Потому что если она сейчас развернется и уйдет, то поступит в точности как мама.
И получится, что Ксюха действительно в нее. Что они одинаковые. И закончат одинаково. И значит, ничего, совершенно ничего нельзя изменить. Только разреветься от безысходности, прямо здесь, на пороге.
А еще потому, что бабушка огорчится еще сильнее, ведь на самом деле она Ксюху любит. Потому и ругается, что любит. Просто такой вот у нее способ любить.
Больше-то ей любить некого.
И как тут уйдешь?
Бабуль, не надо. Не кричи. Я все исправлю, осторожно вклинилась в бесконечный монолог Ксюха.
Что ты исправишь? Себя исправишь?
Я деньги найду. За телефон Серегин. И вообще.
Где ты их найдешь, дармоедина?
Заработаю.
Кто тебя на работу возьмет, малолетку? Сиди дома! Если узнаю, что ты с какими-нибудь наркоманами связалась, с закладками или еще чем, выпорю так, что неделю сидеть не сможешь. Ясно тебе?
Ясно.
Что тебе ясно?
Да все ясно. Что малолетка, дармоедина и, по мнению бабушки, может запросто связаться с наркоманами. Хотя последнее вряд ли. Что она, совсем дура, что ли?
С другой стороны, Людвиг, наверное, еще хуже, чем наркоманы. Непонятнее и опаснее. А ведь связалась же на свою голову!
Я буду вести себя прилично и сидеть дома. И ходить в школу. И не драться там и вообще нигде. Бабушка молчала, будто ждала еще чего-то. Не разговор, а собеседование на должность штатного телепата! Извини? неуверенно предположила Ксюха.
И, судя по слегка потеплевшему взгляду, угадала.
Иди ужинать, велела бабушка, кивая в сторону кухни. Да стой ты! Руки помой. И переоденься.
* * *
Чат класса молчал. Очень подозрительно молчал.
Ксюха давно догадывалась, что где-то есть еще один, в который ее не позвали, но сейчас окончательно в этом убедилась. Потому что не могло такого быть, чтобы сегодняшнее событие вообще нигде не обсуждалось.
Значит, завтра все опять будут шушукаться по углам и пялиться в спину. В лицо-то, скорее всего, ничего не скажут, но все равно неприятно.
Зато в одном из мессенджеров внезапно обнаружилось сообщение от Тимура: «У тебя все в порядке? Помощь нужна?»
«Ничего страшного, уже все нормально. Спасибо», набрала в ответ Ксюха и мысленно показала одноклассникам язык. Точнее, одноклассницам. Небось им-то Тимур в личку не пишет!
На самом деле его звали Тимур Игоревич, учителей все-таки положено величать по имени-отчеству, особенно если они взрослые, а не какие-нибудь практиканты.
А Тимур Игоревич был вполне уже взрослым, преподавал историю и обществознание, носил очки в тонкой оправе, прятал под длинными рукавами рубашек татуировки и, по мнению некоторых девчонок, походил на какого-нибудь корейского айдола. Не то чтобы во всем походил, но что-то такое восточное в его внешности проглядывало. Точно национальность определить никто не мог, а в лоб спрашивать девчонки почему-то стеснялись.
А Ксюха однажды не постеснялась и спросила. Любопытно же! И татуировки показать попросила, а то все о них только слышали.
Так и выяснилось, что ни капли он не кореец, а всего-навсего на четверть татарин и еще на четверть казах. Никакой экзотики. Зато татуировки действительно были: парные, на обоих предплечьях, как широкие браслеты со странным витым орнаментом. Красиво, но непонятно.
Ксюха решила, что узор похож на надпись на Кольце Всевластия, и следующие полчаса они обсуждали сначала фильм, а затем книгу. Потом еще что-то. И еще. Потом Тимур Игоревич между делом пожаловался, что уже не знает, куда складывать анонимные записочки от влюбленных школьниц, и спросил, нельзя ли что-то с этим сделать.
Сжечь? предположила Ксюха. И уточнила на всякий случай: Я имею в виду записки, а не девчонок. Хотя их тоже иногда хочется сжечь.
Нет, конечно, смутился Тимур. Сжигать никого не надо, но, может быть, ты как-то объяснишь им, что не стоит так себя вести? Во-первых, я учитель, а они ученицы. Во-вторых, я же старше вас лет на Тебе сколько?
Тринадцать.
Ну вот, а мне тридцать! Больше чем в два раза старше! И вообще, у меня девушка есть.
Они знают. И про девушку, и где она работает. Давно уже выследили, не стала скрывать Ксюха. А меня они слушать не будут, я им не авторитет. Могу только хуже сделать нечаянно. Так что вы уж как-нибудь сами.
С того времени прошло года два.
Как отвадить фанаток, Тимур так и не придумал, но с Ксюхой иногда болтал на переменах и приносил ей книжки почитать.
Те же самые книжки она вполне могла скачать в интернете и читать с телефона (что зачастую и делала прямо на уроках), но обмен бумажными томиками подразумевал еще и общение, и обсуждение, и очень быстро стал той отдушиной, ради которой Ксюха вообще заставляла себя ходить в школу.
Заодно и историю полюбила. Ну а что? Она интересная, особенно если не по учебнику зубрить, а Тимура слушать и документалки смотреть, им же и посоветованные.
Зато одноклассницы Ксюху окончательно невзлюбили. Так же пылко и искренне, как не любили тимурову девушку. Только девушка была далеко и об этой нелюбви знать не знала, а Ксюха каждый день мелькала в школе. И каждый день ловила на себе злобные взгляды. И иногда отскребала жвачку со стула, прежде чем сесть за парту.
Или от джинсов, если забывала заранее проверить стул.
«Расскажешь, что на самом деле случилось?» высветил телефон.
Прямо сейчас Ксюха хотела только одного: молча подумать, во что она ввязалась и как теперь с этим быть.
«Завтра на перемене подойду».
«Буду ждать. Выше нос!»
Ксюха послушно задрала нос к потолку, хоть Тимур не мог ее сейчас видеть. Сделала селфи в подтверждение, но так и не отправила лицо на фото получилось такое испуганное и усталое, что никакие фильтры не спасали.
И вообще, перспективы не радовали.
Бабушка, конечно, в итоге сменила гнев на милость и сказала, что отдавать деньги за разбитый телефон можно и частями, за год управится. Ксюха подозревала, что можно и быстрее, если ноут все-таки продать, а не хранить из вредности где-нибудь у соседей или на работе. С другой стороны, кому он нужен, этот ее ноут, ему давно на металлолом пора, подвисает от каждого неловкого движения.
С третьей стороны Людвиг. И его «Да там все просто: придешь на место, заберешь коробку, содержимое поделим».
Ксюха, конечно, всегда знала, что нельзя верить странным незнакомым личностям, особенно если они честно признаются, что сбежали из тюрьмы. Но магия Магия это веский аргумент! Пусть даже сама Ксюха ей не владеет, Людвиг преступник, а Дом стремная хтонь, питающаяся кошмарами, но как же хочется вернуться в комнату с камином или в новую спальню с разноцветной дверью!
Хочется выяснить, что такого натворил Людвиг.
Хочется узнать больше о магическом мире.
И хочется денег: отдать долг за телефон, купить новый ноут ну и вообще. Вон бабушка давно ворчит, что к зубному надо, но каждый раз откладывает, потому что деньги на что-то другое нужны.
Значит, придется взять себя в руки и идти добывать эти самые деньги. Прямо после уроков, чего тянуть-то.
* * *
Сразу после уроков не получилось: сначала Ксюха заглянула к Тимуру и пожаловалась на жизнь, то есть рассказала о собаке и разбитом телефоне, узнала учительскую версию («Фролова совсем от рук отбилась!») и обменяла прочитанную книгу на новую.
Потом пыталась избавиться от Инги.
Инга Гаврилова была одной из тех девчонок, которые тащились по Тимуру, но училась она на год младше, поэтому остальные фанатки ее в свою тусовку не звали. Ее вообще никуда не звали, кроме школьных олимпиад, поэтому пухленькая малявка в толстых очках обычно держалась особняком и проводила свободное время уткнувшись в мобильник. Или прячась от Буранова.
Буранов в принципе считал своим долгом докопаться до всех, кто хоть сколько-то выделялся из толпы. Ксюхе от него поначалу тоже частенько прилетало, но она быстро научилась огрызаться и бить в ответ. Инга бить не умела. Она так и сказала, когда подошла:
Я тоже вчера хотела его стукнуть, но не решилась. Не умею так, как ты.
Да чего там уметь-то? Я же не кулаком, а сумкой. Ксюха пожала плечами. Извини, я тороплюсь. У тебя важное что-то или так, поболтать?
Я ненадолго. Только сказать хотела Я же все видела, но не полезла к нему. Испугалась. А ты такая крутая!
На мгновение Ксюха растерялась. Даже на пару мгновений.
Ощущение, что ее поступок не осуждают, а одобряют, было новым. Странным. Непривычным.
Спасибо осторожно произнесла в ответ.
Тебе спасибо. Инга смущенно улыбнулась. А не знаешь, что с той собакой стало?
Понятия не имею. Убежала куда-то. Точнее, убежал, кобель же. Тебе-то он зачем?
Ну просто. Познакомиться хотела. Он красивый.
Красивый, согласилась Ксюха. Но я не видела, куда он делся. И мне правда пора идти. Извини.
А потом, выйдя из школы, она внезапно обнаружила неподалеку того самого пса. Или очень похожего: такого же серого, лохматого, слегка припадающего на заднюю лапу, которую накануне перетянуло леской. Рассмотреть его не получилось: заметив пристальный взгляд, пес сразу же скакнул за угол и скрылся из виду.
Догонять его Ксюха не стала, только подумала, что либо это очень уж дурацкое совпадение, либо кое-кто ее совсем за идиотку держит, либо сам идиот. Не акцентировал бы внимание на больной ноге она, может, и не догадалась бы. Или догадалась, но чуть позже. А так очевидно же все. Особенно учитывая, что удирать из условного магического Азкабана удобнее всего в собачьем обличье.
Хотя Людвиг сказал, что «Гарри Поттера» не читал. Принести ему, что ли? Пусть просвещается!
Конечно, можно было допустить, что хромая собака и хромой человек никак не связаны, но эта версия казалась гораздо более фантастической, чем предположение, что Людвиг еще и оборотень. Тем более он сам признал, что они существуют.
Ксюха еще немного потопталась возле школы, но собака больше не появилась.
Не появилась и по пути на маршрутку. И по дороге до нужного места тоже никаким волшебным образом не возникла, поэтому Ксюха выбросила ее из головы и сосредоточилась на деле.
Пока что все шло по плану.
Минут десять шло, пока Ксюха не подняла глаза от карты в телефоне и не обнаружила перед собой забор. Кривоватый такой, явно временный, наспех собранный из здоровенных листов серой жести. И даже ворота, сейчас нараспашку открытые, были из такой же жести, слегка погнутой по краям.
А за воротами шла стройка: сновали рабочие, торчали из земли сваи, экскаватор стоял, понуро опустив ковш.
Круто! пробормотала Ксюха.
Со всем возможным сарказмом пробормотала, потому что на самом деле все было совсем не круто.
Людвиг описывал дом как старый, деревянный, но вполне себе существующий. К старому дому прилагался сарай такой же старый, ветхий, но, опять же, существующий. Сейчас же перед Ксюхой не было ни того, ни другого.
И что дальше?
Можно было, наверное, вздохнуть, сфоткать забор с котлованом и принести Людвигу снимок вместо денег, но это выглядело как-то слишком легко, наверное. И бессмысленно. И бесприбыльно (а на прибыль Ксюха, что скрывать, все же надеялась).
Она на миг представила, что задание ей дал не скрывающийся от правосудия колдун, а родная бабушка. И вот приходит она к бабушке с пустыми руками и говорит: «Нет там ничего, все снесли». А бабушка отвечает: «А спросить у тебя язык отсох, что ли? Может, они эту коробку нашли и себе оставили? Или она так и лежит где-то в земле закопанная? Взяла бы да поискала!»
Голос в голове прозвучал настолько реалистично, что Ксюха рефлекторно сжалась и втянула голову в плечи. В этой дурацкой позе ее строители и обнаружили. Точнее, один строитель, подошедший ворота закрыть.
Здра-а-асьте, протянула Ксюха, не дожидаясь, пока ее спровадят подальше, чтобы не мешалась. А можно спросить? Может, вы знаете? Тут такая история Понимаете, меня бабушка сюда послала
Бабушка это прекрасное оправдание и секретное оружие. Аргумент на все времена! Потому что обычно люди, заслышав это слово, представляют стереотипную старушку в платочке и иногда даже с палочкой уж это-то Ксюха знала точно. А еще все в курсе, что стереотипная старушка в платочке (особенно если с палочкой) способна на любые странные вещи, может затребовать что угодно и попробуй откажи, она же старенькая.
Старость надо уважать!
У нее в какие-то незапамятные времена в этом доме друг жил, вдохновенно продолжала Ксюха. И погромче, погромче, чтобы остальные работяги тоже заинтересовались. Пусть организуют себе внеплановый перекур, расслабятся, посмеются. Главное внимание привлечь, а там уже как пойдет. Ну, знаете, первая любовь, встречи под луной, записочки с признаниями А когда им нужно было разъезжаться по разным городам, они в знак этой своей любви закопали в сарае коробку со всякими безделушками записки те самые, открыточки, цветы засушенные. А потом бабушка отучилась и обратно вернулась, и друг этот тоже вернулся, но они после этого не особо общались, и любви уже никакой не было. Но он умер недавно старенький совсем был, а бабушка впала в ностальгию, и вот вынь да положь ей эту коробку, срочно надо. Хотела сама сюда ехать, но куда ей, она ходит-то еле-еле! Я ей говорю: «Да там и дома-то небось никакого нет, не то что сарая, а если есть, то кто меня туда пустит?» Она расстроилась, конечно, а ей волноваться нельзя, у нее сердце Ну и я все-таки решила съездить. На удачу. Такая вот история. Вы тут коробку не находили случайно?
Строители задумчиво переглянулись. Собралось их вокруг уже шестеро: мужики как мужики, обычные, слегка помятые, но вроде не злые. Прогонять странную девчонку они не торопились, значит, были вполне готовы к диалогу.
Да уже, наверное, ничего не найдется, наконец ответил один из работяг, коренастый и обстоятельный. Все вещи бывшие хозяева вывезли, когда переезжали. А потом бульдозер подогнали да снесли эту халупу вместе с сараем. И соседнюю тоже. Все, что внутри оставалось, вместе с мусором вывезли. Стулья там какие-то были, точно видел. Ящик картошки. Пальто драное. Может, и коробки были, не помню уже.
Так она же закопана была! Если я правильно поняла, пол у сарая был земляной, и они прямо в нем ямку вырыли. Может, если вы на том месте ничего не копали, все так внутри и сохранилось?
Может, и сохранилось, кто его знает. Мужики снова переглянулись, поморщили лбы, подымили друг в друга сигаретами. Со стороны выглядело так, будто они общались телепатически. И будто разум у них коллективный, один на всех, а тот крепыш, который говорил с Ксюхой, просто озвучивал общую волю. Сарай вроде вон там стоял. Идем глянем.
От сарая осталось одно бревно и три прибитые к нему доски. Каким-то чудом они уцелели во время сноса, а потом их выдирать не стали: на бревно прикрутили умывальник, а по доскам расставили старые консервные банки, служившие пепельницами. Стройке импровизированная курилка не мешала, котлован будущего дома находился намного правее.
Ксюха обошла бывший сарай по периметру, прикидывая размеры и планировку. Ближняя к дороге стена наверняка была глухая, та, что смотрела на забор соседнего дома, тоже. Получается, дверь находилась в одной из оставшихся. А дальний от двери угол Вряд ли под умывальником, там землю давно размыло, любой клад вынесло бы на поверхность. Значит
Где-то здесь, указала Ксюха. Если там вообще что-то сохранилось, конечно.
Земля в приглянувшемся месте выглядела самой обычной. Цельной.
После дождя она наверняка была мягкой и рыхлой, но не руками же копать. Ксюха прихватила из дома маленький металлический совочек с его помощью бабушка пересаживала свои ненаглядные фиалки, но только сейчас осознала, как нелепо выглядит почти детская лопаточка на фоне полуметрового слоя почвы. А то и метрового.