Вырвали из привычной безопасной обстановки, трясли в дороге черте сколько, держат в клетке неизвестно зачем. Но здоровый кошачий сон никто не отменял!
Аккуратно, чтобы не задеть животному лапку, открываю дверцу переноски, единственный, но жуть какой умный глаз распахивается. Семен грациозно выбирается на свет божий, обнюхивает мои руки, явно попахивающие валерьянкой, которой я пыталась наследить ему дорогу, и принимается неистово об меня тереться. А потом облизывать.
А вот этого, дружочек, не надо!
Ставлю Сёму на пол, выкручиваю кран и как следует намываю руки, чтобы избавиться от следов преступления.
Шерстяной активист трется об мои ноги, явно что-то намурлыкивая. Какой, однако, ласковый кот. И как некстати.
Шаг два запустить диверсанта в тыл врага. Опускаюсь на корточки и вглядываюсь в прибалдевшую морду кота.
Твоя задача покушение на рыбок. Понял меня? Большие, вкусные рыбешки, ам-ам. Жирненькие, лупоглазые, м-м-м. На худой конец одному высокомерному засранцу зад прикуси. Понял? Нужна котодиверсия. Пошли, подталкиваю его к выходу.
Открываю дверь, выталкиваю кота в пустующий спасибо, звезды коридор, подталкивая ногой.
Давай, давай, шепотом подгоняю.
Сёма действительно оказывается на редкость сообразительным существом. Не возмущается, не плюхается на свой пушистый зад, не к месту принимаясь облизываться, а поддается призыву и следует ровно по нужной мне траектории. Шустро. Даже как-то чересчур.
Я точно не переборщила с валерьяной?
Выжидаю несколько минут с момента, как полосатая морда скрывается за нужным дверным проемом, еще раз тщательно мою руки и, наконец, пускаюсь следом. «Изобразить удивление. Изобразить удивление» повторяю про себя, тренируя по пути выражение лица. У меня идеальное прикрытие меня не было, я ни при чем! Провидение само забросило к нам это прекрасное опасное существо. И Арсений сам решил ввязаться в благородное спасение рыбок. Или кота. Как повезет.
Но тренировка оказывается напрасной, едва я вхожу в опен-спейс, выражение шока на лице появляется как-то само собой.
Что здесь мимо меня молнией Маккуин пролетает полосатое зверье, чуть не сбивая с ног. Следом, уже сбивая, Вероника. А она девушка габаритная, меня просто сметает на пол кучкой костей.
Я больно стукаюсь копчиком об пол и ошеломленно оглядываю картину Репина «приплыли». Такого хаоса наш дружный коллектив не видал с того дня, как привезли новую кофе-машину. Хотя, вроде бы, тогда никто не играл в догонялки между столами, словно индейцы племени апачи. Кажется, Семен слегка неправильно понял задание. Задача была навести «легкий хаос», а не устроить кОтострофу! И почему подо мной растекается мокрое пятно?!
Лови, Рома! кричит Вероника, даже не взглянув на меня под своими ногами. Бросается вперед, отдавливая мне ступню и попутно чуть не сбивая еще и Ксюху, почему-то танцующую с шарфом.
Семён, какого черта?!
Ксюш, что происходит? пытаюсь ухватиться за кусок цветастой ткани в ее руках, чтобы привлечь внимание.
Но напрасно.
Он ползет по шторам! доносится со стороны рабочего места Лили.
Выплюнь Дори, гад плешивый! грозно рычит Вероника, пробираясь поближе к окну. За ней Ксю с шарфом.
Условно говоря, там и не шторы вовсе, а вполне себе современные жалюзи, но Сёме это не преграда. По-прежнему в полном недоумении, как можно было поставить на уши весь офис за полторы минуты, что меня не было, наблюдаю, как в пасти насквозь мокрого кота барахтается плотно сжатая рыбешка. Моя нелюбимая.
Когда он успел? Как? Спасибо.
Поднимайся, возле меня вырастает высокий силуэт, закрывая обзор на зрелище. Я кидаю взгляд на протянутую мне руку и, после целой секунды раздумий, вкладываю свою ладонь в его.
Арсений рывком поднимает меня на ноги. Я успеваю поблагодарить его кивком, пока осознаю его теплую кожу своей, пока приходит понимание, что это наш первый такой продолжительный телесный контакт и еще что у меня вся задница мокрая. Не знаю даже, что смущает меня сильнее.
Да что здесь происходит? вырываю руку из мягкого плена и скручиваюсь в загогулину, пытаясь понять масштаб джинсовой катастрофы. Огромное мокрое пятно, естественно.
Откуда-то взялся кот, прокашливаясь, поясняет Арсений.
Делает шаг от меня, неожиданно осознав, как близко мы стоим. Буквально нос к торсу. Я возвращаюсь к нему взглядом и шумно выдыхаю. Ладно, с мокрым до трусов задом разберемся потом. Нужно брать свой никудышный план под контроль.
А рыба у него во рту машу в сторону окна, где танцуют уже четверо, безуспешно пытаясь согнать наглую мокрую морду с карниза. Рыбке конец, однозначно.
Запрыгнул в аквариум с разбега, никто среагировать не успел.
Жалкое создание тяну я, выглядывая из-за его плеча.
Шаг три: вызвать чувство ответственности за нерадивое существо. Раз рыбку уже не спасти.
Иди просушись, не реагирует на мою инсинуацию Шереметьев. Даже на то, как сзади вопят девчонки и пыхтит Рома, забирающийся на стол Лили с ногами.
Ну и где это хваленое «все начинания будут успешными?» Пока все скатилось в полную катастрофу.
Откуда вообще эта лужа! в отчаянии снова ощупываю свой зад. Ничего не изменилось: мокрый.
Напрудил котяра.
Чего?! в ужасе одергиваю руки и кривлюсь от отвращения. Арсений, гад, придушено ржет.
Это просто вода из аквариума.
Ну гад же.
Я и так в ужасном положении, а тут еще его неуместные шуточки. И вообще, чего он возле меня трется? Разве он не должен сейчас быть спасителем и мессией в одном лице? У меня же план!
Держи, Шереметьев снова делает шаг ко мне, съедая весь воздух, и оборачивает вокруг моей талии неизвестно откуда взявшийся джемпер. Снова фокусы. Мое ошеломление переходит в стадию оторопи. Что что он делает?
Очевидно, повязывает мне на талии свой свитер. Очевидно, поэтому его ладони скользят по коже. Нет, по рубашке, но кажется, что по коже. Всего секунду, не больше. Но меня заливает густым жаром. Нельзя подпускать врага так близко. Это же первое правило на войне.
Спасибо, нервно вырываю у него из рук рукава джемпера, делаю три спасительных шага от него, и сама в один оборот завязываю узел. Теперь я должна тебе почку или что-то вроде того?
Что-то вроде того, сухо говорит он, поворачиваясь, наконец, к спектаклю за спиной. Да оставьте животное в покое. Он просто голодный, шагает к кучке коллег, застывших под Сёмой с воинственными лицами.
Он сожрал Дори, возмущается Вероника.
Не велика потеря, тихо бросает Арсений, закатывая рукава.
Я, все ещё в ступоре, наблюдаю, как он сгоняет Рому со стола Лили и отбирает у Ксю ее цветастый шарф. С ловкостью циркача он выманивает настороженного Семена прямо в свои раскрытые объятия. Сытый кот одаривает всех собравшихся надменным взглядом одного глаза и устраивается на руках Шереметьева, закутанный в теплый шарф. Как он это делает?
Уже через полчаса все забывают об ужасном инциденте и даже возмущения по поводу бедной сдохшей лупоглазой рыбешки стихают. Не знала, что все так к ней привязаны.
Арсений давит на корню все предложения вышвырнуть облезлое чудо на улицу и даже то, где предлагают усыпить его, чтоб не мучался. Спокойно обтирает мохнатое недоразумение и приносит ему сливки из холодильника.
Еще через час картинка становится умилительной: Семен расположился на коленях Арсения и при любой попытке сдвинуть его и поработать, негодующе шевелит хвостом. Тоже, к слову сказать, весьма потрепанным.
Шаг четвертый: наслаждаться успехом.
Ирина от нового лохматого сотрудника в восторг не приходит, но еще в меньший восторг ее приводит факт, что статья Арсения в кои-то веки не готова вовремя. Я улыбаюсь, скрываясь за экраном. Выделяю очередной кусок прогноза для Стрельца и высылаю ему в личку.
Идеально.
Осталась только одна неразрешенная проблема: как забрать кота?
Глава 6.
Звуки клавиш тревожат пространство опен-спейса уже второй час. После утреннего приключения с бешенным котом и съеденной рыбкой всем нужно наверстать отложенную работу. Арсений печатает в поте лица, которое мне не видно, когда Ксю, как сегодня, наводит Вавилон на башке. Но мне и не надо. Кажется, за годы нашей холодной войны я изучила все его повадки.
Наклон головы, когда он задумался, напряжение плеч, когда сосредоточен, взгляд, когда хочет сожрать мою печень с острым соусом. И то самое бесячее выражение лица, словно ничто не существует, только он, его мысль и ноутбук.
Уверена, сейчас он именно в том состоянии.
Я незаметно выглядываю из-за своего экрана, будто бы что-то ищу в бардаке на краю стола. Так Ксюха не закрывает обзор. И кидаю взгляд на Шереметьева.
За пару часов я успела забыть, что в офисе поселился кот. А вот Арсению это не грозит. Сёма безраздельно пользуется пространством, которое ему любезно предоставили. Разложился всей своей криво просушенной шерсткой на столе, прямо перед клавиатурой, явно мешая работать. Но Арсению словно бы все ни по чем. Одной рукой он продолжает набирать текст, а второй поглаживает слишком уж наглое существо перед собой.
Если бы он хоть на четверть относился так же к людям
Я громко фыркаю, понимая абсурдность собственных измышлений. Скорее рак-альбинос на Висячей скале свистнет, чем Шереметьев полюбит
меня
На мое неуместное фырканье тут же реагирует Ксюха. Палит мой взгляд на Арсения и подозрительно прищуривается. Вот сейчас понадумает себе всякого, а мне потом эти сплетни ближайший год разгребай. Я закатываю глаза, как бы намекая, что картинка у нее за спиной атас и возвращаюсь к работе.
Я тоже не пинала Плутон все это время, составила прогнозы на завтра и теперь пора обдумать новый план по порабощению ума Шереметьева. Это сложно. Очень сложно. Потому что, если верить гороскопу (а я ему верю, как себе), завтра Стрельцов ожидают непредвиденные траты. И я в душе не чаю, как это организовать без вандализма или мелкого хулиганства.
Свитер что ли ему подпортить? Тот самый, который защищает мой мокрый зад от простуды?
Но это совершенно бесчестно.
Арсений вроде как спас положение. А я и так отсидела хороший трикотаж своей мокрой точкой. Честно говоря, я всерьез обдумываю взять его домой и постирать, после всего, что бедный свитерок сегодня от меня натерпелся.
Так что плана все еще нет. Зато есть работа над статьей, которую я еще не начинала.
А пора.
«Занят сейчас?» пишу в чат Арсению.
А: «Ага» отвечает мгновенно. Ты посмотри, оторвался от кота. «Занимаюсь чем-то исключительно приятным, интересным, но бесполезным» копирует часть моего же сообщения с прогнозом.
Ну не жук ли? Все еще не верит!
«Когда нагладишь кота, может быть, займемся статьей?»
А: «Я уже начал»
Трижды жук.
«Мне нужна от тебя информация»
А: «Прости, я не умею гадать по млечному пути»
«Ха-ха»
«А складывать буквы в слова умеешь?»
По экрану бодро пляшут три точки. Но я не даю разгуляться его остроумию.
«Мне нужны от тебя даты самых знаковых экономических событий. Набросаешь?»
Три точки снова пляшут по диалогу, томительно растягивая секунды. Он что там поэму написывает мне в ответ? Снова выглядываю из-за монитора, но Арсения по-прежнему закрывает буйная шевелюра Ксюхи. Вижу только кусочек острого, почти эльфийского уха и довольно коротко выстриженный русый затылок. Какая удивительно правильная форма черепа для такого нехорошего человека.
Чат пиликает входящим.
«Ок»
И всё?
Все эти долгие прыгающие точки вели к двум скудным буквам? Не вер-рю. Накатал колкий ответ и стер, как пить дать. Вопрос только почему?
Боже, с этой работой и Шереметьевым на закуску я стала параноиком.
Возвращаюсь к статье, накидываю введение.
Так:
«Могут ли звезды влиять на ваши инвестиции?» печатаю то единственное, что придумала. Неплохо. Но что дальше?
Постукиваю карандашом по столу, прикидывая идеи. Как же все это непросто. Почему же остальным дается легче?
«Инвестиции это» начинаю я. Что же такое инвестиции, действительно?
Лезу в Гугл, чтобы уже через минуту с громким стоном уронить лицо в стол. Ресурсы, финансовые проекты, материальные, нематериальные, инвесторы и иже с ним. Убейте меня кто-нибудь. Не понимаю, как этим можно всерьез интересоваться?
Это какой-то очень специфический склад ума должен быть. С полной тригонометрией головного мозга. Как у Арсения, да.
Я отправил инфу тебе на почту, возле стола материализуется Шереметьев. Помянешь черта
Что? выпрямляюсь, отфыркиваясь от волос.
Даты, события. Подробности погуглить сама додумаешься?
Нет, у меня лапки, огрызаюсь в ответ. Ой, прости, это у тебя лапки! киваю на кота, который трется у него в ногах. Сёма предатель, изменщик и саботажник. Я все запомнила! Заберешь его домой? прощупываю почву.
Сестрица будет недовольна, если я непонятно кому отдам ее питомца. Она всегда очень тщательно проверяет тех, кто приходит к ней за котами.
Взял бы, но у меня дома собака Арсений переводит тяжелый взгляд на Сёму и озабоченно сводит брови.
Итак, в копилку знаний: у него есть собака. Это мне на руку.
Я могу забрать, непринужденно веду к нужному мне решению.
Правда? недоверчиво переспрашивает он.
Да, а что? смотрю на него с вызовом.
Не знал, что ты любишь животных, прислоняется бедром к столешнице, словно этот разговор начинает его действительно интересовать.
Я не прям помешанная, но серьезно кто может не любить животных? Лупоглазые рыбки не в счет!
У сестры небольшой питомник. Одним больше, одним меньше поясняю ему.
Питомник?
Черт. Он сейчас сложит два плюс два. Ну зачем сказала правду? Что за патологическая честность?
Она с детства тащит домой всех побитых жизнью зверей. Как этот, киваю на подбитого летчика с облезлым хвостом. Добрая душа.
У вас точно одни родители? усмехается, гад!
У тебя они вообще есть? взрываюсь я. Но тут же жалею о вылетевших изо рта словах, Арсений меняется в лице и становится бледно-каменным, как изваяние. Тебя явно не учили, как разговаривать с девушками, добавляю тише.
Не учили, безжизненно бросает Шереметьев, отталкивается от стола и выходит в коридор. Кот, как мне кажется, бросает на меня уничижительный взгляд и семенит следом.
Черт.
Теперь я тут злодей.
Ну и как это вышло?
Вечер подкрадывается незаметно.
И не удивительно. Вы когда-нибудь пытались разобраться в дебрях экономических кризисов и дефолтов с нуля?
Лучше даже не начинать.
Я ни черта не понимаю.
Снимаю очки и зажимаю глаза пальцами. Мне больно. Больше, конечно, от собственной неспособности разобраться в темном лесу терминологии и скучных дат, но и глаза к концу дня можно выносить на блюдечке. Господи, зачем я все это затеяла?
Остаешься? спрашивает Ксюха, отвлекая меня от внутренних страданий. Я открываю глаза, кидаю взгляд на часы. Как же быстро наступил вечер.
Нет, пару минут и тоже буду собираться, откидываюсь на стуле и разминаю шею.
Нужно же забрать несносного кота! Да так, чтоб никто не заметил заныканную переноску. А значит, переждать побег коллег в родные пенаты.
Ждать долго не приходится. Заветные 18:00 действуют на людей получше тревожной сирены. Шуршат сумки, скрипят колесики отодвигаемых стульев, разносится звук выключаемой винды. А когда все стихает, я, наконец, вытягиваюсь в струну, разминая затекшие мышцы спины и, с громким стоном наслаждения, встаю с места.
Упс. Я все еще здесь не одна.
И Арсений, в отличие от меня, мое присутствие явно заметил. Смотрит своим «я сожру твои потроха» взглядом и не мигает. Уэнсдей на минималках.
Какого черта Шереметьев все еще тут? Разве его не ждет дома пес? Девушка? Мама?