«Надеюсь, ты устал больше меня!» ехидно думал Децуар, наблюдая за продвижением высокой фигуры.
Горбун, как и в прошлый раз, сразу направился к столу, из-под грязного плаща выглядывала алая рука, так поразившая отшельника при первом появлении, в которой пришлец держал кожаный мешок. Эта ноша ощутимо оттягивала руку, и её немалый вес навёл Децуара на мысль о содержимом мешка. Едва слышное позвякивание подтверждало его догадку.
Ты хорошо поработал, Отшельник. Твои слухи ползут и множатся, и это ли не истинное искусство? В тихом голосе не звучало похвальбы. Я знал, что могу поручить тебе эту миссию, и должен признать, что результаты меня вполне устраивают. Первая птичка в скором времени достигнет твоего дома, откликнувшись на зов. Я решил встретить её лично, поприветствовать первенца, если можно так выразиться. Децуар скривил усталое лицо, когда из-под капюшона стали доноситься противные смешки, перемешанные с глухим постукиванием. Этот звук не мог не нервировать. И, если ты не против, я предпочту посидеть здесь.
И вновь он лишь излагал собственные соображения, не думая просить позволения хозяина хижины. В этот раз человек в капюшоне обошёлся даже без стука в дверь. Но Децуару оставалось безропотно внимать повелительному тону и приказным манерам чужака, он желал лишь того, чтобы проклятая нескладная фигура как можно быстрее покинула его жилище.
Горбун водрузил звякнувший мешок на широкую столешницу совсем недалеко от того места, где успел оставить свой след. Освободившейся красной рукой единственной частью своего тела, не скрытой грязным одеянием он подволок к столу стул и развернул его таким образом, чтобы спинка оказаласьс правого бока. Только после свершения такой нехитрой махинации он опустился на жёсткое седалище и, как показалось Децуару, испустил вздох облегчения.
Он производил впечатление усталое и измождённое, что же это был за человек, нуждающийся в наёмниках, а между тем выглядевший, как жилец на крайней стадии своего срока? Пришлец устроился на стуле, его плечи выступили вперёд, ещё отчётливее проступили очертания горба за левым плечом, которые Децуару показались какими-то неправильными.
Гость сидел совершенно неподвижно. Он замер. Можно было подумать, что стул занимает неопрятная куча тряпья, но на деле у неё имелось очень даже интересное наполнение. В Затерянной Хижине было не слишком светло, и потёртый плащ превосходно сливался с ползущими по полу тенями, а отсутствие движений придавали сидящему сходство со статуей. И всё же из-за стола исходил взгляд, невидимые глаза следили за Децуаром, и этой слежки внутри стен собственного дома ему становилось вдвойне отвратно. Наедине со странным незнакомцем он не чувствовал себя в безопасности, особенно вспоминая его угрозы, и скорее всего, это было взаимным ощущением, потому как от неподвижной фигуры исходило напряжение, сидящий не мог позволить себе расслабиться, пусть внешне и не проявлял никаких признаков активности. Децуару он напомнил сжатую пружину, дрожащую от накапливаемого напряжения.
Чтобы занять себя хоть чем-то, Децуар решил проверить мясное рагу, тушащееся на маленьком огне. Слухи всегда работают в обе стороны, сначала ты распускаешь их, а потом раскрываешь уши и внимательно слушаешь, что они принесут тебе обратно. И без слов хромого горбуна Децуару было известно о прибывших в лес наёмниках: отряд двигался с севера и путь свой они держали из Песков. Ночь они провели в лесу, а в скором времени должны были пожаловать в Затерянную Хижину. Децуар собирался накормить их не только потому, что так наставлял его незнакомец, но и потому, что уважал и признавал законы гостеприимства.
Мысль о гостях заставила его, стиснув зубы, всё же обратиться к сидящему на стуле человеку.
Вы голодны? Спросил он. Вы что-нибудь хотите есть? Пить?
Из-за стола донёсся смешок. Звук был трудно различимым, но в нём ясно слышалась издёвка.
Твоя забота не может не вызвать улыбки, но я не нуждаюсь в еде. К тому же свою часть задачи ты выполнил, а большего мне и не надо.
«Я не нуждаюсь в еде» фраза засела в голове Децуара, означала ли она, что его закутанный гость уже успел поесть или не голоден? Или её следовало воспринимать буквально? Решив не утруждать себя бесполезными размышлениями, Децуар пожал плечами, и его взгляд совершенно случайно упал на глубокие царапины свидетельство прошлого визита неизвестного гостя. Ему вспомнилась красная рука и молниеносное движение, он живо представил, что такой насыщенный оттенок приобретает кожа, если засунуть её в бурлящий кипяток. А ещё он пробовал порезать поверхность столешницы ножом, и у него ничего не вышло, твёрдое дерево не пускало металл внутрь себя. Сколько же секретов таится под складками этого плотного и длинного плаща?
Почему-то он не сомневался, что гость в этот момент улыбается, наблюдая за ним, конечно, если под капюшоном есть лицо, способное на такое.
Намного безопаснее было сосредоточиться на своих делах и предоставить незнакомца с его тайнами самому себе. Над котелком поднимался восхитительный запах, Децуар ловко откинул крышку, запустил в кипящее нутро ложку и зачерпнул себе несколько кусочков крупно нарезанной картошки. С правой стороны от камина располагалась длинная полка, где в выдолбленных из дерева баночках отшельник хранил высушенные лесные травы. Несколько щепоток преобразили аромат бульона, наполнили его более сытными нотками, и Децуар не сумел удержаться от того, чтобы отведать пару ломтиков мяса.
За его спиной происходило шевеление, скрип стула и шорох материи говорили о том, что гость сбросил оцепенение и приступил к каким-то действиям. Децуар специально старался как можно большее количество времени не поворачиваться не хотелось ему наблюдать за нескладной фигурой, поэтому ориентироваться ему приходилось только на слух. Приятное позвякивание имело определённо металлический характер.
Неприязнь уступила место интересу, и обернувшийся Децуар стал свидетелем следующей картины: человек в плаще придвинулся к столу, распустил тесёмки кожаного мешка и принялся орудовать своей необычной рукой. Он запускал её внутрь мешка, доставал оттуда что-то и выкладывал на стол. Отшельник очень удивился, увидев, что хромой строит башенки из золотых монет. Даже на расстоянии было заметно, что это очень крупные монеты. Он подхватывал блестящий кругляш двумя тонкими пальцами и аккуратно клал его поверх другого, перед ним уже стояло три башенки, и сейчас он занимался строительством четвёртой.
Такого золота хозяин хижины не видел очень давно. Многие вещи Ушедшие забрали вместе с собой: секреты металлов, человеческие сны, блеск золота, лечебные свойства некоторых камнейЛюди в большой степени утратили дар получать золотой металл, произведённое после Ухода золото имело способность быстро тускнеть, оно быстро теряло стоимость и превращалось в мусор. Децуару доводилось слышать, что где-то ещё сохранились умельцы, способные изготавливать настоящее золото, но было их мало, знания постепенно стирались из их голов. Как никогда прежде золото стало редчайшей валютой, не все короли могли позволить себе тратить его, а какой-то безымянный бродяга игрался с ним, как малый ребёнок. Да разве в такое поверил бы кто-нибудь?
Чистота металла, отблески солнечных лучей и заметное глазом совершенство подсказывали Децуару, что на его столешнице раскладывается именно такое золото настоящее. Знал ли сидящий горбун секреты древних мастеров или он где-то раздобыл монеты доуходной эпохи? Если так, то содержимому мешка должно быть как минимум четыре десятилетия!
Голоса и движение за окном заставили Децуара вспомнить про прибывших наёмников. А его гость был целиком увлечён процессом и даже не повернулся, когда через некоторое время послышались шаги, открылась дверь, и в Затерянную Хижину вошёл новый человек.
***
Предводителем прибывшего с севера отряда наёмников являлся Эстор, имевший множество прозвищ, но предпочитающий именоваться Краснопёром, так как все другие в той или иной степени несли в себе напоминания о неприятных моментах его жизни, вспоминать о которых он не любил.
Под его командой находилось двадцать четыре головореза, большую часть которых он собрал в Песках или по дороге туда, когда дела его ещё не были столь плачевны. В былые времена банда Красных Перьев представляла собой могучую силу, сейчас же приходилось мириться с унизительным фактом того, что те времена навсегда остались в прошлом. Банда Эстора превратилась в обыкновенный сброд, но найти лучших людей у него не было ни малейшей возможности, уважающие себя наёмники, скорее всего бы попросту рассмеялись предложению Краснопёра вступить в его шайку.
Печальная судьба и тяжёлая жизнь наложили заметный отпечаток на его психику, лишь чрезмерная и беспричинная гордость не позволяла ему признать свою ничтожность и беспомощность, но довольно мягко обошлись с телом, которое совершенно не выглядело на свой возраст. Наверное, в этом следовало искать определённую иронию. Цепляющийся за прошлое, грезящий своими старыми подвигами, Эстор как будто не желал замечать, что даже в глазах собственных людей давно превратился в посмешище. Он не желал мириться с очевидным, он всё ещё не мог поверить, что время его свершений осталось далеко позади.
Он довольно неплохо выглядел в свои шестьдесят пять лет, вот только за столь солидный промежуток так и не научился делать выводов. Самоуверенность часто заменяла ему опыт и приводила к самым неприятным последствиям. Ему насчитывалось шестьдесят пять лет, а это значило, что день Ухода он застал двадцатипятилетним юношей, то есть он находился в достаточно осознанном возрасте, когда привычный мир внезапно перевернулся и настала пора привыкать к новому порядку вещей.
Изначально его мотивы и поступки можно было даже назвать благородными, он пытался поступать по справедливости, а ещё ему всегда нравилось руководить другими, и эти две черты определили его дальнейший путь он стал кондотьером1. Смута наполняла владения, людям были страшны перспективы жизни после Ухода, и многие срывались. Набеги, мятежи, локальные войны между соседями всё это началось тогда и продолжалось на протяжении сорока лет, и вряд ли собиралось заканчиваться.
Для продажных мечей наступили золотые времена, кондотьерский отряд не сидел без дела. Эстор участвовал во многих заварушках, его люди оставляли после себя убитых, а их карманы полнились теряющими ценность монетами. А через какое-то время ему надоела игра в справедливость, слишком мало её осталось в покинутом мире, чтобы сражаться за жалкие крохи, поэтому он резко переменил свою сторону, из защитника обратившись в мародёра.
Грабёж и разгул захлестнули его, но не всем по душе пришлась подобная переориентация. Преданные ему раньше люди, некогда признающие его за своего командира, устроили сговор, в результате которого наградили Эстора длинным шрамом во всю шею. Вот вам и одно из его прозвищ Дырявое горло. Его бросили умирать, но смерть не стала прибирать его молодое тело, дав продолжить проблемную жизнь.
Он выжил, но с тех пор стал носить жёсткие воротники. Набравшись сил и обзаведясь жуткой историей своего ранения, Эстор вновь вышел на пустынную дорогу в поисках единомышленников. Спустя несколько летприхотливый случайсвёл его с Вальтиром Краснопёром, недавно лишившемся всех своих людей и занимавшемся поиском новых. Пусть это и претило его командирской натуреЭстор всё же согласился признать Вальтира своим предводителем, имея при этом самые корыстные намерения. Кстати сказать, тогда он вплёл в свои волосы обязательный атрибут нового отряда красное перо и до сих пор носил его.
Следовало отдать должное Вальтиру, тот являлся прекрасным руководителем, именно его трудами Красные Перья завоевали себе репутацию. И когда собранный по лесам и дорогам отряд стал представлять из себя грозную силу, когда они превратились в подобие маленькой армии, способной противостоять гвардейским подразделениям, Эстор, следуя давнему замыслу, убил Вальтира. Случилось это уже после того, как в Цебетасе король Малаур отказался от Ушедших. Шёл двадцать четвёртый год после Ухода.
Всё это время он находился в тени, лелея мечту об убийстве, Эстор считал себя по праву заслуживающим главенства в банде, но власть его длилась недолго, почему-то ему не приходило в голову, что он может повторить судьбу Вальтира. Среди наёмников он уже успел прослыть выскочкой, кое-кого начинала бесить его важность и заносчивая манера со всеми общаться в приказном порядке. По задумке отравленное вино должно было положить конец его существованию, но смерть вновь наградила его мучительными болями, но так и не прибрала к своим рукам. Вот и следующее прозвище Дважды Преданный.
Но даже это не смогло унять мятежной души, Эстор как будто не воспринимал жизненных уроков, а его навязчивая мания к руководству подвигла его на поиски дальнейших приключений. Он стал именовать себя Краснопёром, пользуясь украденным именем, при помощи которого рассчитывал сколотить вокруг новый отряд. Он похвалялся собственными подвигами, выдумывая их или же предписывал себе деяния других. За годы скитаний он научился красивым словам, но окончательно растерял толику умений, которыми обладал когда-то. Эстор по-прежнему считал себя прирождённым полководцем и любил пускать колкие замечания в адрес тех, кто не сумел перерезать ему горло.
Люди всё чаще стали относиться к нему с презрением, изживший себя кондотьер не пользовался уважением, в некоторых кругах считалось дурной приметой повстречаться с Эстором Дважды Преданным. Его называли самым никудышным человеком пустых дорог, пустословом и слюнтяем. Одна только гордость не позволяла ему замечать очевидного и делать соответствующие выводы. Куда проще и приятнее было считать всех прочих завистниками, посягающими на его героическую славу, чем признаться самому себе в правоте их оскорбительных слов.
Эстор подался в северные земли, где ему раньше не приходилось бывать. Нет, он не сбегал, что бы там не трепали злые языки за его спиной.Эстор намеренно двигался в том направлении, где законная власть была слаба, где ещё можно было отыскать отчаянных бродяг, готовых вступить в его отряд Красных Перьев, где он мог руководить и чувствовать своё превосходство.
Последний год он провёл в окрестностях Песков унылое место, расположенное на берегу Переменчивого моря в окружении горячих песков и острых скал. Некогда, если верить легендам, именно в этом месте Ушедшие впервые ступили на сушу, но те времена, как и благополучие приморского городка, остались в прошлом.
И всё же здесь ему посчастливилось обрести успех. Его прошлая слава не добралась так далеко на север, здесь никому не были известны его обидные прозвища, здесь он был новым человеком, которому на короткое время улыбнулась удача. Он собрал вокруг себя мерзких личностей, умеющих и, что самое главное, не боящихся пачкать руки, и окунулся в столь милые его сердцу грязные дела. Для птицы его полёта в Песках и их ближайших окраинах всегда находилась работа: должники и конкуренты водятся в большом количестве во всех городах, улицы и рыночные площади только ими и кишат, и всегда найдётся рука, готовая платить за запугивание первых и устранение вторых. К Краснопёру шли с определённой целью и в большинстве случаев оставались довольны результатом.