, говорить буду я.
Раум выглядел почти разочарованным, узнав, что мы, возможно, не будем делать ничего такого просто поговорим. Планы у меня были на гораздо большее, но объяснять я не потрудился. Встреча начиналась.
Дверь в игорный зал вновь открылась и вывалился Нидхуг. Он смачно икнул, лениво отсалютовав рунному столбу, затем рассмеялся.
Пекло, если бы поблизости был хоть один достойный скидгард, то этот фейри выдал бы все подпольное заведение тем, что еле держался на ногах и заплетающимся языком распевал какую-то песенку.
Я бросил маленький камешек, который приземлился в шаге перед фейри. Нидхуг остановился, изучая камень, затем взглянул на деревья и кусты. Щелочки его козлиных глаз расширились, пока он впитывал глазами темноту, присматриваясь.
Резкого всплеска адреналина от удивления было достаточно. Месмер похолодел в моих венах, когда я потянулся за кусочком его страха и забрал тот себе. После того как Нидхуг посмотрел на верхушки деревьев, густая тьма лесных троп стала его нервировать. Вскоре его страх разлился плащом теней по моим плечам, моим ладоням; он выпил белки моих глаз.
Раум радостно пискнул и потряс Вали за плечи. Очевидно, это вид моего месмера привел его в такой восторг. Его белозубая улыбка прорезалась сквозь ночь, но он умудрился не раскрыть рта.
Я шагнул сквозь листву, нарочно хрустя ветвями и шурша. Страх Нидхуга усилился до идеальной волны ужаса.
Когда кожу кололо, а волосы на руках вставали дыбом, когда пульс учащался настолько, что заглушал все прочие звуки, и в черепе раздавалось лишь «бум, бум», в такие моменты месмер тек сквозь меня так же естественно, как кровь по венам.
Я углубил черноту поверх глаз. Этот мужчина до жути боялся ножа, приставленного к груди. Легкий наклон моей головы и я заставил тьму пронзить его грудь, изображая укол клинка.