Мы с Хорьком осторожно спустились по скрипучей лестнице. На кухне Лис выжидающе смотрел на закипающий чайник.
Утро доброе! Сейчас чаек покрепче заварю, вы, ведь, не выспались, небось! ехидно ухмыльнулся он.
Завидуешь! усмехнулась я ему в ответ.
А то! Лис, по старой привычке, потешно сморщил нос. Но если ты Хорька сама выбрала, то он, и правда, лучший среди нас. Ты ведущая, твое право! Хан тоже самым лучшим был.
Я скрипнула зубами, вспомнив его «региональную направляющую» и мою подругу, Ласку. И ее верного адъютанта Хана, смерть которого она не сумела пережить. Лис с ними не очень долго знаком был, но запомнил, видно, крепко, на всю жизнь. А созданная Белым Волком легенда, о волчице и стае, очень живучей оказалась.
Ну, ладно, ты тут чай заваривай, а завтраком я потом сама займусь. Мы Дина пойдем разбудим, сказала я, выходя из кухни.
Не попадите под горячую руку! крикнул нам вслед Лис.
Богатырский храп, доносившийся из комнатки бабы Ани, доказывал, что Дина нам таки будить придется.
Ты-то, наверное, лучше знаешь, как его будить, чтоб он спросонья не сломал нам чего-нибудь, нерешительно предложила я Алешке, посмотрев на могучую фигуру, обтянутую поношенной тельняшкой, не очень-то помещавшуюся в стандартном спальнике.
Командир! Смена пришла. Полковник вызывает! негромко произнес Хорек над ухом Дина, благоразумно держась несколько сзади.
Результат сказался незамедлительно. Дин мгновенно вскочил с кровати, ухитрившись при этом не запутаться в мешке.
Расслабься связной, начальство уже здесь! Караулы проверяет, добродушно ухмыльнулась я, посмотрев на его ошалелое лицо.
Рысь! Сколько же я проспал? спросил Дин, озадаченно потирая лоб.
Часов пять всего. Сейчас Лис дежурит, его после завтрака спать отправим, ответила я, присаживаясь на узкую пружинную кровать, которая, наверное, еще бабу Аню помнила.
Я тут, видно, совсем на гражданке расслабился, если с вечера караул поставить забыл. И вы меня не разбудили! попенял он Хорьку.
Нынче и на гражданке, временами похуже, чем на войне. Но я сейчас не об этом поговорить хочу, сказала я, понизив голос и указав Дину на место возле себя.
Алешка тоже рядом примостился.
А вы, друзья мои, Че после того, первого, госпиталя, еще кому-нибудь показывали? спросила я, сразу беря быка за рога.
Ну, его там, в комиссии, много каких-то специалистов осматривали, когда инвалидность давали, нерешительно начал Хорь. А потом он, сам, больше никуда ездить не хотел, душу травить, если сразу сказали, что это безнадежно.
Я недовольно нахмурилась и повернулась к Дину:
Ну, ладно, у Хорька-то опыта мало, а ты-то, Дин, много спортивных травм видел! Вы бы его, хоть Мастеру показали, что ли! Ведь, у Рэт, ты помнишь, гораздо более серьезная травма позвоночника была, а на ноги ее поставить сумели.
Я хорошо помнила ту ведущую, и про ее травму мне не единожды рассказывали.
Хорошая была бы идея, но Мастер погиб, Инь! гримаса боли исказила лицо Дину.
Я и сама пошатнулась, как от удара в лицо:
Когда? Он, что тоже к вам, в горы, подался?
Да, нет! Если бы он на войне погиб, не так обидно было бы! голос Дина был полон горечи и боли. Так это здесь его какие-то отморозки достали. Ума не приложу, как он подставиться-то смог!
Ну, что тут скажешь! По нашим временам, жизнь человека, и вовсе, ценность потеряла, убить могут и за буханку хлеба. Или просто так, от скуки.
Печально это, все. Тогда придется своими силами обходиться. Ято, ведь, что сказать хочу, на мой взгляд, не все так плохо с позвоночником у Че. Ему, скорее, боль ходить мешает, а не недостаток нервных импульсов. Если бы у него необратимо позвоночный столб поврежден был бы, так у него и ряд других функций бы нарушился. А так-то: боль в нижних конечностях он ощущает, и с мужской функцией у него все в порядке. Проверено на себе. А значит, у него, возможно, всего лишь частичное защемление. Я не говорю, что с этим так уж просто разобраться, но я имею некоторый личный опыт. У меня в восьмидесятом, после истории с цыганами, помимо прочих, и со спиной тоже проблемы были, так мне Док вместе с Мастером ее поправили. Кое-что я тогда у них выспросила, а кое-что потом сама освоила, по записям Кирилла, и я показала им толстую общую тетрадь.
Ее я тогда, в восьмидесятом, все же забрала, оставив бабушке Барона копию. И Князю Олегу вторую. А шкатулку с иглами, которую ей Кирилл оставил, тоже себе забрала. Елизавета Андреевна мне все была готова отдать, лишь бы я ее внука в покое оставила.
Я бы могла попробовать. И если все так, как мне видится, то используя приемы «костоправов» и систему микроинъекций в активные точки, мы сумеем вернуть Че подвижность. Не сразу, но при известном упорстве и вере в успех, возможно все, я пыталась говорить как можно более уверенно.
Дин задумчиво посмотрел на меня:
Мне очень бы хотелось в это поверить! Ведь, я не от того из города уехал, что мне на месте не сидится, а потому, что больно было смотреть, как братишка мучается. Ничто так не изводит, как собственное бессилие: хочешь помочь человеку, а не знаешь как. Я тоже очень на Мастера надеялся, а оно, вон как, все обернулось. Мы с ребятами тебе любую помощь оказать готовы, но что ты, конкретно, от меня хочешь?
Я тяжело вздохнула, непросто высказать то, что меня действительно беспокоило:
Моральной поддержки, прежде всего. Че, по-моему, совсем духом упал. Плюс, тебе же известен его максимализм ему сразу все или ничего! А тот путь, что я вижу, требует немалого терпения и безоговорочной веры в победу. Я процентов на девяносто уверена, что ему гораздо лучше станет, но есть вероятность, что все останется без изменений. И я не хочу, чтобы он совсем духом упал и к пистолету потянулся. А для этого вы не жалеть его должны, а вперед толкать и на самолюбие давить. И как это наиболее эффективно сделать тебе решать, ты его лучше других знаешь. Для начала мне его осмотреть необходимо и чем раньше, тем лучше.
А можно, после завтрака? вздохнул Дин, погладив забурчавший живот.
Ну, чай-то Лис, похоже, заварил, а с завтраком напряг! уныло вздохнул Хорек. В Афгане мне и в голову прийти не могло, что когда-нибудь будет еды больше не хватать, чем воды!
Я уже успела наслушаться рассказов ребят о том, что из-за плохого качества афганской воды, ее приходилось подолгу кипятить перед употреблением, а во время глубоких рейдов это было далеко не всегда возможно.
Не ной, чего-нибудь сообразим! сказала я, поднимаясь и предлагая выдвинуться на кухню.
Имея под рукой сковородку, постное масло и соль, можно реанимировать любой старый хлеб. А из сухарей похлебку сварить, затирухой называется. Тоже от моей прабабки подарок. И пожиже развесть, чтобы на всех хватило. Так себе еда, но горячая. И даже ее запаха хватило, чтобы поднять спящих и собрать всех на кухне. Запах готовящейся еды делает убежище домом, а собравшихся там людей семьей.
За завтраком поделилась теми немногими сведениями об остальных наших друзьях, что удалось собрать. Балу с Кудряшкой под Мурманском поселились, он где-то в северных морях так и плавал. По нему работа. А родившегося сына они, все- таки, Александром назвали, хоть я и не советовала. А потом у них и дочка появилась.
А у Князя Олега с Пони все не так удачно получилось. Олег, конечно, всегда умницей был, и карьера на медицинском поприще в Латвии у него неплохо складывалась, хоть и в другой стране, по теперешним временам. Хороших-то врачей везде ценят. А вот, для Пони счастье материнства приговором оказалось. Напутали что-то с кесаревым сечением или просто звезды так сложились, но после рождения сына она так и не оправилась, из больниц не вылезала, несмотря на все усилия мужа. Обратно в наш город возвращаться ни у кого из них желания не было. И не мне их за это винить.
Артуру же с Софи удалось-таки, перебраться в северную Европу, хоть и кружным путем, последнюю открытку я от них из Дании получила. Лет десять назад. И я надеялась, что с материнством ей больше, чем Ирке, повезло.
А Барон с семейством тоже на запад перебрался, что и не удивительно, учитывая нынешнюю политику правительства Германии. Видимо, ради объединения своей страны, и чтобы Россия не препятствовала, Германия открыла двери для всех этнических немцев из России. Я от него пару писем сначала из Питера получила, и одно из Германии. А моих он, судя по всему, не получал. То ли родственники, то ли соответствующие службы постарались. Ну, может, так оно и к лучшему. Надеюсь, что ему удалось новую жизнь начать. И лучшую, чем тут у нас.
Да, братцы, мало нас осталось! вздохнул Дин, когда я закончила рассказ. Мы, ведь, с ребятами, когда с войны вернулись, тоже пытались своих бывших соратников искать. Связных, и не только. Просто, по старой памяти. Да, только не нашли никого. Характеры у нас, у всех, что ли, одинаковые. Сначала всех в Афганистан потянуло, благо подготовка позволяла. Да, не все оттуда вернулись. Это нашей команде так крупно повезло. Не все целые, но живые. А те, кто оттуда вернуться сумели, на гражданке не прижились и на следующую войну двинулись. Но эта история не для меня. Не хочу я больше пушечным мясом работать! Ужасно обидно, когда тебя заставляют, бросив все, с той земли уходить, что кровью наших ребят пропиталась. И это после того, как всякие кабинетные шишки нам столько про «интернациональный долг» вещали. А уж совсем погано сознавать, что там началось после нашего ухода. Люди, ведь, там поверили, что мы для них новую жизнь навсегда строим. А теперь там девчонок, что паранджи сняли и учиться пошли, камнями насмерть забивают. Врачей и учителей на площадях за ноги подвешивают. Кто как, а я себя предателем ощущаю. А к войне на Кавказе у меня, и вовсе, особое отношение. В Афганистане-то хоть, «духи» с той стороны воевали, а здесь свои же, недавно, люди. У меня там и родственников полно, и друзей детства. Зарок себе по приходу давал, что ни за что больше в руки оружие не возьму. Да, видно, не судьба!
А, может, правильный зарок? И плюнуть, на все, на это, надо, гори она, эта мастерская, синим пламенем! а это, конечно, Че придумал.
Высказывания у него теперь с точностью до наоборот, относительно его же, прежних.
А я, вот, так не думаю! Я по чужому приказу стрелять отказывался, всяких там партийных боссов и купленных отцов-командиров. Но это вовсе не означает, что я кому-нибудь позволю мне в душу плюнуть и на горло наступить! Дин вскочил со своего места и навис над своим названным братом. И тебе не позволю весь личный состав морально разлагать! И не в каких-то там железках дело, а в том, чтобы людьми оставаться, а не тварями дрожащими! И в этом деле у нас каждый боец на счету, я прав, ведущая? Дин повернулся, вопросительно глядя на меня.
И я согласно кивнула, потому как эту войну стоило начинать не из-за мастерской даже, а чтобы Че к жизни вернуть. Но и отморозков мелкого пошиба я, со времен «фураг», люто ненавидела. Не дело это народ обирать, который из кожи вон лезет, чтобы концы с концами свести.
Абсолютно во всем! Остается только добавить, что времени на раздумья у нас совсем мало осталось. Поскольку первую пятерку мы в речку вместе с машиной спустили, а гараж стоит пустой и закрытый, то их старшие некоторое время будут выжидать, ведь, остается возможность того, что их бойцы загуляли малость, на полученные деньги. А потом вновь решат наведаться в мастерскую. И нам не только новую встречу необходимо подготовить, но и на их направляющего выйти, высказала я свое мнение.
А затем попросила Хорька принести бумаги, которые мы нашли в той машине. Не так много, но двое водительских прав и документы на машину там имелись. Мы с Хорьком и Че их уже просмотрели и никого знакомого не обнаружили, оставалось надеяться на остальных. Дин с Лисом нам тоже ничего нового не сказали, а вот, Кот задержался, глядя на фото в правах:
По-моему, я этого типа знаю! Из моего района. Конечно, он меня на несколько лет младше, а я его видел последний раз еще до войны, да, и рожа у него, за эти годы, стала в два раза шире. Но, все же, это он. И у него был старший брат, весьма скользкий тип.
Я радостно подскочила:
Вот, вы с Лисом туда и прогуляетесь! Хорька и Че эти типы в мастерской видели, а у Дина, уж больно, внешность приметная. Можете с окрестными ребятами поболтать, типа, вы старых друзей ищете. Слухами земля полнится. Я думаю, вы сумеете выяснить их адреса, и на чем они ездят. А по дороге до мастерской доедете, гильзы соберете. Нам ночью несподручно было.
Таким образом, я убивала двух зайцев: посылала ребят за сведениями и получала возможность осмотреть Че в присутствии только самых близких людей. Так, я надеялась, он меньше сопротивляться будет.
И поэтому, выпроводив ребят со двора, я вернулась в кухню и сразу взяла быка за рога:
Ты помнишь, Че, в каком состоянии, после посещения цыган, вы с ребятами меня к Доку привезли?
Он поморщился, воспоминания были не из приятных:
Краше в гроб кладут!
Я кивнула, соглашаясь:
Согласна! И то, что я через три дня на ногах уже была, но ходила с трудом, ты тоже помнишь?
Связной нахмурился, соображая, к чему я клоню:
Ну, вроде, было дело. Правда, недолго.
Я удовлетворенно кивнула:
Действительно, где-то через месяц, все почти в норму пришло. А сразу после того случая, я еле ноги передвигала, и из машины меня Барон на руках выносил. Не можешь ты этого не помнить. Так вот, мною тогда Док с Мастером занимались, успешно, как видишь. Хотя, в начале они два серьезных смещения диагностировали. И если бы не они, то неизвестно, чем бы все закончилось. А я, как человек любознательный, усиленно интересовалась, что и как они делали. У тебя-то случай более сложный и запущенный, но я хочу попытаться применить свои знания. Я, конечно, не господь бог, чтобы сказать: «Встань и иди!», но с помощью Дина, все должно получиться. Если ты мне поверишь, и сам поможешь, хоть чуть-чуть.
Че задумчиво посмотрел на меня:
Я всегда тебе верил, направляющая! Твою историю я тоже хорошо помню. А сделать все от меня зависящее, чтобы быть вам более полезным, я просто обязан. Особенно теперь, когда стая вновь собралась и цель намечена.
Вот, это другой разговор! радостно воскликнул Дин и так хлопнул своего друга по плечу, что он чуть со стула не упал.
Я сразу же предложила пройти наверх, чтобы, не откладывая в долгий ящик, провести диагностику. Там мы помогли Че быстро раздеться и лечь на диван в гостиной, после чего я встала рядом с ним на колени. По правде говоря, я очень надеялась еще на один подарок своей прабабки. От нее в наследство мне досталась способность чувствовать руками, где у человека больное место, и насколько там все плохо. А также понимать, можно ли тут помочь или все уже необратимо. Жаль, что умерла она, когда мне было всего десять лет. Скоропостижно, потому как сослепу в яму упала. Лечить-то она меня толком научить и не успела, считала, что мала еще, могу случайно сама за пациентом на ту сторону уйти. Говорила, что бывает такое, когда слишком хорошо настраиваешься на близкого тебе человека и не хочешь его отпускать. Но придется пользоваться тем умением, что есть. Так вот, в непосредственном контакте с телом, не находила я у Че «холодных зон», то есть необратимых изменений. А вот, «горячие», больные то есть, были. И с ними надо разбираться.
Хорек изрядно удивился, когда я попросила его принести бутыль с самогоном.
Да это для снаружи, а не вовнутрь! И не мне, а Че, рассмеялась я, глядя на Алешкину физиономию. Ему спину протереть придется, иголки втыкать буду. А ты, Дин, неси все обогреватели сюда, чтобы Че воспаление легких не схватил.