Душно от того, что сейчас я, как дурак, покорно склонил голову перед королем постоянно враждующего с нами королевства, потому что когда-то не разглядел истинную личину того, кто принял облик любимой Анисы.
Джен кашлянула, как будто привлекая внимание. Что ж, мы должны обговорить условия окончательно и поставить точку.
Я вспомнил, как ее руки прикасались к знаку предательства, как она в хищном порыве углубила поцелуй. И я поддался и продолжил. Рука потянулась к губам, а затем отдернулась почти в тошнотворном жесте. Джен не пошла бы на такое без видимой причины.
Ей тоже нелегко далось это соглашение.
Шелест страниц заставил меня отвлечься, дать себе мысленную оплеуху и сосредоточиться.
Руки и ноги, мягкие и слабые, не слушались меня, но медленно, очень медленно я встал. Комната покачнулась и, словно мыльный пузырь, натянулась, надулась
Я медленно подошел к меренайту и тихо произнес:
Джен
Она обернулась.
Я замер.
Ее лицо лица не было. Вместо него зияла черная дыра. Джен протянула ко мне руки. Я закричал, отшатываясь
Я резко вдохнул воздух и очнулся. На кровати. Темно. Нащупал влажную ткань простыни. Тело сотрясала мелкая-мелкая дрожь. Вдох-выдох. Вдох-выдох
Попытался сесть во тьме. Голова закружилась, накатила тошнота, но сесть смог. Так Стоит попытаться выйти?
В тишине, громкой, как мое дыхание, я дошел, опираясь на стену, до двери. С трудом нащупал ручку, клацнул ею и вышел. Мягкий зеленый свет высветил короткий коридор.
Вообще, когда планировался подводный город, я не хотел никаких дверей, так как не рассчитывал, что тут будет кто-то постоянно жить. Но Джен настояла на привычках сухопутных. Да и члены Сопротивления, в которое иногда вступали целыми семьями, одобрили идею, желая хоть небольшого, но уединения.
Так что теперь я тяжело дышал и страдал от своего милосердия. Хорошо хоть жилые комнаты не стали делать на верхних этажах.
В конце коридора послышались голоса. Наконец-то! Затянувшаяся тишина начинала несколько напрягать. Я, конечно, понимал, что после празднества еще сутки все будут отходить, но надеялся, что люди не станут сильно отрываться от работы. Несмотря на приказ отдыхать.
А отдыхают таррванийцы как? Правильно, с размахом.
Эй! Принесите что-нибудь от ядовитых трав морского народа!
Вчера меня заставили вкусить этих дурман-трав. За что я и расплачивался сегодня головокружением и чувством, будто тело превратилось в желе.
Голоса затихли, а потом с новой силой возобновили разговор. И как-то эти голоса Казались слишком знакомыми. Резкими.
Пошатываясь, я с угрюмым упрямством пошел в сторону голосов. Шаг, еще шаг Боль от каждого шага отдавалась во всем теле. В глазах на мгновение потемнело, а потом я добрался до конца стены и повернул за угол.
Белоснежные одеяния. Длинные черные волосы. Знак на спине
Ты как
Предатель.
Нет, Аниса, я не
Она обернулась. Ее лицо, которого не было. Черная-черная дыра, воронкой затягивающая все вокруг, смазывающая реальность, трещинами рассыпающуюся подо мной. И крик, дикий крик:
Ты предал меня! Смерть предателю!
Боль пронзила мне легкие, боль пронзила мне душу. Я судорожно схватился за древко стрелы и попытался вытащить ее из груди, захлебываясь в крови.
Боль.
Меня выдрало из кошмара. Джен стучала мне пальцем по переносице и хихикала:
И сколько можно спать?
Джен, простонал я, откидывая ее руку. Блисс угрюмо стоял возле стены, сложив руки на груди. Все тело, холодное, словно мутное пятно растеклось по кровати.
Кажется, после кошмаров мне нужен еще отдых.
Ты все повторял во сне «Аниса, Аниса», сказала Джен, поднимаясь с кровати. Знаешь, что раздражает больше всего?
Что?.. Я с трудом приподнялся на локтях. Мои слабости?
Что предатель с такой мольбой шепчет ее имя, ответила Джен, втыкая в мою грудь кинжал.
Я захрипел, не в силах подняться и даже призвать силу. Что что они со мной сделали?!
Предателю смерть, сказал Блисс, подходя ближе. В его руках блеснул длинный кинжал. Смерть, повторил он, перерезая мне горло.
Я закричал и сел. Горло, мое горло! Руки потянулись к шее, но нащупали гладкую кожу. Озноб бил меня крупной дрожью. Я подошел к окну и медленно отдернул занавески. Почти призрачный город затих, жители давно заснули.
Тихо. Спокойно. Под водой. Драконы охраняют, я жив, Анису найдет Костераль.
Не предатель, прошептал я. Просто не знал не мог знать.
Рейн-Рейн, что же ты, лапуля, мог не знать?
По-птичьи резкий голос заставил меня стремительно обернуться и застыть: в дверях стояла она и держала нож у горла девы без лица. Руки тянулись к шее, изорванное платье и колчан, ее колчан
Императрица расхохоталась и перерезала ей горло.
Стрелы воткнулись мне в грудь, мир осыпался, снова и снова
Я сделал глубокий вдох, сел и начал кашлять и кашлять, помня лишь дикую, лишающую памяти боль. Извернувшись и подняв рубашку, я взглянул на бок: красное пятно и никакого символа.
Пот крупными каплями скользил по лицу, застилал глаза. Дрожь по всему телу не давала сосредоточиться и отделить мысли от реальности и нереальности.
Погрузившись в себя, я потянулся к теплу и жизни. Мои братья и сестры отозвались любовью и пониманием.
«Мы здесь. Мы тревожились. Мы защищали».
Раз за разом я тянулся к ним, пока сознание не очистилось от дурных мыслей.
Я с облегчением выдохнул. Наконец-то реальность.
Цикл кошмаров повторялся раз за разом: я догонял Анису, она оборачивалась, а лица не было. Императрица убивала меня и Анису, которую находил Костераль. Астраэль похищал Анису и убивал всю команду. Аниса, моя Аниса в конце всех снов
Умирала из-за моего предательства.
С возвращением, капитан.
Я осознал, что не один в комнате.
Блисс сидел в ногах, а Джен на полу, облокотившись на кровать и уставившись на меня. Ее язык выскользнул и нервно облизал уголок опухшего рта.
Словно кошка, увидевшая добычу.
Сердце забилось в груди, как перепуганный мотылек: тук-тук-тук. Мне вновь привиделось, как она заносит нож надо мной и
Мы слегка беспокоились, сказала она и мягко улыбнулась. Я потряс головой, отгоняя дурные мысли.
Наваждение сна развеялось. Это снова была просто Джен, верная Джен, которая провела возле меня восемьсот лет. Мой преданный друг.
Блисс мрачно сказал:
История, конечно, бедовая, но помолвка состоялась.
Я хрустнул пальцами. А затем улыбнулся:
Обманывать богов непросто, да?
Джен хмыкнула и, потянувшись, встала с пола:
Женишок, ты пролежал в отключке три дня. Пора заняться делами Сопротивления. Раз к нам вернулась шпионская сеть и господство на море.
Послышался шорох, и из угла поднялся черной тенью Киса. В его глазах плескалось беспокойство, но сейчас, когда связь между нами восстановилась, пролегла тонкой нитью жизненной энергии, даря ему спокойствие, а мне силу, он радостно подскочил к кровати и положил голову на мои колени.
Пора-пора, сказал я, почесывая его за шипами. Не все же оргиями баловаться.
Блисс расхохотался, а Джен закатила глаза.
Моя команда была очень сплоченной.
Глава 6
Одними из самых таинственных существ были ликориласы. Наемники, исчезнувшие семьдесят лет назад из Таррвании. Прежде всегда преданные императору, они оборвали связь с дворцом в одностороннем порядке.
Из походных записей Эжена де Мораладье
918 год правления Астраэля Фуркаго.
Сожженные земли. Смешанные земли.
Два дня после окончания сезона дождей
Эжен
Я уныло смотрел на свои руки и не решался подойти к ковшу с водой, чтобы взглянуть в отражение. Потом похлопал себя по щекам, сделал разминку и поправил костяной амулет на шее.
По крайней мере, можно не контролировать мысли. Существенный плюс, Эжен, не так ли? Что-что, а некроманты не умеют читать мысли. Только маррдеры, и то, самые избранные из избранных.
Как капитан Вильям.
Нацепив на лицо жизнерадостную улыбку и, конечно, капюшон (как бабуля всегда велела), я откинул полог дома и спрыгнул на натянутую сеть. Та заколыхалась под моим весом, тысячи скопившихся капель ринулись вниз. Я спружинил и запрыгнул на веревочный мост, уходящий в сторону другого дерева. На нем тоже висел дом, но побольше. Эйд расположился там. Струи дождя продолжали хлестать по широкому пологу из листьев.
Хей! Полог дома откинулся, и некромант, выглянувший оттуда, приветственно замахал мне.
Я помахал в ответ.
Из реки, разлившейся вместо травки-муравки внизу, выпрыгнула рыбеха. Тень сорвалась с соседнего дерева и с коротким «кра-а-а» подхватила незадачливую добычу.
До отплытия корабля оставались сутки. Последнюю неделю мы провели в дружелюбной деревне некромантов. Дружелюбной потому, что нас сложно было отличить от беженцев с континентальной Таррвании.
Серая кожа, костяные амулеты, зеленые глаза. По виду низшие некроманты без какой-либо души в запасе со слабой-слабой энергией. Еще ни разу никого из отряда не смогли вычислить. Правда, тогда, в путешествии с Александром, высшие некроманты-стражи почувствовали во мне остатки родственной энергии потому и пригласили вместе с принцем-отступником к себе.
В той деревне я бывал два раза, когда меня отправляли из Северной крепости на разведку. Некроманты никого не пускали на свою территорию, кроме своих. Я вызвался участвовать в дорогостоящем эксперименте с сыворотками из крови перевертыша. Проект получил дополнительное финансирование после того, как я смог вернуться живым, а наш отряд допустили к заданиям рангом повыше.
Я наклонился, поправляя сумку, и замер, не отнимая руки от нее.
Из отражения в воде на меня уставились два ярких, светящихся желтых глаза. Рука медленно потянулась к мечу, висевшему на поясе. Силуэт подался вперед, из кроны листьев, длинная коса змеей скользнула по шее. Рыбка выпрыгнула, смазывая силуэт.
Я обернулся и крикнул, выхватывая меч:
Эйд!
Она гибкой тенью спрыгнула, мелькнула сталь, и мечи со звоном скрестились.
Эжен, милый Эжен, промурлыкала Асира. Вертикальные зрачки ее глаз расширились. Надел другую личину и думал, что я тебя не найду?
Мы мчались от хижины всю ночь и чуть не загнали лошадей. Дорогу все больше размывало, и сумрак становился все более непроглядным. Тени деревьев высились темными исполинами, будто подпирая собой небо.
Под утро Эйд приказал остановиться мелколиственный лес постепенно сменялся широколиственным, и пришлось быть настороже.
Мы сделали недолгий привал под связанными ветвями, не пропускавшими дождь, и начальник поделился планом.
Асиру, конечно, наши веревки не смогут надолго сдержать. Ярость ее будет сильна, как и жажда найти нас. И разорвать на много-много кусочков. А покинуть Сожженные земли мы сможем только после сезона дождей ни один корабль не причалит и не отчалит в это время. Арридтское море словно сходило с ума, напуская штормы и не давая уплыть незадачливым путникам. Это означало, что никто из стражей не придет нам на помощь в случае неудачи, и если нас поймают или мы попадемся на глаза тем, кто держал меня в заключении, нам конец.
Я слишком много знал, чтобы меня оставили в живых. И не сомневался, что уже через неделю все на Сожженных землях будут в курсе, как выглядит моя физиономия и кого стоит убить за несколько таффруков. А с окончанием сезона дождей и прибытием стражей твари и существа «забудут» о рыжем человечишке, как будто никогда и не было никакого Эжена на этих землях.
Эйд развернул карту и показал нам несколько точек на Смешанных землях. Обойти стороной безумные поля, не углубляться в топи и ни за что не заходить на территории онемасов.
Красной точкой он обозначил небольшой порт фарффлов. Деревня, ну точно. И, судя по всему, там обитали фарффлы огненного дракона. Спорно, конечно, и порт дальний, но Асира в первую очередь начнет искать нас в ближайших деревнях и портах.
А никак не в этом порту, до которого несколько недель пути по грязи.
Мы перекусили скудно и в полной тишине наступало время молчаливой сосредоточенности.
Смешанные земли по праву считались самой опасной территорией Сожженных земель. Здесь можно было встретить тварей самых разных. В заплечном мешке остался мой блокнот, чему я был несказанно рад. Когда еще выдастся возможность запечатлеть всех этих расчудесных созданий?
Мечи Асиры я закрепил на спине, подогнав ремни под свой рост.
Эйд дал всем по очереди выпить из фляги, и тело отозвалось приливом сил. Мы вновь отправились в путь под бесконечным серым дождем.
Три раза рядом появлялись норные гусеницы, привлеченные зовом двух лун. Шуршали кусты, ярко-красные глаза тупо пялились из темноты, хлюпали жвала. Мы успешно отпугивали их, подключая упир. Серебристые устройства были у каждого из отряда, при должной тренировке даже ребенок мог легко овладеть чудо-изобретением Северной крепости. Четверо стражей, прямоходящих путников, скорее вызывали у гусениц любопытство, чем желание напасть: они уползали в размокшую почву, скрывались в изумрудной траве. Однако гусеницы могли привлечь хищника покрупнее.
На пятый день дорогу окончательно размыло. Пришлось оставить лошадей внизу, а самим забраться на деревья, закрепить плащи и включить упир на целую ночь, совсем не экономя заряд, зависящий от солнца.
Подзарядить устройства в ближайшее время будет сложно.
Посреди ночи Каро аккуратно разбудил нас и молча указал вниз на месте лошадей остались лишь обрывки веревок, привязанных к дереву. Ни костей, ни копыт, ни хоть чего-то.
Каро сказал, что все случилось за несколько мгновений их утянуло под грязь размытой дороги, которая была нам уже по щиколотки. Остаток ночи прошел напряженно. Вай мрачно пересчитывал стрелы в колчане. Я, приподнявшись на широкой ветке, аккуратно указал Эйду кинжалом на гнездо пустое. Тот кивнул, соглашаясь. Я приметил оставленный «пост» под утро, не услышав щебетания пичуг. А исчезнувшие лошади только подтвердили мои догадки земляные змеи. Птицы покидают места охоты гигантских гадов. Эти твари очень ловко взбираются по деревьям и не брезгуют разумными расами. На охоту они выползают в сезон дождей. А потом вновь засыпают до следующего сезона. Цикл за циклом, круг за кругом.
Нам повезло, что первыми сожрали лошадей.
До первого селения мы добрались через два дня. Оно находилось на холме. И как раз тогда и подействовала сыворотка.
Мы, уставшие и продрогшие, но все еще настороже, вошли в деревню миролюбивых фарффлов черного дракона. За небольшую плату те пустили нас на постоялый двор. Однако подозрительные взгляды продолжали преследовать нас, пока Эйд нетерпеливым жестом не сорвал капюшон нам же заранее приказал не снимать перчатки и плащи.
Взгляды быстро рассеялись никто не хотел связываться с некромантами.
Утром я не узнал себя в зеркале серая кожа, заостренные уши, черные волосы. Эйд бросил каждому по костяному амулету. Каро, увидев мою реакцию, дал пять Ваю и протянул мешок с таффруками. Тот мелко захихикал, пряча деньги.
Спасибо, что предупредили, проворчал я.
Надо не забыть задать им трепку, когда выберемся с Сожженных земель. Каро и Вай приходились друг другу сводными братьями, от разных матерей. Вай был светловолосым и голубоглазым шутником, а Каро смуглым темноволосым молчуном. Обоих приняли в Северную крепость на пять лет раньше меня. Их, в отличие от нашего года обучения, не привозили с Земли. Двое с Земли из Бастарии я и Эйд, который дослужился до старшего стража. Двое из Таррвании Каро и Вай, из дома Эллир.