Я сделала глубокий вдох и, закрыв глаза, попыталась успокоиться. Досчитать до десяти. Медленно.
Хренушки!
Хотелось рвать и метать! Топать ногами! Кричать! Драться!
Вернуться бы в кабинет этого разуспешного и самодовольного типа и расцарапать ему лицо! Чтобы кровища текла по холеной морде! Чтобы стереть с него выражение превосходства и скуки! И второго жирного козла запинать ногами!
Они стоят друг друга!
Вот предупреждал же меня Пётр Васильевич быть как можно дальше по отношению к его родственникам. И не связываться с ними ни при каких обстоятельствах! Он то точно знал, что из себя представляют его дети! Неслучайно ведь они не общались так много лет и даже не вспоминали друг друга! Говорил тебе, Женя умный человек: «Не лезь!», «Не трогай!» Знал, что делал!
Нет, ты в гордыне своей полезла! Сапогами в болото. Дура жалостливая! Справедливости захотела? Наивная идиотка!
Вот и напоролась во всей красе!
Я от смеси ярости, ненависти и злости дышать толком не могла.
Обида, уязвлённое самолюбие, ярость, боль предательства кипели во мне, застилая пеленой глаза.
Сердце стучало где-то в районе горла, отдавая бахами в ушах.
Вылетела на парковку, не видя никого вокруг и перепрыгивая через ступени у входа в здание. Чуть не снесла встречного мужчину, шарахнувшегося от меня, как от чумной в сторону.
Ева! Да подожди ты, куда летишь! Ева! гулко звенел крик мне вслед.
Ева? Ева! Ах, Ева! Узнал-таки! Убью гада! Сам пришёл! Напросился! Ха!
Я тормознула резко. Останавливаясь. Длинно выдохнула. И на вдохе развернулась, скрипнув каблуками, готовясь встретить врага!
Чтобы впечататься в крепкую грудь Константина.
Он поймал меня, прижав мои руки к бокам. Крепко оплетая своими клешнями, не давая двигаться. И, приподняв над землёй, лишив опоры, поцеловал.
Вначале грубо, захватывая в плен мои губы. А затем, медовой нежностью заполняя, окутывая и поглощая меня. Опуская, давая стечь по себе на землю. На ватные ноги, высвобождая мои руки и зарываясь своими пальцами мне в волосы. Обхватывая голову, чуть перебирая волосы и направляя, углубляя поцелуй.
Я вздрогнула, всем телом ощущая его рядом с собой. И в первое мгновение была ошарашена тем, как мой организм моментально вспомнил Костю. Его вкус, его запах. Откликнулся на него, расслабляясь. Костя окутывал меня собой и привычно подчинял.
Что?
Подчинял?
Осознание хлынуло ледяным ветром выстужая кружащуюся голову. Отрезвляя.
Дёрнулась, с силой вырываясь из объятий, но Костя придержал меня за талию.
Я обещал, грозил тебе, Ева, что при следующей встрече поцелую! усмехнулся, глядя на меня своими непроницаемыми глазами.
Отпусти! прошипела я в ответ и попыталась оттолкнуть эту скалу от себя.
Ну уж, нет! Ева. веселился этот гад.
Меня зовут Евгения Владимировна! И убери прочь свои руки! взвизгнула я и замахнулась, чтобы влепить пощёчину.
Константин поймал мою руку и я, задёргавшись, не специально, но чувствительно наступила ему на ботинок.
Каблуком.
Неплохо получилось.
И пока он от неожиданности выпустил меня из своих рук, я резко рванулась в сторону и ломанулась к своему автомобилю, на ходу снимая его с сигнализации.
Ева, давай поговорим! Подожди! Ну, ударь меня, если хочешь! неслось мне вслед.
Я прыгнула за руль и захлопнула дверь. Меня трясло, как в лихорадке. Руки скакали, а пальцы намертво сжали брелок. Я сосредоточилась и чудом попала ключом в замок зажигания. А когда подняла взгляд, то увидела сквозь стекло, как Константин дохромал до моей машины и встал, опираясь руками о капот, наклоняясь ко мне.
Ева! Выходи. Глупо убегать от меня. Я знаю твой адрес и твои данные. усмехался он.
Ах ты, зараза! Знает он! Грозить мне вздумал! А до этого не знал! Тайна, блин о семи печатях! Весело ему!
Я рыкнула двигателем, перегазовывая. Давая понять, что не шучу, и пусть уйдёт с моего пути.
Костик улыбнулся шире и наклонился к лобовому стеклу ещё ближе.
Ева-а-а-а, протянул он низким голосом, не отрывая взгляда от моих глаз.
Хотела медленно двинуться вперёд, оттесняя его. Но нога на педали дрогнула, надавливая чуть сильнее. Я отдёрнула ногу, и машина прыгнула. А Костик оказался на моём капоте.
Сволочь такая. Да что ты прицепился ко мне словно клещ!
Медленно ехала в сторону выезда из парковки, глядя на этого веселящегося гада, распростёртого на капоте моего автомобиля и давила в себе мечту сделать ему больно. Раздавить гадину!
Картина Костика с раздробленными ногами, истекающего кровью, бледного и с болью в глазах на мгновение промелькнула в моей голове. Как он стонет, перехватывает руками ноги, пачкаясь кровью, и сжимает, кроша от боли, свои зубы.
Я, конечно, хочу его крови. Хочу, чтобы ему было больно и он понял
Но не настолько, чтобы забыть себя и сесть в тюрьму, оставляя круглой сиротой своего сына!
Поэтому чуть отвернув в сторону, резко затормозила, инерцией сбрасывая с капота лишний груз. Затем сдала назад и, объезжая по широкой дуге сидящего на асфальте и ржущего, как конь Константина, газанула с пробуксовкой. Покидая наконец-то парковку!
Быстрее от этого места подальше! Бежать!
Пятая глава
Ма-а-ам, ты в курсе, что ты уже пять минут режешь пустую доску? хихикая спросил мой сын, прикрываясь от меня учебником истории и окружающего мира.
А? Вот, блин! Задумалась. с удивлением рассмотрела я творение рук своих.
С таким зверским выражением? Мне заранее страшно! веселился Ярослав.
Бойся! я сделала дикое лицо, выкатив глаза.
Данайцев дары приносящих выдал сын улыбаясь.
Мы сидели на кухне. Я резала на ужин салат, на плите тушилось мясо, а Ярослав развлекал меня рассказами о школе. Пересказывал, по традиции, случившиеся в ним не хитрые события за день.
Сумерки только собирались над городом, окрашивая жемчужным светом высокие апрельские облака. От этого света, льющегося сквозь окно, предметы в комнате становились более тёплых оттенков. И разговоры хотелось вести спокойные и вечерние.
Ма-а-ам, на эти каникулы куда поедем? спросил сын.
А куда бы ты хотел? внимательно посмотрела на сына,
Через месяц заканчивается школа. И курсы языковые и секция спортивная. В полный рост встаёт проблема, куда поехать ребёнку на лето. Так, чтобы и полезно, и интересно.
Мам, я в этот раз не хочу в спортивный лагерь. Вернее, я не хочу на всё лето, как в прошлом году. признался сын, посмурнев.
Прошлым летом Пётр Васильевич сильно болел и у меня не было возможности заниматься с тобой, ты же понимаешь. пожала я плечами.
Пётр Васильевич умер в конце сентября. При этом последний месяц он провёл в больнице, под присмотром врачей.
С одной стороны, в сентябре мне стало немного легче, чем когда дома находится лежачий больной. А, с другой стороны, было сложно каждый день мотаться в клинику. Как ни оплачивай персонал по уходу, всё равно лучше, чем сама никто не сделает.
Даже лежачий, беспомощный, слабый Пётр Васильевич поддерживал меня и всегда находил для меня тёплые слова.
И когда он ушёл, умер, то, несмотря на то, что физически мне стало проще, морально я была очень подавлена и очень скучала.
Я буду благодарна ему всю жизнь. Я и жива-то, если честно говорить, только благодаря ему. А уж то, что я выносила и родила здорового ребёнка, целиком его заслуга.
Жалко, что Петра Васильевича нет с нами больше. Мне нравилось разговаривать с ним. Он всегда слушал меня и рассказывал интересно. Я скучаю, сказал Ярослав, глядя в окно.
Мне тоже его не хватает призналась я, вздыхая.
Прошло уже больше полугода, а я ещё не разобрала его комнату. Как после похорон клининговая компания вымыла всё там, так и стоит закрытая. Никак не могу себя заставить. Не соберусь с силами.
Как ты смотришь, если выбрать две-три недели и съездить в Китай? Можно продумать маршрут так, чтобы побывать в нескольких провинциях. Или наоборот, поселиться в Пекине и делать короткие вылазки вокруг. Так тебе, вероятнее, будет полезнее? Ведь в Китае множество диалектов. А тебе, наверное, стоит пожить в языковой среде подольше? давно хотела поднять эту тему, а тут пришлась к слову.
Ярик, по предложению Петра Васильевича начиная с первого класса, посещает курсы китайского языка при посольстве.
Вначале это было в игровом виде, затем втянулся.
Китайский язык, наверное, как носитель культуры, притянул за собой занятия у шу. Затем это переросло в увлечение спортом.
И в результате, помаявшись среди различных секций, мы попали к прекрасному тренеру по дзюдо.
С которым и ездил Ярослав в летний лагерь.
Изучение китайского языка ещё породило и увлечение Ярослава музыкой. Оказывается, развитие музыкального слуха способствует лучшему восприятию. И мы уже три года ходим в музыкалку на класс виолончели.
Пётр Васильевич говорил, что без музыкального, образование будет неполным. И всячески приветствовал и стимулировал в моём сыне стремление к развитию.
Как мне не хватает его сейчас!
С кем мне посоветоваться и обсудить сегодняшнюю встречу? От кого выслушать заботливый совет? К кому преклонить голову?
Ох.
Я так привыкла за десять лет полагаться и прислушиваться к мнению Петра Васильевича!
Но теперь придётся решать всё самой.
Сегодняшняя встреча с Константином Жуковым перевернёт нашу жизнь.
Костя никогда не был дураком, а имея на руках документы точно сложит два плюс два. Увидит дату рождения седьмого марта и рано или поздно придёт к Ярику.
Здравствуй, Люк, я твой отец!
Я старалась не врать сыну. Пётр Васильевич приучил меня, объясняя, что хуже вранья близким ничего не может быть. Поэтому Ярик знал, что мой муж неродной его отец.
Мы не делали из этого тайны. Старались не акцентировать, что Константин бросил меня. Зачем?
Ведь то, что я решила, будто наша ночь первая брачная, так это только мои мечты. Можно было хотя бы поставить в известность счастливого молодожёна о таком повороте событий. И да, у меня до сих пор болит.
То место, где были мои мечты о любви и семье.
Я убрала тарелки после ужина в посудомойку, села на место и посмотрела на сына. Затем расправила аккуратно складки домашнего платья на коленях. Глянула в окно.
Сиреневые сумерки приглушили углы, скрадывая остроту.
Я встретила сегодня твоего отца! выложила я Ярославу как есть и затаила дыхание, прикусив губу от волнения.
Что тут уже скрываться.
Шестая глава
Сегодня? Ярослав поднял на меня взгляд своих чёрных глаз, дожёвывая пирожок.
Днём. Александр Петрович нашёл юриста по спорным вопросам наследования, и им оказался твой отец. Константин меня узнал. Думаю, что скоро наведается к нам. Я не знаю, как он отреагирует на тебя. Но ты должен знать, что я люблю тебя за весь мир. И у тебя есть выбор. Ты можешь не общаться с ним. Или контактировать столько, сколько хочешь ты. Выбор за тобой. Я приму любой и буду любить тебя всегда! Понимаешь? пока говорила, я стиснула руки в кулаки под столом. Чтобы не тряслись.
А Ярик спокойно жевал пирожок. Затем запил его чаем. Потом налил себе ещё.
Ма-а-ам, ты что? Ты думаешь, что я сразу побегу к нему жить? Мам, ты в курсе, что люди ещё в прошлом веке изобрели интернет? Прикинь! Несложно, если знать имя, фамилию и отчество человека, его профессию и примерный возраст. Неужели ты думаешь, что я давно не нашёл своего биологического отца? Ярик поднял одну бровь и смотрел на меня с явным превосходством.
Ты? А как? у меня не было слов, а сердце, кажется, и вовсе остановилось и замерло в уголке груди, сжимаясь от страха.
Ма-а-ам, ты такая смешная сейчас! Пётр Васильевич мне помог. И всё объяснил, невозмутимо сказал мой сын.
А Когда? я никак не могла прийти в себя.
Этот ребёнок сведёт меня с ума! И откуда столько сарказма и ироничности? Гены, блин, пальцем не задавишь!
О! закатил тем временем глаза Ярослав, ещё в начале учебного года. Когда в школе рассказывали, откуда берутся дети. Папа объяснил, что Константин Игоревич обидел тебя сильно, и вы расстались ещё до того, как ты узнала о том, что у тебя буду я.
Ребёнок! Иди обниматься! распахнула я руки, принимая фыркающего сына.
Я прижала свою голову к тощему плечу сына и застыла на минутку.
Когда сижу на стуле, то Ярик уже немного выше меня. Скоро станет совсем взрослым. Он уже самостоятельный, а что будет через пять лет? Вздохнула, пересчитывая пальцами ребра худенького и по-детски гибкого тела, щекоча и отвлекая от драматизма момента.
Для меня драматизма, судя по хихиканью Ярослава.
Ах, Пётр Васильевич! И даже сейчас, после смерти, ты помогаешь мне!
Сын ловко вывернулся из объятий и внезапно чмокнул меня в лоб.
Не трусь, мам, прорвёмся! высказался он и ушёл в свою комнату.
Я сидела на кухне, не шевелясь. Не в состоянии сдвинуться с места. Без мыслей. Без сил. Просто глядя в темнеющее небо за окном. Наблюдая, как зажигаются фонари, и тёплый жёлтый их свет отражается от стен домов и мокрого асфальта.
Когда Пётр Васильевич привёл меня в свой дом, в свою квартиру в центре города на Малой Дмитриевке, я растерялась. И не могла там без разрешения хозяина даже чашку взять для чая. Ну а как? Если даже чашки там были Кузнецовского фарфора?
Однажды, случайно, я разбила большой молочник из сервиза. Он выскользнул у меня из рук, словно живой и рассыпался на крошечные осколки, ударившись об угол стола.
Я так рыдала, с такой истерикой, что Петру Васильевичу пришлось вызвать мне врача.
После этого случая мой мудрый муж продал всё. Квартиру и весь антиквариат, что у него был. Мебель. Купил трёхкомнатную квартиру у метро Университет для нас, а остальные деньги поделил между своими детьми. А как позднее выяснилось, и нам с Ярославом тоже досталось из тех доходов.
В новую квартиру всю мебель и обстановку выбирала я. И мелочёвку тоже покупала я. Пётр Васильевич смеялся и потакал моим экспериментам с дизайном. Только его комнату я постаралась оформить, опираясь на вкус хозяина. А в остальных резвилась на полную катушку. В меру своего представления о жилище.
Резвиться было где, ведь дом, в котором располагалась наша квартира, старый, с мощными стенами. Места много. Имперской, сталинской постройки. Сразу за круглым входом в метро.
Петру Васильевичу было удобно добираться до работы, когда он ещё посещал Университет. И мне не напряжно бегать и на работу, и на учёбу.
Я собиралась бросить обучение. Не хотела возвращаться после академического отпуска. Какая тут учёба, когда малыш на руках? Но и в этом случае мой муж настоял на образовании. Я перевелась на вечернее отделение и без особых проблем получила в своё время диплом.
Ма-а-ам? Ты зачем сидишь в темноте? зашёл на кухню Ярослав и открыл холодильник, выхватывая ярким светом стол с неубранной посудой после нашего чаепития.
Задумалась, пожала я плечами и растёрла отчего-то мокрое лицо ладонями.
Тебе налить сока? побеспокоился обо мне мой ребёнок.
Спасибо, солнышко, я пойду к себе. Не беспокойся, сказала я и попыталась встать.
Затёкшие и задеревеневшие от долгого сидения ноги отозвались болью и судорогой.
Что это я, правда! Не конец света ещё. Ничего не случилось непоправимого сегодня. Так почему я позволяю себе так раскисать?
Доковыляла до своей комнаты и со стоном опустилась на кровать.
Нет, так не пойдёт дело! Встала и решительно направилась в душ.
И вот там меня и накрыло!
Вспомнила, как Костя меня целовал сегодня. А главное, как отреагировало моё тело! Как плавилось в его руках! Как отозвалось моментально на его прикосновения!
Стояла под горячими струями, обхватив себя руками и плотно зажав рот, чтобы не напугать ребёнка, и содрогалась от рыданий. Обливаясь невидимыми под падающей на меня водой слезами.
За что? Почему так? Отчего столько лет организм, не реагирующий на мужские прикосновения, теперь так подводит меня? Что за ерунда в моей голове?
Почему ни на кого другого я так не реагирую! Что за запреты я сама себе поставила? Ведь я пыталась завести отношения! Даже ходила на свидания!