Эйвилин зажмурилась. Бред! Стояла глухая ночь. В обязанности «Призраков» не входило караулить двери спальни правителей Сорнии. К тому же, отряд накануне получил увольнительную, а их капитана, возвратившегося с войны, в начале лета отослали на север. Не растворились же они, в самом деле! Сомнительной представлялась и их гибель: родителей казнили следующим утром после захвата у командиров не было ни шанса собрать личный состав по огромной стране.
С рассуждениями вспыхнула горечь: не поведись Элерт на нытьё «Призраков» из-за отсутствия выходных, не согласись отец удовлетворить его прошение, расклад мог выйти иным. Вывели бы, защитили. Порой Эйвилин наблюдала за тренировками отряда: никому на круглой земле не сравниться с мастерством горстки солдат, готовых заменить армию! Что им шайка радикалов! Для расправы над Россом капитану и напрягаться не понадобится. Воображение живо нарисовало образ главаря, сражённого клинком Элерта. «Противнику тяжко придётся без мозга», поделился когда-то друг в ответ на вопрос об уязвимостях врагов. В жестокой улыбке раскрывалась завуалированная идея: говорил он не о физических увечьях. Человек не протянет без мозга заговор разрушится без лидера. Смерть Азефа Росса перекрыла бы революции воздух пусть не поставила крест, но дала необходимое преимущество для подготовки. Не покинь «Призраки» дворец
Шаги приблизились. Эйвилин без интереса покосилась на проход, ожидая застать невозможную соседку в сопровождении конвоира. К её ужасу, повернулся ключ.
В дверном проёме обозначился силуэт мужчины.
Дьякку6, я-то ему не поверил! воскликнул вошедший, хлопнув по лбу. Ай, дед, ай, пройдоха!
От дурного предчувствия в животе свернулся ледяной клубок. Девушка вжалась в стену. Дрожащая рука зашарила по соломе.
«Найди осколок, найди осколок, найди осколок!» надрывно заверещал внутренний голос.
Вы испугались меня? изумился мужчина. Я опередил их?
В ушах загрохотало сердце. Не приходилось уточнять, что подразумевалось под его репликой болтающийся ремень не оставлял свободы для фантазии.
Не подходи, прохрипела.
Визитёр прыснул от смеха. Словно смакуя её страх, он не спешил: пристроил на поясе связку ключей, распрямил воротник рубашки. Переступил порожек.
Эйвилин закричала. Мужчина преодолел разделявшее их расстояние и, рванув её вверх, закрыл рот липкой от пота ладонью видно, опасался привлечь свидетелей. От отвращения затошнило.
Глаза, не мигая, уставились на неё. Под подбородок упёрлось предплечье.
Госпожа-а принце-е-ес-са-а, протянул он. Мечтал повидаться. Преклониться. Поблагодарить с батюшкой вашим, увы, встречи не состоялось.
Давление на горло усилилось. Девушка задёргалась, царапнула по кителю мучителя, оторвав плохо пришитую пуговицу. Висок обдало болью. Окружение поплыло. Эйвилин потребовалось несколько мгновений для осмысления причины: мужчина чем-то ударил её. По правой половине лица заструилась тёплая влага.
Вполне обычная. Алая, готов поспорить. Бес его разберёт во тьмище.
Он прильнул к жертве. Провёл языком по скуле и, с отвращением сплюнув, отпрянул. У остолбеневшей от ужаса девушки подкашивались ноги, но её намертво вдавливали в стену.
Обычная, повторил он.
При отсутствии освещения белки мужчины сливались со зрачками в сплошную черную бездну.
«Он убьёт меня?»
В безысходности она сжала его запястье. На отпор скудных остатков энергии не хватало. Обманываться нелепо: мочи противостоять крепко сложенному парню у неё недостало бы и прежде.
Помещение накренилось. Почти сразу щёку обожгло пощёчиной, вырвавшей девушку из распростёртых объятий забытья.
Не торопитесь, миледи, мы не закончили.
Потом Эйвилин падала. Холод пола, чей-то стон, чужие голоса. И среди них ровный, жестокий его.
Элерт, засипела до противного слабо.
Он не услышал.
Сто плетей.
Приказ прозвучал без намёка на эмоции. Блеф. Знакомый с ним определял без подсказок: капитана переполнял гнев.
У Пугала тяжёлый удар. Не сдюжит, возразил ему неизвестный.
Заодно установим лимит выносливости, отрезал мужчина.
Третий безымянный виновник сцены в разговор не встревал. Речь велась о его судьбе куда подевалась спесь, враждебность?! Растворилась перед ликом капитана «Призраков»? Болтать разучился ни с того ни с сего? Ей до крайности требовалось увидеть обидчика беспомощным таким, какой она чувствовала себя перед ним. Тяжёлые веки, как нарочно, отказывались подчиняться.
Лишь в скрежете окованных сталью ботинок отразилась разгадка «онемения» мужчины: он потерял сознание. Стон, расслышанный девушкой, принадлежал ему. С ним определённо не церемонились.
К виску приложили мокрую тряпку. От жжения Эйвилин всхлипнула. Ручеёк жидкости заскользил по коже, осел на губах. Не вода краппа7. Сладковатый вкус напитка ни с чем не спутать.
Хьель бэттэ8, прошипели над ней. Потерпите.
Ругаетесь на малийском? Ну что за человек-открытие! обозначила присутствие возвращённая обратно в заточение магиструм.
Шпильку проигнорировали.
Элерт Принцесса сглотнула: имя капитана враз обратилось многопудовой ношей. Элерт, ты заберёшь меня?
Он мягко погладил её по волосам.
Нет.
Короткое и отрывистое. Безжалостное.
Нет?
Почудилось, что на неё навалилась неподъёмная плита. Лёгкие настаивали на вдохе она не сумела его сделать. Дыхание перехватило. В разваливающемся на осколки мироздании от крушения её удерживала хрупкая соломинка. И эта соломинка надломилась у середины.
Вам не разрешено покидать Сатгрот до специального распоряжения. У меня нет полномочий посодействовать вашему вызволению. Он помолчал и добавил: Ради вашей безопасности: не совершайте глупостей. Не угрожаю прошу на правах старого знакомого.
Эйвилин затрясло. Происходящее не походило на правду. Элерт не с ней он морок, порождение разыгравшейся фантазии. Тени подземелья оживали, обретали очертания родных людей. Сводили с ума. Неужто она не проходила через подобное? Не отпугивала кошмарные наваждения, говорившие об измене и зазывавшие в могилу? Её Элерт настоящий Элерт был верен императорской семье. Он не мог командовать мятежниками. Он не бросил бы его «маленькое Высочество» на милость Азефа Росса.
Она открыла глаза. В голубоватом свете фонаря красивые черты мужчины казались острее. Каштановая прядь выбилась из хвоста, но он не потрудился заправить её назад.
Не верю. Ты не он. Он не предатель.
Выражение осталось непроницаемым. В Эйвилин волной поднялась злость.
Он не предатель! завопила она, стиснув полу шинели. Отец воспитал его, вырастил! Он любил его! Элерт бы умер за него на его стороне! Убирайся! Передай Россу, что меня не провести дешёвыми фокусами! Ты не Элерт! Он бы не обманул доверие своего императора!
Мужчина покосился на неё с удивлением. Поднялся.
Ваш отец был знатной сволочью, принцесса, сказал он усмехнувшись. Для вас это не новость. Умоляю, не смотрите на меня с осуждением! В наших с ним отношениях верности никогда не подразумевалось. Я не любовница-содержанка без него не пропаду.
Выдернув край шинели из хватки Эйвилин, он взялся за ручку фонаря. Туда-сюда качнулся луч.
Они погибли из-за тебя, процедила девушка.
Бывший друг побарабанил пальцами по косяку.
Ошибаетесь. Они погибли из-за неспособности пойти на компромисс с народом. Спасение утопающих ну вы в курсе. Им частенько предлагали спасательный круг.
Камера захлопнулась. Исчез свет надзиратели унесли даже факел. С лестницы долетела насвистываемая Элертом мелодия гимна.
Издевается, сукин сын, констатировала магиструм.
Эйвилин захохотала надрывно, истерически. Кулаки в бешенстве заколотили по земле.
Ненавижу. Убью.
«Ненавижу!»
Соседка не прерывала. Судя по интонациям, с которыми она обращалась к мужчине, намерения у пленниц сходились.
***
Необходимость выговориться натолкнулась на барьер в виде несловоохотливого настроения магиструма. На излияния Эйвилин она реагировала либо односложными «угу», «да», «эх», либо сохраняла видимость безучастности. Монологи принцесса не переносила с детства: после них возникало отвратительное ощущение опустошённости потому вынуждена была смириться с незаинтересованностью соседки в общении и утихнуть. Эмоции, охватившие её после встречи с капитаном «Призраков», постепенно рассеивались. По мере их исчезновения внутри накапливалась свинцовая усталость. Былое рвение к борьбе подумать только, она держалась за него ещё утром! дотлевало жалким угольком. За что она намеревалась сражаться? Что собиралась «отвоёвывать», пока Элерт виртуозной отмашкой не выбил из-под неё опору? Честь родителей, народ, традиционные порядки? Родителям на месть наплевать: неотпетые останки догнивали в какой-нибудь яме. Подданные граждане, поправила она с иронией «освобождения» от тирании революционеров не ждали: для необразованной черни никакой разницы, перед кем стягивать шапки.
«Власть монарха священна!» настаивали на проповедях церковники.
«Священна, соглашались люди. Священна, покуда нам не надоест».
«Император дарует защиту и процветание!»
«Мало!»
«Император превозносит справедливость закона!»
«Мало!»
Напрасно Элерт распинался о компромиссе. Покойный отец шёл на уступку за уступкой: Парламент, налоги, партии, свободы чего бы ни запросили бушующие массы. Бесполезные послабления. С народом нельзя договориться. Он понимал язык страха. Губительный просчёт для короны договариваться с теми, по ком рыдали пули. Мягкость отца сыграла с ним злую шутку.
С ними.
Занимаешься самобичеванием или теряешься в вариантах расправы над Господином-Ничего? заговорила магиструм.
«Господин-Ничего»? не поняла Эйвилин.
Капитан не-помню-как-звать, с которым ты ворковала о причинно-следственных связях.
Принцесса потёрла ушибленный при падении подбородок.
Каких связях?
Ну-у, протянула девушка и, изобразив плаксивость, затараторила: «Почему ты бросил нас?», «Предатель!», «Как ты посмел!», «Он дорожил тобой!».
Тон сменился вычурно-высокомерный:
«Я с рождения мечтал предать императора». «Твой папочка зло во плоти». «Сиди в темнице, прекрасная госпожа, и молись за мою доброту!» Девушка кашлянула. Господин-Ничего приблизительно так выразился? Я пр
Его зовут Элерт, перебила Эйвилин.
От смущения запылали щёки. Поправка вырвалась невольно, как само собой разумеющееся. Имя, недавно любимое и драгоценное, вызывало трепет. Вместо того, чтобы забыться кошмаром, оно разносилось в голове настойчивым гулом: громче, громче, громче.
Элерт, промурлыкала магиструм. В нарочитой нежности сквозила острота лезвия, режущего вены. Кто он?
На секунду Эйвилин засомневалась, надо ли отвечать.
Капитан «Призраков», вяло поделилась она и пояснила: Элитный отряд Его Величества. Идеальные солдаты. О них слышала?
Я не о «Призраках» спросила, напомнила девушка. Друзьями были?
Были.
«Друзьями?»
Неугомонная магиструм прыснула.
Прекрати! Мы не на допросе. Я выясняю, чего ожидать от этого парня.
Убьешь его?
Планирую.
Поправив набитую соломой подушку, принцесса улеглась на койку. От замысла веяло безумием.
Он «Призрак». Элерт Катлер. Убьешь? Не смеши. Каким образом ты убьешь кого-то неуловимого? Он сменит одежду и ты не распознаешь его ни на расстоянии, ни вблизи. Господин-Ничего правильное прозвище. У него нет внешности.
Но ты узнала его.
Утверждение, брошенная столь небрежно, подтолкнула её подскочить и вытаращиться в непроглядную темень второй камеры.
Для меня он другой!
«Туман»9 либо работает для всех, либо не действует, фыркнула магиструм. Что означает «другой»?
Эйвилин закусила губу, разрываясь между желанием швырнуть в девушку кружку и демонстративным имитированием глухоты.
Я вижу его без искажения, процедила она.
Что-то щёлкнуло.
И какой он?
Красивый.
Выпалила со злостью и, подавившись, захлопнула рот.
Учту, уверила магиструм. Информативный и полезный факт.
Снова щелчок. За ним вспышка. Эфемерная, в одно моргание сродни галлюцинации, что наведывались к ней, стоило дать слабину. Не зашипи соседка и не донесись вонь опалённой кожи, она бы бесповоротно поставила крест на психическом здоровье.
Ты в порядке?
На угольно-черном фоне загорелись маленькие оранжевые знаки. Полукруг из неразборчивых точек да палочек, сходных с татуировками на предплечьях Эйвилин, не состоял из хаотичных символов он начертался эфекторами10 в строгой последовательности. Заклинание от заклинаний. Вынужденная мера, разработанная для охранительных нужд: мага-преступника без использования специальных средств в темнице не удержишь. Ошейник реагировал на магию: жёг, сжимался, причинял нестерпимую боль, отбивая охоту прибегать к помощи способностей. Удовольствия испытать его не выпало: нет магии нет эффекта, но за испытаниями понаблюдала. Шея несчастливца оплавилась до костей.
У девчонки отчаяние затмило здравый смысл? На какой результат она уповала? От ошейника, по убеждению его создателя, не избавится и опытный эфектор. Магиструму-элементалю11 он подавно не по зубам.
П-повезло, просипела девушка.
Высказаться насчёт странного «везения» Эйвилин не дали.
Чем смердит?
Луч фонаря направился к магиструму. Та непринуждённо подняла воротник платья.
Тобой. Помылся бы.
Охранник сплюнул, однако с ней в перебранку не вступил ограничился невнятной угрозой. Через тройку месяцев посещение Россом Сатгрота обеспечило исполнение его приказа: не трогать заключённых. Три месяца охрана чхать хотела на распоряжение с верхов! Разнюхай Азеф об учинённых надзирателями нарушениях, наказал бы виновных? Его боялись, ему внимали и выжидали. У истоков власти лишались многие правители. Промахнись с курсом политики и отправишься за свергнутыми тобой господами. Пренебрежение в его шатком положении равноценно прыжку в пропасть.
Или их останавливало не присутствие лидера. Весомость ранее поступившему распоряжению Росса, разумеется, придавала и расправа Элерта над ворвавшимся к Эйвилин солдатом.
Подъём, аристократка. Командующий Росс требует к себе.
Чести не оберешься, съязвила магиструм.
У ступеней она позволила себе оглянуться и оттого не пропустила ухмылку соседки.
Довольное «повезло» почему-то приобрело подтекст и чеканилось в каждом сделанном шаге.
Эта ухмылка предвещала занимательный вечер.
Эйвилин не запомнила дороги до кабинета. Она мало обратила внимание на зубоскальство солдат, их оценивающие хищные взгляды или свист этот разнопёрый сброд смахивал на зверьё, которое бесталанный дрессировщик согнал на арену и под свист хлыста велел подчиняться указаниям. Не оценила роскошного убранства коридоров в главном здании, куда по дурости вложили огромные деньги: тюрьме надлежало быть тюрьмой «от» и «до», а не походить на особняк вельможи.
Её всецело занимал Росс человек с листовок «разыскивается». Мужчина, выглядевший как преступник и, невзирая на это, заполучивший доверие людей.
И, как выяснилось, ни капли не напоминавший ориентировку на листовках.
Мисс Эйвилин. Здравствуйте.
Чарующий баритон мог принадлежать диктору, выступавшему с сообщениями по радио, или певцу, срывавшему тысячи оваций на концертах, и вовсе не вязался с понятиями о революционере. Она, застигнутая врасплох мягким приветствием, уставилась на протянутую руку в перчатке. Не сказать, чтобы она не предполагала обнаружить на потёртой коже кровавые потёки.