Всю ночь я то метался по кровати, то носился по квартире, не зная, что мне теперь делать, Петя поднял стаканчик и стал крутить им в воздухе, раскручивая оставшиеся на дне остатки коньячка, жидкость выплескивалась, капли стекали по стаканчику, по руке янтарными слезами, но несчастный, не обращая на них внимания, продолжал: А наутро что-то потащило меня сюда, Макс. Когда я пришел, ничто тут не напоминало о страшной трагедии, произошедшей здесь. Я ходил по переходу, думая, где же конкретно она была убита. И вдруг я остановился, и знаешь, что я увидел? Это случилось на этом самом месте Я увидел ее глаза, Макс. Они смотрели на меня, как в тот раз, эти серые глаза Я тогда, помнится, пришел немного навеселе, да еще замечательно проведя вечер с любовницей как мерзко сейчас все это вспоминать! Но, Макс, я же чист сейчас, веришь ты мне? Я же чист всепрощающая очистительная любовь, Макс Не дай бог тебе такое испытать, не дай бог, он поднял мутные глаза на меня, но было неясно: он смотрит на меня или сквозь меня, туда, дальше, в пустоту перехода. Это длилось не больше минуты, потом он опомнился и продолжил: Я зашел домой, уже ночь была. Я, наверное, забыл ей сказать, что задерживаюсь, и Людочка Знаешь, она подобралась сзади, как кошка. Ты знаешь, Макс, она умела так делать бывает, подойдет сзади да Ну да не об этом речь. А тогда, вот она так же подошла, и как спросит: «Ну и где ты был?» Я Я не знаю, что на меня нашло: может быть, от неожиданности, может, от резкости, а вообще, бедняга запнулся на слове, может, и от осознания собственной вины перед ней, ка-а-ак я развернулся! И ударил ее наотмашь, не знаю, прошептал ли он последние слова или я скорее догадался о том, что он произносит. «Да как ты смеешь спрашивать меня?! Я тебе что отчитываться должен?» закричал я тогда и попер на нее. Замахиваясь, чтобы ударить еще раз. И вдруг мои глаза натолкнулись на ее. Эти два серых зрачка трепетали словно голубки в клетке, не понимая, что произошло, боялись и бились в клетках ее глаз, и тут же глаза ее наполнились слезами: такими искренними, детскими и наивными они мне показались в тот момент, что весь мой гнев унесло. Я раскаялся в содеянном и прижал Людочку к себе, слушая, как она всхлипывает от боли и обиды. Так вот, те самые серые голубки в наполненных слезами глазах я и увидел тут, вот прям тут, где мы с тобой сидим. Скажи мне, Макс, верно я угадал место, а? Или мне это просто померещилось?
Да, Петь, тут я ее и нашел, грустно произнес я, одновременно глубоко потрясенный тем, как верно назвал он место.
Так вот, Макс, увидев эти глаза, я понял, что мое место рядом с ними, подле них, вот прям тут. Мне показалось, я должен отслужить эту вахту. Ты меня спросишь, может быть: «И долго ты собрался тут сидеть?» И знаешь что, Макс, у меня нет ответа. Вот так вот, нету, тю Петя развел руками. Я сначала просто сидел тут и горевал, и засыпал, но меня преследовали эти глаза. И вот в какой-то момент я решил напиться, пошел в ближайший магазин, купил бутылку, выпил ее прям тут, да и заснул. Проснулся, смотрю никаких глаз! И я, Макс, понял, что вот оно, мое спасение, истина в вине, Макс. И стал пить стало так легко, Макс! Никаких тебе забот: сижу тут и бдю свою вахту, и очищаюсь, очищаюсь Макс, у меня такое чувство, что с каждой выпитой бутылкой я становлюсь чище и приближаюсь к ней. О да, Макс, я думаю, она была чиста, как никто другой. Ты бы видел эти ее глаза бездонные колодцы, полные самого-самого чистого, что только есть в этом мире И где она, и где я Ты знаешь, Макс, вот все ругают алкоголь, говорят это зло, а мне вот думается, что это благо, это, Макс, очищение, понимаешь? Ты Ты его выпиваешь, и тебя уже нет тебя того, грязного, мерзкого и отвратительного, что был до этого, всего этого нет, есть ты новый, очищенный. Смотри, Макс, Петя почти ткнул пальцем в мой глаз, и я невольно прищурился, а он прочертил дугу трясущейся рукой, указав на стену напротив нас, я смотрю на эту стену напротив и вижу эту надпись «Будь собой!». И я говорю себе: «Да, я буду собой!» Нет, не тем мерзким, отвратительным, гадким человечишкой, каким я был всего какое-то время назад, но новым, очищенным и обновленным человеком настоящим собой, который все это время жил где-то глубоко во мне и о существовании которого я и не подозревал.
Я взглянул на стену, и точно там, в хитросплетении граффити, выделялась едко-зеленым контуром надпись: «Будь собой!» Вдруг на меня напало смутное чувство, будто я вот-вот поймаю какую-то мысль, идею или, на худой конец, нить, отголосок чего-то, но все потонуло во мраке. Я списал это на возбуждение, вызванное коньячком и рассказом Пети, но все равно осадочек какой-то осел во мне.
Мы уже прикончили вторую бутылку, и я слышал, что речь Пети потеряла всякий смысл и стала напоминать бормотание. В какой-то момент я понял, что он уже не говорит, а мерно похрапывает у меня на плече. Я мысленно порадовался, что мой «приятель» наконец обрел хоть и временный, но покой. В голове у меня штормило, и я не очень горел желанием проспаться прямо тут, в переходе, в таком неприглядном виде. Я стал пытаться высвободиться от Пети, как вдруг мой взгляд упал на что-то, зажатое в его руке, это была фотография. Повинуясь какому-то порыву, я бережно вынул ее из Петиных пальцев и уставился на снимок меня словно поразило громом: я смотрел на портрет женщины из моих кошмаров, только здесь она была молодая, лукаво подмигивала и игриво загибала ножку. Я в ужасе впихнул фотографию обратно Пете в ладонь и вскочил, вызвав тем самым грозное, недовольное ворчание со стороны своего «приятеля». Впрочем, он мгновенно вновь уснул, а я, не раскрывая зонтика, выбежал из перехода и двинулся домой. Я думал про себя, уговаривал, что, наверное, я встречал эту женщину по дороге когда-то, вот ее лицо и запечатлелось где-то в подсознании И теперь как-то так совпало, а может, это самое подсознание и подобрало нужный образ, и в мои кошмары явилась именно она, ИМЕННО она, из всех возможных людей, которых я когда-либо видел Как такое возможно?.. Наверное, подсознание, наверное, как-то так Не может же быть по-другому Как еще? С такими мыслями я, вымокший, пришел домой и залез под горячий душ. Какая-то внутренняя дрожь била меня: был ли это холод или что другое трудно сказать, но горячая, почти обжигающая вода долго не могла согреть мое тело, а может, растревоженную душу или и то и другое.
Капли стекали по стене, рукам, телу, вычерчивая причудливые борозды. Я глядел на них и в каждой видел то себя, лежащего без сознания в переходе, то Петю и зажатую в его руке фотографию, то глаза той самой женщины серые, привыкшие смеяться глаза, но полные боли, обиды и страха. Они смотрели на меня и прожигали, нет, оставляли огненную печать где-то в моей душе, а может, и на щеке, вот здесь, куда тянется рука, чтобы запомнить запомнить.
***
Несколько отрадных дней прошло в относительном спокойствии, потом снова пришли кошмары, и за ними новое убийство, о котором тревожно рассказывали ведущие всех новостных каналов. И опять я решил поехать туда, где было совершено убийство: во мне еще теплилась надежда, вроде той, что не покидает азартного игрока у стола с рулеткой, пока наконец его, разбитого в пух и прах, не выставят на улицу, и о чудо он находит затерявшийся в подкладке смятый комок бесценное сокровище, купюру, дающую еще шанс, еще только один шанс, но несчастный верит, что именно его ему и не хватило в прошлый раз, и вот он вновь владеет этим шансом и, опьяненный чувством близкой победы, снова ввергает себя во власть рулетки. И вот я с тревогой иду по проулку, где день назад было совершено злодеяние. Оцепление уже сняли, и о преступлении напоминает только бурое пятно на тротуаре, изрядно потоптанное пешеходами. На меня сердито взирают серые, унылые стены домов, на которых в безумной пляске кружатся граффити И тут вдруг мое сердце леденеет и кровь стынет в венах: сначала я не понимаю, что со мной, но это беспощадная волна доходит до сознания, бьется, бьется тараном в мою ничего не смыслящую голову и вносит туда постижение, озарение, узнавание «БУДЬ СОБОЙ!» И стилизованный инопланетянин рядом.
Черт возьми, эта самая фраза была в переходе, когда Петя мне тыкал в нее пальцем, почему-то я четко помню это. И что-то заставляет меня бежать туда, на еще одно место преступления
И вот я уже там, где обнаружили другое тело, и чуть не падаю в обморок, мне не хватает воздуха, хотя дышится часто. На меня снова смотрит «Будь собой!».
Я несусь на третье место преступления, уже догадываясь, что увижу, и понимая, что за чувство подначивало меня там, в переходе: видимо, где-то на подсознательном уровне я еще тогда обнаружил эту связь. Они мне нужны Нужны подтверждения еще еще.
Ну вот и позади все места, где были совершены убийства, и везде, черт возьми, везде есть граффити с надписью «Будь собой!».
Я даже не выдержал и поискал эту фразу в интернете. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что так называется популярная молодежная группа. Да Как я отстал от жизни Мне следовало раньше обо всем догадаться. Но, с другой стороны, даже полиция еще не смогла найти убийцу, а они профессионалы в сыскном деле, значит, тут все не так уж и очевидно.
Да, у этой музыкальной группы миллионы подписчиков в соцсетях, и неудивительно, что граффити с ее названием мелькает повсюду, но как это связано с убийствами? С этой мыслью в голове я заснул перед компьютером. А утром начнется очередной трудовой день, и на время работы мой мозг наконец отключится от занимающей меня проблемы с убийствами.
В обеденный перерыв меня дернули для того, чтобы принять курьера, который привез документы от контрагента. Я был зол, что не окончил обед, и пошел к нему в самом ужасном расположении духа.
Ну что там? резко бросил я, подходя к курьеру, как бы намекая: «Давай покончим со всеми делами как можно скорее».
Вам доставочка, вот, примите, распишитесь, не заметив моей грубости и спешки, оживленно произнес курьер. Все правильно? Проверьте, пожалуйста.
Я отметил, что молодой человек неплохо справлялся со своей работой, мне это понравилось, ибо я всегда любил людей, профессионально подходивших к своим обязанностям, какими бы незначительными с виду они ни казались.
Ну, парень, приехал бы попозже, а то прям с обеда сорвал, я попытался сделаться суровым и рассерженным. Но добродушная улыбка парня, как мне показалось, сделала мои чувства наигранными, и он это понял и не стал воспринимать их всерьез.
Да, знаете, я бы рад был попозже заглянуть к вам, но, понимаете, логистика он многозначительно пожал плечами и закатил глаза. Бывает, за день все районы города объездишь. На всех клиентов и не угодишь, как говорится
Ну ничего, брат, работа у тебя такая, ладно бывай! Удачи!
Спасибо, и вам хорошего дня!
На том мы и расстались. И остаток дня прошел как обычно: в цейтноте и вечных разговорах о том о сем с коллегами в случавшихся перерывах. Дома, наматывая на вилку спагетти, я пытался распутать клубок, в который превратилась эта череда страшных убийств. Но голова была пуста, никаких дельных мыслей в ней не появлялось, и только почему-то стояла перед глазами обаятельная улыбка парня-курьера (вот все бы всегда выполняли работу с такой же нескрываемой радостью и удовольствием, а то надоели эти кислые рожи). На ночь я даже послушал песни группы «Будь собой», ничего особенного для себя я в них не нашел, но раз молодежи нравится, значит, в них что-то есть. С этой мыслью я и отдался в объятия Морфея.
Мое следующее воспоминание: я резко открываю глаза, а в голове фраза парня-посыльного: «Бывает, за день все районы города объездишь». Как я раньше-то не догадался? Может, убийца работает курьером? А что? Ездишь по городу, вздумалось тебе: «Дай-ка кого-нибудь шмякну». Только и делов: сныкался где-нибудь в подворотне или переходе, дождался какого-нибудь одинокого прохожего, ну а дальше дело техники.
Я лежал и думал, как он (почему-то мне казалось, что это все-таки мужчина) осуществлял все эти убийства. Видимо, периодически я засыпал, потому что подчас мне виделось, что я то стою рядом с маньяком, то сам совершаю эти зверства, то меня увлекало в неведомые дали, и я, застыв на краю пропасти, вглядывался в ее пустоту, пытаясь хоть что-то разглядеть там, внизу.
На следующее утро, несмотря на мои сумбурные сновидения, в голове немного прояснилось: я решил, что надо копать в направлении курьера. Но как его найти? Это была основная задача на данном этапе. Все эти новые обстоятельства, знакомства и открытия последних дней так будоражили меня, что мне казалось: мой мозг работает с удвоенной энергией И я верил, что он должен выдать на-гора мне план, идею или, может, какую очередную подсказку.
Моим первым побуждением было прозвонить все крупные службы доставки и выведать у них сведения о местах, куда в такой-то день направлялись их курьеры. Я выудил из интернета контактную информацию этих фирм и набрал первый номер телефона. Милая девушка ласковым голосом произнесла свое имя и название компании, которую она представляет, и дальше последовало традиционное:
Чем я могу вам помочь?
Знаете, мне бы узнать, куда выезжали ваши курьеры в определенную дату, с ходу признался я, надеясь подкупить собеседницу откровенностью.
На том конце затихли, потом девушка спросила уже изменившимся, настороженным голосом:
Простите, а вам зачем, и вообще кто вы?
Тут я понял, что дальше моя прямота не прокатит, нужна была правдоподобная легенда.
Ну Мне очень нужно, понимаете растягивая слова и пытаясь выиграть время, стал объяснять я.
Вообще-то не очень, ответила девушка, но в ее голосе теперь скользило любопытство. Это уже было что-то.
Я, понимаете ли, пишу кандидатскую и собираю информацию о потоках курьеров в нашем городе, чтобы потом провести статистическую обработку и создать программу оптимизации маршрутов, постаравшись придать своему голосу значимости, сообщил я в трубку. Это было единственное, что мне удалось придумать в тот момент.
М-да, ну я желаю вам удачи с вашей претендентской.
Кандидатской, поправил я.
Ну да, неважно, но мы не сможем предоставить вам данную информацию. Она строго для внутреннего пользования. Прощайте, отрезала девушка ледяным голосом.
По печальным результатам неудавшегося разговора я понял, что перед следующим звонком надо придумать какую-то внятную причину. Я решил сыграть ва-банк.
Снова нарвался на девушку, правда, с менее приветливым тоном.
Чем могу помочь? спросили меня с того конца трубки, подразумевая «отвали» или «что бы тебе ни было нужно сделай это быстро И сам».
Здравствуйте, я следователь Петров, мне нужны данные по выездам ваших курьеров за двадцатое мая.
А в связи с чем такой запрос?
Я расследую дело Ну а это тайна следствия. И мне нужны данные, причем срочно. Будьте добры, направьте.
Подождите, господин Петров. Приезжайте к нам в офис, начальство будет после трех, тут все и обсудите с ними. А я не вправе давать такие сведения. Я могу еще чем-то помочь?
Предоставьте мне информацию! я попробовал проявить настойчивость. Вы препятствуете следствию, а это наказуемо.
Я помогу вам, чем смогу, когда вы приедете лично и договоритесь с начальством обо всем. До свидания.
Я мне удался решительный натиск, но моя атака красноречия рассыпалась в отсутствие собеседника: в трубке звучали лишь телефонные гудки.
Перед звонком в третью компанию меня осенило, что надо попробовать взять необычностью. И началось.
Чем могу помочь? мило поприветствовала меня девушка-оператор.
Здравствуйте, я известный писатель, и сейчас пишу удивительный роман, в котором главная героиня занимается составлением графиков и разработкой логистики маршрутов курьеров, неспешно и буднично, словно очищая сочный мандарин, бросал я фразы-шкурки своей визави. Я был бы вам крайне признателен, если бы вы мне послали как пример отчет о том, куда ездили ваши курьеры, скажем, двадцатого мая.