Как рушатся замки - Вайленгил Кай 3 стр.


Его товарищ  высокий чернявый мужчина в шинели  со смехом хлопнул знакомца Лис по спине. Указал на кучку магиструмов  офицер проследил за его жестом и, заметив «Черлот», с улыбкой провёл по заживающей ране. Лис ухмыльнулась: «Погоди, душка, я собираюсь снять с тебя скальп».

Обещания она держала. В его интересах спать в обнимку с пистолетом после новости о её освобождении.

Вероятно, он уловил ход мыслей девушки: улыбка обозначилась чётче. Этакого и пытки не проймут. Угрозы для него  пустой звук. Угрозы от человека в кандалах  и подавно. В конце концов он ловил заурядную дамочку из военных  с чего бы ему понимать, какая рыбка в действительности угодила в сети? Она не воспитанный в строгих порядках магиструм  за синяки взыщет без предварительного объявления. Носил бы при себе ориентировку, дрэг5 его раздери!

Проклятущая удача. Не захвати офицер Лис в трущобах, она бы дальше принимала принцессу за мертвеца. Матушка Мэм сожгла бы контракт, о котором, по-видимому, не вспоминала с его появления в общей кипе. «Белый»,  проворчала безапелляционно. За белые не брались. Для их выполнения требовалось нерукотворное чудо, хуже того  нарушение правил, заведённых в «теневом братстве»: зачастую они затрагивали духовенство, правителей или покойников. На святыни, чьим бы богам ни принадлежали, покушаться запрещалось под страхом смерти; к главам государств не лезли из принципа  объём проблем выше потенциальной выгоды; с мертвецов спроса нет. В подробностях изучить бумаги Лис не довелось: старуха вытурила их с Малси прочь  взгляд, признаться, мазанул по баснословной сумме, обведённой алыми чернилами. Из обрывков данных складывалось следующее: речь в белом контракте велась о поиске членов семьи императора, награда за работу измерялась в восьмерке нулей после цифры.

 Два запрета за раз!  присвистнул Малси.

С вердиктом начальницы согласились. Прямиком из партера довелось лицезреть покатившуюся по эшафоту голову Адоэля II, несчастного правителя Сорнии. Доски не обсохли от багряной влаги  накинули петлю на его любовницу Амелис. Принцесса Эйвилин участи, по слухам, не избежала: в переломную ночь кинулась на меч предателя из охраны.

С того света, бесспорно, не возвращались, но опальная принцесса черту не пересекала. И корона не тяготила. Препятствия для исполнения контракта отпали. Её везение  несчастье для кошелька заказчика. Лис придётся поблагодарить офицера за ошибку. Услышать приятное перед кончиной  роскошь, доступная единицам.

Среди магиструмов пробежал возбуждённый шёпот. Мальчишка, до сей поры не удосужившийся отойти от недружелюбной незнакомки, приподнялся на носках, силясь высмотреть кого-то у западной башни. Болтовня офицеров тоже утихла. Они выстроились в ряд перед лестницей; в приподнятых подбородках, в стойке, в осанке  во всём угадывалась военная выучка. Знакомец Лис поднялся на помост  шептания, сливающиеся в гомон, усилились. Обсуждали не его: солдат занимал человек, следовавший через толпу врагов  проигравших и обозлённых  от башни.

«Виновник! Разорвать в клочья! Убийца!»  звенело на устах заключённых.

«Он! Он! Он!»  вмешивался, нарастая, восхищённый рокот.

Лис прикусила язык, сдерживая ругательства. Мужчину, прибывшего на переговоры в крепость Сатгрот, называли «крыльями перемен». Его имя твердили до революции: пропагандист и враг монархии, найти и уничтожить. Он смотрел с листовок, из газет, кричал заголовками, вещал из громкоговорителей.

Азеф Росс не числился у заговорщиков в рядовых.

Ему принадлежала спичка, сжёгшая Сорнийскую империю.

Глава 2. Злейший друг, благородный враг

Профессия, которой Лис зарабатывала на хлеб, развивала много навыков и качеств, но сильнее прочего оттачивалась внимательность. Без неё выживаемость сводилась приблизительно к нулю. Приблизительно  потому что малюсенький процент принадлежал удаче. В редких случаях она выручала, пускай работала слишком избирательно, и полагались на неё разве что люди недалёкие. Среди наёмников такие долго не жили. Их деятельность повсюду сопровождал риск: он дышал в затылок на заданиях, игриво подмигивал при взаимодействии с коллегами, ложился в одну кровать либо не кровать  как подфартит. Мозгами и зрачками шевелить приходилось постоянно, особенно когда планы летели к бесам; даже в самой паршивой ситуации оценку обстановки никто не отменял. Правило элементарное: чем больше заметишь, тем выигрышнее будет положение.

Или, при плохом раскладе, хотя бы морально настроишься на неприятности. В них девушка обычно старалась не влипать: доверяла чутью, обходила, пока возможно, не провоцировала. После их непредвиденного возникновения принцип, увы, не работал. Тут она отдавалась течению и действовала по обстоятельствам  вроде того, что она творила сейчас.

Ни о какой Черлот она прежде не слышала, но, если уж их попутали, сыграет роль магиструма. На это имелся ряд причин. Первой из них значилось то, что, отрицай она связь с сей особой, ей бы банально не поверили: арестовывали по ориентировке, и внешность, очевидно, совпадала. Мало ли в мире двойников! Недоглядели ребята: длиной волос промахнулись, формой носа  кто теперь разберётся. Факт оставался фактом: за решётку угодила не та, кого искали, а перепроверить они не захотели. Вторая причина заключалась в обратном  в нежелании лишний раз привлекать интерес к своей персоне: вдруг среди «законников» найдётся дотошный тип, который всё-таки обнаружит ошибку и глубоко озаботится вопросом, что за рыбка попалась в сети. С молниями да кинжалами за пазухой. Лично ей на их месте было бы очень любопытно.

Опасения насчёт последнего потихоньку отпадали. Почти на неделю её оставили в покое, потом притащили к толпе магиструмов  вдохновляться речами революционной верхушки. Не раскусили. Тем проще. Она прикинется согласной, впишется в ряды республиканской армии, получит свободу  и исчезнет. Кому нужна какая-то невзрачная девчонка? О ней не вспомнят. Благо теряться без следа их брат умел безукоризненно.

Впрочем, красивые рассуждения Лис разошлись по швам, стоило надзирателю повести её обратно в камеру. Краем глаза девушка уловила, что задержавший её офицер спустился по помосту и направился к ним.

В груди неприятно заскребло предчувствие.

 Ступайте,  мягко, без нажима, распорядился он, приблизившись к подчинённому.  Я сопровожу мисс Черлот.

Тон ей не понравился. Она насторожилась. Именно от этого человека она ожидала подвоха  и вот он, получите, распишитесь. Рано она сбросила его со счетов.

Под своды здания тюрьмы она заходила с чувствами приговорённого к повешенью.

 Вы целый час прожигали меня взглядом,  как бы невзначай подметил офицер на очередном повороте.  Что-нибудь скажете?

«Зараза наблюдательная»,  скрипнуло в мыслях. Топить себя Лис не намеревалась, поэтому наивно хлопнула ресницами:

 Да? Вам показалось. Я смотрела на Илхами, правильно фамилию назвала? Симпатичный мужчина. Он малиец? Очень похож на выходца из Мали.

Она покосилась на него. На его лице играла острая, опасная улыбка. От уверенности Лис откололся ещё кусочек.

 Угадали.

 А вы  сутенец,  ввернула она, незаметно приглядываясь к окружению.

Безлюдный коридор тянулся и тянулся. Она не узнавала его. Мерзавец специально повёл её новой дорогой.

 Наполовину или около того, в подробности не вдавался,  неожиданно подтвердил мужчина.

 Да я сегодня в ударе.

Лис прикусила губу. Его присутствие нервировало. В обычные дни она не причисляла себя к тем, кого просто испугать. За двадцать пять лет ей выпадали шансы перебывать в самых разных ситуациях: от нелепого знакомства с Матушкой Мэм до провального задания с последовавшей комой  шрам на шее служил напоминанием о неудаче и смертности. Ей случалось повисать на волоске, встречаться с шишками, способными стереть её в пыль, рыть себе могилу посреди леса Не соскучишься, в общем. Без страха существовать невозможно. Он заставлял активизироваться, выкладываться на пределе, вертеться  делать всё, лишь бы выкарабкаться. Со временем его голосок затихал. Человек привыкал ко многому, подстраивался, отпускал. И тем более он учился принюхиваться к подобным себе. Не каждого, кто располагал властью или носил оружие, стоило бояться.

Сейчас же, застряв посреди тюрьмы со странным, непробиваемо спокойным офицером, девушка трепетала. Её состояние не поддавалось объяснению: он не прикасался к ней, не шантажировал, говорил непринуждённо  будто по-настоящему заинтересовался, с чего бы вдруг она наблюдала за ним на выступлении. С другой стороны, она то и дело ловила на себе его взгляды  непонятные, тревожащие, наполненные каким-то нечитаемым вопросом. Он точно искал в ней подсказку к загадке, которую пока не понимал.

 Вы специально правительство разношёрстным лепите?

 Разве плохо?  отозвался он.  Сорния  многонациональное государство. И «лепим» не мы. Конечное слово за народом.

 Не смешите. Народ по-прежнему ничего не решает.

 Я с вами не согласен. Страна канцлеров выбирает, а это уже существенный вклад граждан в будущее.

 Где мой бюллетень?  фальшиво возмутилась она  Я не гражданка, по-вашему?

 Не обижайтесь. Права заключённых ограничены на законных основаниях. Почитайте Легату. Принести экземпляр?

 Чего-чего?  приподняла брови девушка.  На законных? Вы этот закон сочиняли! Монархию что ли правомерно ликвидировали? Императора казнили?

 Вы не поверите.

Мужчина заправил за ухо прядь. Лис украдкой проследила за его движением. Обнажившееся на миг запястье окольцовывал рваный красноватый шрам. «От кандалов»,  подумалось сходу. Отметила она и лёгкое дрожание скрытых под перчатками пальцев. Он сгибал их чуть ли не с трудом. Столь важная деталь не привлекла её внимание при первой встрече. Той ночью офицер не воспользовался оружием. Откровенно говоря, он и ударил-то её всего раз  наручником по лучевой кости.

 Откуда шрам?

 Ваши предположения?  Он замедлил шаг. Напряжение Лис росло.

 Я не гадалка.

 И понятия не имеете, кто я?

 Да,  ответила она с раздражением.  Вы не представились.

 Ну надо же,  усмехнулся он.  Мы с вами в чём-то похожи, оказывается. Одинаково невежливые.

Предупреждение щёлкнуло по нервам, заставив Лис за долю секунды развернуться к мужчине. Он тоже не медлил  грубо толкнул её к стене. От столкновения с твёрдой поверхностью вышибло воздух, в затылке загудело, но передышку, естественно, не дали  офицер подскочил рывком и сжал горло под челюстью. Ошейник чуть сдвинулся, под ним открылся кончик тонкой алой линии зажившего ранения. Магия, растревоженная агрессией, отозвалась внезапно мощным импульсом; кожу нестерпимо обожгло. От боли хлынули слёзы. Захрипев, девушка лягнула противника ногой  хватка немного ослабла, чтобы затем сомкнуться крепче. Он навалился на неё, прижал скованные руки и, наклонившись к уху, спросил:

 Кто вы? Кто вас послал?

От звучания его голоса по телу побежали мурашки. В нём не сквозило ни гнева, ни желания  только предостережение, легко считываемая угроза. Отвратительнее всего  и Лис сразу это распознала  он не блефовал, не бил наугад, надеясь, что она расколется под напором страха и подтвердит его предположение. Он ждал от неё признания, потому что был уверен: в его руках извивалась не та, кого он планировал задержать в трущобах.

 Вы же магиструма Черлот ловили, нет?  прошипела она, яростно дёрнувшись.

Улыбка вновь коснулась его губ. В глазах же, диссонируя с ней, застыл холод. Врать бессмысленно. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, чего добивался.

С людьми вроде него не позаигрываешь. Понадобится  жилы вытянет и их же в глотку затолкает. Не ради забавы  для порядка.

 Видите ли,  произнёс он,  нас не предупредили о кое-каком щекотливом моменте.

 Мне-то что?  огрызнулась девушка, мечтая расплавить его до костей.  Я на свидание с вами не напрашивалась! При чём тут я?

 Никак не сообразите? Поясню: фальшивое имя, фальшивая личность, преднамеренный обман офицера при исполнении.  Перехватив её недобрый взгляд, мужчина едко уточнил:  Нет? Не доходит? Тогда ещё доступнее: магиструма Черлот в сорнийской армии не числилось.

Лис нахмурилась. Дело принимало совершенно непредсказуемый оборот. Её не спутали с другой и с ориентировкой не намудрили.

Кто-то специально привёл её в лапы «законников», позаботившись о легенде-прикрытии. Как выяснилось, слабоватой.

 Плохо искали.

Он всмотрелся в её лицо и, словно поддавшись порыву, провёл пальцем по шраму, частично перекрытому ошейником. Девушка напряглась, приготовившись сопротивляться до последнего, но он просто отступил  без намёков, без пояснений.

 Вы бы перепроверили, господин офицер. Нехорошо угрожать даме, не выяснив подробности. Я вас не обманывала, цирк затеяли вы, поэтому в себе разберитесь: деликатность потренируйте, приучитесь слушать. Для начала.

Хмыкнув, он галантно указал на тускло освещённую лестницу, что никоим образом не вязалась ни со сковывавшими Лис наручниками, ни с его ранней выходкой, от которой наутро обещали расцвести синяки.

 Мне бы жилось куда спокойнее, знай я, что ошибаюсь и вы действительно мисс Черлот.

«А мне полегчало бы от информации о скотине, засунувшей меня сюда».

Отойдя от стены, девушка одёрнула платье. Безликий офицер наблюдал безмолвно, и это молчание заполняло пространство необъяснимой тревожной тяжестью.

***

Шум на уровень выше окончательно разбудил Эйвилин. Сквозь мутную дымку, оставшуюся после сна, решётки выглядели тонкими расплывчатыми линиями  без лишних усилий согнутся под нажимом. Она потянулась к ним  и сжала кулак. Иллюзия не изменит реальности.

Поймав соскользнувшие с плеч одеяла, Эйвилин подавила тягу потереть зудящую рану. Болтливая особа из соседней камеры строго-настрого запретила трогать порез.

 Не тычь в него, скорее затянется!  ворчала магиструм на неумелые потуги принцессы справиться с повреждением через перетягивания его тряпками.

В иной обстановке она не придала бы значения напутствиям от кого-то незнакомого. Не спустила бы бесцеремонности: грубить наследнице престола  пик абсурда! В иной  не будь они обе заперты в подземелье, пропитанном запахом сырости и крыс. Пришлось довериться опыту солдата: Эйвилин не шибко смыслила в длительности заживления ран без лечения.

Из груди вырвался невесёлый смешок. До чего изменчивы люди! Тремя месяцами ранее её тянуло удавиться, на край  зарезаться подобранным осколком бутылки, которую в неё кинул пьяный надсмотрщик. Известие о казни родителей терзало куда слабее неопределённости: от неё чего-то хотели, больше незачем временить с подъёмом на эшафот. Разъяснения откладывали до приезда Росса или его возвысившихся шавок. Ждать ублюдка, махом разорившего её мир, принцесса изначально не собиралась. Гордость призывала не доставлять ему удовольствия своим уничтоженным видом. Остатки здравого смысла же приказывали стерпеть до объявления в тюрьме этого главного палача, нетитулованного «идейного лидера революции». Не ради встречи с приговором  ради плевка в физиономию убийце отца и матери. Интересно: посмеялся бы Элерт над решительностью «маленького Высочества»? Щёлкнул бы по носу с восклицанием: «Наша принцесса, оказывается, научилась показывать зубки!»? Об уважении к статусу в её компании он почему-то забывал.

От мыслей о капитане навернулись невыплаканные слёзы. Думать о нём Эйвилин себе запретила. Помимо пробуждения воспоминаний о беззаботных деньках во дворце, возвращалась надежда. Известия об истреблении «Призраков»  личного отряда Его Величества, возглавляемого офицером первого ранга Эле́ртом Катле́ром,  не поступало. Вслушиваться в болтовню стражи бессмысленно: мужчины обсуждали что угодно, кроме них. Элита элит среди военных подразделений, гроза врагов императора  и ничего, ни-че-го: ни слухов, ни упоминаний, ни издёвок! Ни они ли обращались щитом для отца, что бы ни случилось? Наверное, находились подле него и тогда.

Назад Дальше