Лакшман встряхнулся, а Первин обратилась к нему:
Спасибо, что привезли меня сюда. Все, что хотела, я посмотрела. В гостевой дом вернусь сама. Дорогу знаю.
Лошадь вас невзлюбила.
Тут не поспоришь. Может, ей и не удастся заставить эту паршивую кобылку идти в нужную сторону. При этом Первин понимала: чтобы передвигаться в Сатапуре самостоятельно, ей придется приладиться к лошадям.
Если она заупрямится и остановится, я просто слезу и поведу ее за собой. Обувь моя подходит и для езды, и для ходьбы.
Лакшман неохотно кивнул:
Да, но
Похоже, он думал, что, если не проводит ее обратно, ему заплатят только половину.
Сколько я вам должна? спросила она.
Он сказал: один анна, а она эту сумму удвоила.
Прежде чем снова сесть на Рани, Первин строго посмотрела ей в глаза и сообщила, что они направляются обратно в гостевой дом. Вряд ли, конечно, лошадь понимает маратхи, но в гостевом доме ее конюшня и назад она действительно шла с большей охотой. Ехать верхом в одиночестве сперва было страшно, а потом в Первин пробудился азарт. Никто ей ничего не подсказывал и, видимо, потому, что Первин была теперь здесь единственным человеком, Рани начала ее слушаться. Через пять минут Первин даже оторвала взгляд от лошадиной гривы и стала озираться по сторонам. Когда они снова въехали в лес, она повнимательнее рассмотрела бунгало, которое заметила по дороге в деревню. На чугунных воротах висела медная табличка с надписью «Райское пристанище». Сквозь решетку ворот было видно большое, явно новое, оштукатуренное бунгало в модном неогеоргианском стиле.
За оградой просматривался обширный сад с аккуратно подстриженными деревьями и кустарниками яркий контраст с буйством зелени в гостевом доме. Первин задумалась, кто может жить в этом доме. Размерами он вдвое происходил государственную резиденцию Колина, а для местного врача выглядел слишком шикарно.
Первин послала Рани вперед. Так они и двигались не спеша, но тут сзади раздался топот кто-то стремительно скакал по узкой дорожке. Первин несильно, но отчаянно ударила кобылку в бок, сдвигая ее к краю дороги. Они едва успели посторониться: мимо пронеслась галопом рослая вороная лошадь. Первин ждала, что всадник приподнимет шляпу и поблагодарит ее за одолжение, но он этого не сделал.
Ей оставалось лишь сердито посмотреть ему вслед. Всадник был индусом, в джодпурах и пробковом шлеме. Для крестьянина слишком разряжен наверное, землевладелец, хотя ехал он не из «Райского пристанища».
Через десять минут Первин добралась до гостевого дома и сразу увидела, как Рама уводит в конюшню того самого вороного коня. Закончив, он вернулся к Первин и придержал Рани, пока она слезала.
Кто приехал? Она решила не выказывать перед Рамой свою досаду.
Государственный инженер. На ночь останется.
Понятно. Видимо, это и есть тот человек, с которым у Колина была назначена важная встреча из-за нее он не смог сопроводить Первин в деревню.
Сандрингем-сагиб уже пообедал. Я принесу вам ланч.
Смыв пыль от поездки, Первин села за стол на веранде; трапеза ее ждала скромная: миска дала, несколько тарелочек с зеленью, парата и чашка чая. Впрочем, все оказалось вкусно. Она поблагодарила Раму и ушла к себе еще почитать переписку с дворцом в основном это были письма предыдущего политического агента и покойного махараджи Махендры Рао. Судя по письмам, Махендра Рао интересовался стоимостью строительства школы в деревне, в которой только что побывала Первин, а также предлагал построить там завод по переработке зерна, вместо того чтобы продавать урожай на сторону. Первин порадовалась, что натолкнулась на эти сведения: можно будет в разговоре навести на те же мысли обеих махарани.
В половине пятого раздались голоса. Она вспомнила слова Колина о том, что к ужину, возможно, приедут несколько местных. Как же они рано, досадливо подумала Первин. Не будет возможности расспросить Колина, почему планы покойного махараджи так и не осуществились.
У себя Первин сидела в сорочке и нижней юбке, на выход же надела чистую белую блузку с кружевом из Шантильи и фиолетовое патанское сари с каймой, где были вытканы зеленые попугаи. Быстро соорудила на голове прическу-помпадур. Старалась не прикасаться к жемчужному ожерелью, когда натирала кожу пахучим маслом нима оно отгоняло комаров.
Выйдя на веранду, Первин обнаружила, что тиковый стол, за которым она завтракала и обедала, накрыт к чаю. Опираясь рукой на край стола, Колин стоял лицом к индусу, который проскакал мимо нее в лесу. Она узнала его по могучему телосложению, хотя он снял ездовой костюм и сменил его на бежевую льняную пару, очень похожую на ту, в которой был Колин.
Застучали каблуки, возвестив о прибытии других гостей. Первин обернулась на звук и увидела мужа и жену индусов они доброжелательно улыбались. Муж на вид ему было лет шестьдесят выглядел щеголевато, поредевшие волосы блестели от черной помады, какую обычно носили мужчины куда моложе; одет он был в костюм из легкой шерсти, явно пошитый в Европе. Его спутнице было под сорок, ее облекало очень светло-розовое шифоновое сари без каймы, а значит, ткань, по всей видимости, произвели во Франции. Голову дама оставила непокрытой, чтобы все могли любоваться ее короткой стрижкой волосы доходили до подбородка. Подойдя ближе, Первин разглядела у нее в ушах крупные бриллианты, заметила, что глаза подведены, а губы накрашены вишневой помадой.
Колин шагнул вперед, чтобы пожать джентльмену руку. Потом повернулся к Первин.
Знакомьтесь: Язад и Вандана Мехта. Владельцы большой фермы неподалеку отсюда. Первин поверенный из Бомбея, завтра двинется дальше.
Я сегодня проезжала мимо вашего поместья, очень красивое, сказала Первин, всматриваясь в незнакомую чету.
Кожа у мужчины была светлая, нос крупный, крючковатый такие часто встречались у иранцев-зороастрийцев, эмигрировавших из Персии за последние семьдесят лет; женщина совсем на него не походила. Кожа цвета пшеницы, точеные скулы, как у дравидов[18], миндалевидные глаза.
Как приятно познакомиться с образованной женщиной! произнесла миссис Мехта, и в выговоре ее слышались влияние Англии, Индии и чего-то еще. Может, Франции?
Я только начала профессиональную карьеру, миссис Мехта, уточнила Первин, которую смутило столь восторженное приветствие.
Зовите меня Вандана. У нас здесь так мало жителей, Колин и Язад почти родня и обращаются друг к другу по имени.
Язад имя парсийское, Вандана индуистское. Для Первин межконфессиональный брак был такой же невидалью, как то, что они тут обращаются друг к другу по имени, как вот Колин.
Посетительниц мы здесь видим очень редко, вступил в разговор Язад Мехта, протягивая ей руку. Да и то в основном англичанок с узкими носами. Дама с полноценным парсийским носом приятный сюрприз.
Первин смущенно улыбнулась и попыталась собраться с мыслями. Решила заговорить на гуджарати и вставить для верности парсийское выражение.
Мои родители будут плеваться сахаром, если я посмею обращаться к людям себя старше просто по имени. Можно я буду вас называть дядюшкой Язадом и тетушкой Ванданой?
Разумеется, тут же согласился Язад Мехта, но по-английски, после чего повторил то, что сказала Первин, видимо, жена его не знала гуджарати. Считайте, что мы ваше горное семейство.
Правда, меня «тетушка» как-то старит, заметила Вандана с озорной искрой в красивых глазах. Мне нравится сообщать, что мы только что отметили мой двадцать девятый день рождения.
Двадцать девятый день рождения Ванданы мы уже отметили дважды! с усмешкой сообщил Колин. Первин, хочу также представить вам Родерика Эймса из инженерного департамента Индийской гражданской канцелярии. Роди работает в Пуне, но несколько раз в году приезжает к нам по делам.
Добрый день, мадам, с округлым валлийским выговором поздоровался мистер Эймс.
Первин подумала: ну прямо маскарад какой-то. Вот перед ней женщина с короткой европейской стрижкой, но индуска; парс, женатый на индуистке, а тут еще и мужчина с английским именем и фамилией, при этом по телосложению и масти индус. А объединяет их всех добродушный англичанин, называющий остальных по имени.
Рада знакомству, мистер Эймс, произнесла Первин, решив все-таки не называть его по имени он ведь сказал ей «мадам». А какими именно инженерными работами вы занимаетесь?
Моя основная специальность электричество, но я учился и на строителя, ответил он с нескрываемой гордостью. Направляюсь в Лонавалу. Там возникли проблемы с дамбой.
Первин вспомнила, что на всю округу есть лишь один паланкин. А вдруг Родерику Эймсу он тоже понадобится? Ей представилось: вот он едет в британско-индийский город по государственному делу, а она из-за этого не сможет добраться до индийского княжества.
И как вы собираетесь туда добираться?
Прибыл верхом, так и дальше поеду. Он бросил на нее косой взгляд. Вы ведь тоже сегодня ездили верхом, верно?
Совершенно верно, холодно подтвердила Первин, решив не рассказывать во всеуслышание, что Эймс едва не снес ее с дороги. Ей совершенно ни к чему, чтобы ее здесь считали хрупкой и беспомощной.
Роди отлично знает дорогу он бывал тут много раз. И страх ему неведом, вступил в разговор Колин. Прошу садиться. Рама сейчас принесет напитки.
У стола Родерик Эймс выбрал себе плетеный стул на самом краю. Вандана извлекла из расшитой бисером сумочки портсигар из слоновой кости и золотую коробочку, украшенную аметистовым цветком в кольце из бриллиантов.
Кому еще «Собрание»? осведомилась она.
Я к тебе присоединюсь, сказал Язад, доставая из нагрудного кармана плоскую серебряную зажигалку.
Родерик Эймс вгляделся в открытый портсигар, который ему протянула Вандана, а потом покачал головой.
Первин? Вандана приподняла тонко выщипанные брови. Вы ведь у нас дама утонченная, не так ли?
Мне не очень нравится вкус табака. Первин старалась говорить без осуждения.
Парсы считают огонь священной стихией и хранят его чистоту. Поэтому не курят. Язад бросил на Первин покровительственный взгляд и полез в портсигар за собственной сигаретой.
Первин это обидело: он как бы сообщал всем присутствовавшим, что она человек отсталый, скованный древними традициями.
Нет, спасибо, отказался Колин.
Первин удивленно взглянула на него. Перехватив ее взгляд, Колин пояснил:
Когда я был коллектором, я курил «Плейерсы». Но Рама указал, что табак угнетает глубокое дыхание, необходимое для йоги. Я теперь почти не курю.
Доктор Эндрюс курит трубку. Любой врач скажет вам, что курение полезно для здоровья, возразила Вандана, выдувая вверх колечко дыма. Я все детство любовалась тем, как мужчины наслаждаются трубками, сигарами, сигаретами. Считалось, что дамам достаточно жевать паан, но от него зубы у меня становились такого ужасного красного цвета! Так что в Париже я перешла на сигареты и ни разу об этом не пожалела.
Первин решила сменить тему разговора. Бросив взгляд на Родерика Эймса, она заметила:
Как мне показалось, основной источник света в Сатапуре огонь. А есть надежда, что в княжество проведут электричество?
Ответа она ждала от инженера, однако вмешалась Вандана:
Ах, как я об этом мечтаю! Она воздела руки, будто бы взывая к божеству. Вы, наверное, решили, что мы тут ужасно отсталые без электричества и водопровода.
Вовсе нет, во многих частях Британской Индии та же ситуация, возразила Первин и покосилась на Колина. Просто в Британской Индии все решения принимает правительство. А в Сатапуре это прерогатива княжеской семьи, не так ли?
Да. Колин, который пока так еще и не сел, слегка покачнулся, будто не устояв на протезе. Именно им принадлежат земля и все водоемы так что, даже если бы Мехта захотели построить электростанцию на свои средства, им бы это не удалось.
У меня по этому поводу вопрос. Вандана кокетливо надула губки. Потом похлопала по пустому стулу с собой рядом и продолжила: Садитесь-ка поближе. У меня к Колину вопрос из области географии это же его специальность. Ведь водопад возникает из-за слияния множества ручьев, верно?
Ну, чтобы ответить, географа не нужно! Это и ребенку ясно, снисходительно заметил Родерик.
Вот он, значит, какой. Первин бросила на него леденящий взгляд в отместку за неуважение к Вандане, он посмотрел на нее с полным безразличием.
Ручьи вытекают из водоемов, которые находятся к северу от Сатапура, принялась рассуждать Вандана. Не означает ли это, что вода не является собственностью правящего семейства? А значит, мы можем ее использовать по своему усмотрению?
Родерик сжал губы в тонкую линию.
Не могу сказать. Прецедентов пока не было.
А что вы скажете как юрист, Первин? Колин пристально глянул ей в лицо. Это льстило, но и смущало: юристы всегда осмотрительны, если их вынуждают делать заявления на публике. С другой стороны, Первин представилась возможность показать Эймсу, что они с Ванданой не просто безделушки на камине.
Тут все неоднозначно, начала Первин. Можно, конечно, пойти в суд и заявить о происхождении воды, но на это есть очевидный контраргумент: на строительство на землях княжества требуется официальное разрешение. То есть добиться права на использование земли можно, но строить электростанцию все равно не разрешат.
Это вопрос к юристу-мужчине, подчеркнуто произнес Родерик Эймс. Женщины ведь не могут быть барристерами, верно?
На данный момент я работаю поверенным в Бомбейском президентстве, ответила Первин. И в королевских судах нет запрета на то, чтобы дела представляли женщины-юристы. Первая женщина-поверенный в империи, Корнелия Сорабджи, эсквайр, выступала в судах нескольких княжеств.
Изумительно! Вандана стряхнула пепел со своей сигареты в стеклянную пепельницу. И поскольку мы как раз в княжестве, мы можем нанять вас в качестве адвоката.
Первин заколебалась. Перспектива выглядела довольно заманчиво, но назревал конфликт интересов.
На данный момент я представляю Колхапурское агентство. Но могу вам потом кого-то порекомендовать.
Вандана, а почему бы вам просто не попросить разрешения у премьер-министра? вмешался Колин. Вы ведь ему родня.
Первин навострила уши.
Так вы принадлежите к княжеской семье?
Да еще бы! бодро подтвердил Язад. Моя жена едва не вышла замуж за покойного махараджу. Вот только я покорил ее сердце.
Он преувеличивает. Нарумяненные щеки Ванданы порозовели гуще прежнего. Я вовсе не из княжеского рода. Но у моей семьи всегда были связи во дворце, и в детстве я проводила там много времени.
Родерик, сидевший на просторном плетеном стуле, вытянул ноги. А потом заметил серьезным тоном:
Существует поверье, что правители Сатапура якобы обречены на раннюю смерть. Поддержав эту традицию, миссис Мехта превратилась бы в очень молодую вдову.
Первин уже знала, что махараджа умер от холеры, а его старший сын погиб на охоте. Хочет ли Родерик Эймс сказать, что были и другие трагедии?
Поверье необоснованное, тут же вмешался Колин. Младший брат покойного махараджи князь Сваруп живет и здравствует в собственном дворце.
Равно как и на бомбейском ипподроме, добавила Вандана и потушила сигарету в пепельнице на чайном столике. Если этого плейбоя и ждет ранняя смерть, то разве что в форме самоубийства из-за карточных долгов.
Первин всмотрелась в Вандану та сидела с прямой спиной, расправив плечи и слегка выставив вперед подбородок. Скорее готова подскочить с места, чем расслабиться за коктейлем. Первин подумала, что прямолинейность Ванданы можно использовать в своих интересах: выведать у нее подробности внутренней жизни дворца.