Жизнь за сценой текла по своим законам, и представление здесь выглядело совсем не так волшебно, как со зрительских мест. Хрустальный дворец был из обыкновенного картона, могучие деревья не имели корней, а птицы могли летать только на длину верёвки, свисающей с потолка. Лиза вдруг с удивлением поняла, что ей открылась внутренняя сторона всех на свете сказок. Это было так же необычно, как вывернуть себя наизнанку. Герои, с обратного ракурса, поражали сильнее всего. Сияющий улыбкой Принц здесь был вовсе не принц, а какой-то лохматый человек в мятых брюках. Он лишь управлял руками персонажа и говорил его голосом. А прекрасную Принцессу оживляла маленькая толстушка с некрасивым лицом.
О, Добрая Фея, сделай так, чтобы Принц победил злого дракона! театрально декламировала она, двигая кукольным ротиком. Удивительно, что дракона играл всё тот же лохматый человек в мятых брюках. Он, меняя только голос, лихо перевоплощался в чудовище, и в итоге их битва отсюда выглядела борьбой с самим собой.
Это поражало и одновременно забавляло Лизу. Она, не отрывая глаз, смотрела, как Добрая Фея, взмахнув волшебной палочкой, с пафосом произнесла:
Повелеваю!
Лиза знала, что обычно в такие моменты начинала звучать музыка, но в этот раз всё было тихо. Музыка не случилась и при следующем взмахе. Тогда кукольница обернулась лицо у неё при этом было злое-презлое потом она зашипела и внезапно очень грубо пнула замешкавшегося звукорежиссёра.
Пусть в мире победит добро! воскликнула она, и чудесная мелодия, наконец, зазвучала.
Наблюдая из-за шторы эту странную сцену, Лиза невольно задумалась. Оказывается, всё вокруг, при близком его рассмотрении может быть совершенно не таким, каким кажется сначала. И как-то само собой стало понятно, зачем мама красит лицо и надевает высокие каблуки. Почему строгие воспитательницы становятся ласковыми. Но самое главное стало понятно, какую маску носил папа.
И пока она размышляла о неоднозначности всего на свете, спектакль закончился, актовый зал опустел, а все артисты, развесив театральный инвентарь, ушли домой. В наступившей тишине Лиза решила покинуть своё укрытие.
Помещение за сценой пропахло пылью и клеем. Кукольные чучела молча висели на специальных опорах, лишь Добрая Фея сиротливо лежала на аппаратуре. Зрелище было грустным оттого, что с финалом спектакля завершился и кукольный век. Лизе стало жаль эти маленькие фигурки, словно все они сейчас по-человечески страдали от своей ненужности. Она нежно погладила Добрую Фею и прошептала, наклонившись к её фарфоровому личику:
Завтра снова будет новое представление.
Кукольная ручка вдруг неловко свесилась, выронив волшебную палочку. Лиза подняла палочку, собираясь вернуть, но сначала, шутя, взмахнула ею и, подражая Фее, воскликнула:
Повелеваю! Пусть придёт моя мама!
Где-то в коридоре хлопнули двери, и послышались быстрые шаги. Через минуту в комнату заглянула запыхавшаяся Ирина Васильевна.
Лизонька! Что ты здесь делаешь? Мы все тебя уже обыскались! Иди, собирайся! Твоя мама пришла!
Лиза машинально спрятала палочку в свой рукав и, счастливая, выбежала встречать маму.
Часть вторая
У самых дверей маленькой квартиры, где они несколько лет жили только вдвоем, мама внимательно осмотрела Лизу. Поправила ей чёлку, платье, потом, не вынимая ключей что было непривычно нажала на кнопку звонка. Дверь открыл высокий мужчина. В узком пространстве коридора им было тесновато втроём, поэтому гость без церемоний и по-свойски ушёл в комнату. Лиза не успела рассмотреть его лица, однако, огромные ботинки в прихожей как-то уж слишком вызывающе предстали перед глазами. А ещё ясно почуялся чужой, но знакомый запах, источник которого Лиза прерывисто втягивая носом воздух не раз уже пыталась обнаружить и всегда находила его на маминых подушках. «Ухо-жор» подумала Лиза. Всё это противно защемило где-то в области груди, и девочка, сопя, опустилась на корточки, чтобы бесконечно копаться с застёжкой своих туфель.
Ну, хватит! не выдержала мама. Покажись, какая ты!
Лиза подняла глаза и встретилась с застывшей улыбкой кукольного Принца. Он теперь стоял возле мамы, положив руку ей на плечо.
Она совсем на тебя не похожа! произнёс гость.
Перестань. По своей натуре моя дочь вылитая я, возразила мама.
Вполне возможно, но внешне ничего общего не вижу, продолжая натянуто улыбаться, сказал «ухо-жор», и Лиза представила, как внутри него лохматый человек в мятых брюках дёргает за специальные верёвочки.
Ухажёра звали Димой. Он как будто был чем-то недоволен и говорил так, словно Лизы не было рядом. Девочка почувствовала себя неуютно.
Мама, можно я посмотрю мультики?
Нет, ответил Дима вместо мамы, сейчас будем пить чай с коврижкой.
Лиза продолжала вопросительно смотреть на мать, но та, улыбаясь широко и счастливо, явно давала понять, что Дима имеет полное право принимать решения за неё. Лиза ненавидела коврижки, однако, спорить не стала и тоже растянула губы в улыбке.
***
Вечернее чаепитие проходило в рамках взаимного сближения. Мама хотела нравиться Диме. Дима старался нравиться маме. А Лиза пыталась нравиться им обоим. Исходя из этих условий, «представление» за столом воспринималось с такой же достоверностью, с какой оно смотрелось бы из зрительского зала.
Дима лихо играл не только Принца, но и Доброго Фея, обещая маме сказочную жизнь. Мама с радостью разрешала ему курить в доме, чего никогда не позволяла Лизиному отцу. Она вообще с Димой была совершенно другой. Весёлой и предупредительной. Мастерски пресекала Лизину болтовню, и Лизе, лишённой возможности говорить, оставалось только слушать. Её удивляло, с какой лёгкостью мама существовала сразу в трёх лицах Принцесса, Королева и Нищенка. И как всё это плавно, не выдавая сложного закулисного движения, перетекало в ней из одного в другое. Дима же всё больше вызывал у Лизы смутную неприязнь. Он уже вполне освоился, снял носки и ходил, как у себя дома босиком не стесняясь демонстрировать свои огромные ступни. Было в этом зрелище что-то почти бесстыдное, оттого, наверное, Лиза старалась не смотреть на них. И такая нескромность усиливала Лизину тревогу. Дима казался ей чужаком, страстно претендующим на часть маминой любви.
Как тебе Дима? осторожно спросила мама, целуя Лизу перед сном. Понравился?
Лиза, изобразив восхищение, с готовностью подняла большой палец вверх. Она, пожалуй, могла бы принять этого чужака, только бы мама каждый день целовала её на ночь.