Все вокруг знали об их дополнительной программе, потому что весь кампус стоял на ушах, когда их крики доходили до самой администрации.
Секретарь университета, миссис Бернар, одутловатая женщина лет сорока, пару раз делала замечание мистеру Мартену за некомпетентное поведение, но после его заверений и разговора с Джейн, она более не вмешивалась.
Разговоры о красавце преподавателе, Николасе Мартене, с которым можно было остаться наедине на дополнительных, ходили то тут, то там целый месяц, пока не стало ясно, что у всего кампуса не хватит денег, чтобы заставить его работать сверхурочно.
Хватит втюхивать мне заученные фразы, Джейн! Ты пытаешься доказать, что умна? не проходило ни дня, чтобы их беседа, начинавшаяся всегда крайне деликатно, не доходила до спора, в котором оба открывали новые возможности своего голоса.
Я не пытаюсь выглядеть умнее! кричала в ответ мисс Морел Я так думаю!
Хватит уже! Я пытаюсь вдолбить тебе не то, что ты глупая, а то, что ты забываешь думать самостоятельно. И я вообще-то тебя здесь не насильно держу. Хочешь иди! Давай! Заняться мне больше нечем, как тебя уговаривать. Всё равно мы не сдвинемся с мёртвой точки, пока ты упрямишься. он бросил ручку на стол и откинулся на стуле, скрипом возвестив о своём вердикте.
Ладно. упрямо прошипела Джейн, скрестив руки на груди Я никуда не пойду.
Изменившись в лице, профессор нагнулся вперёд и словно дьявол со сверкающим взглядом пропел, как пленитель души:
Я знал, что ты так скажешь. Только позволь задать вопрос, ты хочешь стать лучше, потому что судорожно стремишься к идеалу или хочешь познать то, что тобой ещё неизведанно?
Я бы хотела выбрать второй вариант, но
Ясно. Зачем же вас делают такими правильными?
Мисс Морел поняла, что это был риторический вопрос, но его демонический взгляд и в ней пробуждал язвительность от нежелания покоряться.
Это следующая тема для текста? передразнила студентка.
Почему бы и нет. Подготовь мне анализ данной темы. Если мне вдруг покажется, что ты говоришь чужими словами, я тебе влеплю двойку и не допущу до экзаменов.
Каждый раз возвращаясь домой после наступления темноты, Джейн тихонько следовала в свою комнату, лишь бы не отвечать на неудобные вопросы. И хоть её мать всегда точно знала, в котором часу возвращается дочь, впервые нарочно подловила её на входе в комнату.
Ты стала поздно возвращаться, обеспокоенно заметила женщина у тебя всё хорошо?
Да, просто пару раз в неделю хожу на дополнительные по литературоведению.
Она открыла дверь, обозначая, что готова закончить разговор, но у матери всегда был набор вопросов, которые она непременно должна была задать.
У тебя проблемы с успеваемостью?
Нет, просто хочу повысить свой балл и я уже пару месяцев бьюсь над этим добавила про себя девушка.
Да, это правильно, ты уж постарайся, важно закончить хорошо.
Конечно.
Закрытая дверь подпирала личные границы, а мысли о профессоре подпитывали разрушающий порыв к превосходству. Он хотел сочинение о стремление к правильности, так пусть получит Печальный трактат из уст неидеальной идеальности, о трагичном пути к туманному идеалу, вследствие недовольства и равнодушия, где вся это писанина лишь повод уйти от жгучей реальности и доказать самому себе, что ты не ничтожество.
Впрочем, искусство любит страдание, и Джейн точно знала, что человек, так его любивший, обязательно поймёт её слова.
Счастливые люди не творят искусство так она назвала свой текст, но отдавать не стала, желая лично видеть, как он будет его читать.
Мисс Морел подозревала, что профессор играет с ней, она не могла поверить в то, что тот говорил. Бесспорно, он был прав во многом, но его красная ручка явно переигрывала, захватывая порой то, что в редактуре не нуждалось. Она знала это, потому что всегда слушала его лекции, то, что он говорил и как, и он наглым образом преуменьшал значения, будучи тем ещё умником.
С пометкой на пару стилистических ошибок, пояснял мужчина, повернувшись спиной к студентке это было хорошо. Мне понравилось, где ты пишешь, что: счастье любит тишину, а искусство мучения пессимистично, но, в целом, неплохо.
Только не говорите про четвёрку
Зато уже твёрдую это победа. он присел на край стола, поправив рубашку Твоя эмоциональность вывела нас на верный путь. Когда ты спокойна и сосредоточена, слишком много думаешь, от этого лезет ненужная чепуха.
Я не понимаю, чего вы от меня хотите.
Писатель пишет эмоционально, но сдержанно, о сложных вещах простым языком, о великом, но актуальном. Я знаю, что ты можешь так.
С чего вы решили, что мне это нужно? дёрнулась Джейн, накрывая невидимой пеленой труды своей жизни.
Пишешь не пишешь дело твоё, но ты можешь. И ты ведь здесь.
Мистер Мартен прочитал огромное множество книг и научных статей, сам он написал немало работ, хоть и не находил в процессе ничего увлекательного, ему больше нравилось погружаться в мир, а не создавать его. И он был уверен, что она писала, он знал это, как и то, что его звали Николас Мартен или, что он был мужчиной.
Всё познаётся в сравнении, но такой уровень как у неё не мог быть следствием лишь учёбы в университете и «комплекса отличницы». Оттого ему было крайне любопытно узнать её мнение, предпочтения, всё что угодно, лишь бы почувствовать мир, созданный кем-то вроде неё.
2
Университетский кампус огромный комплекс, чем-то схожий с современной интерпретацией замка Дракулы, особенно в свете закатного солнца, стена, уложенная коричневым камнем, играла тенями и красками. Состоял комплекс из главного здания, с администрацией, столовой, библиотекой и несколькими аудиториями, использующихся в основном для общественных мероприятий, пары учебных корпусов, где кипела жизнь почти беспрерывно, и здания общежития. Вуз престижный и насчитывал несколько филиалов по всему городу. Этот же был с творческим уклоном: литература, искусство, философия. Направления, которые сосредоточили в себе гениев не от мира сего, любителей и просто ценителей, а также тех, у кого были деньги на образование, и кто мог позволить себе хвастливо надеть берет и не учиться.
Не то чтобы в кампусе не имелось безалаберных подростков с алкоголем вместо нейронных связей, жаждущих заманить в свои сети как можно больше бесхребетных, но публика была на редкость спокойная. В главном зале иногда даже проводили вечеринки, по правилам без алкоголя, конечно, впрочем, вряд ли это когда-то кого-то останавливало.
Столовая хорошо кормила, но множество заядлых любителей искусства, что проводили много времени, изучая работы давно умерших столетий, предпочитали много кофе и быстрые перекусы. А потому почти в каждом корпусе стыдливо воздвигалась кофейня, неоновой вывеской ослепляя спокойную архитектуру здания, и, не без успеха, пытающаяся перетянуть внимание сонных зверьков на себя.
В одной из таких кофеен Джейн была не то, чтобы постоянным гостем, но захаживала иногда порадовать себя любимым Брауни за усердную работу. По обыкновению с книгой в руках и сумкой на плече, она, переминаясь с ноги на ногу, гипнотизировала витрину в поисках десерта, которого почему-то не находила. Вокруг стоял лёгкий гул болтливых студентов, а в воздухе витал запах жаренных зёрен, корицы и тёплого молока.
Определилась? кокетливо произнёс Реми, молодой паренёк в тёмно-зелёном фартуке, что давно работал в кофейне и всегда особенно приветливо улыбался.
Он учился на одном потоке с Джейн и, кажется, немного симпатизировал ей, чему она не особо уделяла внимание. Пытаясь разглядеть за её пальцами название книги, чтобы завязать разговор, он увидел лишь Гюго и быстро охладел.
Брауни нет? почти с обидой поинтересовалась девушка, немного надув губы.
Нет, прости прямо перед тобой отдал последний кусочек. Я не знал, что ты сегодня заглянешь, так бы припрятал для тебя.
Проигнорировав неоднозначное заигрывание, Джейн лишь сухо выдала:
Тогда просто кофе.
Парень записал на стаканчике необходимые данные, их уже не спрашивали, так как все друг друга знали, и заказы, как правило, не сильно отличались оригинальностью. Он долго мялся прежде, чем ещё что-то сказать, а потому одёрнул девушку, когда та уже намеревалась отойти.
Ты не собираешься на танцы?
Танцы? сощурив глаза, переспросила она.
Да, костюмированная вечеринка в честь новогодних праздников, весь кампус будет тусоваться до утра.
Вряд ли, я не очень люблю вечеринки.
Жаль, плечи парня сокрушённо опустились но, если надумаешь буду рад.
Она зашла за массивный столб, что отделял пространство кафе от уединённой зоны выдачи напитков, и, к своему удивлению, слегка смежного с испугом, обнаружила своего профессора литературы. Он стоял почти неподвижно, держа руки в карманах, его взгляд сверкнул, даже не дрогнув, будто бы он давно ждал её именно здесь. Ехидная улыбка скользнула в приветствие, а виноватые глаза опустились на стойку, где сиял злополучный десерт, который он медленным движением придвинул к девушке, и словно хищник промурчал:
Угощаю.
Её глаза, не сразу уловившие столь желанное угощение, скользнули по руке преподавателя, пальцы, сжатые в кулак, которым он пододвинул тарелку, будто что-то прятали, что-то, что она непременно должна была увидеть. Джейн положила книгу на стойку и взяла две вилки из стаканчика с приборами, одну она оставила со стороны профессора, а второй отломила кусочек.
Давайте пополам? застенчивая игривость была к лицу молодой девушке, и мужчина принял предложение.
Волосы студентки приятно пахли, а тело облегало чёрное платье, повторяя изгибы. Как давно она стала такой прекрасной, всегда ли носила платья, и почему этот юнец за кассой так издевательски умилял?
Дженнет Морел смакуя каждую букву, пропел профессор, нарушая тишину Видел твоё имя в списке лучших студентов.
Не все считают меня бездарностью. девушка улыбнулась, а на её очках сверкнул отблеск Но на самом деле это условности, мне нужна только стипендия.
Теперь коллеги смотрят на меня как на тирана. он намеренно отложил вилку, отказавшись от десерта, что она минут двадцать выискивала на витрине, и та не заметила, как уплела, кусочек за кусочком, целое пирожное.
Конечно, администрации важно лицо, так что вы не того пытаетесь завалить. она сама себя позабавила шутливой угрозой.
Не было бы за что, не валил бы.
Не могу же я настолько плохо писать.
Почему же сразу плохо? Неплохо, даже хорошо, но ведь ни тебя, ни меня не устраивает скучное хорошо. Судя по всему, ты пишешь много, у тебя есть слог и не дурные мысли, я лишь придираюсь к форме он поддался назад и убрал руки за спину, расправив плечи.
Какая-то небывалая простота, показавшись притягательной, одурманила девушку и ей вдруг захотелось открыть тайну, поделиться всеми секретами.
Честно говоря, промямлила та, скребя вилкой по опустевшей тарелке я пишу, рассказы и тексты побольше, уже довольно давно.
Её покрасневшие щеки заставили улыбнуться, как долго он ждал, чтобы услышать то, о чём подозревал.
В надежде статься неуслышанной, Джейн прятала взгляд. Обычно ей не стоило труда затеряться в мельком брошенных фразах, но мистер Мартен не сделал бы такого одолжения. Он ждал её смелости и истинных мыслей, принадлежавших только ей и больше никому.
Дашь взглянуть?
Чтобы вы разбили вдребезги мои труды? Ну уж нет.
Надумаешь приноси, у меня есть издательство, я мог бы помочь.
Своё издательство? она положила вилку и в упор посмотрела на собеседника.
Тише. процедил он сквозь зубы, оглядываясь по сторонам Я люблю литературу, и у меня есть своё издательство. в кафе раздался женский смех, разразивший лёгкий гул, и заставил обратить на себя внимание.
Джейн обернулась, любопытно выглядывая из-за столба, в поисках источника шума. Он принадлежал сокурснице, Николь Гиз, чьи легкомысленные выходки, как правило, не были ни для кого сюрпризом. Яркий образ, громкий смех находка для студенческих компаний. Встретившись снова лицом к лицу, мисс Морел будто виновато заморгала, а профессор еле слышно произнёс:
Хорошая натура созревает, дурная растлевается.
Широко распахнув глаза, девушка улыбнулась, бросив взгляд на оставленную на стойке вещь. Эта фраза была из книги, которую она читала, Николас точно знал, что она поймёт его, и от этого ему стало невероятно приятно на душе. Когда Реми поднёс ему кофе, тот, глотнув, подмигнул левым глазом и ушёл, оставив за собой шлейф нестерпимого любопытства.
Впервые Джейн поймала себя на мысли, что глупо улыбается из-за кого-то и не может остановиться.
За два с лишним года, что она его знала, он никогда не казался таким притягательным, его речь, ухмылка, эти чарующие чёрные глаза, будто требовали, чтобы на них смотрели. Если припомнить, на лекциях он ни разу не был заносчив или груб, и теперь, казалось, девушка поняла, почему он вызывал столь бурный ажиотаж среди студенток. Пожалуй, если бы мисс Морел действительно воспринимала его как потенциального мужчину в своей жизни, то с радостью растаяла бы в его руках. Как жаль, что он видел её как глупую и заносчивую. Впрочем, было ли это не так?
Всё чаще она стала замечать профессора вне своей аудитории, оказалось, что он вполне мог перемещаться по всему кампусу и даже бывал в библиотеке. Иногда думалось, что он преследует её, а иногда чудилось, будто был миражом. Каждый раз, стоило сделать ошибку или написать заумное слово, в ушах словно слышалась насмешка и ехидный вздох. А вид того, как он закатывал глаза, стоило выпалить что-то с методички, с концами поселился в голове.
Огромных трудов стоило противостоять натиску его убеждений и не скатиться в бесформенную жижу, подражающую любому слову критика.
Глупость ли, упрямство, но мысль есть мысль, какой родилась такой пусть и останется.
Бывало, случайные встречи в коридоре ограничивались сухим кивком, бывало лёгкой улыбкой, за которой оба пытались скрыть нечто, что не укладывалось ни в слова, ни в жесты. Но порой они общались неформально, кратко, сжато, но честно, и без споров, которыми насыщались на занятиях. И несмотря на то, что дополнительные уроки давали куда больше времени и куда меньше посторонних глаз, оба будто пытались спрятаться за свои перепалки. Те редкие моменты сжатого общения, хоть и порой неловкие, но давали куда больше отдачи, ведь обучение обязывало к строгости, а в случайности чувствовалась откровенность и открытость.
Перед самым занятием они снова столкнулись, пара незатейливых реплик, стреляющих глаз и сжатые кулаки, мистер Мартен хотел пригласить девушку в аудиторию, но краем глаза заметил приближение коллеги. Его обречённый вздох и тяжёлый взгляд, которыми он всегда встречал скуку, заставили Джейн обернуться.
Мисс Элен Авен, которую в кампусе именовали как преподша по искусству. За её неряшливую интеллигентность и вечно спадающие очки в толстой оправе, студенты не воспринимали её всерьёз. Юбка до колена и приталенный пиджак, что она вечно нервно поправляла, придавали ей образ тщедушной библиотекарши, хоть и на вид она была довольно миловидна. Распустить её рыжие волосы и сменить стиль, пожалуй, разбивала бы сердца юных студентов, но, кажется, они её мало волновали.
Резко обернувшись к преподавателю, мисс Морел со всей импульсивностью, что готовила для занятия, закричала на весь коридор: