Всего через мгновение мужчина твердо стоял на земле, для защиты выставив правую руку вперед, и указательным пальцем левой достал из рукава кинжал. Он понимал: у девушки достаточно длинный меч, поэтому нужно лишь заблокировать ее удар, а после пырнуть кинжалом.
Их клинки со звоном столкнулись. В голове у мужчины промелькнула мысль: «Слабенький удар какой-то» Затем он развернулся на месте и повернул внутреннюю часть левой кисти наверх, чтобы проткнуть свою жертву. Шао Цзюнь не могла сменить позицию или снова атаковать, поскольку лишилась опоры в виде ветки под ногами.
«Умри!» нападавший почти сказал это вслух. Девушка отлично владела мечом, но преимущество было на стороне у соперника. По крайней мере так ему казалось. Мужчина надеялся воткнуть клинок в тело противницы, когда та начнет падать, однако она оказалась куда более искусным бойцом и нанесла колющий удар в плечо противника. Рука убийцы повисла плетью, лишив того возможности обороняться.
Он вспомнил древнее изречение: «При встрече двух сильных побеждает тот, кто окажется храбрее», и решил любой ценой убить девушку, как вдруг заметил, что она слишком долго висит в воздухе. Подобное выходило за пределы человеческих возможностей на такое способен только небожитель!
Со свистом меч Шао Цзюнь достиг правого плеча врага, лишив возможности пользоваться и второй рукой. Пошатываясь, он отступил на два шага и замер. На его лице читались гнев и непокорность.
Только тогда ассасин легко коснулась земли. Она зависла в воздухе не благодаря сверхспособностям, а шэн-бяо[12] в левой руке. Веревка была тонкой, но необычайно прочной, поскольку ее сплели из дикого шелка и сухожилий оленей. Эту вещь девушка получила, когда еще живой император отвел ее охранять Леопардовый павильон. Она вытащила дротик сразу, как только мужчина с мечом выскочил из зарослей, поэтому даже после сруба обеих веток не упала вниз. Убийца же оказался чересчур самоуверен, предположив, что жертва вот-вот упадет, а в итоге фактически лишился рук. В искусстве фехтования он однозначно превосходил своего врага, вот только после ранений верхние конечности превратились в бесполезные отростки.
Шао Цзюнь замешкалась. До смерти господина Чжу она никого убивала, а затем внутренний барьер исчез. Вот только сейчас перед ней стоял фактически безоружный человек. Воспользовавшись ее замешательством, тот развернулся и обратился в бегство. Несостоявшийся убийца больше не мог шевелить руками, но ноги-то остались целы, и мужчина рванул вперед. Шао Цзюнь понимала: это лишь добавит ей проблем, и развернулась остановить беглеца. К тому моменту мужчина добежал до камфорного дерева, и когда она приготовилась пронзить мечом его лопатку, из-за дерева появился второй человек с клинком в руках. Он раскрыл себя, поскольку жертва уже истратила достаточно сил, и можно было нанести решающий удар. Девушка не на шутку испугалась, ведь никак не ожидала столкнуться со вторым противником.
Решив защищаться, а не ловить убегающего, она сделала кульбит и извернулась, словно ветка ивы, чтобы этим невероятным движением увернуться от острия вражеского меча. Хотя ей это и удалось, все ее тело покрылось мурашками.
Не в первый раз она сталкивалась с убийцами, которых подослали евнухи-фавориты. Самая опасная встреча произошла во Флоренции, и тогда же прервалась линия жизни господина Чжу. Вестник смерти гнался за ними из самой Венеции. В конце концов, если бы не помощь Эцио, Шао Цзюнь не смогла бы сбежать от преследователя. Сейчас она поняла: мужчина, появившийся из-за дерева, в разы сильнее флорентийского убийцы.
Даже уклонившись, Шао Цзюнь не избежала опасности, ведь колющий удар мог превратиться в режущий решать предстояло ей. Просчитав варианты, девушка решила выбрать из двух зол меньшее в надежде тогда получится минимизировать урон и останутся силы для побега.
Меч прошел сбоку, задев поясницу. Казалось, все кругом остановилось: дуновение ветра, падающие листья, ползущий муравей. Неожиданно в этом вязком потоке времени что-то заблестело и остановило меч нападавшего, предотвратив смертельный удар.
Шао Цзюнь не услышала, как скрестились клинки, и заметила лишь искры все произошло слишком быстро. Она невольно вздохнула. В краткий миг две тени столкнулись, лязгнула сталь, а затем оппоненты замерли.
Девушка задержала дыхание. Раненый забыл о побеге и замер под деревом, наблюдая за сражением. В темноте оказалось невозможно разглядеть лиц, но спаситель Шао Цзюнь оказался выше своего противника и, похоже, превосходил по силе.
Раздался звук удара, и воин пониже оказался на земле. Шао Цзюнь с облегчением выдохнула. Меч снова сверкнул и метнулся в сторону того, кто прятался под деревом. Увидев поверженного соратника, дрожащий от страха мужчина снова приготовился бежать, но, вскрикнув, упал. Из его рук вырвались разноцветные огни и, взмыв в небо, взорвались.
«Фейерверк!»
Сердце девушки затрепетало. Ее защитник подошел к трупу под деревом, вытащил меч из тела и вытер об одежду покойного. Затем спокойно сказал:
Госпожа Милосердная, скоро придет подкрепление для Гао Фэна. Скорее следуйте за мной.
Выходит, один из убитых это Гао Фэн из Восьми тигров[13]. Шао Цзюнь хотела подробнее расспросить незнакомца о том, что сейчас произошло, но у подножия горы появилось множество огоньков, поэтому она молча последовала за своим спасителем в противоположную от них сторону.
Гора Волун была невысокой. Люди забредали сюда редко, потому местный лес густо разросся, скрыв все тропинки. Неизвестный шел очень быстро. Девушка не отставала и потрясенно думала: «Титула Милосердной наложницы я, кстати, лишилась, когда умер прошлый император. Хотя плевать мне на титул. Куда важнее другое Это же наставник! Он привел меня в Братство!»
Шао Цзюнь узнала спокойный старческий голос, хотя никогда не видела лица своего мастера, который привел ее в Братство ассасинов. Она сомневалась, что когда-нибудь снова увидит его живым, даже когда оставляла метку в академии Сейчас же будто обрела почву под ногами.
Вскоре впереди показался пустырь, где росла старая сосна с невероятно густой кроной. Подойдя к дереву, мужчина остановился и тихо сказал:
Мы на месте. Пока можно забыть о погоне.
Шао Цзюнь показалось, будто они пошли в пещеру, ведь сквозь листву на дереве не приникал ни один луч света. Девушка подошла ближе и опустилась на одно колено. Согнув левую руку в локте, она положила ее на грудь и, чуть поклонившись, сказала:
Вы совсем не изменились А можете, как и раньше, звать меня сестрой?
Она проявила учтивость перед старшим поколением Братства ассасинов. Когда наставник спас Шао Цзюнь из лап евнухов-фаворитов, для него она была совсем малышкой, вот обращение и прицепилось.
В непроглядной тьме появился огонек мужчина зажег лучину. Слабый свет осветил жилистое, худое лицо. Глядя на девушку, собеседник слегка улыбнулся:
Ну-у Хорошо. Тогда ты зови меня Янмином. И, кстати, в Братстве совсем не нужно бояться дворцового титула.
Девушка вздрогнула. По отдельности два этих слова ничего из себя не представляли, но в сочетании друг с другом могли сотрясти Поднебесную. Во дворце она когда-то слышала это имя, только никогда не связывала его с Братством ассасинов.
Казалось, ее спутник разглядел зародившиеся в сердце девушки сомнение, потому прошептал:
Еще меня знают под именем Ван Шоужэнь[14]. Все эти два года Сестра, спасибо тебе за помощь.
Шао Цзюнь едва исполнилось четырнадцать при их первой встрече, тогда же ее и приняли в Братство ассасинов. А два года спустя император скончался, наставник исчез. Следующие пять лет с ней занимался Чжу Цзююань, и им довелось многое пережить. Особенно сильно сказалась смерть господина Чжу за одну ночь девушка будто повзрослела на десять лет, и ее наивность исчезла без следа. Теперь это была не та шестнадцатилетняя малышка, которую запомнил Янмин.
А как вы вступили в Братство? нерешительно спросила Шао Цзюнь.
У девушки в голове не укладывалось, что такой известный человек состоит в Братстве ассасинов. Ей очень хотелось узнать все, даже если казалось невежливым.
Огонек потух. Собеседник на миг замер, а затем сказал:
Сейчас не лучшее время для подобного разговора. Дождемся более благоприятного момента, а пока давай найдем место для привала.
Он посмотрел на небо и продолжил:
После твоего возвращения Чжан Юн сразу стал следить за тобой. Что думаешь делать дальше?
Этот старик точно не успокоится и будет продолжать посылать убийц. Я думаю, стоит как можно поскорее уйти отсюда. Поэтому хочу еще раз съездить в столицу.
Глава 2
Окольный путь
Косуми
У Юй Даюна при взгляде на труп екнуло сердце.
Перед ним на столе лежал не абы кто, а столичный чиновник Императорского бюро и глава Совета рабочих Гао Фэн по прозвищу Черт. В этом году ему исполнилось тридцать четыре, и, несмотря на это, мужчина уже занимал такой высокий пост, естественно, благодаря связи с Чжан Юном. И старик благоволил ему сильнее, чем Даюну.
А последний не знал, радоваться ему или скорбеть вследствие кончины товарища. Когда Черт исчез, Даюн позлорадствовал. Они получили приказ действовать вместе, но Фэн что-то выяснил и решил присвоить все заслуги себе. Правда, расчеты не оправдались, и мужчина погиб.
Евнух Юй.
Его позвал Май Бин, старший дворцовый евнух и личный слуга Даюна. Он хорошо понимал переменчивое настроение последнего, поскольку мужчины давно знали друг друга. Услышав знакомый голос, тот ответил:
В чем дело, мой милый Бин?
Евнух Чжан тут ответил собеседник и открыл ворота.
За ним оказался большой паланкин, который несли двадцать четыре человека. Евнух Юй не ожидал того, поэтому поспешно подошел и с низким поклоном сказал:
Приветствую вас, почтенный господин тиду.
Невероятно, но факт: евнух стоял во главе войска. Чжан Юн командовал стотысячной армией, охраняющей Пекин, и считался самым могущественным человеком в стране. Паланкин обычных служащих несли восемь человек, а его обслуживали двадцать четыре! Внутри находились и стол, и стул, и роскошная тахта. Любой зевака, увидев эту громадину, сразу поймет: приехал тиду. Также люди поговаривали, будто этот человек носит звание первого клинка столицы.
Ходила легенда о том, как тюркский князь послал своего личного телохранителя убить императора Чжу Хо-учжао[15], когда тот совершал поездку за пределы империи. Воины правителя оказались бессильны перед убийцей, а евнух Чжан остановил его, выставив меч против тридцатикилограммовой железной дубины. В бою Юн стесал плоть со всех конечностей тюркского воина, оставив голые кости. Мысль, что воин одним лишь мечом остановил того монстра, заставляла трепетать сердце бесстрашного Даюна. А после того как старик устранил изначального главу Восьми тигров Лю Цзиня, евнух Юй стал еще больше раболепствовать перед старшим дворцовым евнухом.
Занавеска паланкина откинулась, и наружу выглянул Цю Цзюй личный охранник Чжана. Мужчина спустился и встал рядом с дверцами паланкина, откуда медленно выбрался и сам Юн. Он всегда выглядел аристократично и казался высоконравственным, особенно на фоне Даюна, который смахивал на разбойника с большой дороги. Старику не хватало только бороды, и его можно было бы принять за мудреца из какого-нибудь монастыря.
Не обращая внимания на заискивающее выражение лица евнуха Юя, тиду произнес:
Черт мертв?
Да. Пал от руки Милосердной наложницы.
Пожилой господин хмыкнул. Несмотря на то, что Шао Цзюнь считалась мятежницей, Даюн продолжал называть ее по старому титулу, поскольку всегда с уважением относился к подобным вещам.
Неужели эта девка настолько хороша? спросил тиду.
Гао действовал за моей спиной, я ни о чем не знал.
Старик ничего не сказал. Пусть Даюн говорил равнодушно, однако учтиво. Чжан Юн доверял очень ограниченному кругу людей: семи остальным самым влиятельным евнухам, из которых в живых остались пятеро, не считая его самого. Наибольшим доверием пользовался Цю Цзюй. Тиду хорошо знал о давнем конфликте между Юй Даюном и Гао Фэном. Последнему, к слову, старик Юн доверял больше остальных. В начале он решил, что так сможет усилить власть над евнухами, но те в итоге начали вставлять друг другу палки в колеса и все портить.
«Поручи я это дело Гао Фэну и Вэй Виню, то голова Шао Цзюнь уже лежала бы у моих ног», подумал старик и после небольшой паузы спросил у Даюна:
Где нашли тело?
У северного подножия горы Волун вместе с Пан Чунем. Все произошло глубокой ночью, потому свидетелей нет, как и следов.
Вот как Тиду ненадолго задумался. Покажи труп.
Мужчина открыл дверь, впуская Юна и Цю Цзюя, а затем вошел сам и закрыл створки. Старик посмотрел на два тела на столе и сказал телохранителю:
Убери их одежду.
Гао Фэн Черт, Цю Цзюй Демон. Их называли «правой и левой руками» евнуха Чжана, и прозвища им отлично подходили. Было видно, что Цзюя абсолютно не трогает гибель коллеги. Он подошел к столу, вытащил нож и несколькими грубыми движениями срезал всю одежду, не повредив при этом тела.
Пожилой господин внимательно осматривал покойных, словно оценивал яшму. Юй Даюн боялся пошевелиться и думал: «В чем дело? Тиду скорбит о своем преемнике? Не очень-то он похож на сентиментального человека»
Старик вытащил из-за пазухи бамбуковую трубку, которая за давностью лет стала темно-бордовой. Внутри оказались несколько длинных острых лезвий и тонкие элегантные перчатки из бараньих кишок. Евнух Чжан надел их, взял одно из лезвий у того сбоку имелись деления и вставил в рану на груди Гао Фэна, а затем пробормотал:
Ему проткнули сердце.
Пусть Даюн и недолюбливал Черта, но восхищался его навыками фехтовальщика, потому не мог поверить, что Шао Цзюнь смогла убить такого превосходного мечника, да еще и одним ударом. Видимо, жизнь на Западе сильно помогла ей отточить технику. Услышав слова тиду, евнух поспешил ответить:
Да, господин. Рана Фэна ровная, а в центре немного расширенная это определенно сделала Милосердная наложница.
Старик ничего не сказал и повернулся к трупу Пан Чуня, слуги Гао Фэна. Тот хоть и был обычным дворцовым евнухом, в бою ничем не уступал Черту Даюн также осматривал раны покойного. Всего их оказалось три: по одной на плечах и последняя на спине, которая и стала смертельной. Очевидно, Чуня собирались взять в плен, а тот решил сбежать, поэтому бывшей наложнице пришлось его убрать. Что касается второго евнуха Несмотря на мастерство, Шао Цзюнь все-таки оставалась девушкой, и выйти один на один против Фэна после боя с Чунем, да еще победить невозможно.
Только Даюн хотел озвучить свои сомнения, как услышал серьезный тон тиду:
Господин Работорговец, девчонка действовала не одна.
Это заявление шокировало евнуха Юя. Милосердная наложница была членом Братства ассасинов, их заклятого врага. Вот только от него остались лишь воспоминания.
Еще во время церемонии причисления прямых предков минского императора Чжу Хоуцуна[16] от побочной к основной родословной линии пять евнухов вместе с Чжан Юном уничтожили ассасинов. Выжили только Чжу Цзююань и Шао Цзюнь, которые сбежали на Запад. Мастера Чжу все-таки нашли и убили во Флоренции, но девушка смогла ускользнуть и вот теперь вернулась в империю
«Если у нее есть соратники, значит, Братство по-прежнему существует?» Даюн не мог в это поверить.
Лезвие вошло под углом, примерно на семь сантиметров в глубину со стороны предсердия, сказал старик, не поднимая головы. Зная рост девчонки и длину ее меча, могу совершенно точно сказать: удар нанес кто-то другой. В записях гарема сохранились данные, где ясно указан ее рост метр шестьдесят. Длина меча примерно семьдесят восемь сантиметров, а значит, чтобы нанести такую рану, нападающий должен быть ростом не меньше ста семидесяти двух сантиметров. Либо за три года отсутствия она выросла, что в ее возрасте маловероятно, либо у нее есть сообщник. Тиду сделал паузу, а затем продолжил: Отверстия на плечах Пан Чуня очень похожи на рану Гао Фэна, поэтому ты подумал об одном убийце, хотя это не так. Первого проткнули мечом сверху вниз, как ты сам видишь, но поскольку лезвие вошло неглубоко, значит, бил кто-то легкий и слабый. Например, девушка. А разрез на спине получился глубоким, как и дыра в груди Черта Пожилой господин поднял голову, вытащил из груди убитого евнуха измерительное лезвие и вытер шелковым платком, а затем снова заговорил: Напали двое: мужчина и женщина, судя по всему.