Между прочим, господа, завтра похороны, так что сегодня можем помянуть усопшего бутылочкой хорошего вина, предложил Карл Феликсович.
Ах, бедный старик, столько мучений, вздохнул Павел Егорович.
Ну, он уже не мучается, ему, можно так сказать, много лучше, чем нам, ему уже всё в этом мире едино. А от винца и я бы не отказался, отозвался Алексей Николаевич.
Когда замок станет моим, я тут такое устрою, мечтательно произнесла госпожа Симпли.
Почему это он будет вашим? недовольно возразил Алексей Николаевич.
Лично я не вижу более достойных кандидатов, чем я, ответила госпожа Симпли. У нас с господином Уилсоном были самые тесные отношения, какие возможны между родными. Я писала ему не реже раза в месяц, в то время, как иные могли бы
Помилуйте, мы же все обеспеченные люди, зачем нам ссоры, начал Павел Егорович, стараясь замять назревавший конфликт.
Господа! вдруг резко крикнул Карл Феликсович. Не будем притворяться. Мы все находимся сейчас в трудном финансовом положении. Давайте раскроем, наконец, карты, господа!
Да, да, давайте, робко произнёс господин Симпли, первым поддавшийся какому-то магнетическому импульсу, исходившего в этот момент от молодого черноусого франта.
Тогда позвольте мне быть первым, торопливо начал Алексей Николаевич. Зачем я приехал сюда? А вот зачем: я был банкиром, прогорел, ну и теперь мне нужны деньги, чтобы начать своё дело сначала.
А я, господа, слишком мягкосердечен, в этом моя беда. Я слишком часто давал в долг, так что теперь я почти нищий, скромно произнёс Павел Егорович.
А с нами, приключилась чудовищная история: меня и моего незадачливого мужа надул какой-то проходимец, так что если у нас не будет в скором времени достаточно средств, мы разоримся. Поверьте, на свете нет справедливости, сказала госпожа Симпли с неподдельной тоской в голосе.
Ну что ж, раз на то пошло, то вот моя история: я много проиграл в карты, конечно, каждого из этих жуликов я мог бы вызвать на дуэль, но надоели проблемы с законом. Лучше откупиться деньгами, так, право, будет спокойнее, сказал Карл Феликсович.
Вот уж не думал, что дядюшка всем сможет так угодить своей кончиной, с улыбкой произнёс Алексей Николаевич, ещё и письма каждому заранее прислал.
Ну, а вы, Александр Иванович, зачем приехали? Тоже в долг много давали или проигрались в пух и прах? спросил, высокомерно глядя на собеседника, Карл Феликсович.
Мне не нужны деньги, мне вообще ничего не нужно, господа, честно ответил офицер.
В этот момент Наталья Всеволодовна встала из-за стола и молча вышла из столовой. Все присутствующие проводили её взглядом.
До чего неблаговоспитанная барышня, презрительно заметила госпожа Симпли.
Прошу вас не осуждать её, эта девушка расстроена кончиной своего опекуна, и ей простительно подобное поведение, тем более в нашем кругу, сказал Александр, вступаясь за Наталью.
Но мы же так себя не ведём, хотя тоже немало скорбим, вмешался господин Симпли.
И всё-таки, зачем вы сюда приехали, мне это право интересно, перебил Карл Феликсович.
Мой двоюродный дед, господин Уилсон, прислал мне письмо, в котором просил меня осуществить протекцию его воспитаннице, Наталье Всеволодовне, твёрдо сказал Александр.
И какого же рода протекцию? поинтересовался Карл Феликсович.
Известно, какого! Такую протекцию осуществляют всякие офицеры над подобными девицами, язвительно произнёс Алексей Николаевич.
Александр вскочил со стула, жалея, что оставил саблю в комнате. Он хотел хорошенько проучить наглеца, но вовремя сдержался.
Что это вы имеете в виду, сударь, вскричал он, извольте незамедлительно взять свои слова назад и извиниться!
Скажите-ка, какой гордый господин, обижаться на меня вздумал, буркнул Алексей Николаевич.
Видя, что вот-вот произойдёт серьёзный скандал, Павел Егорович тоже встал со стула, преградив дорогу Александру, готовому разорвать оскорбившего его Алексея Николаевича.
Умоляю, не делайте глупостей, зашептал Павел Егорович Александру, поверьте, этот человек не стоит вашего гнева.
Как это ни странно, слова невысокого худого человечка возымели силу над разумом драгунского офицера, и тот снова сел на стул, отвернувшись от господ, сидевших за столом.
Неужели вы намерены жениться на Наталье Всеволодовне, если вас о том просил ваш дедушка? спросил господин Симпли. Вы, конечно, меня извините, но вы так ревностно изволите защищать её интересы
Нет, жениться на такой девушке я и сам не против! воскликнул Алексей Николаевич. Она конечно не подарок, но при должном воспитании станет хорошей супругой. С тётушкой я как-нибудь сумею договориться по этому поводу! и он принялся потирать свои маленькие пухлые ручки.
Как вы смеете? с горечью произнёс Александр Иванович. Прекратите сейчас же, или вы потеряете остатки моего уважения!
Больно мне оно надо, сударь, презрительно отозвался Алексей Николаевич.
В эту минуту в столовую вошла Наталья Всеволодовна. Она немного смутилась, когда все тотчас посмотрели на неё. Все замолчали, и минуты три никто не произносил ни слова.
Скажите, милочка, вы никогда не задумывались о свадьбе? начал господин Симпли.
Помилуйте, Семён Платонович, ведь завтра похороны, грех о свадьбе думать! удивлённо воскликнула Наталья.
О таком деле никогда не грех думать! заявил Алексей Николаевич.
Я вас не понимаю, смущённо произнесла Наталья Всеволодовна, отодвигаясь от него.
Видите ли, сударыня, вы произвели на меня неизгладимое впечатление, я, можно так сказать, очарован вами! Думаю, что ваша дражайшая опекунша, госпожа Уилсон, согласится на ваш брак с таким солидным женихом, как я, в этом можно не сомневаться, уж поверьте! говорил Алексей Николаевич, подходя к ней всё ближе и ближе, напирая и стараясь взять за руку.
Наталье Всеволодовне пришлось отступать, пока она не достигла стены, далее отойти было уже невозможно, ибо дорогу ей преграждал массивный посудный шкаф.
Полноте, сударь, я вас не понимаю, бормотала перепуганная девушка.
Александр Иванович вскочил со стула и хотел броситься к девушке, ибо уловил её взгляд, ищущий защитника среди присутствующих господ. Но его окружили супруги Симпли и, не давая ему прохода, стали что-то говорить скороговорками наперебой. Офицер старался деликатно обойти их, но всё время они возникали прямо перед ним, точно привидения, не пропуская его.
Как-же-с не понимаете, сударыня? Дайте ваше согласие, мы обвенчаемся законным браком и будем счастливы, мягко, но напористо говорил Алексей Николаевич, и глазки его алчно сверкнули.
Но я не люблю вас! в испуге воскликнула Наталья.
Достаточно и моей любви к вам! Моя страсть вспыхнула сегодня тотчас, с первого взгляда! Соглашайтесь, или вы хотите всю жизнь просидеть старой девой? всё более жёстко и угрожающе напирал он, хватая её за локоть.
Оставьте меня, прошу вас! молила девушка, пытаясь избавиться от пухлых, но цепких пальцев.
Согласитесь, ведь я прошу вашей руки по-хорошему при свидетелях, или я устрою так, что больше никто и никогда не попросит вашей руки! прошипел Алексей Николаевич, окончательно перейдя на угрозы.
Никогда! крикнула Наталья.
Тут всех оглушил зон пощёчины. Алексей Николаевич отшатнулся и выпустил локоть девушки. Александр Иванович смог заметить, как слёзы бежали из глаз Натальи, когда та выбегала из дверей.
Пусть бежит. Ещё одумается! крикнул Алексей Николаевич, потирая щёку и криво улыбаясь.
Александру же всё никак не удавалось освободиться от назойливых супругов Симпли, они висели на нём, как каторжные гири, так что нельзя было пошевелиться. Их слова путались, а смысл оставался далёким, хотя как будто говорили они о чём-то важном.
Да оставьте же меня! крикнул на них поручик.
Но тут перед ним встал, всё это время сидевший за столом и посмеивавшийся над происходившим в зале, Карл Феликсович. Положив ему на плечи обе руки, он произнёс холодным и твёрдым голосом:
У нас есть к вам дело, милостивый государь, и с вашей стороны не вежливо уходить от нас.
Александр Иванович почувствовал на себе острый, пронзительный взгляд чёрных глаз кузена.
Что вам угодно, Карл Феликсович? спокойно спросил он, понимая, к чему могут привести неосторожные действия.
Видите ли, мы решили, что раз вам не нужны деньги, то почему бы вам не отказаться от своей доли наследства в нашу пользу? Вы, конечно, имеете право не принимать моего предложения, но, поверьте, мы не останемся в долгу, ответил тот сдержанно. Он испытующе посмотрел на Александра.
Возьмите всё, что угодно, только прошу, оставьте меня, тихо, но уверенно произнёс поручик, отстранил кузена и вышел прочь из столовой быстрым шагом.
Какой невоспитанный молодой человек, покачала головой госпожа Симпли.
Нынешнее поколение всё такое, душенька, заметил её супруг.
Подумайте очень серьёзно над нашим предложением! выкрикнул вслед Александру Ивановичу Карл Феликсович.
От его внимательного взгляда не укрылось то негодование, которое он вызвал в своём собеседнике. Ещё немного, и тот бы потерял контроль. Какую радость доставляло сейчас ему чувство превосходства над этим офицером, столь неосторожно поддавшегося эмоциям. Как же всё-таки просто казалось играть чувствами других людей, очертя голову бросавшихся в расставленные искусным манипулятором сети.
Затем Карл Феликсович вновь подошел к столу, налил большой бокал вина и залпом осушил его. Наступило молчание, только часы мерно тикали, отсчитывая время на круглом циферблате.
Господа! вдруг вскричал Павел Егорович, который всё это время сидел молча и неподвижно, теребя в руке вилку. Ваши предложения и требования незаконны и абсурдны! Вы, Алексей Николаевич, не имеете никакого морального права заставлять несчастную девушку выйти за вас замуж! А вы, господа Симпли и Карл Феликсович, не имеете права предлагать, а уж тем более заставлять молодого человека отказываться от его доли в наследстве! Вы поступаете не по-людски, даже забыв о том, что всего несколько часов назад скончался близкий нам человек! Более того, если вы посмеете совершить хоть что-то противоправное в стенах этого дома, я вызову жандармов!
Вы зря осмеливаетесь нас критиковать, заметил Карл Феликсович, лично мне виднее, когда скорбеть, а когда наслаждаться жизнью. И мои дела вас не касаются никоим образом, Павел Егорович, так что ведите себя благоразумно, и не устраивайте скандалов!
Но, помилуйте, сударь начал было Павел Егорович, ожидавший несколько другого эффекта от своей проповеди.
Неужели вы хотите очень долго жалеть о своих словах? угрожающе перебил его Карл Феликсович.
Лучше жалеть, чем быть равнодушным, горько заметил Павел Егорович.
Перестаньте, перестаньте, господа, вмешался раскрасневшийся от пощёчины и выпитого накануне вина Алексей Николаевич, мне надоели споры, которые ни к чему не приводят. Кузен, ты верно уже бредишь, хватит тебе нести чепуху. Ты слишком много читал дурацких романов, вот уже и говоришь невесть что. Никто не собирался нарушать законов и приличий!
Все замолчали, на это раз надолго. Так или иначе, эти слова уняли пыл спорщиков к великой радости Алексея Николаевича. Павел Егорович обиделся и сел в углу, отвернувшись от остальных, Карл Феликсович налил себе очередной бокал вина, считая свою победу в споре окончательной и бесповоротной, супругам Симпли было просто нечего сказать. Все сидели мрачные и понурые.
Знайте, господа, я слов на ветер не бросаю и привык исполнять всё, что говорю, твёрдо сказал Карл Феликсович, нарушив тишину.
Однако, он не продолжил своей фразы, только улыбнулся, как улыбаются люди, верящие, что повезёт именно им. Он встал и, обведя всех взглядом, покинул столовую.
И в самом деле, довольно, господа, задумчиво произнесла госпожа Симпли.
Затем они с мужем вместе вышли из столовой, за ними последовали Павел Егорович и Алексей Николаевич.
Между тем встревоженный Александр Иванович ходил по всему замку в поисках Натальи Всеволодовны. Он не мог успокоиться, зная, что она обижена и страдает от одиночества. Сердце его было переполнено чувством глубокого сострадания к этой юной и беззащитной девушке. Он хотел, во что бы то ни стало, отыскать и утешить её, но, увы, это было безуспешно. Он прошёл все коридоры, обыскал все комнаты, но нигде её не оказалось. Неожиданно в одном из залов Александр столкнулся с Алексеем Николаевичем. Не помня себя от ярости, поручик схватил его за ворот, так что тот едва устоял на ногах, и начал трясти, что было сил.
Говорите, сударь, где Наталья Всеволодовна, или вам не поздоровится! Вы ответите за оскорбление, нанесённое ей, слово даю, ответите! почти рычал Александр, готовый убить пленника.
Отпустите, богом прошу, не делайте глупостей, задыхаясь, бормотал Алексей Николаевич, размахивая в воздухе своими пухлыми ручками. Я понятия не имею, где она. Шуток что ли не понимаете! Всего-то покуражился! Мне не нужна женщина, с которой столько проблем!
Офицер резко отпустил Алексея Николаевича, и тот упал прямо в кресло, на его счастье оказавшееся рядом, тяжело дыша и отдуваясь, как жаба. А Александр Иванович поспешил удалиться для продолжения поисков, ибо на сердце у него было неспокойно.
В этот момент из ближних дверей вышел Павел Егорович, немало удивившийся помятому виду кузена.
Вот, на кого ваших жандармов натравливать надо, братец, прохрипел Алексей Николаевич, потирая шею и грозя кулаком вслед поручику.
Однако сколько Александр не искал Наталью по замку, её не было нигде, и никто из встречавшихся ему людей не знал, куда она могла пойти. Александр Иванович спустился вниз ко входу в замок. Там он встретил горничную, нёсшую вёдра с водой.
Марта, не знаешь ли ты, где я могу найти Наталью Всеволодовну? спросил он у неё.
Как-же-с, ваша милость, минут двадцать назад они выбегали из замка в слезах, в одном платьице, а на дворе уже холодно-с, отвечала горничная спокойным голосом.
Ничего не говоря, Александр молниеносно выбежал из замка.
Эй, куда направилась девушка, что не так давно выбегала отсюда? крикнул он слугам, стоявшим у ворот замка.
Те, переглянувшись, показали в направлении леса. Александр Иванович мигом бросился в ту сторону. Он чувствовал, что если не поторопится, то может произойти несчастье. А тем временем Наталья Всеволодовна пробиралась по лесу через густые заросли елей и кустарника к крутому обрыву оврага, на дне которого звонко бежал по грубым древним валунам быстрый ручей. Её нежное личико было заплакано, волосы растрепались и лезли в глаза, цеплялись за ветви деревьев. Платье было изорвано, и, казалось, что сам лес хотел остановить и удержать её от безумного поступка. Но она упрямо шла вперёд, не желая доле оставаться на этом свете, ставшим для неё пустым и холодным. Всё казалось Наталье серым, безжизненным, мёртвым, какой и она должна была стать в ближайшее время, иначе бы её ожидала жизнь в сто раз хуже смерти. Раньше всё представлялось ей ярким и приветливым, но теперь для неё наступило время боли, лишений и утрат, к которым эта хрупкая девушка была не готова. Все прелести прошлого исчезли, и осталась только боль и отчаянье.
Плеск воды уже отчётливо доносился до неё. Она медленно подходила к оврагу и думала, повторяя мысленно каждое слово: «Мой бедный дядюшка, зачем ты умер, оставив меня одну? Твой замок и состояние пропадут, а злые родственники сделают всё, чтобы тебя все забыли. Меня выгонят из дома или, ещё хуже, женят на этом ненавистном мне Алексее Николаевиче, а уж у него я буду точно рабыня. Я не хочу так жить! Нет, нет, такая жизнь страшнее любой смерти! Пусть я умру, и все забудут меня навсегда!» Так она дошла до края обрыва, огляделась в последний раз по сторонам и встала на выступ земляного уступа, нависавшего над ручьём. Наталья глянула вниз, и голова её закружилась. Под ней далеко внизу мелодично журчала вода, острые, поросшие мхом камни звали её к себе, притягивая, как магнитом. Не было на свете более спокойного и уединённого места, и никто бы никогда её там не нашёл и не побеспокоил.